Поход олега на Константинополь

 

Подробно и красочно описал русский летописей ход переговоров, выработку условий нового русско-византийского договора. Вначале Олег потребовал баснословную сумму контрибуции — по 12 гривен на человека. А всего в русской флотилии было 2000 кораблей и в каждом по 40 воинов. Итого требовалось уплатить 960 000 гривен серебра. Лишь в этом случае Олег шел на перемирие. Греки согласились. Хотя, как считают ученые, во всей империи, наверное, не нашлось бы такого количества драгоценного металла. Тогда русский князь приказал своим воинам остановиться и начал «миръ творити» с греческими императорами — Львом VI и его братом и соправителем Александром, т. е. пошел на переговоры о мире.

Поход руссов в ладьях «на колесах»

 

В Константинополь отправились, как сообщает летопись, пять русских послов — Карл, Фарлоф, Вельмуд, Рулав и Стемид. Впервые после погибшего антского посла Мезамира славянские послы упомянуты по именам. Некоторые из этих имен нерусского происхождения. Но этот факт относится все к той же категории явлений, когда бывалые иноземцы привлекались на службу молодым государством, где, по существу, не было опытных кадров, особенно в области международных контактов. Здесь требовалось знание чужеземных языков, навыков вести переговоры, умение оформлять дипломатические документы. И варяги, бывшие в окружении Олега, вполне годились для этих целей. Итак, Карл был первым известным нам главой русской посольской миссии: по обычаю тех лет руководитель посольства упоминался в начале списка.

Морской поход русского войска

 

Основным требованием русского посольства в Константинополе стало требование об уплате Византией дани Руси: Олег наказал послам сказать грекам: «Имите ми ся по дань». Будучи в безвыходном положении, греки согласились и с этим требованием. Но переговоры продолжались. Греки, дав вначале общие обещания, приступили к торговле, спросили русского князя через послов: «Чего хоще-ши, дамы», т. е. дадим, сколько ты запросишь, хотя первоначальная сумма была уже названа.

И тут в ходе переговоров было окончательно сформулировано условие о выплате Руси византийцами денежных платежей. Конечно, уже не было и речи о сумме в 1 млн. гривен серебра. Разговор пошел о вещах вполне реальных. «И заповеда Олег, — говорится в «Повести временных лет», — дати воем на 2000 корабль по 12 гривен на ключь (на уключину. — А. С.) к потом даяти уклады на рускыа грады: первое на Киевъ, та же на Чернигов, на Переаславль, на Полтескъ (Полоцк. — А. С), на Ростов, на Любечь и на прочаа городы; по тем бо городомъ седяху (сидят. — А. С.) велиции князи под Олгом суще (подчиняющиеся Олегу. — А. С.)». На этом стороны и согласились.

Бой руссов с византийцами

Таким образом, вместо первого требования непомерной дани-контрибуции Олег выдвинул другое, которое, видимо, удовлетворяло и руссов, и греков. Условие выплаты контрибуции оставалось, но сумма была значительно снижена — вместо 12 гривен на каждого воина уплачивалось по 12 гривен на уключину, на весло, за которым сидело по нескольку человек. Зато русские послы добились права на уплату Византией Руси ежегодных денежных «укладов» — дани.

Наконец-то Русь получила от Византии ту же высокую привилегию, которой пользовались и другие соседи и союзники империи. Константинополь платил ежегодные денежные дани в свое время Аварскому каганату, Хазарии, затем стал платить Болгарии, некоторым другим странам. Разными причинами объяснялись эти выплаты. Болгария в конце VII в. вырвала это условие силой, и с тех пор Византия, правда с перерывами, которые вызывали новые военные конфликты, уплачивала дань болгарам. У Аварского каганата таким путем покупалось в свое время спокойствие на византийских границах, у Хазарии — союзная помощь. И не только Византия строила свои отношения с соседями на условиях выплаты ежегодных денежных даней. Подобного рода договоры заключали между собой и другие государства. Так, германский король Генрих I в середине X в. выплачивал Венгрии ежегодную денежную дань за условие не нарушать мира на германских границах. И едва Германия отказалась выплачивать дань, как венгры организовали нападение на земли Генриха I.

Эту традицию взаимоотношений между странами уже освоила и Русь: она сама ежегодно выплачивала дань варягам за мир на своих северо-западных границах, откупилась такой же данью от нашествия венгров в конце IX в.

