Профессиональная деятельность психолога

Глава 1

О профессиях и профессионализме в целом и о профессиональной психологии в частности

Начнем с очень важного вопроса: чем выбор профес­сии принципиально отличается от многих других жизнен­ных выборов? При ответе следует исходить из того, что трудовая деятельность (и, в частности, деятельность про­фессиональная) — это прежде всего продуктивная деятель­ность, когда человек не просто что-то «потребляет», «на­блюдает», позволяет себя «охмурить» или «очаровать» (как во многих других выборах), а сам делает что-то полезное для окружающих... Но в профессии человек стремится также реализовать все лучшее, что у него есть, и именно в этом он создает и для самого себя полноценное счастье, то есть ориентируясь на других людей (на общество), настоя­щий профессионал в итоге утверждает самого себя как со­стоявшуюся личность.

В еще большей степени сказанное выше относится к профессии психолог, поскольку она по сути своей ориенти­рована на помощь другим людям в решении их самых слож­ных жизненных проблем. Поэтому выбор именно психоло­гической профессии предполагает ярко выраженную гума­нитарную ориентацию (ориентацию на человека с его проблемами), тогда как многие другие профессии допуска­ют и более прагматичные (и даже корыстные) ориентации, связанные с зарабатыванием денег, с производством ка­ких-то товаров, с созданием каких-то объектов (которые неизвестно кто и как будет использовать...). Но именно психологи вместе с представителями других гуманитарно ориентированных профессий (педагоги, социальные рабо­тники, врачи и др.) на первое место должны ставить инте­ресы тех людей, которые доверились им в самых сущност­ных вопросах — вопросах смысла своей жизни, вопроса своего развития и достойного поведения в сложных жиз­ненных ситуациях.

Климов Евгений Александрович. Доктор психологических наук, профессор, академик РАО и АПСН. С 1986 по 2000 г. - де­кан факультета психологии МГУ. Президент Российского психологического общества. Автор более 150 работ. Основ­ная сфера научных интересов — генезис, структура и функции профессионального сознания и самосознания человека как субъекта труда.

1. Общее представление о профессии

Для начала полезно разобраться, что вообще считается «профессией». Известный психолог Е. А. Климов рассмат­ривает разные аспекты понятия «профессия» {Климов,

1996. - С. 145-205):

1 .•Профессия как общность людей, занимающихся близ­кими проблемами и ведущих примерно одинаковый образ жизни (известно, что профес­сия все-таки накладывает свой «отпечаток» на всю жизнь человека). Конечно, уровень жизни (при общнос­ти самого образа жизни) мо­жет различаться у профессио­налов с разной степенью успешности (кто-то научился «хорошо зарабатывать» за свой труд, а кто-то даже не стремится к этому, обнаружи­вая иные «радости» в профессии «психолог»), но базовая система ценностей у представителей профессии «психо­лог» примерно одинаковая, что и позволяет им говорить о ком-то из своих коллег как о более или менее состоявшем­ся специалисте (даже независимо от получаемых «дохо­дов»).

2. Профессия как область приложения сил связана с вы­делением (и уточнением) самого объекта и предмета Про­фессиональной деятельности психолога. Здесь также ре­шается вопрос, в каких сферах жизнедеятельности психо­лог может реализовать себя как профессионал. Заметим, что вся история психологии (и философии) — это непре­кращающаяся попытки понять, что же такое душа («пси­хика»), и как, с помощью какого «метода» ее лучше иссле­довать и развивать.

3. Профессия как деятельность и область проявления личности. Часто забывают о том, что профессиональная деятельность не просто позволяет «производить» какие-то товары или услуги, но прежде всего она позволяет челове-

ку реализовывать свой творческий потенциал и создает условия для развития этого потенциала (еще К. Маркс го­ворил, что главный результат труда — это не производимые товары, а «сам человек в его общественных отношениях»).

4. Профессия как исторически развивающаяся система.

