Тема 11. Формирование основных экономических институтов

В переходной России

В данной теме будут рассмотрены основные экономические институты, появившиеся в России за последние 10-15 лет.

 

11.1.Преобразования в сфере собственности

Начало рыночной трансформации во всех постсоциалисти­ческих странах было связано, как правило, с проведением широ­комасштабных реформ в сфере отношений собственности¹. Это обуславливалось тем, что в первые годы строительства рыночной экономики была популярна идея о том, что лидирующее поло­жение частного сектора повысит эффективность экономики и ускорит рост производства.

Как было рассмотрено выше, эффективные институты по­являются в обществе, которое имеет встроенные стимулы к созданию и закреплению эффективных прав собственности. Создание института частной собственности в переходной эко­номике в условиях отсутствия сопутствующих ему институтов (конкурентных рынков, рыночного механизма регулирования цен, эффективных собственников, института банкротства и т.д.) изначально обрекало данную реформу на затяжное и не всегда успешное развитие.

Остановимся на основных институциональных причинах фиаско приватизационных реформ.

1.В переходных экономиках известны несколько основных моделей при­ватизации: массовая программа приватизации, модель инсайдеров, модель установления единовременного мажоритарного контроля. Особое место (практически во всех странах) занимает модель смешанного (частно-государс­твенного) контроля. Существуют также специфические для отдельных стран модели, такие, как модель «социально-ориентированной» собственности, мо­дель «стандартных продаж» по открытой подписке и модель «case-by-case».

Традиционно выделяют следующие этапы приватизации:

1этап — 1992-1994 гг. — ваучерная приватизация.

1 октября 1992 года в соответствии с указом президента «О введении в действие системы приватизационных чеков в Рос­сийской Федерации» любой гражданин РФ мог получить в отделении Сбербанка РФ ценную бумагу номиналом 10 тыс. руб. — государственный приватизационный чек, по польскому образцу окрещенный ваучером.

Фиаско реформы на данном этапе было обусловлено тем, что раздача ваучеров происходила в условиях отсутствия системы институтов, обеспечивающей их эффективное вложение. Речь идет о фондовом рынке, инвестиционных фондах (в том их понятии, которое они имеют в рыночной экономике, а не «мыльных пу­зырей»), наличии уже приватизированных предприятий нефте­добывающей, нефтеперерабатывающей, металлургической и др. высокоприбыльных отраслей. Кроме этого, не следует забывать об инфляционных процессах, происходящих в этот период (рост цен до 2500 %, что не могло не отразиться на стоимости ваучера). Перечисленные условия привели к тому, что ваучеры не стали гарантом равноценности долей собственности для всех граждан, что предусматривалось на данном этапе.

II этап — 1994—1996 гг. — денежная приватизация.

Характеризуется тем, что произошло фактическое закреп­ление прав собственности средних и мелких предприятий за директорами (большей частью бывшими «красными директора­ми»), которые получили возможность оформить юридически все права на их владение благодаря своим привилегиям в получении доступа к участию в приватизационных конкурсах (как прави­ло, на льготных условиях, то есть выкуп осуществлялся по цене в десятки, а иногда и сотни раз меньшей реальной стоимости покупаемого объекта).

На первых двух этапах приватизации остро проявилась проблема «инсайдер — аутсайдер», которая заключалась в том, что большая часть государственной собственности в России перешла не к аутсайдерам, способным финансировать рост и стать эффективными собственниками, а к инсайдерам¹. Здесь наглядно проявляется проблема «принципал—агент»: поскольку собственники не всегда являются менеджерами, возникает воп­рос, Выражает ли агент-представитель (назначенный менеджер) достаточно полно интересы собственника по максимизации прибыли? Отделение собственности от контроля привело к тому, что менеджеры, или управляющие, получили возможность ис­пользовать средства возглавляемых ими фирм в личных целях.

