Концепции суверенитета государства.

Проблема государственного суверенитета постоянно привлекает внимание политических и общественных деятелей, юристов-практиков и ученых-правоведов. Изучение государственного суверенитета имеет не только теоретическое значение, но и приобретает непосредственное государственно-политическое звучание в эпоху глобализации. В современных условиях становится необходимым определенное переосмысление понятия «суверенитет», который является качественной характеристикой государства, как в связи с изменениями во внутренней жизни нашей страны, так и с процессами, происходящими в мире, прежде всего, глобализацией. Термин «суверенитет» происходит от латинского слова suveranus, перешедшего в старофранцузское sovereigns, то есть верховный. Возникновение этой политико-правовой категории изначально было обусловлено необходимостью усиления государственных начал, формирования централизованной государственности.

1) Теория суверенитета как таковая получила впервые свое развернутое толкование в рамках естественного права, в учениях Т. Гоббса, Ж. Руссо, но, прежде всего, Ж. Бодена (1530-1596). Теория абсолютного суверенитета была выдвинута в эпоху революционных войн во Франции. Юрист по образованию, он состоял при дворе Генриха III и был в центре политических событий, своими глазами видел те бедствия, которые несли стране междоусобица и слабость центральной власти. Свои взгляды он изложил в труде «Шесть книг о республике» (1576 г.). Под республикой Боден имел в виду то же, что обозначали этим словом в Древнем Риме, т.е. государство вообще. Он разработал концепцию суверенитета. «Суверенитет есть неограниченная верховная власть над подданными». Абсолютность суверенитета имеет место тогда, когда суверенная власть существует неизменно в течение неопределенного долгого срока; временная власть, устанавливаемая на какой-то определенный период, не может сохраняться, в качестве верховной силы. Сущность идеи суверенитета, по его мнению, заключена в законотворчестве, в котором он находит свою главную и характерную функцию. Теория суверенитета Бодена неотделима от равной ей по значению концепции форм государственного устройства и управления. Он первый приводит различия между формами государственного устройства и формами правления. Нет разделенного суверенитета, по мнению Бодена, а есть распределение функций, которые являются вторичными для осуществления единой суверенной воли. Суверенитет обладает по Бодену следующими свойствами:

1. суверенитет – единственен и неделим. Он не может быть разделен между королем и народом, и может поочередно ими осуществляться;

2. суверенная власть постоянна, ее нельзя передавать на время или на каких-либо условиях другому лицу;

3. суверенная власть неограниченна и надзаконна, человеческий закон не может ограничивать суверенитет;

4. судебная власть починяется только божественному и естественному закону, но не религиозным догмам.

Концепция суверенитета, выдвинутая Боденом, воспринимается как «иное имя государственной власти, в котором воплотилась ее личность». Из нее вытекает всякая другая власть. Государство олицетворяет и воплощает в себя государь или орган, наделенный его полномочиями. В теории естественного права суверенитет относится не к форме или какому-то одному качеству политической власти, а непосредственно к самой власти. Несмотря на различие взглядов представителей концепции естественного права, все сходились на том, что происхождение суверенитета имеет непосредственное отношение к первоначальному акту создания государства в полном соответствии с договорной теорией и с законом природы, который по естественному праву предшествовал позитивному праву, возникшему при создании государства. По вопросу о субъекте суверенитета в теории естественного права можно выделить два направления: отстаивающее «народный суверенитет» и «суверенитет правительства».

Т. Гоббс вместо двух признаваемых теорией естественного права договоров – «договора общества» о создании государства и «договора управления» между обществом и правителем поставил один договор, по которому каждый член общества связывал себя с другим обещанием подчиняться общему правителю, но он не принимал участия в договоре. Это отрицало идею суверенной верховности народа. Согласно Гоббсу никогда не существовало общества, которое опиралось бы просто на само себя, следовательно, не было и никакого изначального права народа. Поэтому все публичное право концентрируется в суверенитете Правителя, какова бы ни была форма государственного устройства. Сам же суверенитет ничем не ограничен, без него общество лишь скопище индивидов.

Ж.Ж. Руссо исходил из того, что существовал единый общественный договор, который породил государство. Созданная при этом общественная власть олицетворяет совершенный суверенитет, неподвластный какому-либо отчуждению, ограничению, делегированию. Для суверенного общества невозможна, даже если оно того пожелает, передача публичной власти любому другому субъекту или же наложение на себя каких-либо ограничений путем договора. Руссо заложил основу представления о том, что источником суверенной власти является организованный народ. При этом Руссо не видел необходимости ограничивать народный суверенитет даже естественным правом.

