Колдун и Прыгливый горшок Альбус Дамблдор о сказке «Колдун и Прыгливый горшок» Фонтан феи Фортуны

Предисловие Примечания к комментариям

 

Колдун и Прыгливый горшок Альбус Дамблдор о сказке «Колдун и Прыгливый горшок» Фонтан феи Фортуны

 

Альбус Дамблдор о сказке «Фонтан феи Фортуны» Мохнатое сердце чародея Альбус Дамблдор о сказке «Мохнатое сердце чародея»

 

Зайчиха Шутиха и ее пень-зубоскал Альбус Дамблдор о сказке «Зайчиха Шутиха и ее пень-

 

Зубоскал» Сказка о трех братьях

Альбус Дамблдор о «Сказке о трех братьях»

Джоан Ролинг Сказки барда Бидля

Предисловие

 

«Сказки барда Бидля» — это сборник, адресованный маленьким волшебникам и волшебницам. Уже много столетий малышам читают перед сном любимые сказки, и потому большинству учащихся школы Хогвартс Прыгливый горшок и Фонтан феи Фортуны так же хорошо знакомы, как Золушка и Спящая красавица — детям маглов (то есть неволшебников).

 

Сказки Бидля во многом схожи с нашими волшебными сказками: например, до-бро в них обычно вознаграждается, а зло — наказывается. Однако бросается в глаза одно отличие. В магловских сказках причиной всевозможных бед чаще всего бывает магия: злая ведьма подсовывает принцессе отравленное яблоко, или погружает ее в сон на сто лет, или превращает принца в отвратительное чудище. Между тем герои «Сказок барда Бидля» сами владеют волшебством, и все же справляться с трудностя-ми им не легче, чем нам, простым смертным.

 

Сказки Бидля помогли многим поколениям родителей объяснить своим детям су-ровую правду жизни: магия позволяет решать множество проблем, но и создает их не меньше.

 

Еще одно существенное отличие этих сказок от магловских — у Бидля волшебни-цы действуют куда решительнее, чем героини наших сказок. Аша, Ательда, Амата и зайчиха Шутиха сами вершат свою судьбу, а не спят несколько лет или сидят и дожи-даются, пока кто-нибудь вернет им потерянную туфельку.

 

Исключение — безымянная девушка из сказки о мохнатом сердце. Она ведет себя подобно нашим сказочным принцессам, но и счастливого конца в этой сказке вы не найдете.

 

Бард по имени Билль жил в XV веке. Большая часть его жизни окутана тайной. Из-вестно, что он родился в Йоркшире, и, судя по единственной сохранившейся гравюре с его портретом, у сказочника была необыкновенно пышная борода. Если сказки вер-но отражают взгляды автора, он хорошо относился к маглам, считая их скорее неве-жественными, нежели злокозненными, не доверял Темным искусствам и был убе-жден, что наихудшие беды волшебного мира происходят из-за вполне человеческих качеств, таких как жестокость, лень, высокомерие и злоупотребление собственными талантами. В сказках Бидля торжествуют не самые могучие волшебники, а самые до-брые, разумные и находчивые.

 

Эти взгляды разделяют некоторые современные волшебники, и один из них — ко-нечно же, профессор Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, кавалер ордена Мерлина первой степени, директор Хогвартской школы чародейства и волшебства, президент Международной конфедерации магов и Верховный чародей Визенгамота.

 

Тем не менее для всех стало сюрпризом, когда среди бумаг, завещанных Дамблдо-ром Хогвартскому архиву, обнаружили комментарии к «Сказкам барда Бидля». Были ли эти заметки составлены им для собственного удовольствия или же для последую-щей публикации, мы никогда уже не узнаем; во всяком случае, профессор Минерва МакГонагалл, директор школы Хогвартс в настоящее время, дала согласие на издание комментариев профессора Дамблдора вместе с новым переводом «Сказок», выпол-ненным Гермионой Грейнджер.

Мы надеемся, что замечания профессора Дамблдора по вопросам истории волшеб-ного мира, его личные воспоминания, а также глубокие и точные пояснения по клю-чевым моментам каждой из сказок помогут юным читателям — как волшебникам, так и маглам — понять и оценить «Сказки барда Бидля».