1.Трансформация экономических институтов в постсоветской России. Под ред. P.M. Нуреева. – Серия «Новая перспектива», выпуск14. – М.: Московский научный фонд, 2000. – с.43-45­

Структура акционерного капитала в переходных и зрелых рыночных экономиках заметно отличается как в количествен­ном, так и в качественном аспекте. В рыночных экономиках существует разветвленный набор институциональных механиз­мов как внутренних, так и внешних, дисциплинирующих пове­дение менеджеров в интересах собственников. В большинстве переходных экономик преобладающая часть из перечисленных средств контроля за поведением менеджеров развиты слабо или вообще отсутствуют. Особенно это касается внешних дисцип­линирующих механизмов¹.

В экономической литературе² достаточно широко представ­лена следующая позиция по этой проблеме: в странах с пере­ходной экономикой механизмы внешнего управления (такие, как внешняя конкуренция и рынок ценных бумаг), а также внутреннего (директорский корпус и рынок талантливых ме­неджеров), в значительной степени неэффективны и поэтому оптимизация структуры капитала в пользу аутсайдеров должна осуществляться под прямым контролем внешнего собственника; массовая приватизация также не обеспечивает оптимальной структуры корпоративной собственности, если не созданы адекватные механизмы управления, например, через инвести­ционные фонды.

1.Здесь нужно отметить, что роль менеджериальной собственности в пере­ходных и зрелых рыночных экономиках оценивается большинством запад­ных исследователей далеко неодинаково. В одном случае она оценивается как фактор, повышающий, в другом — как, понижающий эффективность. Объяснить такое расхождение в оценках можно только тем, что в переходных экономиках в большинстве сохранился старый управленческий аппарат, ко­торый, по сути, является носителем устаревшего человеческого капитала, не имеющий ни знаний, ни навыков, необходимых для успешной деятельности в новых рыночных условиях и не желающий их приобретать.

²См., например, Havrylyshyn О., McGettigan D. Privatization in Transition Countries: A Samplingof the Literature. IMF Working Paper, European II Department, January 1999. Элерман Д. Ваучерная приватизация как инструмент холодной войны // Вопросы экономики. — 1999. — № 8. — С. 99-111.

Преобладание в России собственности инсайдеров (когда контроль предприятий осуществляется внутренними акционерами) было связано с тем, что сама приватизация была возможна только под контролем инсайдеров. Глубокая же реструктури­зация, целью которой было стратегическое развитие, а не вы­живание в переходный период, требовала концентрированной собственности аутсайдеров, поскольку фирмы с собственностью инсайдеров не способны заработать или привлечь необходимый для реструктуризации капитал. Кроме того, интересы меньшинства аутсайдеров остались незащищенными¹.

III этап — 1996—2001 гг. — формирование института корпоративной собственности.

На данном этапе основными участниками в распределении и перераспределении собственности становятся крупные корпо­рации, целью которых является монополизация производства отдельных видов продукции, а зачастую и крупной доли отрасли. Положительный аспект формирования этого института—именно крупные корпорации являются носителями длительного плано­вого горизонта и потому могут явиться опорой стратегического планирования. Рациональный баланс между антимонопольными мерами, сдерживанием корпораций и их поддержкой является непременным условием успеха долгосрочной промышленной политики, помогающей избежать институциональных ловушек.

В настоящее время можно выделить IV этап — передел круп­ной корпоративной собственности, который стал возможен с принятием пакета документов в данной сфере².

¹В экономической литературе различают глубокую реструктуризацию, целью которой является стратегическое развитие, и неглубокую, реактив­ную, целью которой является выживание. (Трансформация экономических институтов в постсоветской России / Под ред. P.M. Нуреева. — Серия «Новая перспектива», выпуск XIV. — М.: Московский общественный научный фонд. 2000. - С. 39).

2.Федеральный закон «О приватизации государственного и муниципального имущества» №178 – ФЗ от 21 декабря 2001 года.

Федеральный закон «О государственных и унитарных предприятиях» №161 – ФЗ от 14 ноября 2002 года.