Продолжателем традиций Бодена, Гоббса и Руссо был Гегель. В основе его концепции суверенитета лежало понимание им государства как целостности или как он называл ее сам – тотальности. Отсюда главная идея концепции суверенитета Гегеля – идея несторжимой целостности государства, в рамках которой ни одна часть не может иметь самостоятельного существования. Если государство существует, оно, чтобы самоутвердиться должно стремиться к установлению на всей своей территории полного суверенитета, если его нет, то никакой политический союз назвать государством. Суверенитет и государство неразделимы. О народном суверенитете, считает Гегель, можно говорить лишь в том смысле, что народ вообще является по отношению к внешнему миру самостоятельным и составляет собственное государство, как народ Великобритании. Всякие действия, ведущие к ослаблению государственного суверенитета по Гегелю являются высшим преступлением против государства.

Таким образом, в эпоху Нового времени происходит оформление представлений о сущности и содержании суверенитета. Государственный суверенитет был провозглашен в качестве высшего политического приоритета. Последующее развитие теории суверенитета показало, что выражение «суверенитет монарха», «народный, национальный суверенитет» лишь прикрывают различные политические взгляды и устремления исследователей того времени. В XX веке представления о суверенитете государства претерпевали заметные изменения. С быстрым развитием транспорта и коммуникаций как бы размываются традиционные различия между внутренним и внешним миром, границы государства – основа и символ жесткой концепции суверенитета – становятся все более прозрачными. Вследствие чего важнейшие внутренние проблемы государства – экономика, энергия, экология, продовольствие, демография – приобрели внешние аспекты. Все это отразилось и на теориях суверенитета. Так, Еллинек сводит концепцию суверенитета к конституционному и самоограничению государства. Согласно его теории, государство берет на себя обязательства соблюдать нормы международного права, с одной стороны, и субъективные права своих подданных или граждан – с другой. Такое самоограничение, однако, возможно лишь в условиях социальной стабильности внутри государства и в международных отношениях. В условиях любого кризиса признается приоритет государственного суверенитета. Он обосновал положение о том, что суверенитет есть правовое понятие. «Суверенитет есть способность юридически не связанной внешними силами государственной власти к исключительному самоопределению путем установления правопорядка, на основе которого деятельность государства приобретает подлежащий правовой квалификации характер».

Ганс Кельзен (1881-1973) проблему суверенитета рассматривал как юрист. Концепция суверенитета строится на его теории государства, которое рассматривается как правовой порядок. Правовые отношения общества определяют государство. «Суверенным можно назвать такой порядок, который охватывает все другие порядки как частичные. Таковым является государство, притом тогда только, когда оно совпадает с всеобъемлющим правовым порядком». По мнению Кельзена суверенитет государства идентичен суверенитету права. Это положение составляет основу политического порядка, применимо и для абсолютной монархии, для аристократической республики, и демократии, т.к. указывает на неизменное верховенство права. Тем самым Кельзен отрицает цель как существенный критерий государства, ведущий свое начало еще с Аристотеля. Для Кельзена подчинение государства какой-либо цели означает подчинение его неюридической системе и таким образом уничтожение его независимости и превращение в часть какой-то другой системы: религиозной, идеологической. Государство само есть цель в себе, и как таковое, оно вообще не имеет цели. «Государство – семо есть верховенство, конечный порядок, верховная конечная цель, верховная ценность и потому оно есть суверен». По мнению Позднякова, этим суждением Кельзен превзошел в понимании государства не только своих предшественников, но и многих современников. Государство как организованное общество не имеет каких-то особых целей, кроме тех, которые определяют его природой и первоначальными мотивами организаций выживания, самосохранение, безопасность. Марксистская концепция суверенитета прямо соотносит суверенитет к государственной власти. Государственную власть отличает суверенность, обычно определяемая как ее свойство (атрибут) и она кроется в верховной власти государства внутри страны и независимости ее вовне.

Однако В. Цымбульский указывает на ряд проблем, которые подрывают абсолютное видение суверенитета.

1. «Распределенный суверенитет», связанный со структурой федерации.
2. Существование внутреннего суверенитета без суверенитета внешнего (протектораты).
3. Укрепление внутреннего суверенитета за счет ограничения внешнего – права ведения войны».

Своеобразным ответом на поставленные проблемы явилась в 2001 г. впервые на русском языке вышедшая книга К. Шмитта «Политическая теология». Согласно Шмитту, «суверенен тот, кто принимает решение о чрезвычайном положении», т.е. суверенность определяется тем, насколько удалось добиться целей, заложенных в этом решении – подавить антигосударственный мятеж, отразить агрессию, оказать помощь при ликвидации последствий стихийного бедствия. Исключительный случай, не описанный в действующем праве, может быть в лучшем случае охарактеризован как случай крайней необходимости, угрозы государству, но не может быть описан по фактическому составу. Лишь этот случай актуализирует вопрос о субъекте суверенитета, т.е. в чьей компетенции должен быть случай, для которого не предусмотрена компетенция. Принятие решения о чрезвычайной ситуации организует ее в качестве определенного порядка. Безжалостность в чрезвычайной ситуации является возможностью проявить предельные ценности, ради которых люди жертвуют жизнью, а государство – их жизнями и правами. Но в чрезвычайном положении, когда ценности не скованы необходимостью правовых формулировок, они могут оказаться антигуманными. И тогда это будет тирания. Альтернативой понятию «суверенитет» Шмитт видит доктрину правового государства.

