Глава семнадцатая: туннель номер раз

Как только тень монолита накрыла нас, а сами мы оказались под несколькими метрами бетона, мы, наконец, остановились.

И тут мне пришла в голову страшная мысль:

– Так, стоп, почему мы… Они же сейчас сюда рвануть могут, тут нет све…

– Да успокойся. Не рванут, – перебил Дима. – По-твоему, почему их инстинкторы зовут.. хотя да, ха, откуда тебе знать. – Он пошёл вперёд, поманил в нас рукой. – Есть у них одна особенность. Мы когда их со станции гнали заметили: они после долгое время обратно не возвращаются. Хотя, вроде бы, почему бы и нет, возможность-то есть. Однако, нет… В общем, прогнали мы тогда их, и вот уже до сих пор не явились они обратно. Короче, ещё немного и до месяца дойдёт. Меня, конечно, это радует, да вот только странно как-то подобное, такой боязни и трусости я ещё ни у единого живого существа не видел…

Повисла пауза. Мы молча шли в предыдущем порядке. Я обдумывал услышанное, когда мне в голову пришла ещё мысль. Но Гоша опередил меня, правда, с другим вопросом:

– То есть, погоди, остерегаться света – это, как бы, их выработанный, неестественный инстинкт?.. Так что ли? – его тихий (обморожение) голос хорошо отражался эхом по довольно обширному пространству предшествующего станции холла, наполненного мусором, обрывками газет и разбитым стеклом витрин небольших магазинов, чьи вывески уже давно лежали у их же сырых порогов и заржавевших петель.

– Ну, как бы да. Отсюда и название, – подтвердил “искатель”, его напарнице же до сих пор шла, не раскрывая рта и постоянно на строя некие недовольные гримасы, как только мысли заходили в ненужное ей русло… Я даже догадываюсь, какое.

– Ого, странные они какие-то…

– А что ты хотел, теперь все такие. Среди обычных людей найдутся даже постраннее.

Тут я понял, что настала моя пора задавать вопросы:

– А погоди, если же они так бояться света, а потом и вовсе пытаются длительное время не возвращаться на место, где их потревожили.. и вообще они такие трусы. То зачем тогда мы бежали со всех ног от леса до самого фронтона?

Провожатый сделал ещё пару шагов, как наконец решил ответить:

– Ничего себе, какие слова ты знаешь, ха, – даже этот сарказм он сказал в своей манере вечного стеснение неведомо чего. – Да и не секутись ты так. Мне просто то место несильно нравится, там всё, если присмотреться, на честном слове держится. Инстинкторы, конечно, нас бы так и так и не напали, однако всё равно, сползи со своего места там хоть одна плита – рухнет всё. Не знаю, наверное, это маразм, однако каждый раз, хотя это был мой только третий раз пребывания в этом районе, мне кажется, что так всё и будет… – Он сделал недолгую паузу, подняв голову к бетонному потолку, вздохнул, приложив к губам респиратор, вернул тот на прежнее место и вновь посмотрел вперёд, при этом о ни на секунду не остановился. Интересный парень. – Эх, да, нехорошо это, ну да не важно. А вот, кстати, и станция.

В конце зала, уставленного полными сколов колоннами, было восемь дверей: справа четыре (вход) и слева столько же (выход). Что странно, в них стёкла сохранились. Не во всем, правда, но всё же. Пара и вовсе лежали у своих арок, одна или две были немного помяты или же сняты с одной петли. Другие казались более мене целыми, хоть и сильно запыленными. Но ведь это норма.

Дима, особо долго не выбирая путь, уверенно направился в опустевшие проёмы. Другого выбора, кроме как последовать за ним и уподобиться его примеру, у нас не было. Хотя нет, чего это я, конечно же, мы могли не пойти за ним.. но нужно ли нам это – нет.

Время не пощадило “предбанник” станции: будка контролера была почти полностью разрушена, турникеты или вывернуты из бетона, или частично поняты.. некоторых вообще не хватало, из комнаты охраны было вывернуто всё подчистую, теперь там хозяйничал только налетевший из вне мусор. Хотя, он теперь властителем был везде.

Но ведь явно подобные разрушения не время сделало. Тогда уж прежние обитатели позабавились. А вот их уже сделало время…

Мы, сильно не зацикливаясь на данной, повсеместной, картине антицивилизованности и хауса, пошли дальше: нам ещё немалый путь проделать требуется. И кто его знает, что ждёт нас впереди…

Последнее, что я увидел, были бетонные ступени. Всё, дальше наступала кромешная тьма. Если у дверей ещё было немного света, то тут он умер навсегда. Конечно же ясно, почему именно тут поселились инстинкторы: подобное место самое прекрасное для них.