Институциональную среду, сформировавшуюся за годы реформ в сфере отношений собственности в России, можно охарактеризовать следующим образом:

- тяготение к мягким бюджетным ограничениям (кризис неплатежей, уход от налогов, дефицит бюджетов всех уровней);

- закрытость управления, финансовая непрозрачность, расширение масштабов теневой экономики, распространение не денежных форм расчетов, в том числе бартера, и т.д.);

- неработающая правовая база;

- многочисленные административные барьеры;

- отсутствие доверия (в финансовой сфере, к государственным институтам, между субъектами корпоративных отношений);

- несбалансированность интересов, полномочий, ответственности в модели корпоративных отношений.

Практически во всех странах с переходной экономикой не­обходимо отметить такие проблемы, как связь приватизации с изменением властных отношений в обществе (в частности, проблема реституции), масштабы приватизации; отсутствие рациональной рыночно-конкурентной среды; огромные тех­нические сложности; необходимость идеологического выбора; отсутствие на стартовом этапе необходимой институциональной инфраструктуры; высокий уровень коррупции и иных крими­нальных явлений.

Высокий уровень инфляции, а также ситуация, которая сложилась в обществе в ходе проведения приватизационных мероприятий, создала неопределенность в сфере отношений собственности на приобретенное имущество, атмосферу от­сутствия стабильности, что послужило основным препятствием для притока инвестиций и дальнейшего восстановления эко­номики.

Анализируя результаты приватизации, можно сделать вывод о том, что передел собственности не способствовал эффективному ее использованию. Как это ни парадоксально, связь между из­менениями форм собственности и поведением экономических субъектов наблюдалась довольно слабая. Многие приватизи­рованные предприятия представляли собой гибридные формы, унаследовавшие не лучшие социалистические черты и модели поведения экономических агентов.

Согласно утверждению Р. Коуза, использование прав собс­твенности зависит от того, кто ими владеет, и от условий контракта, заключенного владельцем. Если права собственности обретены в результате рыночных трансакций, то они будут способствовать наиболее ценному использованию прав, толь­ко за вылетом издержек на осуществление этих трансакций. В процессе приобретения прав на определенную собственность возрастает ее стоимость. Дальнейшее перераспределение прав будет предпринято только тогда, когда издержки трансакций, необходимых для его достижения, меньше, чем возрастание ценности в результате такого перераспределения. Трансакционные издержки, таким образом, играют определяющую роль в выборе способа использования этих прав¹.

Аргумент Коуза о том, что произойдет быстрое перерас­пределение активов в пользу «эффективных собственников», оказался также не работающим в российских условиях. По мне­нию автора, российский вариант теоремы Коуза следующий: «В конечном итоге собственность досталась тому, кто оказался в нужное время в нужном месте».

Таким образом, сформировалась еще одна институциональная ловушка: оказавшись в руках неэффективного собственника, собственность не могла перейти к эффективному по причине отсутс­твия у последнего денег на покупку и дальнейшую модернизацию производства. Зачастую неэффективные собственники были бы «рады перепродать все предприятие целиком, но было некому» и собственность «разбазаривалась» по частям.

1.Коуз Р. Фирма, рынок и право. – М.: Дело ЛТД, 1993. – с.14

Считалось, что приватизация уменьшает степень монополи­зации экономики и за короткое время увеличивает эффектив­ность. В качестве основной послеприватизационной проблемы рассматривалась безработица. Оказалось однако, что привати­зация предприятий, объединенных вертикальными связями, приводит к усилению монопольного эффекта. В частности, если позволить разным собственникам распоряжаться разными участками газопровода, то монопольный эффект усилится. Как показала практика, в кратко- и среднесрочной перспективе при­ватизация сама по себе не обеспечивает роста эффективности. Важны не столько формы собственности, сколько стимулы к реструктуризации, замене менеджеров, увольнению избыточного персонала и т.д. Эти процессы имеют длительный характер что и определяет, в конечном счете, успех реформы¹.

Таким образом, следует выделить следующую институцио­нальную ловушку в сфере собственности: высокие трансакционные издержки переходного периода не позволили использовать данную собственность эффективно, поскольку производственная деятель­ность в реальном секторе попросту стала невыгодной.