Теперь же настало время Руси диктовать свои условия Византии, и в основе их лежал победоносный поход русского войска на Константинополь. Русь отныне не только была признана Византией, но и поднялась на совершенно новый уровень отношений. Условия нового договора как бы ставили ее в один ряд с крупными державами второй половины I тысячелетия н. э. Теперь уже Византия уплачивала Руси дань.

Забегая вперед, скажем, что все последующие конфликты Руси с Византией, войны между ними во многом происходили оттого, что империя, пользуясь тем или иным поводом, отказывалась платить дань, а Русь стремилась заставить ее выполнять прежние обязательства.

Византийский хрисовул. Послы Олега в Константинополе в ходе напряженных переговоров договорились о возобновлении между странами мирных отношений, добились выплаты империей контрибуции и дани. Но это еще не все. Наряду с традиционными для отношений между различными странами условиями мира Русь выговорила у Византии и другие пункты нового договора, причем они были оформлены в виде жалованной грамоты императоров Византии Руси — таков уж был порядок заключения Византией договоров с другими странами, договоров, даже невыгодных империи. Они все равно облекались в форму пожалования — империя никак не могла отказаться от своего первенствующего политического положения в окружающем ее «варварском» мире. А для «варваров» важна была суть дела. Не пришло еще время для того, чтобы они дали бой византийским дипломатам и по части формы дипломатических документов.

В жалованной грамоте, которая в Византии называлась хрисовулом, говорилось о том, что русские послы, приходя в Константинополь, имеют право требовать посольское содержание «елико хотячи», т. е. столько времени, сколько им потребуется. Что касается самого содержания, то оно было точно определено византийским дипломатическим ведомством в соответствии с принятыми правилами. Заметим, что в Византии с момента пересечения ее границы иностранные посольства брались на содержание империи вплоть до отбытия в свою страну. Обычно определялись и сроки пребывания послов в Византии. Иногда в договорах между различными странами подчеркивалось, что сроки пребывания посольств должны быть короткими, строго необходимыми для завершения дела. Руссы же добились для себя бессрочного содержания, что, возможно, было связано с трудностями длительного пути, а также невозможностью за одну навигацию уладить все необходимые дела. Им приходилось задерживаться в Византии и на зиму, а возвращаться лишь следующей весной.

Русским купцам было позволено брать месячину, т. е. помесячное содержание в виде хлеба, вина, мяса, рыбы, фруктов в течение шести месяцев, т. е. на период одной навигации, в весенне-летне-осенний период. Если первый торговый караван мог появиться на Руси в конце апреля — начале мая, то в октябре — не позже — купцы должны были отбывать из пределов Византийской империи. Зато и им, и послам предоставлялось право вволю пользоваться византийскими банями («И да творят им мовь, елико хотят»). Греки пошли навстречу руссам в их пристрастии к баням, о котором уже в те времена сообщали византийские и восточные авторы. Кроме того, русским караванам предоставлялись на обратную дорогу по необходимости корабельные снасти, еда.

Дипломатические и торговые отношения между Русью и Византией прочно входили в русло международных традиций; договор отражал и насущные интересы русского купечества.

Свои требования выставили руссам и греки. Если руссы приходили в Византию «бес купли», т. е. не для торговли, то им купеческое содержание — месячина не предоставлялась. Придя в город, все пришельцы из Руси должны были селиться на русском подворье, около монастыря святого Маманта. По приезде их должны были переписать императорские чиновники, выяснить, кто с какими целями прибыл и кому полагается купеческая месячина, а кому нет. В Константинополь руссы должны были входить лишь через одни ворота, без оружия, в сопровождении императорского чиновника: греки боялись, как бы русские вооруженные отряды хитростью не захватили город; тем более что такие факты случались: франки, болгары, турецкие пираты при помощи разных хитростей в IX—X вв. не раз небольшими силами овладевали крупными городами.

И еще одно условие выставили греки: «да запретить князь словомъ своим приходящимъ Руси зде, да не творять пакости в селех в стране нашей». Это последнее ограничение ясно показывает, в какую сторону были направлены заботы греков: они стремились поставить руссов в Византии в определенные рамки законности, предотвратить их бесчинства на пути к Константинополю, ведь русские караваны были многочисленны и хорошо вооружены.

