Альбус Дамблдор о сказке «Зайчиха Шутиха и ее пень-зубоскал»

 

«Зайчиха Шутиха и ее пень-зубоскал» — пожалуй, самая «реалистичная» из ска-зок Бидля в том смысле, что описанное в ней волшебство практически полностью подчиняется известным ныне законам магии.

 

Именно благодаря этой сказке многие из нас впервые узнали, что магия не способ-на возвращать к жизни умерших, и это открытие стало настоящим потрясением — ведь мы были уверены, что родители всегда смогут оживить нашу любимую крысу или кошку одним взмахом волшебной палочки.

 

Шесть столетий прошло с тех пор, как Бидль сочинил свою сказку, за это время мы изобрели множество способов, как сохранить иллюзию общения с дорогими нам людьми[13], но так и не нашли средства вновь соединить душу с телом после смерти. Как пишет выдающийся маг-философ Бертран де Бездна-Дум в своей знаменитой ра-боте «Трактат о возможности обращения действительных и метафизических послед-ствий естественной смерти, особливо о воссоединении духовной сущности и мате-рии»: «Бросьте! Не бывать этому».

 

Кроме того, в сказке о зайчихе Шутихе мы видим одно из первых в литературе упоминаний об анимагах: прачка по прозвищу Шутиха обладает редкой магической способностью по своему желанию превращаться в животное.

 

Анимаги составляют очень небольшую часть магического населения. Управляемая трансформация человека в животное требует долгой подготовки и упорных трениро-вок — большинство волшебников считают, что это время можно потратить с большей пользой.

 

Безусловно, использовать подобную способность можно только в том случае, если остро нуждаешься в маскировке. Именно поэтому Министерство магии потребовало обязательной регистрации анимагов: очень уж удобна такая разновидность магии для тех, кто занимается скрытной или даже преступной деятельностью[14].

 

Остается сомнительным, действительно ли существовала когда-либо прачка, уме-ющая превращаться в зайчиху. Однако многие маги-историки полагают, что прообра-зом Шутихи стала известная французская колдунья Лизетта де Ла Кроль, осужденная за колдовство в 1422 году в Париже. К изумлению стражников-маглов, которых впо-следствии судили за пособничество бежавшей колдунье, в ночь перед казнью Лизетта исчезла из тюремной камеры. Доказать, что Лизетта была анимагом и, обернувшись животным, протиснулась между прутьями оконной решетки, так и не удалось. Однако вскоре после ее побега видели, как толстая белая зайчиха переплывала Ла-Манш в котле под парусом, и такая же зайчиха позднее стала доверенным советником при дворе короля Генриха VI[15].

 

Король в сказке Бидля — глупый магл, который жаждет волшебства и в то же вре-мя боится его. Он уверен, что сможет сделаться магом, вызубрив несколько заклина-ний и размахивая волшебной палочкой[16]. Невежественный правитель ничего не знает об истинной природе магии, а потому доверчиво проглатывает нелепые заявле-ния шарлатана и Шутихи. Это типичная особенность мышления определенной части

маглов: когда речь идет о магии, они готовы поверить в любую чушь, в том числе и в то, что Шутиха превратилась в дерево, сохранив при этом способность мыслить и раз-говаривать. (Впрочем, здесь необходимо отметить, что Бидль, показывая с помощью говорящего дерева дремучее невежество короля-магла, в то же время предлагает чи-тателю поверить, что Шутиха могла говорить, когда превратилась в зайчиху. Возмож-но, это поэтическая вольность, но я скорее склонен полагать, что Бидль знал об ани-магах лишь понаслышке и ни одного из них не встречал, поскольку больше подобных вольностей он в этой сказке не допускает.

 

Анимаги, существуя в виде животных, не способны к человеческой речи, хотя их мышление остается в прежнем объеме. В этом, как известно каждому школьнику, и состоит основное отличие анимагов от тех, кто превращает себя в животное при помо-щи трансфигурации. Последние становятся животными полностью и в этом состоя-нии не могут колдовать, не помнят, что когда-то были волшебниками, и вернуть им первоначальный облик может только кто-то другой.)