Процессы, происходящие в переходной экономике в сфере собственности, логично объяснить в терминах теории «грабящей руки» государства.² Согласно этой теории, «безнадежно коррум­пированное» государство становится основным источником всех проблем, поскольку вмешивается в работу как государс­твенных компаний, так и «грабит» эффективно работающие частные фирмы. По заключению ряда экспертов, в частности, Европейского банка реконструкции и развития, программа при­ватизации в России не смогла обеспечить экономический рост и стабильность через улучшение экономических показателей предприятий. Этому во многом противодействовало отсутствие эффективных рыночных законов, стимулирующих конкурен­цию и подавляющих коррупцию³.

Для характеристики приватизационных процессов в России можно воспользоваться понятиями, введенными У. Меклингом и М. Дженсеном. Они различают, с одной стороны, экзогенную институциональную среду, задающую внешние «правила игры» (по сути, это формальные «правила игры», установленные госу­дарством), и, с другой стороны, эндогенную конфигурацию прав собственности и контроля (неформальные нормы), определяю­щую внутреннюю «конституцию» каждой фирмы, частный «свод законов», по которому она живет. Если общий правовой режим в известном смысле «навязывается сверху» экономическим аген­там, то принципы структуры собственности и контроля внутри фирмы формируются на добровольных началах.

1.Полтерович В.М. Трансплантация экономических институтов// Эконо­мическая наука современной России. — 2001. — № 3.

2.ShIeifer A., Vishny R. The Grabbing Hand: Government Pathologies and Their Cures. — Cambridge, Harvard University Press, 1988.

3.EBRD. Transition Report, 1997.

Таким образом, функционирование экономической системы определяется взаимодействием как внешних, так и внутренних «правил игры». Переходная и рыночная экономика заметно отличаются именно экзогенной и эндогенной институциональной средой. Рассмотрим эти различия на примере системы разграничения и защиты прав собственности в переходной России.

1.Неполнота существующих пучков прав собственности (отсутствие частной собственности на землю). В результате определенные виды трансакций принимают «нерыночное» содержание (например, залоговые операции) и не настолько эффективны, как в рыночной экономике.

2.«Плохая» спецификация прав собственности создает условия для возникновения «трагедии общедоступности»: доступ а ценным ресурсам открыт одновременно множеству агентов, вступающих в конкуренцию за их использование. Это ведет к сверхэксплуатации ресурсов и подрывает стимулы к инвестиро­ванию в них. Однако сверхэксплуатация — всего лишь частный случай более обшей тенденции экономических агентов к пере­воду ресурсов из ситуации неисключительного (общего) доступа в ситуацию индивидуального (исключительного) доступа. Для переходной экономики важнее другая ее форма, а именно перекачка активов и денежных потоков предприятий в карманы менеджеров, чиновников, новых коммерческих структур и т.д. В России этот процесс шел с наибольшей интенсивностью в период так называемой «спонтанной приватизации». Но он не прекратился и после того, как приватизация приняла более упорядоченные, институционализированные формы.

3.Ненадежная защита прав собственности и заключенных контрактов, что приводит к низкой контрактной дисциплине. Достаточно вспомнить о масштабах кризиса неплатежей. Низкая эффективность официальных механизмов зашиты контрактов и прав собственности заставляет экономических агентов вступать в сделки по преимуществу с традиционными, «проверенными» партнерами, что значительно сокращает объем осуществляемых трансакций.

4.Отсутствие эффективной бюрократии, многочисленные «дыры» и противоречия в законодательстве и административных регламентациях, практически отсутствующий контроль обще­ства за чиновничеством — все это создает благодатную почву для деятельности, ориентированной на извлечение бюрокра­тической ренты. Чиновники на всех уровнях государственной иерархии получают в свое распоряжение широкие полномочия по фактическому распределению и перераспределению прав собственности. Это способствует тому, что подавляющее боль­шинство экономических агентов устанавливают контакты со «своими» чиновниками, способствуя институционализации процесса выплаты и получения бюрократической ренты.