 

Все, кто лично знал профессора Дамблдора, уверены, что он с радостью поддержал бы проект публикации, прибыль от которой будет передана в дар благотворительному фонду «Чилдренз Хай Левел Груп» (Children's High Level Group — CHLG), чья дея-

 

тельность направлена на улучшение жизни детей, отчаянно нуждающихся в помощи. Считаем необходимым сделать маленькое примечание к заметкам профессора Дамблдора. Насколько известно, они были завершены за полтора года до трагических событий на верхней площадке Астрономической башни Хогвартса. Читатели, знако-мые с историей недавней войны магов (например, прочитавшие все семь томов о Гар-ри Поттере), сразу заметят, что профессор многое недоговаривает в своих коммента-риях к последней сказке. Возможно, причину этого могут прояснить слова, сказанные много лет назад профессором Дамблдором своему любимому и самому знаменитому

 

ученику:

 

«Правда — это прекраснейшая, но одновременно и опаснейшая вещь, и потому к ней надо подходить с превеликой осторожностью».

 

Конечно, мы можем и не согласиться с профессором Дамблдором. Однако не стоит забывать о том, что он прежде всего хотел защитить будущих читателей от тех соблаз-нов, жертвой которых стал он сам, за что впоследствии заплатил такую ужасную цену.

 

Дж. К. Ролинг, 2008 г.

Примечания к комментариям

 

Профессор Дамблдор, по всей вероятности, писал свои комментарии в расчете на магическую аудиторию, поэтому я позволила себе дополнительно объяснить некото-рые термины и факты, которые могут оказаться неясными для читателей-маглов.

 

Дж. К. Р.

Колдун и Прыгливый горшок

 

Жил-был на свете добрый старый волшебник. Колдовал он разумно и охотно и ни-когда не отказывал в помощи соседям. Не желая открывать им истинный источник своего могущества, он делал вид, будто целебные снадобья, волшебные зелья и проти-воядия появляются сами собой из кухонного горшка, который он называл своим счастливым котелком. Люди со своими бедами шли к нему издалека, а волшебник, помешав в горшке, мигом поправлял дело.

 

Все любили доброго волшебника, и дожил он до глубокой старости, а потом умер, оставив все имущество сыну. У сына характер был совсем не тот, что у кроткого отца. Сын считал, что все, кто не умеет колдовать, ничего не стоят, и часто ссорился с отцом из-за его обычая помогать соседям.

 

После смерти отца сын нашел в старом кухонном горшке небольшой сверток, на котором было написано его имя. Молодой колдун развернул сверток, надеясь увидеть золото, а вместо этого обнаружил пушистую домашнюю тапочку, такую маленькую, что ее невозможно было надеть, и к тому же без пары. В тапочку был вложен клочок пергамента со словами: «Надеюсь, мой сын, что она тебе не понадобится».

 

Сын обругал отца, от старости ослабевшего разумом, и бросил тапку в котелок — он решил использовать заветный горшок вместо мусорной корзинки.

 

В ту же ночь к молодому колдуну постучалась старуха-крестьянка.

 

— Моя внучка страдает от бородавок, сэр. Ваш батюшка, бывало, смешивал для нее особую припарку вот в этом старом горшке…

 

— Ступай прочь! — воскликнул волшебник-сын. — Что мне за дело до бородавок твоего отродья?

 

И он захлопнул дверь перед носом у старухи.

 

И тут же из кухни послышался лязг и грохот. Сын засветил волшебную палочку, отворил дверь, и что же он увидел? Старый кухонный горшок отрастил себе од ну-единственную медную ногу и теперь с ужасным шумом скакал по каменным пли-там пола.

 

Изумленный колдун хотел подойти ближе, но, увидев, что горшок весь покрыт бо-родавками, сразу отступил назад.

 

— Отвратительно! — крикнул сын волшебника.

 

Сперва он попробовал уничтожить горшок заклинанием «Исчезни!», потом пы-тался очистить его при помощи магии, а в конце концов постарался просто вытолкать его из дому, но ни одно заклинание не подействовало.

 

Когда колдун вышел из кухни, горшок запрыгал следом и даже поднялся вместе с ним по лестнице, громко топая медной ногой на каждой ступеньке.

 

Всю ночь молодой колдун не мог заснуть, потому что горшок скакал и гремел воз-ле его постели, а утром горшок притопал за ним на кухню и запрыгал вокруг стола — звяк, бряк, звяк! Не успел колдун приняться за овсянку, как в дверь опять постучали.

 

На пороге стоял дряхлый старик.

 

— У меня с ослицей беда! То ли потерялась она, то ли украли, а я без нее не могу товары на рынок отвезти, и сегодня моя семья останется голодной.

— А я и сейчас голодный! — рявкнул колдун и захлопнул дверь перед носом у ста-рика.

 

Звяк, бряк, звяк, — загремел горшок медной ногой, да только теперь к этому гро-хоту примешивались ослиные крики и человеческие стоны.