Интересно, что само слово «профессия» восходит к латин­скому profiteri — «говорить публично». «Таким образом, в феномене профессии исконно скрыты события, являющие­ся предметом и общей, и социальной психологии», — отме­чает Е. А. Климов (там же, с. 177—178). Естественно, сама профессия меняется в зависимости от изменения культур­но-исторического контекста и, к сожалению, возможны ситуации, когда изначальный смысл профессии может су­щественно извращаться. В частности, психология, по сути своей ориентированная на развитие неповторимой лично­сти человека, может в определенные исторические перио­ды («темные эпохи») использоваться для откровенной ма­нипуляции общественным сознанием и создания в созна­нии отдельных людей иллюзии решения их проблем (осо­бенно, когда эти психологические проблемы умышленно не связывают с общественными проблемами).

5. Профессия как реальность, творчески формируемая самим субъектом труда (в нашем случае — самим психоло­гом). Это означает, что даже культурно-историческая си­туация (эпоха) не является тотально доминирующей; мно­гое (хотя и не все) зависит от конкретных людей. Именно они должны сами определять место своей профессии (и свою личную «миссию») в общественной системе, а не просто выполнять работу «по инструкции». Именно бла­годаря конкретным психологам психология развивается как наука и практика. Вероятно, подлинное величие того или иного психолога определяется тем, насколько он су­мел содействовать развитию своей науки не столько «бла­годаря» сложившимся обстоятельствам (и социально-эко­номическим условиям), сколько «вопреки» этим обстоя­тельствам. А идеальным вариантом творческой самореа­лизации в психологии является ситуация, когда психолог даже неблагоприятные обстоятельства сумеет использо­вать во благо (здесь нет никакого противоречия, так как нередко именно преодоление трудностей позволяет сде­лать что-то действительно значительное).

Помимо понятия «профессия» полезно разобраться с другими близкими понятиями. В частности, понятие «спе­циальность» — это более конкретная область приложения своих сил. Например, в профессии психолог специально­стями могут быть: «социальная психология», «клиническая психология» и т. п. Еще более конкретным понятием явля­ется «должность» или «трудовой пост», что предполагает работу в конкретном учреждении и выполнение конкрет­ных функций. Понятие «занятие», наоборот, является до­статочно широким образованием, включающим в себя и профессию, и специальности, неконкретные должности. Например, можно сказать, что данные специалисты «зани­маются» вопросами школьной профориентации, что пред­полагает рассмотрение и проблем возрастно-психологиче-ского развития подростков, и проблем детско-родитель-ских отношений, и общих проблем социализации лично­сти, и связанных с этим вопросов понимания социаль­но-экономических особенностей общества (в котором они собираются самоопределяться), и вопросов, связан­ных с отклонениями в развитии и т. п.

В целом же понятие «профессия» включает следующие характеристики:

• это ограниченный вид труда, что для психолога неиз­бежно предполагает сотрудничество со смежными специалистами;

• это труд, требующий специальной подготовки и по­стоянной переподготовки (заметим, что профессия психолог предполагает только высшее образование);

• это труд, выполняемый за вознаграждение (этим профессия часто отличается от внепрофессиональ-ных видов деятельности и досуга);

• это общественно полезный труд (эта характеристика по-настоящему еще не осмыслена даже самими пси­хологами);

• это труд, дающий человеку определенный статус в обществе (для многих сказать «я — психолог» — это кое-что значит...).

Чтобы еще лучше понять сущность «профессии», по­лезно вспомнить определение, которое еще в начале века дал известный отечественный психолог С. М. Богослов- ■] ский: «Профессия — есть деятельность, и деятельность та- ' кая, посредством которой данное лицо участвует в жизни общества и которая служит ему главным источником ма-16

териальных средств к существованию... и признается за профессию личным самосознанием данного лица» (цит. по Климову, Носковой, 1992. — С. 161). Заметим: Е. А. Климов пишет, что к данному определению профессии «и по сей день не так уж много — по существу — прибавлено... а воз­можно, что-то и упущено» (там же, с. 161).