Таким образом, нарастающие тенденции федерализации и глобализации в мире требует необходимой коррекции некоторых составляющих концепции суверенитета. Родоначальником теоретического обобщения идей федерализма считают Иоханнеса Альтузиуса (1562-1638), который выдвинул «федеральную теорию суверенитета», основанную на принципах союза, но при главенстве союза над частями. Суверенитет в условиях федерации – вопрос достаточно спорный, относительно которого существуют следующие мнения:

1) Еллинек, Лобанд Целлоуби – суверенитетом обладают только федерации в целом;

2) Зейдель, Кальхциан – суверенитет принадлежит составным частям федерации, которые обладают правом выхода из нее;

3) Токвиль, Вайн – суверенитет делится в соответствии с делением государственной власти согласно Конституции.

Представителям первого направления сама мысль об ограничении суверенитета представляется чем-то невообразимым. Маркс и Энгельс писали, что «вторая суверенная власть не могут одновременно бок о бок, функционировать в одном государстве», «входящие в состав федерации штаты, земли, провинции и кантоны не обладают суверенитетом» Кельзен, как Гегель, отрицал тезис о свободе и независимости членов федерации. Они не могут быть свободны, уж коли они уже ограничены; они не могут быть независимыми, уж коли они подчинены более высокому порядку в применении своей власти. Но если суверенитет федерации абсолютен, то в чем тогда ее принципиальное отличие от унитарного государства? Дж. Мэдисон представлял федерацию как воплощение разделенного суверенитета, т.е. «изобретатели» федерации как формы государственного устройства признавали суверенитет субъектов федерации и воплощали в жизнь принцип разделенного суверенитета. Именно он определяет все существенные свойства федерализма. Политическая природа федерации обусловлена тем, что в ней осуществлен раздел суверенитета между союзом и его территориальными частями. Поэтому собственной государственностью обладает как федерация, так и ее члены. Источником федеративной государственности является суверенитет народа. Народ в федеративном государстве политически един, но не в полной мере. В юридическом смысле он состоит из наций, каждая из которых претендует на известную меру политической самостоятельности. Считается, что эти народы через референдум или своих представителей однажды дали согласие на объединение в федеративное государство. В то же время каждый из них оставил за собой долю суверенных прав.

Таким образом, ни федерации, ни ее суверенитеты не обладают полным государственным суверенитетом. Раздел суверенитета производится, прежде всего, путем распределения компетенции между федерацией и ее субъектами, т.к. собственная компетенция выражает «собственную государственность». Следовательно, согласно Арановскому, суверенитет – это административная и политическая правоспособность территории, обладающей государственностью. Постановление Конституционного Суда РФ от 7.06.2000 №10-П. По делу о проверке конституционности отдельных положений Конституции Республики Алтай и ФЗ «Об общих принципах организации законодательства (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов РФ» внесло коррективы в решение проблем федерализма и суверенитета. Конституция Российской Федерации не допускает какого-либо иного носителя суверенитета и источника власти, помимо многонационального народа России, и, следовательно, не предполагает какого-либо иного государственного суверенитета, помимо суверенитета Российской Федерации. Суверенитет Российской Федерации, в силу Конституции Российской Федерации, исключает существование двух уровней суверенных властей, находящихся в единой системе государственной власти, которые обладали бы верховенством и независимостью, т.е. не допускает суверенитета ни республик, ни иных субъектов Российской Федерации.

Республики как субъекты Российской Федерации не имеют статуса суверенного государства, и решить этот вопрос иначе в своих конституциях они не могут, а потому не вправе наделить себя свойствами суверенного государства, даже при условии, что их суверенитет признавался бы ограниченным.