В результате таких связей экономические агенты получают доступ к монопольным правам, льготам, определенным приви­легиям и т.п., а также противодействуют получению этих «благ» другими экономическими агентами. По существу, в переходной экономике складывается мощный рынок по торговле админис­тративными запретами и разрешениями.

5. Наконец, вся система прав собственности в переходной экономике остается чрезвычайно нестабильной. Отсутствуют надежные гарантии от новых широкомасштабных переделов собственности (так, в российскую Государственную думу ре­гулярно вбрасываются разного рода национализаторские и конфискационные законопроекты). Но чем менее стабильна общая правовая рамка экономики, тем краткосрочнее характер принимаемых экономическими агентами решений, тем менее привлекательной становится всякая деятельность, рассчитанная на длительную перспективу¹.

Можно возразить, что идеальной системы с абсолютно полным, однозначно определенным, надежно защищенным, стабильным и обладающим иммунитетом от погони за рентой набором прав собственности не существует и в развитой ры­ночной экономике, однако по всем перечисленным пунктам правовая рамка переходных экономик значительно уступает правовой рамке «зрелых» рыночных экономик.

1.Капелюшников Р.И. Экономическая теория прав собственности. — М.: ИМЭМО, 1990.

 

Структурные реформы

Структурные преобразования экономической системы России предполагали решение двух глобальных, но взаимосвязанных задач. Первая заключалась в переводе значительного числа предприятий ВПК на выпуск товаров народного потребления, обновлении основных фондов большинства промышленных предприятий. Вторая — институциональная реформа. Решение задач в комплексе позволило бы создать конкурентоспособные рынки.

Теоретически модель структурных преобразований можно описать следующим образом (рис. 11.1). Технологические рефор­мы в военно-промышленном комплексе предполагали, прежде всего, увеличение производства товаров народного потребления за счет сокращения доли военной продукции, а, следовательно, насыщение рынка недостающими товарами и восстановление баланса между спросом и предложением. Обновление большей части основных фондов должно способствовать увеличению ВВП и созданию долгосрочных тенденций для экономического роста экономики. Переход к рыночной экономике был связан с ликвидацией распределительной системы управления, которая сопровождалась как изменениями в правовой сфере (принятие законов, направленных на легализацию прав частной собствен­ности и части теневого сектора, создание институтов рыночной экономики, либерализацию производства и торговли, развитие малого и среднего бизнеса, создание рыночного налогового законодательства и т.д.), так и изменения в сфере производства (переход крыночной культуре производства). Вышеперечислен­ные мероприятия теоретически могли бы привести к созданию конкурентной экономики. Однако на практике все обстояло иначе.

Для большинства промышленных предприятий резкое из­менение среды функционирования стало катализатором про­явления ряда проблем, накопившихся в течение длительного периода устойчивого хронического дефицита. Среди такого рода проблем – экстенсивный характер развития который проявлялся в стремлении вовлечь в оборот все большее количество ресурсов, росте материало- и капиталоемкости про­дукции: пренебрежении к интересам потребителей в результате отсутствия спросовых ограничений; слабой восприимчивости к инновациям; низкой эффективности капитальных вложений.

Кроме проблем, которые существовали раньше в латентном виде, во время трансформационного периода предприятия стол­кнулись с новыми, ранее неизвестными, в частности:

- либерализацией цен, приведшей к росту затрат, прежде всего, за счет увеличения в цене конечной продукции доли топлива и энергии;

- нарушением хозяйственных связей с поставщиками сырья, материалов и комплектующих;

- либерализацией внешнеэкономической деятельности, что открыло границы для более конкурентоспособной импортной продукции;

- потерей рынков Восточной и Центральной Европы и быв­ших союзных республик;

- утратой оборонных заказов и гарантированного сбыта

Действие этих и ряда других факторов привело к резкому сокращению платежеспособного спроса на традиционную, или профильную, продукцию большинства предприятий. Концен­трированным выражением этих проблем стало существование избыточного производственного потенциала как относительно текущего спроса, так и относительно возможностей реструкту­ризации.