Выбирать дальнейший план действий долго не пришлось. Лучи пяти мощных фонарей быстро рассекли мрак.

– Ну и запах здесь, – заметил Антон.

Я с ним был согласен: та ещё благовония. Подобной плеяды вкусов я не встречал давно, и уж очень надеялся что не повстречаю никогда, но видимо Боги ко мне не благосклонны… Хотя они уже ни к кому не благосклонны.

– У инстинкторов уже давно отпали такие понятия, как гигиена и чистота. Они – потерянные люди, поэтому подобное совсем неудивительно. Просто дыши через раз, вскоре привыкнешь. Мы тут уже чуть прибрались, раньше и вовсе Ад был, теперь не так всё и плохо, – размеренно сказал Дима, как бы взвешивая каждое слово.

Лица его я сейчас не видел, но по блужданию его фонаря понял: следит за флангами на проводник рьяно. Приглушенныё голос, эхом разошедшийся по немалому помещению, лишь подтверждал мои догадки о его собранности и настороженности.

– Ха, не дрейфь Антоха, – встрял вдруг Гоша. – Ты ведь в обществе уцелевших людей как-то уживаешься, а их душа ещё больший смрад, чем это. Так что прорвешься. А-ай!

От резкого вскрика, мигом разошедшимся по пространству, я чуть не уронил фонарь. Справа от меня послышался выстрел – Юля, от испуга. Свет, идущий от “искателя” сместился вниз: присел. Антон поступил так же. Луч Гоши и вовсе потерялся.

Да-а, никто подобного не ожидал, но.. что же произошло? Спустя мгновение все опомнились:

– Что такое?! Где Гоша?! Что стряслось? – посыпалось с разных сторон.

– Да всё нормально, всё нормально.. ай.. всё хорошо, просто неудачно наступил, – заговорил Георгий. – Отведите вы, наконец, фонари, я ж так ослепну, – он сидел на одном колене, прижавшись животом к больной ноге. Гвоздь, видимо, не давал о себе забыть. Приложив лоб к колену, он выдохнул, тяжело вдохнул и посмотрел вперёд. На щеках образовались небольшие кровоподтеки, и именно в тех местах, где было обморожение, таким образом, привычная для подобных случаев “паутина” получилась вновь, но теперь красная. А ведь она уже почти пропала. – Тьфу ты, ах ещё и щеки теперь болят.. Эх, чёрт, извиняюсь, что так вышло.

Он, кряхтя, поднялся. Отряхнул голени. Поднял фонарь и выпрямился. Все его действия освещал Антон, остальные следили за округой.

– Ничего, бывает. Но впредь лучше быть осторожней. И Юля, ты тоже поаккуратней. Тут.. всё-таки, люди, – опять, в своём вечном репертуаре, как-то смущённо сказал Дима и пошёл дальше.

Мы за ним.

Пока я шёл, под ногами мне не попадалось ничего, кроме некого тряпья да картоны листов с фанерой. Всё это, конечно же, было далеко не чистое. Сильный запах мочи и до сих пор мокрые края некоторых предметов красноречиво говорили, что для прошлых обитателей данного места представление понятия слова “туалет” было очень далёким и смутным.

– От, чтоб тебя, теперь и от меня разит… – послышалось сзади от Гоши.

Луч фонаря не выхватывал из темноты ничего, кроме порванных ковров, полотенец, одеял или же и вовсе какой-либо одежды. В общем только вещи, которыми можно было либо накрыться, либо прикрыться, либо укрыться… Наверное, тут и не было другого. Оно и понятно: вся станция в распоряжении, везде нет свете, значится скрываться не от чего не надо, только на чём спать и всё.

– А нам бы не пора уже на пути сходить? – задал вдруг вопрос Антон.

Адресован он был явно к “Искателям”, ибо ответил на него, как обычно, Дима:

–Да пора бы, но там у края платформы лестница сломана, вот я тут один выступ и ищу… Он где-то здесь должен быть.

Я посмотрел на направление луча провожатого. Действительно, он только и рыскал по стене да краям перрона.

– О, а вот и он. К нему давайте, – выудив из тьмы нужную деталь, “искатель сразу, не сводя луча, двинулся к ней.

Это был край платформы, лишённый мраморного сегмента пола. Однако от него явно что-то шло, только пока я не мог разобрать, что именно.

Подойдя ближе, я понял – это был деревянный настил. По нему мы и спустились.