 

— Тихо! Замолчи! — крикнул колдун, но никакие магические силы не могли унять бородавчатый горшок. Он так и прыгал весь день по дому за хозяином, не отставая ни на шаг, и все время стонал, гремел и орал: «И-а! И-а!»

 

Вечером в дверь постучали в третий раз. На пороге стояла молодая крестьянка и плакала так, что сердце разрывалось.

 

— Ребеночек у меня захворал! Совсем плохо ему. Помогите нам, пожалуйста! Ба-тюшка ваш всегда говорил, чтобы мы приходили к нему, если что…

 

Но колдун и перед ней захлопнул дверь.

 

Тогда мучитель горшок наполнился до краев соленой водой, и вода эта выплески-валась на пол, а он все прыгал, стонал, ревел ослом и выращивал на себе все новые и новые бородавки.

 

 

Больше никто не обращался к колдуну за помощью, но горшок сообщал ему обо всех бедах, какие случались у соседей, а бед этих было немало. Скоро горшок уже не только стонал, ревел, плескался, скакал и выращивал бородавки — он еще икал, хри-пел, задыхался, плакал, как ребенок, выл собакой и выплевывал испорченный сыр, прокисшее молоко и целую тучу слизняков.

 

Не мог колдун ни спать, ни есть из-за ужасного горшка, который никак не оста-влял его в покое, — и не прогнать его, и замолчать не заставить.

 

Наконец колдун не вытерпел. Среди ночи выбежал он из дома вместе с горшком и завопил на всю деревню:

 

— Идите ко мне с вашими бедами и горестями! Я вас всех исцелю, пожалею и уте-шу! От отца достался мне чудесный горшок, и будет вам всем счастье!

 

И помчался он по улице, рассыпая заклинания направо и налево, а мерзкий гор-шок скакал за ним по пятам.

 

В одном из домов у спящей девочки мигом исчезли бородавки; ослица, которая паслась в зарослях терновника, вернулась к себе в стойло; больного ребенка окропило настоем бадьяна, и утром он проснулся розовощекий, здоровенький и веселый.

 

Молодой колдун старался изо всех сил, и горшок мало-помалу перестал стонать и кашлять, стал тихим, чистым и блестящим.

 

— Ну что, горшок? — спросил колдун, когда взошло солнце.

 

Тут горшок выплюнул пушистую тапочку и позволил надеть ее себе на медную но-

 

гу.

Вместе с колдуном они вернулись домой. Горшок наконец-то успокоился и больше не гремел.

 

Но с этого дня колдун, по примеру отца, всегда помогал жителям деревни — уж очень он боялся, что горшок снова скинет свою тапку и начнет греметь и прыгать по всему дому.

Фонтан феи Фортуны

 

На высоком холме в зачарованном саду, за высокими стенами, под надежной ма-гической защитой бил источник, приносящий удачу, и прозвали его Фонтан феи Фор-туны.

 

Раз в год, в день летнего солнцестояния, в сад разрешалось войти одн му-единственному человеку, горемыке. Если успеет он от восхода солнца до заката до-браться до источника и окунуться в его воды, всю оставшуюся жизнь будет ему сопут-ствовать удача.

 

Сотни людей со всего королевства собрались в назначенный день у стены чудесно-го сада. Мужчины и женщины, богатые и бедные, молодые и старые, волшебники и неволшебники — стояли они в темноте у ограды, и каждый надеялся, что именно ему удастся войти в сад.

 

Тут были и три волшебницы, каждая — со своим грузом горестей. Дожидаясь, пока взойдет солнце, рассказали они друг другу свои беды.

 

Первая, по имени Аша, страдала от болезни, вылечить которую не мог ни один це-литель. Она надеялась, что источник избавит ее от этой хвори и подарит долгую счастливую жизнь.

 

У второй, по имени Альтеда, злой колдун отнял дом, золото и волшебную палочку. Она надеялась, что источник избавит ее от нищеты и вернет все, что она имела.

 

Третью, по имени Амата, покинул возлюбленный, и горевала она безутешно. Ама-та мечтала, что источник избавит ее от горя и печали.

 

Три волшебницы пожалели друг дружку и договорились действовать сообща — может, удастся всем вместе добраться до источника.

 

Как только первые лучи солнца засияли в небе, в ограде сада появилась щель. Лю-ди бросились вперед, и каждый громко кричал о своих бедах. Из-за стены выползли длинные, гибкие побеги, направились к толпе и обвили первую из трех волшебниц — Ашу. Аша схватила за руку вторую волшебницу, Альтеду, а та ухватилась за платье Аматы.