Последнее уточнение С. М. Богословского («признает­ся за профессию личным самосознанием данного лица») позволяет вьщелить самый важный психологический ас­пект профессиональной деятельности и даже обозначить некоторые «парадоксы» профессионализации. В частно­сти, человек может очень хорошо выполнять свои обязан­ности (делать все, что от него требуют), но при этом нена­видеть свою работу. В этом случае сложно сказать, что та­кая работа является «про­фессией» для «данного лица». О таких людях Э. Фромм говорил как о людях с «отчужденным ха­рактером», для которых характерен разрыв их сущ­ности с основным делом жизни, что и порождает со временем многие психические проблемы и заболевания, превращая таких «работников» в пациентов {Фромм, 1992).

Как известно, многие люди считают себя «неплохими психологами»: они ведь общаются, решают какие-то во­просы, «понимают» друг друга и т. п. «Житейская психоло­гия» имеет полное право на существование и даже настоя­щие психологи (психологи-профессионалы) в немалой степени опираются на опыт житейской психологии, вклю­чая и свой собственный житейский опыт. Но специалисты все-таки различают психологию научную и психологию жи­тейскую. Ю. Б. Гиппенрейтер выделяет следующие такие различия: '

1. Житейские знания конкретны, связаны с конк­ретными жизненными ситу­ациями, а научная психоло­гия стремится к обобщенно-

Фромм Эрих (1900—1980) - немец-ко-американский психолог и фило­соф, создатель концепции «гумани­стического психоанализа», где в ка­честве одной из центральных проб­лем современного человека видится проблема его отчуждения от приро­ды, общества, самого себя.

Гиппенрейтер Юлия Борисовна — доктор психологических наук, профессор психологического факультета МГУ. Автор более 75 работ. В последнее время ее вни­мание в значительной мере обра­щено к практической психоло­гии в различных ее аспектах.

 

Чем-то это напоминает ситуацию с теми молодыми ребятами («кач­ками»), которые считают, что для жизненного успеха важно «накачать свои мускулы», а там «видно будет», но в итоге получается, что «сила без ума» так и оставляет этих ребят, в лучшем случае, «телохранителями» и «шестерками» различных «боссов».

В случае с «всего лишь эрудированным» психологом мы могли бы сказать, что имеем дело с психологическим «качком», нашпигованным различными знаниями, но не­способным (без научного метода) использовать их для ори­ентировки в профессиональных психологических пробле­мах... Как отмечал выдающийся отечественный педагог С. И. Гессен, задача высшего образования «заключается не в том, чтобы сделать человека умнее..., но в том, чтобы сде­лать его ум культурнее, облагородить его прививкой ему ме­тода научного знания, научить его ставить научно вопросы и направить его на путь, ведущий к их решению» {Гессен, 1995. — С. 247). Метод научного познания может быть ис­пользован специалистом применительно и,к самому себе, и к своей научно-практической деятельности, что составля­ет основу для его профессиональной рефлексии, то есть «видения себя со стороны» (основу методологической базы психолога).

3. Использование специалистом специальных разработан­ных в психологии средств — методик, то есть научно обосно­ванных и подтвердивших себя на практике конкретных спо­собов деятельности, направленных на достижение опреде­ленной цели — научной, диагностической, формирующей. Суть методики в том, что она расширяет возможности иссле­дователя (эмпирика и даже теоретика) и практика. Если лю­битель в основном опирается на свои имеющиеся таланты (обаяние, опыт и т. п.), то специалист в случае необходимо­сти как бы компенсирует возможное отсутствие у себя неко­торых талантов удачно выбранной методикой.

Например, по природе «скучный» и даже «неинтересный» (в обыден­ном и часто несправедливом значении этого слова, то есть недостаточно яркий в общении) психолог должен «произвести впечатление» на какую-то аудиторию, то есть установить с ней эмоционально-доверительный кон­такт или попросту «понравиться» этой аудитории. Имеющихся талантов и способностей у него для этого явно недостаточно, и тогда он выбирают ка­кую-то интересную игровую процедуру, интригующее упражнение или рассказывает какую-то интересную историю (преподаватели называют их «байками»), после чего аудитория может даже сказать о таком психологе: «Какой он интересный (веселый, обаятельный и т. п.)».