В результате либерализации цен и внешней торговли цены на товары росли неравномерно. Продукция топливно-энергетического комплекса, конкурентоспособная на внешнем рынке, дорожала максимальными темпами; легкая промышленность испытывала жесткую конкуренцию со стороны импорта и на­ращивала цены медленнее других отраслей. Если расположить отрасли «в технологическую цепочку» по глубине переработки сырья, то окажется, что ресурсы практически всех отраслей до­рожали быстрее, чем выпуск. Это привело к снижению доходов предприятий, а, следовательно, последующих инвестиций в про­изводство, и сокращению объема выпускаемой продукции.

Как правило, в рыночной экономике снижение внутреннего производства компенсируется выигрышем во внешней торговле и результатами альтернативного использования высвободившихся ресурсов. В России полной компенсации не произошло из-за «коллективистской» природы фирм, не увольнявших ненужных работников, и из-за колоссальных трансформационных издер­жек. Когда же к 1995 г. структура цен стабилизировалась, то ока­залось, что сформировавшиеся нормы поведения неэффективны, экономика попала в систему институциональных ловушек.

По оценкам ряда экспертов¹, износ основных фондов россий­ских предприятий в 2000 г. составлял 60-70 %, к2003 г. массовое выбытие основных фондов — 25 %, а к 2006г. — 50 %. В табл. 11.1 приводятся масштабы износа основных фондов российской промышленности, а также коэффициент обновления и коэффи­циент выбытия основных фондов за период с 1992 по 2000 гг.

1.Вальтух К. К экспертизе «Основных направлений социально-экономи­ческой политики Правительства Российской Федерации на долгосрочную перспективу». — Новосибирск, 2000. — С. 4-7.

Таблица Состояние основных фондов в российской экономике

Годы	Износ основных фондов, % от общей стоимости фондов на конец года	Коэффициент обновления (ввод в действие основ­ных фондов, % от общей сто­имости основных фондов на конец года, в сопостави­мых ценах)	Коэффициент выбытия (ликвидация основных фондов, % от общей стоимости основных фондов на начало года в сопоставимых ценах)
	46,8	2,8	2,8
	49,3	1.8	1.2
	47,9	1.5	1.4
	47,9	1,3	1.3
	40,9	1.2	1,1
	51,5	1.0	1.5
	53,6	0,9	1.5
	55,6	1.0	1.5
	61,4	2,1	1.5

Источник: Госкомстат России. — 1992—2001 гг.

Таким образом, инвестиционная проблема стала актуальной практически для всех предприятий российской экономики.

 

Инвестиционные процессы

Среди основных причин спада производства в России в 1992—1999 гг. эксперты выделяют, прежде всего, резкое сокра­щение инвестиционного спроса (на 84 % за 8 лет) и снижение предложения в менее конкурентоспособных секторах в резуль­тате либерализации экономики. Последний эффект не был ком­пенсирован ростом предложения в более конкурентоспособных секторах вследствие крайне слабого перемещения ресурсов между отраслями и сокращения инвестиций.

Поскольку сокращение инвестиционного спроса внесло большой вклад в общее падение производства, рассмотрим подробнее его характер и причины. Глубокий инвестиционный спад охватил практически все отрасли (исключение составляют нефтепереработка и в последние годы связь). Данные подтверж­даются приведенными в табл. 11.2 цифрами спада в строительс­тве (самом большом среди секторов) и машиностроении.

Таблица 11.2

								Всего за 1992- 1998
Легкая	-47.9	-37.6	-46.7	-47.8	-22.7	-30.7	-7.7	-96
Пищевая	-52.9	5.0	-33.2	-14.6	-12.5	-1.1	21.2	-70
Сельское хозяйство	-65.3	-37.8	-50.3	-40.3	-32.0	-17.1	-16.0	-07
Строитель­ство	-65.0	-23.8	2.2	-32.6	12.7	-6.2	-9.2	<
Транспорт	-42.0	9.1	-16.7	-0.3	-15.7	9.0	-16.8	-60
Связь	-66.7	-10.3	11.2	17.0	15.0	28.1	13.5	-35
Торговля и обществ, питание	-64.3	-23.1	48.8	12.0	-4.6	-0.2	14.0	-50
Жилищ ное строитель­ство	-24.4	-6.8	-17.7	-4.2	-27.4	-22.0	-4.8	-70

Инвестиционный спад был обусловлен комплексом причин, среди которых выделим следующие: сокращение государствен­ных капиталовложений, затянувшаяся высокая инфляция, вы­теснение инвестиций государственными заимствованиями.