В конце жалованной грамоты руссам предоставлялось право беспошлинной торговли в Византии: «да творять куплю, яко же имъ надобе, не платяче мыта (пошлин. — А. С.) ни в чем».

Этот пункт договора был исключительно важен для русского купечества. Беспошлинная торговля была мечтой всех купцов мира во все времена. С неохотой предоставляли это право страны друг другу, и то либо под военным давлением, либо в силу каких-то особых причин. Так, Иван Грозный, стремясь укрепить торговые контакты с западными странами через порты Белого моря, предоставил беспошлинную торговлю в России английским купцам, первым появившимся в XVI в. на русском Севере.

В 907 г. это право было добыто победоносным походом русской рати под Константинополь.

В соответствии с тогдашними международными традициями переговоры завершились встречей Олега с византийскими императорами Львом VI и Александром. Императоры «миръ сотвориста со Олгом, имше по дань и роте заходивше межы собою, целовавше сами крестъ», т. е. договорившись о мире и согласившись выплачивать руссам дань, дали клятву (роту) и целовали по христианскому обычаю крест в знак верности заключенному соглашению.

Олег, согласно русскому обычаю, также дал клятву на верность договору: и он и его мужи «по Рускому закону кляшася оружьем своим, и Перуном богомъ своим, и Волосомъ, скотьемъ богомъ».

В заключение церемонии Олег повесил свой щит на воротах Константинополя в знак мира. Эта традиция была весьма распространенной у народов Восточной Европы. Наш летописец почему-то посчитал, что свой щит Олег водрузил на константинопольских воротах в знак победы. Простим древнему автору это небольшое увлечение, вызванное глубоко патриотическими намерениями.

Договор 907 г. открыл новый этап в истории древнерусской дипломатии. Русь впервые перешагнула рубеж, отделявший, пусть и сильную, «варварскую» державу от «цивилизованной» империи. В прошлом остались полевые миры, клятвенные устные соглашения IX в. На сей раз Русь не только встала вровень с другими крупными державами того времени в своих отношениях с Византией, но и превзошла их тем, что подробно, в виде письменного документа детализировала суть этих отношений — политическую и экономическую.

Договор 907 г. на долгие годы (обычно такие миры, называвшиеся глубокими, государства заключали на 30 лет) заложил фундамент отношений между двумя странами. Но характеристика договора будет неполной, если мы не обратим внимание на последующие союзные действия Руси и Византии на Востоке.

Еще применительно к 60-м гг. IX в. была замечена связь между русско-византийским договором «мира и любви» и действиями русской рати в Закавказье, ударившей по вассалам Арабского халифата. Теперь это повторилось. В 909 — 910 гг. состоялся новый поход русской рати на Восток, направленный против Юсуфа ибн-Абу с-Саджа, наместника багдадского халифа в Южном и Юго-Западном Прикаспии, а также против Саманидов — владетелей Мавераннахра, Хорасана и Табаристана, бывших вассалами халифа. Вполне вероятно, что дань, которую выплачивали византийцы Руси, шла и в уплату союзнических действий руссов на Востоке. Но пока это предположение. Последующие факты поставят его на прочную документальную основу.

Новое соглашение. Прошло четыре года, и древнерусская дипломатия обогатилась еще одним выдающимся дипломатическим памятником, на сей раз письменным русско-византийским договором.

За это время между Русью и Византией не произошло никакого военного конфликта; русская летопись вообще молчит о каких-либо событиях в 908 — 912 гг., а потом вдруг под 912 г. летописец записал: «Посла мужи свои Олегъ построити мира и положити ряд межю Русью и Грекы...» А далее изложил новый письменный договор, имеющий точную дату — 2 сентября 911 г.