Конечно, и «любитель» может использовать различ­ные методики, взятые из доступных книг, но часто эти ме­тодики используются «любителем» необоснованно (неа-

декватно решаемым практическим или исследователь­ским задачам) — это скорее «игра в настоящую психоло­гию». А вот для специалиста важно выбирать методики, адекватные поставленным задачам, но для этого он дол­жен ориентироваться во всем многообразии имеющихся психолого-педагогических средств работы с разными группами клиентов.

4. Особая ответственность психолога-профессионала. Если «любитель», помогая своим знакомым, обычно берет всю ответственность «на себя» (и многим людям это нра­вится, так как снимает ответственность с них самих), то за­дача профессионала более сложная — постепенно форми­ровать чувство ответственности у консультируемых кли­ентов (и не всем это нравится, что значительно затрудняет работу настоящего психолога).

5. Психолог-профессионал поддерживает связь со сво­ими коллегами, а также — с бывшими сокурсниками, пре­подавателями, со смежными специалистами и т. п. Все это позволяет специалисту постоянно быть в курсе событий (своевременно узнавать о новинках психологии), обмени­ваться опытом благодаря деятельности психологических профессиональных сообществ и через неформальные кон­такты, наконец, просто получать морально-эмоциональ­ную и содержательную профессиональную поддержку и помощь в случае каких-то неудач и трудностей. Естествен­но, всего этого лишен психолог-«любитель».

6. Наличие у психолога-профессионала документа о пси­хологическом образовании. Несмотря на то, что это отличие, казалось бы, формально (и действительно, некоторые «про­фессионалы» все-таки могут уступать по многим позициям даже «любителям»), но для большинства клиентов очень не­безразлично, кто их консультирует, «настоящий» психолог или «не настоящий»... Кроме того, в большинстве случаев получение диплома все-таки предполагает определенные усилия от студента и совсем уж «даром» редко кому достает­ся, то есть диплом служит знаком профессионализма.

7. Особый профессиональный такт и следование профес­сионально-этическим нормам у психолога-профессионала.

«Любитель» часто бывает невоспитан, в разговоре пе­ребивает другого человека и, главное, лишает его права са­мостоятельно решать свои проблемы (главный лозунг «эффективного» «любителя» — «Будь спокоен! Положись на меня!»... «Но и не мешай, не перечь мне!»...). Задача же орошего психолога — создать условия для самостоятель­ного решения клиентом своих жизненных сложностей, а в идеале — научить его вообще обходиться без психолога, как бы парадоксально это ни казалось... Именно в этом проявляется настоящее уважение к личности клиента,

снованное на вере в его собственные возможности быть

убъектом решения своих проблем.

Еще древние говорили: «Важно не просто накормить

олодного рыбой, важно самого его научить ловить рыбу».

8. Способность к профессиональному развитию и само->азвитию психолога-профессионала. Конечно, и «люби-ель» может ходить по книжным магазинам, покупать и штать книги о психологии и т. п., но, как уже отмечалось, го саморазвитие часто носит бессистемный характер, отя усердия и желания может быть достаточно много. А от психолог-профессионал должен уметь не просто мо-шлизовываться для самостоятельного освоения какого-то нания или новой методики, но делать это осмысленно и, лавное, систематизированно. Опыт показывает, что луч-

м условием подлинного профессионального самораз-ития является увлеченность какой-то идеей. И тогда об-труживаются настоящие «чудеса»: книга, которую рань-ие не мог прочитать в течение двух-трех месяцев, «вдруг» >сваивается буквально за один-два вечера. Читать же «ум-ше книги вообще» часто бывает неэффективно - это,:корее всего, также «игра в науку».

9. Развитая профессиональная психогигиена труда у гсихолога-специалиста. Перед «любителем» обычно не тоит проблема сохранения своего здоровья при оказании;ругим людям психологической помощи, ведь это не явля-тся основным делом «любителя», и он просто не успевает [стощиться эмоционально и психически (хотя и у «люби-елей» бывают исключения). А психолог иногда за одну олуторачасовую консультацию может истощиться так, то на восстановление сил потребуются несколько часов.

сожалению, в самой психологии (и в медицине) вопро-ам сохранения психического здоровья психологов уделя-тся пока еще недостаточно внимания; поэтому сам пси-олог-профессионал просто вынужден быть психотера-евтом для самого себя, иначе есть риск самому оказаться пациентом» соответствующих учреждений.