Однако при всей важности этих макроэкономических и структурных факторов, основную роль в сохранении интен­сивного оттока капитала играли институциональные факторы: политическая нестабильность, незащищенность прав собс­твенности и контрактных прав. К ним добавлялись размытый, переходный характер собственности и слабость механизмов контроля собственников за финансовыми потоками.

Известно, что инвестиционные решения, по своей приро­де носящие долгосрочный необратимый характер, особенно чувствительны ко всем видам нестабильности. Проведенные исследования показывают, что уровень инвестиций имеет силь­ную отрицательную связь со всеми видами неопределенности: нестабильностью политического режима, распространеннос­тью политического насилия, нестабильностью экономической среды, незащищенностью прав собственности и контрактных прав. Наиболее сильная зависимость (в порядке убывания зна­чимости) от следующих факторов:

- вариация отклонений валютного курса от долгосрочного тренда;

- революции и перевороты;

- низкий уровень правопорядка (в широком понимании — как склонности разрешать конфликты в рамках законных про­цедур);

- коррупция;

- изменения конституции;

- вариация отклонения обменного курса черного рынка от официального курса;

- военные потери;

- политические казни;

- терроризм;

- насильственные общественные изменения;

- вероятность прихода к власти оппозиции.

Очевидно, что из 11 факторов нестабильности 9 (за исклю­чением шестого и восьмого) все последние годы имели место в России. К ним добавлялись еще два, едва ли не главных фактора: размытый, переходный характер прав собственности и крайняя слабость (если не отсутствие) механизмов контроля собственни­ков (в том числе государства) за финансовыми потоками.

Отсутствие эффективных стратегических собственников и сохранение опасности передела собственности приводят к доминированию в экономическом поведении краткосрочных решений, а нечеткое разделение прав между собственниками и менеджерами — к тому, что потенциальные инвестиционные ресурсы расхищаются управляющими и прячутся на зарубежных счетах.

Таблица 11.3. Доля инвестиций (в основной капитал) в ВВП России в 1900-2001 гг.

Период	ВВП, номи­нальный	Инвести­ции	Доля инвестиций в основной капитал, %	ВВП	Инвести­ции
	(млрд. руб., в ценах соответств. лет)	В сопоставимых ценах 2000=100
	644,2	249,1	38,7	148,8	384,5

 

Период	ВВП, номи­нальный	Инвести­ции	Доля инвестиций	ВВП	Инвести­ции
	(млрд. руб., в ценах соответств. лет)	капитал, %	В сопоставимых ценах 2000=100
	1398,5	210,5	15,0	141,3	326,0
	19005,5	2670,0	14,0	120,8	196,6
	171509,5	27125,0	15,8	110,3	173,6
	610745,2	108810,0	17,8	96,3	131,4
	1585025,8	266974,0	16,8	92,4	118,1
	2200225,3	375958,0	17,1	89,0	96,7
	2585940,7	408797,0	15,8	90,3	91,9
	2696,4	402,4	14,9	85,4	80,9
	4545,0	659,3	14,5	90,9	85,2
	7063,4	1171,5	16,5	100,0	100,0
	9041,0	1599,0	17,7	105,0	108,7
	10863,4	1758,7	16,1	109,6	112,8

Источник: Рассчитано на основе данных, приведенных в Статистических приложениях к «Экономико-политическая ситуация в России» за 2000—2001 гг. — М.: Институт Экономики переход­ного периода. — 2000—2001. — Таблица 1. Обзор экономической политики в России за 2002 г. — М.: ТЕИС, 2003. — Таб. 1, 11. — С 468, 478.