 

Платье же зацепилось за доспехи печального рыцаря на тощей кляче. Магические побеги утянули трех волшебниц в сад, а рыцаря стащило с коня и по-

 

волокло следом за ними.

 

В разочарованной толпе раздались было гневные крики, но стена плотно сомкну-лась, и снова стало тихо.

 

Аша и Альтеда рассердились на Амату за то, что та нечаянно притащила за собой рыцаря.

 

— Только одному человеку позволено окунуться в волшебный источник! И так не-легко будет выбрать одну из нас, а тут еще кто-то!

 

Рыцарь, по прозвищу сэр Невезучий, увидел, что перед ним волшебницы, а по-скольку сам он колдовать не умел, да и мечом владел не слишком ловко, то и решил, что ему их не одолеть, и потому объявил, что хочет вернуться назад, за стену.

 

Тут уж рассердилась Амата.

 

— Слабодушный! — закричала она. — Возьми свой меч, рыцарь, и помоги нам до-браться до цели!

 

 

И вот три волшебницы вместе с приунывшим рыцарем двинулись по озаренной солнцем тропинке в глубь зачарованного сада. Вокруг росли редкие травы, диковин-ные цветы и плоды. Никаких препятствий не встретилось на их пути, пока не подо-шли они к подножию холма, на вершине которого бил источник.

 

Вокруг холма обвился громадный белый змей, слепой и с непомерно раздувшимся брюхом. Когда путники приблизились, он повернул к ним безобразную голову и про-изнес такие слова:

 

Отдай в уплату то, что докажет твою боль.

 

Сэр Невезучий выхватил меч и ударил чудовище, но лишь сломал клинок. Альтеда стала кидать в змея камнями, Аша и Амата перепробовали все заклинания, какие только знали, стараясь подчинить себе змея или усыпить его, но ни заклинания, ни камни на него не действовали. Змей по-прежнему лежал, не пропуская их к источни-ку.

 

Солнце поднималось все выше. От отчаяния Аша заплакала.

 

Тут огромный змей приблизил к ней морду и выпил слезы, которые текли у нее по щекам. Утолив жажду, змей пополз прочь и скрылся в норе.

 

Обрадовались три волшебницы и рыцарь и пошли дальше, уверенные, что еще до полудня доберутся до источника.

 

Однако на полпути к вершине холма они увидели надпись, вырезанную прямо в земле:

 

Отдай в уплату плоды твоих трудов.

 

Сэр Невезучий положил на землю свою единственную монету, но она покатилась по склону и затерялась в траве. Три волшебницы и рыцарь продолжили свой путь. Они шли еще несколько часов, но не продвинулись вперед ни на шаг. Вершина холма была недосягаема, а надпись так и лежала перед ними.

 

Солнце уже склонялось к закату, и все пали духом. Одна Альтеда решительно ша-гала вперед и звала за собой других. Но и она нисколько не приблизилась к вершине.

 

— Смелее, не сдавайтесь, друзья! — воскликнула Альтеда, утирая пот со лба.

Едва только сверкающие капли упали на землю, как надпись, что загораживала дорогу, исчезла, и путники поняли, что снова могут двигаться вперед.

 

Радуясь победе над очередным препятствием, поспешили они к вершине холма и наконец среди деревьев и цветов увидели волшебный фонтан, сверкающий, точно хрусталь.

 

Но не успели путники дойти до него, как дорогу им преградил ручей. В прозрач-ной воде лежал большой гладкий камень с надписью:

 

Отдай в уплату сокровище твоего прошлого.

 

Сэр Невезучий попробовал переплыть ручей на щите, но щит тут же пошел ко дну. Волшебницы вытащили рыцаря из воды, а сами попытались перепрыгнуть на другой берег, но ничего у них не получилось. Солнце между тем опускалось все ниже.

 

Тогда они задумались: что же означает надпись на камне?

 

Амата первой угадала ответ. Она взяла волшебную палочку, извлекла из памяти все воспоминания об утраченном возлюбленном и бросила их в быстрый ручей. Вода унесла их прочь, и тут же посреди ручья пролегла дорожка из плоских камней — но ним волшебницы и рыцарь перешли на другой берег и поднялись наконец на верши-ну холма.

 

Перед ними среди редкостных трав и цветов невиданной красоты сверкал источ-ник. В небе догорал рубиновый закат. Настало время решать, кому из них предстоит окунуться в волшебные воды.

Они еще не успели сделать свой выбор, как хрупкая Аша внезапно упала на землю. Трудный путь к вершине отнял у нее все силы, она была еле жива от усталости.