Причину нового соглашения, которое говорит о большой дипломатической активности Руси в это время, мы находим в самом летописном тексте. Олег собирался «построить» мир, т. е. усовершенствовать его, и «положити» ряд между двумя странами. А ниже в самом договоре расшифровываются эти понятия: посольство было послано в Константинополь «на удержание и на извещение от многих лет межи хрестьяны (греками. — А. С.) и Русью бывшюю любовь»; было решено укрепить эту «любовь» «не точью просто словесемъ, и писанием и клятвою твердою», т. е. стороны посчитали необходимым договор о «мире и любви», заключенный в 907 г. устно, теперь положить на пергамен, сделать его письменным документом. Что касается «ряда», то договор вполне проясняет причину его выработки. После закрепления в письменном виде идей мира и дружбы между двумя странами договор продолжается перечислением конкретных пунктов, в которых отражено дальнейшее совершенствование отношений между подданными обеих стран. Об этих пунктах там сказано: «А о главах, аже ся ключит проказа, урядимъ ся сице», т. е. стороны урядились, выработали «ряд» по всем возникающим спорным вопросам, различного рода злодеяниям. Видимо, за истекшие четыре года бурно развивались торговые отношения между странами: немало руссов побывало в Византии, немало греков посетило Русь — и выявилось, что эти поездки таят в себе массу возможных казусов, противоречий и даже уголовных преступлений. Новый «ряд» указывал путь для решения основных возникающих спорных вопросов.

Конечно, такие соглашения не заключаются без предварительной договоренности. Так и здесь: прежде чем русские послы появились в Константинополе, между русскими и византийскими дипломатами состоялась предварительная встреча, о чем говорят начальные слова: «Равно другаго свещания, бывшаго при тех же царьхъ Лва и Александра», т. е. текст договора представлен в соответствии с другим совещанием, которое состоялось при императорах Льве VI и Александре, правивших на византийском престоле вдвоем до июня 911 г., когда к ним присоединился также объявленный императором малолетний сын Льва VI — Константин. Кстати, в самом тексте договора, который был заключен в сентябре 911 г., упоминаются уже все три византийских императора. Такого рода предварительные встречи для выработки проекта нового договора практиковались уже во второй половине I тысячелетия. Кроме русско-византийских письменных договоров известен еще один письменный развернутый договор, заключенный Византией с другой державой, — это договор с Персией 562 г. Проект его тоже вырабатывался во время предварительных встреч представителей двух государств, и лишь затем состоялась специальная посольская конференция, на которой и был составлен окончательный текст договора.

Итак, русские послы в который раз двинулись в Константинополь для выработки нового «Мира — ряда». В начале договора приводятся полностью их имена — пятнадцать человек, и среди них наши старые знакомые Карл, Фарлоф, Вельмуд, Рулав и Стемид. Причем Карл снова идет первым, а это означает, что он и на этот раз был главным, первым послом, а Стемид замыкает список, как и в 907 г. Там он упоминался последним, пятым, и здесь также стоит последним, пятнадцатым. Эти детали указывают, что уже в это время на Руси, как и в других странах, появились, как бы мы сегодня сказали, кадровые дипломаты. Карл уже не в первый раз встает во главе русского посольства. Не исключено, что он участвовал и в предварительных переговорах относительно «мира—ряда». А Стемид, вероятно, был либо писцом, либо переводчиком, во всяком случае занимал в составе посольства самое низкое положение.

Послы гордо заявили в Константинополе (и это нашло отражение в первых словах договора), что они представляют всю Русскую землю: «Мы от рода рускаго... иже посланы от Олга, великого князя рускаго, и от всех, иже суть под рукою его светлых и великих князь, и его великихъ бояръ...» Если раньше в применении к прежним временам можно было спорить, что это за Русь представляли неведомые послы, то теперь все сомнения исчезают: посольство направлено сильным и известным государством. Этот факт проливает свет и на прежние посольства. Несомненно, между ними протянута единая непрерываемая нить — с каждым десятилетием о государстве Русь появляется все больше сведений, все громче звучит его голос на международной арене. Вся Русь имеется в виду в этих словах, потому что вассалы Олега сидели и в Чернигове, и в Переяславле, и в Ростове, и в Полоцке, и в других городах. Но Русь княжеско-боярская. Перед нами впервые звучит полноправное представительство единого Русского государства, объединившего почти все основные восточнославянские племенные конфедерации—княжества.