Будучи на рельсах, Дима медленно осмотрел всех, направил луч в жерло ведущего (если верить рухнувшей со стены табличке) к Купаловской туннеля, и сказал:

– Ух-хух, ну что ж, мужики, а теперь настоятельно советую собраться и приготовится. Как бы мне это не нравилось, однако я уже сказал себе, что помогу вам, а слов на ветер бросать не привык, так что идём до конца. Я не мастер говорить.. как это.. тирады, но всё-таки очень бы хотелось, чтоб мы выжили. Хаха, блин, как-то не очень да? Ну да ладно, в общем, я там никогда не был, вы тоже, так что давайте не будем отступать. Двинули.

И как всегда, взмахнув рукой, он пошёл первый.

Конечно, его манера разговора не делала из него великого глашатая или же, тем паче, лидера. Что плохо, ведь задатки были очень неплохи. Но слова, ясное дело, из его уст прозвучали не слишком убедительно. Однако, как бы то ни было иронично, я этим словам поверил.

***

Теперь луч фонаря упирался только в закруглённый свод.

По диаметру тоннель был небольшой. Что и характерно для минского метро. Однако благодаря сплошной черноте, в которой тонули голоса и тени, он казался огромным и всеобъемлющим.

Мы шли уже минут десять, и с каждым шагом давление вокруг всё увеличивалось. Причина этому была простая: никто на пути нам пока не попался.

– А может, тут и нет никого, – волнительно предложил хромающий сзади Гоша.

– В туннеле быть никого не может. Или это человек, или это зверь. Если человек, то у тебя два выхода: доверься, либо убей. Если зверь, то только один: убей. Если нет людей, то значит, будет зверь. И молись чтоб был кто поменьше, потому что если нет мелкой рыбы, есть та, что больше… И куда опаснее, – вдруг выговорилась Юля.

Долго же она терпела. Но правду сказала истинную.

Но Гоша, конечно же, не смог смириться со своим проигрышем и всё-таки подтрунил собеседника:

– Ух ты, кто заговорил. А что ж вы раньше молчали, юная леди. Щеки надутые говорить мешали?

– Я удивлена, как тебе твои больные щеки говорить не мешают. Да и вообще, как только такие безмозглые дурни вообще говорить умеют, – она сразу же немного ускорилась.

Последнее явно относилось ко всем нам и нашей, не самой хорошей, идее. Ну что ж, её винить не стоит, я наоборот полностью на её стороне, ибо отлично понимаю то, что она чувствует…

– Ха, однако ты ведь сама захотела пойти с ним… - встрял Дима, как его жёстко оборвала его же девушка:

– Заткнись.

Повисла тишина. Лишь звук шагов медленно и лениво расплывался по округе, но затем тонул во всепоглощающем мраке.

– Эх, ладно, лучше тебе успокоиться, – спустя немалую паузу вновь сказал Дима.

Он быстро пожалел об этом. Мы, кстати, тоже:

– Успокоится?! Ты сказал “успокоится”?!... Да о каком спокойствии сейчас может идти речь?! Ты.. ты.. ты хоть понимаешься, что мы делаем? Мы идём не ведомо куда, на какие-то чёртовы кулички по инициативе трёх безмозглых критинов, готовых довериться слову первого встречного!

– Ты могла не идти, - тихо сказал Гоша позади меня и видимо услышал его только я.

– Ну и правильно, ведь, почему бы и нет? – её голос наполнился сарказмом. – Мы же существуем в самом худшем из времён, где каждый человек – конченая скотина. Так почему бы нам не довериться ему?! Может ли он соврать? Нет! Конечно, нет, вы что, он же…

– Ты могла не идти, – уже чуть громче сказал Георгий, но вновь расслышал только я.

Его голос отвердел, стал стальным и непреклонным. Я уже знал, как он скажет следующую фразу.

– … не может так поступить. Зачем ему так поступать?! А я скажу зачем, чтобы места для него стало больше, ведь такие как ты всегда ему мешали и будут мешать просто своим существованием! – голос Юли сорвался на визг. На секунду мне правда стало страшно. – А единственный способ, которым человек умеет решать свои проблемы это УНИЧТОЖИТЬ её! Так что ты думаешь, ты не исключение?! Ты особен…

– ТЫ МОГЛА НЕ ИДТИ!!! – рявкнул Гоша, и его голос громоподобно разнёсся эхом по всему туннелю, сотрясая своды.

Будучи готовым к подобному, я просто прикрыл уши, у Антона тоже ничего не изменилось, Дима же выронил из рук фонарик, а Юля, из-за неожиданно подкосившихся ног, рухнула на шпалы. Луч выхватил из мрака её искренне удивлённое и сильно напуганное лицо.

– Тебя никто не просил, ты сама сделала выбор. Ты можешь просто уйти, если всё так осточертело. Однако мы не остановимся. Мы не останавливались, когда погибали наши товарищи, а ввиду ухода одного живым – тем более так не поступим. Решай, это твой второй шанс, – старший напарник двинулся вперёд. Говорил он медлённо и твёрдо, только так, как он это умеет: лучше всех. Эх, явно сейчас у него вновь щёки сеткой красной покрылись. Но ничего, он мужик крепче нет – выдержит. – Кто идёт дальше, прошу на эту сторону. Тут просто по прямой: думаю, сами справимся.