 

Трое друзей хотели на руках отнести ее к фонтану, но Аша, обессилев, умоляла их не трогать ее.

 

Тогда Альтеда нарвала целебных трав, смешала их с водой из фляжки сэра Невез-учего и напоила Ашу этим настоем.

 

Аша тут же поднялась на ноги. Мало того, все признаки прежней мучительной бо-лезни разом исчезли.

 

— Я исцелилась! — воскликнула Аша. — Теперь мне не нужен источник! Пусть Аль-теда окунется в его воды!

 

Но Альтеда была занята — она продолжала собирать в передник целебные травы.

 

— Если я буду лечить людей от этой страшной болезни, то заработаю столько золо-та, сколько пожелаю! Пускай окунется Амата!

 

Сэр Невезучий поклонился и жестом пригласил Амату подойти к источнику, но та

 

в ответ лишь покачала головой. Ручей унес горькие воспоминания о возлюбленном, и теперь волшебница поняла, что он был неверным и бессердечным. Счастье, что она от него избавилась!

 

— Добрый сэр, в награду за твое благородство искупайся сам в источнике! — так сказала она сэру Невезучему.

 

И вот рыцарь, звеня доспехами, ступил вперед в последних лучах заходящего солнца и омылся в Фонтане феи Фортуны, изумляясь тому, что его выбрали среди сот-ни жаждущих, и едва веря в свою невероятную удачу.

 

В тот миг, когда солнце упало за горизонт, сэр Невезучий вышел из воды, сияя торжеством, и, как был, в заржавленных доспехах бросился к ногам Аматы. Никогда еще не встречал он такой прекрасной и доброй девушки. Опьяненный удачей, он от-важился просить ее руки и сердца, и восхищенная Амата вдруг поняла, что нашла на-конец того, кто достоин стать ее избранником.

 

Три волшебницы и рыцарь рука об руку сошли с холма.

 

Все они жили долго и счастливо, и никому из них даже в голову не пришло, что ис-точник, дарующий счастье, вовсе и не был волшебным.

Мохнатое сердце чародея

 

Жил-был на свете чародей — молодой, богатый, талантливый. Заметил он, что его друзья, когда влюбляются, сразу глупеют — начинают чудить, хорохорятся, теряют аппетит и вообще ведут себя несолидно. Молодой чародей решил, что с ним такого не случится, и обратился к Темным искусствам, чтобы стать неуязвимым для любви.

 

Родные, не зная его тайны, посмеивались над холодным и надменным юношей:

 

— Все переменится, когда его очарует какая-нибудь красавица!

 

Шло время, но молодой чародей оставался ко всем равнодушным. Его высокоме-рие поначалу привлекало девушек, многие пускались на всевозможные уловки, лишь бы ему понравиться, но ни одна так и не смогла завоевать его сердце. Чародей торже-ствовал и радовался собственной предусмотрительности.

 

Но вот и первая свежесть юности ушла, ровесники чародея один за другим жени-лись, у них появились дети. Глядя на молодых родителей, чародей только посмеивал-ся:

 

— Должно быть, их сердца усохли и сморщились, изнуренные требованиями вечно хнычущего потомства!

 

И знай нахваливал самого себя за мудрый выбор.

 

Пришло время отцу и матери чародея умереть. Сын не оплакивал стариков, наобо-рот — считал их кончину благом. Оставшись единоличным хозяином замка, он поме-стил величайшее свое сокровище в самое глубокое подземелье и зажил без забот. Це-лая толпа слуг трудилась без устали ради его удобства.

 

Чародей не сомневался, что все завидуют его роскошной и спокойной одинокой жизни. Велика же была его злоба, когда он однажды нечаянно услышал, как двое ла-кеев болтали о своем хозяине.

 

Один из них жалел чародея — хоть тот богат и могуществен, его никто не любит. Второй стал насмехаться над ним — если, мол, у человека столько золота и рос-

 

кошный замок в придачу, не хуже королевского дворца, отчего же он не может найти себе жену?

 

Разговоры слуг жестоко ранили гордость чародея.

 

Он тут же решил непременно жениться, и не на ком-нибудь, а на самой лучшей из девушек. Пусть она будет ослепительно красива, чтобы ни один мужчина не мог пе-ред ней устоять, пусть происходит из семьи чистокровных волшебников, чтобы у них родились магически одаренные дети, и богатством пусть будет равна ему, чтобы жизнь его осталась такой же роскошной, какой была до женитьбы.

 

И за пятьдесят лет не найдешь подобной! Но случилось так, что на другой же день именно такая девушка приехала погостить к родным, что жили по соседству.