Громко и торжественно, впервые в письменном виде провозглашают два государства свою приверженность «миру» и «любви»: «по первому убо слову да умиримся с вами, грекы, да любим друг друга от всеа души и изволениа...» А далее следует текст, который говорит, что обе стороны клянутся соблюдать «любовь непревратну и непостыжну», «непре-хожну всегда и во вся лета». Затем идет «ряд»—серия статей, регулирующих последующие отношения между руссами и греками. Они охватывают самые разнообразные стороны жизни подданных обеих стран. Статьи говорят о способах рассмотрения различных злодеяний и мерах наказания за них; об ответственности за убийства, за умышленные побои, воровство, грабеж, за неуплату долга. Особо оговаривается порядок помощи купцам обеих стран, потерпевшим кораблекрушение. Подробно определена практика выкупа пленников друг у друга. Утраченная и не восстановленная статья посвящена порядку русской торговли в Византии. Сохранилось лишь ее название «О взимающих куплю Руси». По-видимому, она включала те пункты, регламентирующие русскую торговлю в империи, которые были записаны еще в договоре 907 г. Во всяком случае в последующем русско-византийском договоре 944 г., который объединил в единое целое «мир» 907 г. и «мир — ряд» 911 г., эти торговые пункты договора 907 г. воспроизводятся почти полностью.

В одной из статей четко видны классовые интересы двух раннефеодальных государств. Речь идет о статье, посвященной порядку возвращения бежавшей или похищенной русской челяди, рабов, феодально-зависимых людей. Строго приказывается возвращать челядь владельцам по их искам. Специальная статья говорит о союзной помощи грекам со стороны Руси и о порядке службы руссов в императорской армии. Если после выполнения союзной помощи русские воины захотят остаться уже «своею волею» в императорской армии, это им разрешается — «да будуть». Статья эта ясно указывает на то, что само условие о союзе двух государств и помощи Византии со стороны Руси было сформулировано ранее, по всей вероятности, в 907 г., а в 911 г. на этот счет появилось просто дополнительное разъяснение.

Мы видели, как после 907 г. Русь, выполняя союзнические обязательства, нанесла удар на Востоке по противникам Византии. Сразу же после 911 г. она снова активно выполняет свои союзнические обязательства: в 912—913 гг. следует новый русский поход в Закавказье; в это же время 700 русских воинов в составе византийской армии полководца Имерия отправляются на войну против критских арабов.

Характерной чертой этого нового соглашения является то, что оно уже не носит формы императорского пожалования. Руссы настояли на полном равноправии при оформлении нового договора. Это была большая дипломатическая победа. Она еще более возвышала политический престиж молодого Русского государства.

Действительно, основная часть статей договора носит двусторонний характер: хранить «мир и любовь» должны обе стороны, нести ответственность за преступление обязаны одинаково и руссы, и греки, и даже оказывать помощь ладье, «выверженой» на берег, и проводить ее «поздорову» в «бестрашное место» вменяется обеим сторонам.

Более того, договор был составлен в двух абсолютно одинаковых экземплярах на греческом и русском языках. Только в русском тексте к грекам шло обращение от имени русского великого князя, его князей и бояр, а в греческом — от лица византийских императоров и «всех греков». Стороны обменялись этими грамотами: руссы получили греческий текст, а греки — русский. Но каждая сторона оставила себе копию со своего текста, который был отдан другой стороне. Вот эта-то копия с русского текста и попала, видимо, в руки Нестора — автора «Повести временных лет». Несомненно, что в великокняжеской канцелярии находился и оригинал договора на греческом языке. Этот порядок вполне был в духе времени — так же оформлялись и другие договоры раннего средневековья, в частности уже упомянутый греко-персидский договор 562 г. Русь тем самым продолжала осваивать международную практику заключения равноправных межгосударственных соглашений.

Впоследствии все эти документы — греческий оригинал и русская копия — погибли, и данный договор, и другие аналогичные документы сохранились в единственном виде в составе «Повести временных лет».

И все-таки Руси еще не удалось добиться полного равноправия с империей при заключении договора 911 г. Это видно из того, что вновь и вновь русские послы вынуждены были отправляться в Византию. Именно там решались судьбы отношений между двумя государствами. Олег — великий киевский князь — именовался в договоре просто «светлым князем», «светлостью», что, конечно же, принижало русского владыку перед иными крупными властелинами — хазарским каганом, болгарским царем, франкским императором, персидским шахом. Да и в отношении союза с Византией Русь находилась в невыгодном положении: союзные обязательства несла только русская сторона, только руссы должны были являться на помощь империи, принимать участие в ее походах.

Устранение этого неравноправного положения было еще делом будущего...

Закончились переговоры в Константинополе, был выработан и подписан русско-византийский договор. И теперь русским послам предстояло собираться в дорогу — уже близилась осень, плавание судов по Черному морю и Днепру заканчивалось.