Он встал позади сидящей, и не могущей прийти в себя, “искательницы”. Спустя секунду, не говоря ни слова, к нему направился Антон. Чуть отойдя от посторонних мыслей, сразу же поспешил и я. Мы осветили поднимающего фонарь Диму. Постояв секунд десять, он тоже подошёл к нам. Всё, теперь её выбор, думаю, был очевиден.

Тут я расслышал некое шуршание в тоннеле за спиной, но оно было очень тихим, и значения я не придал.

Девушка стояла и как-то зло смотрела на своего напарника. Конечно, её взгляд на нём не продержался больше пары секунд, но этого зватило чтобы понять её чувства. Думаю, их понял и сам Дима, на что он и сказал:

– Ты ведь сама это выбрала. Так чего же ты теперь отказываешься от своих слов? Сама ведь всегда твердила, что это – страшнее пожизненного позора, что это – клеймо труса. Так почему же сама так делаешь?...

Искательница постояла, отпустив голову и призадумавшись. Потом отпрокинула её к верху, что-то выкрикнула, посмотрела на нас и сказала:

– Ладно, согласна. Чёрт с вами. Идём, – и двинулась к нам.

– Ха. Эх, женщины, – на половину мечтательно, на половину разочарованно произнёс Гоша (вновь тихо, привычно) и развернулся, продолжив путь.

Да. Что ещё скажешь? Сколько смысла в одной только фразе. И ведь всё верно. Не поспоришь.

Тут шорох повторился. Но теперь гораздо ближе, поэтому его услынали все: лучи пяти фонарей сразу же метнулись к своду.

– Что это такое? – толком не к кому не обращаясь, спросил я.

Никто не ответил.

Спустя секунду над головами, вместе с шорохом, послышалось некой стрекотание, утробное такое, медленное…

– От чёрт, – произнёс испуганно Дима и зашарил светом по тюбингам, пытаясь найти пока невидимого врага.

– Вот он! – вскрикнула Юля.

Мы обернулись, но в луче её фонаря уже ничего не было.

– Антон, посвети направо! – быстро предупредила девушка в то же мгновение.

Парень так и поступил. И вовремя: как раз в тот момент к стрекотанию прибавилось угрожающее шипение – явный признак готовности к нападению.

Но молодой напарник успел раньше. Как только существо полетело на него, он выхватил его туловище из тьмы и выстрелил.

Мутант, или чем это являлось, сразу растерялся, как только попал в зону влияния фонаря, что и позволило застрелить его без лишней траты патронов.

– Не стрелять! – крикнул Дима, но было поздно: под нашими ногами уже лежало распластавшееся серое, истекающее кровью тело с большими жёлтыми глазами.

Интстинкторы…

– А разве они не на Партизанской были? – задал вопрос Гоша, с неким пренебрежением (было понятно по голосу) смотря на убитое нечто, ранее бывшее человеком.

– Мы дальше её не проверяли. Видать, и здесь есть… Чёрт, что же вы наделали?! Его же можно было просто светом спугнуть… – голос проводника стал встревоженным.

– Это была самооборона. Я никогда с подобным не сталкивался и действовал рефлекторно. Всё честно, – равнодушно сказал Антон (наверное, ещё и плечами пожал).

Тут послышался щелчок затвора и вылетевший патрон. Антон нагнулся, поднял его (каждая пуля на счету), и продолжил менять магазин. Тут я вспомнил, что ещё даже не почистил и не пристрелял под себя автомат!.. вот блин, ладно, теперь по ходу дела разбираться придётся.

Шорох послышался вновь.

– Значится, вы ещё не проверяли Тракторный Завод? – спросил Гоша, глядя куда-то в другую сторону – из-за остальных я не мог разглядеть, куда направлен его фонарь.

– Ну да, а что? – как-то лениво ответил Дима.

– Ну, просто, есть отличная возможность… Взгляни, – мы подошли к Георгию.

Его луч был направлен на табло времени, когда-то упавшее, а теперь лежавшее на рельсах у выхода из туннеля. Это значило, что мы уже на… Мои мысли прервал шорох и многоголосый подспудный стрёкот, слышимый со всех сторон.

Да, мы вышли к станции.

– Хохо. Ну что ж, пускай свет поможет нам, люди добрые, – в целом спокойно, но с небольшой усмешкой, произнёс Антон.

Тут же послышался и щелчок вгоняющего патрон в патроноприёмник затвора.