Добавим, что речь идет не только о психическом здо-овье, но и о физическом. Отношение психолога к своему

здоровью в целом чрезвычайно важно с профессиональ­ной точки зрения. Поддержание хорошей физической формы делает психолога более работоспособным и устой­чивым к различным стрессовым ситуациям, которых в профессиональной деятельности немало. Кроме того, психолог, хочет он того или нет, часто выступает для тех, с кем работает, некоторой «моделью оптимального челове­ка»; на него ориентируются; стало быть, он должен чувст­вовать ответственность и в этом плане.

10. Важная характеристика психолога-профессионала — осторожное и критичное отношение к существующим и на­рождающимся в немалых количествах новым методам, пре­тендующим зачастую на то, чтобы считаться психологиче­скими, но при этом базирующихся на системах представ­лений, таковыми исторически не являющихся и чаще все­го в той или иной мере популистских в своих приложени­ях. Речь идет об астрологии, хиромантии, дианетике и по­добном. Мы говорим не о том, что эти направления недо­стойны внимания психолога; напротив, знать основы на­званных (и многих других) подходов нужно — хотя бы по­тому, что они составляют значительную часть современ­ной мифологии и часто входят в индивидуальные пред­ставления и язык клиентов. Кроме того, в практике эзоте­рических и мистических направлений возникают явления, нуждающиеся в психологическом объяснении, но пока что его не находящие — не случайно многие психологи уделяют серьезное внимание так называемым «особым со­стояниям сознания».

Вместе с тем, как нам представляется, профессиональ­ная психология, долго боровшаяся за признание своей на­учности, должна удерживать свой предмет и научные кри­терии анализа. Даже если признать существование психи­ческих непознанных явлений в трактовках перечисленных (и многих других) ненаучных подходов, психологи дол­жны обладать чувством собственного (профессионально­го и научного) достоинства. Проблемы возникают тогда, когда у части клиентов уже сформировалось убеждение в том, что хороший психолог — это непременно «почти аст­ролог» или «почти парапсихолог». Во-первых, в работе с такими клиентами совсем не обязательно «критиковать» перечисленные околонаучные направления (клиент-па­циент просто обидится и уйдет). Во-вторых, психологу не­плохо было бы получше самому познакомиться с данными

направлениями (чтобы быстрее находить общий язык с консультируемым человеком, а затем более «естественно» переходить к собственно психологическим проблемам и соответствующим научно-практическим методам рабо­ты). В-третьих, если психолог (или студент-психолог) все-таки почувствует, что астрология и т. п. ему ближе и понятнее, то лучше не обманывать самого себя, а также не обманывать своих клиентов и коллег, и просто уйти из психологии (почему бы и нет!) и честно называться астро­логом. Психолог-астролог — это уже не просто «люби­тель», часто это ближе к обычному шарлатанству и, что еще страшнее, к самообману.

Скажем и иначе, не обращаясь к ярлыкам типа «шарла­танство» или «мракобесие». Речь идет об осознании границ профессионально-психологической компетентности и удержании предмета психологии, об умении отличать в своей деятельности позицию психолога-профессионала от других позиций (поэта, художника, философа, религиозно­го мыслителя и др.), которые имеют несомненное право на существование, но, вмешиваясь в профессиональную дея­тельность, могут — при условии недостаточной отрефлек-сированности — оказаться вредны.

Естественно, в полной мере соответствовать всем ха­рактеристикам настоящего психолога-профессионала мо­гут даже далеко не все реально работающие психоло­ги-специалисты. Да и некоторые психологи-любители все-таки могут приближаться к настоящим профессиона­лам. Данные различия выделены условно и являются ско­рее ориентиром для саморазвития психолога, стремящего­ся к своему житейскому психологическому опыту доба­вить опыт психологической науки и практики.