 

Она была искусной волшебницей, и золота у нее было немало. При виде ее несрав-ненной красоты у всякого трепетало сердце — у всякого, кроме одного. Сердце чаро-дея ровным счетом ничего не чувствовало. Однако она была той, которую он искал, и потому он стал за ней ухаживать.

 

Видя, как изменился чародей, все диву давались и говорили девушке, что она по-бедила там, где сотни красавиц потерпели поражение.

А девушку любезности чародея и привлекали, и отталкивали. От пылких его ком-плиментов и заверений в любви веяло холодом. Никогда еще ей не встречался такой странный и угрюмый волшебник. Но родственники заявили, что лучшей партии не сыскать, и охотно приняли приглашение на пир, который чародей устроил в честь де-вушки.

 

На столах стояла золотая и серебряная посуда, подавали самые изысканные вина и самое роскошное угощение. Менестрели играли на лютнях с шелковыми струнами и пели о любви, которой их хозяин никогда не испытывал. Девушка сидела на троне ря-дом с чародеем, а тот нашептывал ей разные нежности, которые вычитал у поэтов, сам не понимая их истинного смысла.

 

Девушка слушала в растерянности и в конце концов сказала:

 

— То, что ты говоришь, прекрасно, и я была бы очень рада твоему вниманию, если бы только могла поверить, что у тебя действительно есть сердце!

 

 

Чародей, улыбнувшись, ответил, что на этот счет она может быть совершенно спо-койна, и повел ее в самое глубокое подземелье, где хранилось его величайшее сокро-вище.

 

Здесь, в зачарованном хрустальном ларце, было заперто живое сердце чародея. Давным-давно утратив связь с глазами, ушами и пальцами, это сердце не могло

 

поддаться очарованию красоты, дивного голоса или шелковистой кожи. Увидев его, девушка ужаснулась, потому что за долгие годы сердце чародея сморщилось и обро-сло длинной черной шерстью.

 

— Ах, что ты наделал! — воскликнула она. — Скорее верни его на прежнее место, умоляю тебя!

Поняв, что ничем другим ее не успокоишь, чародей взмахнул волшебной палоч-кой, отпер хрустальный ларец, рассек свою грудь и вложил на место мохнатое сердце.

 

— Теперь ты исцелился и сможешь познать настоящую любовь! — сказала девушка

 

и обняла волшебника.

 

Прикосновение ее нежных белых рук, звук ее дыхания, аромат ее тяжелых золотых кос пронзили проснувшееся сердце чародея, но за время изгнания оно одичало, осле-пло во тьме, исказилось и оголодало.

 

Гости на пиру заметили, что хозяин замка и девушка куда-то пропали. Поначалу это никого не встревожило, но прошло несколько часов, и в конце концов решили обыскать замок.

 

Долго они искали, но ни девушки, ни хозяина нигде не было. Наконец гости на-шли вход в подземелье. Там всех ждало ужасное зрелище.

 

Девушка лежала на полу бездыханная. В груди у нее зияла открытая рана, а рядом корчился безумный чародей. В окровавленной руке он держал алое сердце, облизы-вал и гладил его, и клялся обменять на свое собственное.

 

В другой руке чародей сжимал волшебную палочку и старался с ее помощью вы-нуть из своей груди иссохшее, сморщенное мохнатое сердце. Но уродливое сердце бы-ло сильнее его, оно отказывалось расстаться с телом чародея и вернуться в ненавист-ную гробницу, где так долго было заперто.

 

На глазах у перепуганных гостей хозяин замка отбросил прочь волшебную палоч-ку, выхватил серебряный кинжал и, поклявшись, что никогда не подчинится соб-ственному сердцу, вырезал его у себя из груди.

 

Всего на одно мгновение чародей поднялся на колени, сжимая в каждой руке по сердцу, а потом рухнул на тело девушки и умер.

Сказка о трех братьях

 

Жили-были трое братьев, и вот однажды отправились они путешествовать. Шли они в сумерках дальней дорогой и пришли к реке. Была она глубокая — вброд не пе-рейти, и такая быстрая, что вплавь не перебраться. Но братья были сведущи в магиче-ских искусствах. Взмахнули они волшебными палочками — и вырос над рекою мост. Братья были уже на середине моста, как вдруг смотрят — стоит посреди дороги кто-то, закутанный в плащ.

 

И Смерть заговорила с ними. Она очень рассердилась, что три жертвы ускользну-ли от нее, ведь обычно путники тонули в реке. Но Смерть была хитра. Она притвори-лась, будто восхищена мастерством братьев, и предложила каждому выбрать себе на-граду за то, что они ее перехитрили.