 

Я думаю, что Бидль, возможно, основывался на реальных магических традициях, когда заставил героиню сказки притвориться, будто она превратилась в дерево, и угрожать королю мучительной болью в боку, напоминающей удар топора. Мастера, изготавляющие волшебные палочки, всегда яростно защищали деревья тех пород, ко-торые годятся для этого инструмента. Срубивший такое дерево рисковал не только разгневать лукотрусов[17], которые обычно в них гнездятся, но и подвергнуться нега-тивному воздействию защитных заклятий. Во времена Бидля заклятие Круциатус еще не было запрещено Министерством магии[18] и вполне могло вызвать те мучитель-ные ощущения, которыми Шутиха пригрозила королю.

Сказка о трех братьях

 

Жили-были трое братьев, и вот однажды отправились они путешествовать. Шли они в сумерках дальней дорогой и пришли к реке. Была она глубокая — вброд не пе-рейти, и такая быстрая, что вплавь не перебраться. Но братья были сведущи в магиче-ских искусствах. Взмахнули они волшебными палочками — и вырос над рекою мост. Братья были уже на середине моста, как вдруг смотрят — стоит посреди дороги кто-то, закутанный в плащ.

 

И Смерть заговорила с ними. Она очень рассердилась, что три жертвы ускользну-ли от нее, ведь обычно путники тонули в реке. Но Смерть была хитра. Она притвори-лась, будто восхищена мастерством братьев, и предложила каждому выбрать себе на-граду за то, что они ее перехитрили.

 

И вот старший брат, человек воинственный, попросил волшебную палочку, самую могущественную на свете, чтобы ее хозяин всегда побеждал в поединке. Такая вол-шебная палочка достойна человека, победившего саму Смерть! Тогда Смерть отломи-ла ветку с куста бузины, что рос неподалеку, сделала из нее волшебную палочку и да-ла ее старшему брату.

 

Второй брат был гордец. Он захотел еще больше унизить Смерть и потребовал у нее силу вызывать умерших. Смерть подняла камешек, что лежал на берегу, и дала его среднему брату. Этот камень, сказала она, владеет силой возвращать мертвых.

 

 

Спросила смерть младшего брата, что он желает. Младший был самый скромный и самый мудрый из троих и не доверял он Смерти, а потому попросил дать ему такую вещь, чтобы он смог уйти оттуда и Смерть не догнала бы его. Недовольна был Смерть, но ничего не поделаешь — отдала ему свою мантию-невидимку.

 

Тогда отступила Смерть и пропустила троих братьев через мост. Пошли они даль-ше своей дорогой и всё толковали промеж собой об этом приключении да восхища-лись чудесными вещицами, что подарила Смерть.

 

Долго ли, коротко ли, разошлись братья каждый в свою сторону.

 

Первый брат странствовал неделю, а может, больше, и пришел в одну далекую де-ревню.

 

Отыскал он там волшебника, с которым был в ссоре. Вышел у них поединок, и, яс-ное дело, победил старший брат — да и как могло быть иначе, когда у него в руках бы-

ла бузинная палочка? Противник остался лежать мертвым на земле, а старший брат пошел на постоялый двор и там давай хвастаться, какую чудо-палочку он добыл у са-мой Смерти, — с нею никто не победит его в бою.

 

В ту же ночь один волшебник пробрался к старшему брату, когда тот лежал и хра-пел, пьяный вдрызг, на своей постели. Вор унес волшебную палочку, а заодно перере-зал старшему брату горло.

 

Так Смерть забрала первого брата.

 

Тем временем средний брат вернулся к себе домой, а жил он один-одинешенек. Взял он камень, что мог вызывать мертвых, и три раза повернул в руке. Что за чудо — стоит перед ним девушка, на которой он мечтал жениться, да только умерла она ран-ней смертью.

 

Но была она печальна и холодна, словно какая-то занавесь отделяла ее от среднего брата. Хоть она и вернулась в подлунный мир, не было ей здесь места, и горько стра-дала она. В конце концов средний брат сошел с ума от безнадежной тоски и убил себя, чтобы только быть вместе с любимой.

 

Так Смерть забрала и второго брата.

 

Третьего же брата искала Смерть много лет, да так и не нашла. А когда младший брат состарился, то сам снял мантию-невидимку и отдал ее своему сыну. Встретил он Смерть как давнего друга и своей охотой с нею пошел, и как равные ушли они из это-го мира.