Профессионализация вообще, и применительно к раз­витию психолога-профессионала в частности, является длительным и даже противоречивым процессом... Иногда, говоря о профессионализации, выделяют развитие про­фессиональных знаний и профессиональных умений, между которыми существуют довольно интересные взаи­моотношения. Знания чаще носят осознаваемый характер (и поэтому они приобретаются гораздо быстрее). А вот умения — менее осознаваемые и приобретаются в более длительном процессе. Сначала умения осваиваются на уровне сознания (хотя начинающий специалист еще не обладает настоящим умением, но он уже знает, как надо

работать), затем по мере освоения умения оно все менее осознается, все больше «автоматизируется», ведь невозмож­но каждый раз задумываться обо всех своих действиях и кон­кретных операциях. Поэтому очень часто хороший специа­лист с трудом может рассказать, как и почему он так хорошо работает. Но иногда необходимо все-таки задумываться о своем труде (например, чтобы совершенствовать его) и тогда возникает проблема соединения осознаваемого знания с не­осознаваемым умением, что требует по-новому осознать то, что уже освоено. Постоянное размышление о самом себе и своей деятельности составляет основу профессиональной реф­лексии и во многом определяет уровень творчества и само­развития профессионала-психолога.

Как известно, лучше всего эта проблема решается тог­да, когда профессионал начинает сам кому-то объяснять, как лучше работать, то есть занимается преподаванием или «наставничеством». Видимо, поэтому Е. А. Климов считает высшим уровнем развития профессионала уро­вень «наставничества», когда специалист не просто хоро­шо сам работает, но и способен передать свой лучший опыт другим специалистам {Климов, 1996. — С. 423—424). Но при этом специалист и сам продолжает свое развитие (продолжается его профессионализация), поскольку, объ­ясняя что-то другим, он начинает лучше в этом разбирать­ся — вот такой «парадокс» профессионализации.

Психолог-профессионал должен быть готов не только к трудностям построения взаимоотношений с клиентами (а также коллегами, администрацией, «заказчиками» и т. п.), но и к внутренним трудностям, связанным с собст­венным профессиональным становлением и преодолени­ем так называемых «кризисов профессионального роста». Пугаться этих «кризисов» не следует, ведь только преодо­левая какую-то сложность, можно рассчитывать на под­линное развитие себя не только как профессионала, но и как личности. Проблема лишь в том, чтобы.реализовать этот «шанс» развития, ведь кризисы, к сожалению, иногда «ломают» человека. Поэтому кризисов надо не бояться, к ним надо готовиться (этим проблемам в немалой степени и будут посвящены многие разделы настоящего пособия).

Как уже отмечалось, профессиональная деятельность психолога — это прежде всего трудовая деятельность. В связи с этим полезно разобраться, что может помешать ре­ализовать себя человеку в труде. В частности, какие предрассудки могут стать препятствием для полноценной са­мореализации в профессии психолог. Е. А. Климов выде­лил следующие основные «предрассудки» о труде (Климов, 1998.-С. 21-32):

1. Идеал «легкого труда».

Например, таким «идеалом» мог бы стать образ человека, не прила­гающего никаких усилий в своей работе (тогда спрашивается, зачем ему нужны способности, умения), не напрягающего свою память (зачем тог­да знания и способы ориентировки в мире науки), не переживающего и не волнующегося за свою работу (зачем тогда нужны чувства) и т. п. По­лучается что-то страшное, что-то вообще не похожее на человека.

Именно способность переживать, мучиться (знамени­тые «муки творчества»), рисковать, мобилизовывать свою волю отличает человека от машины, от робота. Но все это предполагает определенные усилия.

2. Наивный антиэнтропизм (то есть стремление «уменьшить степень неопределенности»), проявляющийся в тенденции «все раскладывать по порядку» и превращать сложные объекты и явления в простые (и даже примитив­ные) схемы. Но тогда не остается места для творчества: все «разложено по полочкам», во всем есть «порядок», а любая инициатива, любое творчество могут этот «порядок» разру­шить... Собственно, творчество в значительной степени и есть движение «не в ногу», отказ от стереотипа — то есть от привычного видения порядка вещей.