 

И вот старший брат, человек воинственный, попросил волшебную палочку, самую могущественную на свете, чтобы ее хозяин всегда побеждал в поединке. Такая вол-шебная палочка достойна человека, победившего саму Смерть! Тогда Смерть отломи-ла ветку с куста бузины, что рос неподалеку, сделала из нее волшебную палочку и да-ла ее старшему брату.

 

Второй брат был гордец. Он захотел еще больше унизить Смерть и потребовал у нее силу вызывать умерших. Смерть подняла камешек, что лежал на берегу, и дала его среднему брату. Этот камень, сказала она, владеет силой возвращать мертвых.

 

 

Спросила смерть младшего брата, что он желает. Младший был самый скромный и самый мудрый из троих и не доверял он Смерти, а потому попросил дать ему такую вещь, чтобы он смог уйти оттуда и Смерть не догнала бы его. Недовольна был Смерть, но ничего не поделаешь — отдала ему свою мантию-невидимку.

 

Тогда отступила Смерть и пропустила троих братьев через мост. Пошли они даль-ше своей дорогой и всё толковали промеж собой об этом приключении да восхища-лись чудесными вещицами, что подарила Смерть.

 

Долго ли, коротко ли, разошлись братья каждый в свою сторону.

 

Первый брат странствовал неделю, а может, больше, и пришел в одну далекую де-ревню.

 

Отыскал он там волшебника, с которым был в ссоре. Вышел у них поединок, и, яс-ное дело, победил старший брат — да и как могло быть иначе, когда у него в руках бы-

ла бузинная палочка? Противник остался лежать мертвым на земле, а старший брат пошел на постоялый двор и там давай хвастаться, какую чудо-палочку он добыл у са-мой Смерти, — с нею никто не победит его в бою.

 

В ту же ночь один волшебник пробрался к старшему брату, когда тот лежал и хра-пел, пьяный вдрызг, на своей постели. Вор унес волшебную палочку, а заодно перере-зал старшему брату горло.

 

Так Смерть забрала первого брата.

 

Тем временем средний брат вернулся к себе домой, а жил он один-одинешенек. Взял он камень, что мог вызывать мертвых, и три раза повернул в руке. Что за чудо — стоит перед ним девушка, на которой он мечтал жениться, да только умерла она ран-ней смертью.

 

Но была она печальна и холодна, словно какая-то занавесь отделяла ее от среднего брата. Хоть она и вернулась в подлунный мир, не было ей здесь места, и горько стра-дала она. В конце концов средний брат сошел с ума от безнадежной тоски и убил себя, чтобы только быть вместе с любимой.

 

Так Смерть забрала и второго брата.

 

Третьего же брата искала Смерть много лет, да так и не нашла. А когда младший брат состарился, то сам снял мантию-невидимку и отдал ее своему сыну. Встретил он Смерть как давнего друга и своей охотой с нею пошел, и как равные ушли они из это-го мира.

Сноски

 

Нужно заметить, что настоящие волшебники и волшебницы неплохо наловчились избегать костра, петли и плахи (см. историю Лизетты де Ла Кроль в моих коммента-риях к сказке «Зайчиха Шутиха и ее пень-зубоскал»). Тем не менее бывали случаи и со смертельным исходом. Например, когда был посажен в темницу сэр Николас де Мимси-Дельфингтон (королевский маг при жизни, а после смерти — факультетский призрак Гриффиндора). У него отобрали волшебную палочку, и он не смог бежать пе-ред казнью. Особенно часто семьи магов теряли младших волшебников, которые еще не умели контролировать свои магические способности и потому становились жертва-ми магловской охоты на ведьм.

 

Сквиб — потомок родителей-маглов, лишенный магических способностей. Встре-чается крайне редко. Значительно чаще бывает наоборот — в семьях маглов рождают-ся дети, наделенные волшебными способностями. — Дж. К. Р.

 

В том числе и я сам.

 

Позднее профессор Бири уводился из Хогвартса и стал преподавателем в ВАДИ (Волшебная Академия Драматического Искусства). Как-то он мне признался, что всю жизнь старался избегать постановок по этой сказке, считая, что она приносит несча-стье.

 

См. «Фантастические звери и места их обитания» — там приведено подробное опи-сание этого своеобразного животного, которое ни в коем случае не следует пускать в помещения с деревянной обшивкой стен и тем более подвергать увеличивающему за-клинанию.