Анализируя динамику инвестиционных процессов в России, нельзя не заметить общей черты: как в 1997 г., так и в первом полугодии 1999 г. инвестиции в основной капитал продолжали сокращаться. Устойчивость проблемы говорит о том, что при­чины, препятствующие ее решению, носят долгосрочный и, что представляется важным, системный характер.

После августовского кризиса 1998 г. приток прямых инвес­тиций в 1999 г. по сравнению с 1998 г. увеличился с 1509 млн. до 2429 млн. долл., или в 1,6 раза¹. Данный факт указывает на то, что девальвация национальной валюты оказалась выгодной для потенциальных инвесторов, (см. табл. 11.3 и 11.4).

Таблица 11.4. Основные показатели инвестиционной активности в России

Показатель
Инвестиции в основной капитал (% к предыду­щему году)									117,4
Объем под­рядных ра­бот (% к предыду­щему году)									111,5
Вводе действие жилых до­мов (млн. кв. м общей площади)	41,5	41,8	39,2	41,0	34,3	32,7	30,7	32,0	30,0

Промышленность России. — 1999. — № 1. — С. 41. Источник: Госкомстат России. 2001 г.

Объем инвестиций в основной капитал в 2000 г. превзошел и показатели 1997 г., и 1998 г. — соответственно на 9 и 24 %. Од­нако резко выраженная концентрация инвестиций в основной капитал в весьма ограниченном числе отраслей хозяйства и промышленности, а также продолжающийся в крупных размерах отток капитала из страны при слабом притоке иностранного капитала свидетельствуют о том, что кардинального улучше­ния инвестиционного процесса в экономике России в 2000 г. не произошло.

По состоянию на 1 января 2001 г. накопленный иностранный капитал в нефинансовом секторе российской экономики составил около 32 млрд. долл. При этом общий объем иностранных инвес­тиций, поступивших в 2000 г., составил почти 11 млрд. долл., что на 15% выше аналогичного показателя за 1999 г. (табл. 11.5).

Основная часть иностранных вложений в российскую эко­номику (60 %)приходится на прочие инвестиции, которые формируются в основном за счет правительств иностранных государств под гарантии Правительс­тва РФ и кредитов, полученных от международных финансовых организаций — Мирового банка, Международного валютного фонда, Европейского банка реконструкции и развития. В январе 2001г. руководство Всемирного банка сообщило о повышении кредитного лимита России. В случае успешного развития в России экономических реформ данная сумма может быть уве­личена до 1 млрд. долл. Фонд кредитования российского малого бизнеса, управляемый ЕБРР, за 1994-2000 гг. выделил свыше 32 тыс. займов на общую сумму около 400 млн. долл.

Таблица 11.5. Структура иностранных инвестиций в российскую экономику

Пери­од	Всего, млн. долл.	Прямые	Портфельные	Прочие
Млн. долл.	в % к итогу	Млн. долл.	В % к итогу	Млн. долл.	В % к итогу
			67,7		1,3		31,0
			35,0		1,8		63,2
			43,4		5,5		51,1
			28,5		1,6		69,9
			44,6		0,3		55,1
			40,4		1,3		58,3
			28,1		3,1		68,8
			20,2		2,4		77,4

Источник: Рассчитано автором на основе данных, приведенных в сборниках Госкомстата России за 2000—2001 гг.

Обзор экономической политики в России за 2002г. — М.: ТЕИС, 2003. - С. 523.

Однако прочие инвестиции в силу своего краткосрочного характера создают все условия для массового бегства капита­ла из России, что, в свою очередь, не может не сказаться на развитии экономики. По различным оценкам, объем вывоза капитала за 1992-1998 гг. колеблется в диапазоне от 40 млрд. до 400 млрд. долл.¹

Во многом проблема сокращения до минимума инвестиций объясняется отсутствием на начальном этапе преобразований, а впоследствии — несовершенством системы финансовых ин­ститутов, о которой речь пойдет далее.

 

Финансовые институты