Любая истинная система (в том числе психологиче­ская), наряду с тенденцией к самосохранению, стремится к развитию, находится в движении, а отношения между частями этой системы противоречивы. Именно это обес­печивает настоящую жизнь с ее проблемами и сложностя­ми. Поэтому труд психолога не сводится к тому, чтобы во всем «наводить порядок». Более интересная задача психо­лога - помогать человеку обнаруживать противоречия жизни (включая и противоречия собственной души) и ис­пользовать энергию этих противоречий для саморазвития.

3. Душеведческая «сле­пота», проявляется в не­способности «со-пережи-вать и со-веселиться дру­гому человеку». (по А. Н. Радищеву).

Поскольку психика не­посредственно не наблю­даема, психологу прихо-

Радищев Александр Николаевич (1749—1802) — русский литератор, философ, общественный деятель. Посмертно опубликованный труд «О человеке, его смертности и бес­смертии» может рассматриваться как одно из первых значительных философско-психологических произведений в русской культуре.

дится по внешним проявлениям и высказываниям, по анализу различных обстоятельств составлять правдивый образ другого человека, и очень часто психолог опирается не только на свои «методики» (тесты, опросники), но и на данные бесед, наблюдений, а то и просто на свою способ­ность понять и прочувствовать проблемы данного челове­ка.

4. Презумпция превосходства «ученого» над «практи­ком» проявляется в том, что те, кто считают себя «учены­ми», начинают учить «практиков», хотя так называемые «практики» часто имеют гораздо больший (и даже более обобщенный) опыт решения тех или иных человеческих проблем. Поэтому речь может идти лишь о взаимообогаще­нии психологической науки и психологической практики. Заметим, что многие выдающиеся психологи, о которых Вы узнаете из дальнейшего нашего рассказа (3. Фрейд, К. Г. Юнг, А. Адлер, К. Роджерс и др.), — выходцы из практи­ки...

Даже в советской России, где долгое время некоторые направления психологической практики были под запре­том (как «ненужные»), многие психологи, сами вынужден­но оказавшиеся «теоретиками» и «исследователями», отно­сились к практике с большим уважением и надеждой. А ес­ли вспомнить 20-е и начало 30-х гг., когда в РСФСР актив­но развивалось такое практическое направление, как «пси­хотехника» (так тогда называлась у нас психология труда), то ее успехи сразу же были оценены мировым психологиче­ским сообществом.

В частности, отечествен­ный психотехник И. Н. Шпильрейн был избран в 1930 г. в Барселоне Прези­дентом Международной пси­хотехнической ассоциации. Заметим, что многие совре­менные отечественные пси­хологи об этом могут только мечтать...

Вот что такое психология, уважительно относящаяся к практике.

В заключение можно сказать, что профессия психолог — это больше, чем профессия. Раньше, еще в 70-е годы, шу­тили, что «психолог — это специалист с высшим испорчен­ным образованием». В то время психологов готовили в

Шпильрейн Исаак Нафтульевич (1892—1937 (?) — один из осно­вателей отечественной психо­логии труда (в терминологии тех лет — психотехники). Незаконно репрессирован. Реа­билитирован посмертно.

 

основном в университетах и давалось им «универсальное» образование, то есть помимо «чистой» психологии чита­лось много курсов по другим дисциплинам (биологиче­ским, математическим, философским, социологическим и т. п.)- Главная идея такой «универсальной» подготовки психолога — формирование специалиста, способного раз­бираться во всем многообразии окружающего мира и на этой основе лучше понимающего проблемы самых разных людей (работающих в разных сферах производства и про­являющих себя в разных сферах жизнедеятельности).

Быть может, самое страшное для психолога — превра­титься в узкого специалиста, способного лишь проводить отдельные «методики» или умеющего читать лишь конк­ретные «курсы» и «спецкурсы», но не понимающего, что происходит в окружающем мире... Известный американ­ский социолог Р. Миллс писал о том, что именно обще­ственные проблемы часто лежат в основе личных забот и трудностей многихлюдей, поэтому «...задача либеральных институтов, как и задача широкообразованных людей, за­ключается в том, чтобы постоянно превращать личные не­взгоды людей в общественные проблемы и рассматривать общественные проблемы под углом зрения их значимости для жизни индивидуума» (Миллс, 1959. — С. 424—425).