 

За время своей работы преподавателем по уходу за магическими существами про-фессор Кеттлберн отстранялся от занятий не менее шестидесяти двух раз. У него были весьма натянутые отношения с моим предшественником, профессором Диппетом. Профессор Диппет считал Кеттлберна несколько безрассудным. К тому времени, как директором стал я, годы укротили профессора Кеттлберна, хотя некоторые циники утверждали, что он вынужден был угомониться, когда из первоначального набора ко-нечностей у него остались всего лишь полторы.

 

На мое письмо мистер Малфой откликнулся еще несколькими письмами, но по-скольку они, в основном, состояли из неодобрительных замечаний по поводу моего происхождения, душевнного здоровья и личной гигиены, то к теме данного коммен-тария они имеют весьма отдаленное отношение.

 

Если верить дневнику Беатрис Блоксам, писательница так и не оправилась от по-трясения, пережитого ею, когда она услышала, как ее тетушка рассказывала сказку о мохнатом сердце ее старшим двоюродным сестрам. «По чистой случайности мое уш-ко оказалось вблизи от замочной скважины. Должно быть, я оцепенела от ужаса и по-тому дослушала до конца эту отвратительную легенду, а заодно и леденящие душу по-дробности весьма неприглядной истории о моем дядюшке Нобби, местной колдунье и мешке прыгучих луковиц».

 

Термин «чародей» — чрезвычайно древний. Хотя его иногда используют как сино-ним слова «волшебник», первоначально он означал человека, владеющего искус-ством поединка и всеми видами боевой магии. Титул чародея присваивали волшебни-кам за проявленную отвагу примерно так же, как маглов за доблесть посвящали в ры-цари. Называя главного героя сказки чародеем, Бидль хочет подчеркнуть, что тот был признанным мастером наступательной магии. В наши дни слово «чародей» употре-бляется магами в двух значениях: когда речь идет об очень свирепом на вид волшеб-нике и как знак особого мастерства или необыкновенных достижений. Так, сам Дамблдор был Верховным чародеем Визенгамота. — Дж. К. Р.

 

Основатель Сугубо Экстраординарного Общества Зельеварителей Гектор Да-гворт-Грейнджер объясняет: «Искусно приготовленное зелье может вызвать у челове-ка сильное увлечение, но никому еще не удавалось искусственно создать настоящую, вечную, безоговорочную привязанность, единственно достойную именоваться Любо-вью».

 

Мурлокомли — розовые колючие грибоподобные существа. Трудно представить, что кому-то могло бы захотеться их гладить. Подробнее о них можно прочесть в книге «Фантастические звери и места их обитания».

 

Не путать с книгой «Мохнатая морда, человеческое сердце» — трогательной исто-рией о борьбе некоего волшебника с ликантропией.

 

Изображения волшебников на портретах и фотографиях движутся, а портреты еще и разговаривают, сохраняя манеру оригинала. Изображения на портретах и фото-графиях, а также образы, которые показывают нам зеркала вроде Еиналеж, не стоит путать с призраками. Призраки — прозрачные, движущиеся, говорящие и мыслящие воплощения волшебников и волшебниц, которые по каким-либо причинам пожелали остаться на земле. — Дж. К.Р.

 

Нынешний директор Хогвартса, профессор МакГонагалл, просила меня особо под-черкнуть, что она стала анимагом в результате углубленных исследований в различ-ных областях трансфигурации и что она никогда не использовала свою способность превращаться в кошку для каких-либо тайных целей. Единственное исключение — вполне правомерная работа в Ордене Феникса, когда тайна была жизненно необходи-ма. — Дж. К.Р.

 

Возможно, данный факт способствовал распространению слухов о душевном рас-стройстве этого короля-магла.

 

Как показали углубленные исследования, проведенные Министерством магии еще в 1672 г., волшебниками рождаются, а не становятся. Изредка в немагических семьях «случайно» появляются люди, способные к волшебству (хотя при внимательном рас-смотрении, как правило, оказывается, что и их генеалогическом древе все-таки при-сутствуют маги), но маглы колдовать не могут. В лучшем — или в худшем — случае они могут надеяться на самопроизвольный, неуправляемый эффект от применения подлинной волшебной палочки, поскольку она является инструментом, перенапра-вляющим поток магической энергии, и может сохранять остаточную магию, случай-ный выброс которой совершенно непредсказуем. По поводу волшебных палочек см. также комментарий к «Сказке о трех братьях».

 

Подробное описание этих любопытных существ см. в книге «Фантастические зве-ри и места их обитания».

 

Заклятия Круциатус, Империус и Авада Кедавра впервые были классифицированы