Федерализм создает полицентрическую систему власти, включающую автономные единицы, формально независимые друг от друга, но составляющие единое целое. По сути, суверенитет – это, по мнению Р. Абдулатипова, выражение воли народа на единство и целостность государства, на защиту прав и свобод человека-гражданина. В России источником такого волеизъявления является единый многонациональный народ РФ. И воля этого народа едина. В этом смысле суверенитет как политическая воля всего народа федерации неделим. В тоже время он может делиться в управленческом смысле в процессе разграничения полномочий и предметов ведения. Точнее делится не суверенитет, а власть, выполняющая волю народа на различных уровнях. Федерализм обеспечивает централизацию власти для установления общего порядка и единого управления, но относительно идет и децентрализация власти, разделение полномочий, чтобы быть доступнее составным частям – местным сообществам. Полноценная деятельность субъектов федерации и центральных органов власти в режиме сбалансирования интересов и сотрудничество является необходимым условием существования общегосударственного суверенитета. Многие авторы предрекают закат «государственного суверенитета», вынужденного «делиться» своими полномочиями с международными структурами, неправительственными организациями, бизнес – сообществом. Высказывается также мнение о необходимости создания своего рода всемирной системы «сдержек и противовесов», призванной определять правила поведения, дополняя и заменяя международные договоры и вообще добровольно принимаемые государствами на себя обязательства.

Процессы глобализации безусловно оказывает влияние на функционирование государств, на их базовые институты, а значит и на суверенитет. Однако, государственный суверенитет остается основой конституционного строя большинства государств.

Таким образом, вопрос о суверенитет всегда занимал важное место в политике и праве. Как феномен, отражающий определенное состояние государства, народа суверенитет складывался в ходе исторического развития в соответствии с изменяющейся социально-экономической и политической структурой обществ, на разных этапах приобретая свои особенности, как в отношении содержания, так и форм проявления. Известный германский государствовед Г. Еллинек утверждал, что исследование суверенитета помогает глубже понять современные проблемы и попытаться заглянуть в будущее

Суверенитет и федерализм.

Суверенитет (нем. Souveranitat фр. souverainete верховная власть) – верховенство и независимость власти. Понятие “С.” было введено в политическую науку французским юристом Жденом, который определял С. как полную и независимую власть государства. В Новое время учение о С. было развито Т.Гоббсом и Ж.Ж-Руссо. Последний связывал идею С. с выражением общей народной воли. Различают несколько видов С.: 1) С. государственный (независимость государства во внешней сфере и верховенство государственной власти внутри страны); С. является атрибутом государства; уважение С. – основополагающий принцип международного права, закрепленный в Уставе ООН; 2) С. национальный – полновластие нации, ее политическая свобода, обладание реальной возможностью определять характер своей национальной жизни, включая способность политически самоопределяться вплоть до отделения и образования самостоятельного государства; 3) С. народный (этот принцип впервые нашел юридическое закрепление во французской Декларации прав и свобод человека и гражданина (1789) – полновластие народа, т.е. обладание народом социально-экономическими и политическими средствами для реального участия в управлении делами общества и государства. При всей своей значимости принцип С. не рассматривается ныне как неограниченный и абсолютный, а находится в определенных отношениях с другими основополагающими, общепризнанными принципами международного и конституционного права. В сфере внутренних отношений он не должен вступать в противоречие с правами человека и гражданина в том виде, как они провозглашены международным правом и конституционно закреплены. Во внешних отношениях С. ограничен рядом общепризнанных принципов международного права, как, напр., запретом развязывания войны, обязательствами, взятыми на себя государством как членом международных (напр., Организация Объединенных Наций), региональных (напр., Совет Европы) надгосударственных организаций.

Федерализм - (от лат. foederatio - союз, объединение) - система правления, в которой власть осуществляется одновременно общенациональным правительством и автономными органами правления. Центральным пунктом определения является двухуровневая структура правления. При федерализме суверенность разделяется между национальным (федеральным) и региональным руководством, т.е. с одной стороны центральное правительство, с другой штаты, провинции, республики, кантоны, земли и другие составляющие региональной власти.

Федерализм предполагает децентрализацию, т.е. территориальную самостоятельность поселений, городов, крупных административных единиц и т.д. В конечном счете, право решать вопросы, связанные с местной муниципальной общностью, должно принадлежать именно тем, кто с ней связан непосредственно, и кто обеспечивает необходимые средства для их решения. Федерализм признает необходимость широкого развития местного самоуправления - основы гражданского общества. Ведь именно в рамках местного самоуправления эффективно используется непосредственная, прямая демократия для решения вопросов, затрагивающих жизнь каждого гражданина.

В настоящее время в России сделан серьезный прорыв в понимании действительного смысла федеративного устройства с преодолением разрушительного принципа национально-территориального деления России. Федерализм в Конституции РФ акцентируется только на обеспечении условий примирения национальных интересов и на сфере взаимоотношений национальных образований. Конституцией обеспечиваются условия примирения разнообразных интересов - территориальных, социальных и др., в том числе регулирования и защиты прав и свобод человека и гражданина.

Важно, что в Конституции четко прослеживается двухуровневая система правления, где власть осуществляется одновременно федеральным органом и субъектом федерации, т.е. налицо один из важных атрибутов классического понимания федерализма.