Русско-византийские «миры» IX в.

А. Н. Сахаров

 

Дипломатия Древней Руси

(Зарождение древнерусской дипломатии)

 

 

Редакционная коллегия:

И. В. Петрянов (главный редактор), Я. Л. Кнунянц, А. Л. Нарочницкий

 

Москва «Педагогика», 1987

 

ББК 63.3(2)41 С 22

 

Рецензент

доктор исторических наук, профессор, член Союза писателей СССР В. В. Каргалов

 

© Издательство «Педагогика», 1987 г.

 

Введение

 

Вопрос о времени возникновения древнерусского государства долгое время являлся спорным. Может, было недостаточно источников или данные не позволяли сделать должных выводов? Ничего подобного! Исторических свидетельств сохранилось достаточно, но дореволюционным историкам мешала порочная традиция, рожденная еще в XVIII в. немецкими толкователями русской истории. Они связывали все происходящее на Руси не с историческим прошлым восточных славян, а с варягами, которых отождествляли с норманнами, шведами и т. п.

Кстати, на этих же позициях стоят и современные буржуазные специалисты по истории Древней Руси.

Советские историки опровергли их домыслы, доказали закономерность возникновения государства у восточных славян на основе разложения первобытнообщинного строя и возникновения классового общества, привели факты социально-экономической и политической истории восточнославянских племен.

И все же до последнего времени в научных трудах мало внимания уделялось сфере внешней политики, дипломатии древних руссов, хотя именно в этой области наиболее рельефно проявляла Русь свои государственные тенденции. Особенно упорными были усилия норманистов, которые все внешнеполитические шаги Руси связывали с деятельностью варягов. Выходило, что и дипломатические договоры, и масштабные военные походы, и выработка концепции внешней политики складывающегося раннефеодального древнерусского государства, т. е. всё, что характерно для любого классового общества, любого другого раннефеодального государства того периода, не имеет никакого отношения к истории восточных славян. Русскому народу отказывали в историческом творчестве, не признавали факта создания собственного государства.

А как же знаменитые договоры Руси с Византией — уникальные явления дипломатической истории прошлого, — другие внешнеполитические акции Руси? С этими наименее известными страницами русской истории и знакомит данная книга. Русь предстает перед нами как типичное классовое раннефеодальное государство Европы. Она борется за освобождение восточнославянских земель от ига Хазарии, отстаивает интересы своих феодалов и купцов на международной арене, утверждает, как и другие страны, свой государственный престиж и постепенно выдвигается в ряд крупных держав Европы.

 

Первые шаги

 

Древнерусское государство. В X—XI вв. оно превратилось в одно из крупнейших держав Европы. Время правления киевских князей Владимира I Святославича, Ярослава Мудрого, а позднее его внука Владимира Мономаха стало подлинным взлетом Древней Руси. Прав был автор знаменитого «Слова о погибели земли Русской», когда он, характеризуя Русь начала XII в., очерчивал огромную территорию от Венгрии, Польши и Чехии на западе до Средней Волги на востоке, от «Дышащего моря» на севере до границ с Византией на юге и писал: «...то все покорил бог народу христианскому... великому князю Всеволоду, отцу его Юрию (Юрию Долгорукому. — А. С), князю Киевскому, и деду его Владимиру Мономаху».

К этому времени прочные политические связи имела Русь с Византией, Польшей, Чехией, Венгрией, Болгарией. Ее влияние и значение учитывали в своих внешнеполитических планах Германская империя и папа римский, датское, шведское и норвежское королевства, Волжская Булгария, половецкие ханы. Русь была хорошо «ведома» Франции и Англии. В XI в. дочь Ярослава Мудрого Анна Ярославна стала королевой Франции и некоторое время, после смерти короля Генриха I, в малолетство своего сына, наследника французского престола, управляла страной. В этом же веке внучка Ярослава Мудрого стала императрицей Германской империи и была втянута в большую европейскую политику. Русские княжны стали королевами Венгрии, Норвегии, Дании. Киевский великокняжеский дом породнился с английской королевской семьей, с византийским императорским домом, а позднее с видными половецкими ханами.

Характерны в этом смысле родственные связи великого киевского князя Владимира Мономаха, который был внуком шведской принцессы и внуком византийского императора, деверем германского императора, мужем английской принцессы, сватом шведского короля и половецких ханов, племянником французской, венгерской, норвежской и датской королев.

Русские купцы хорошо освоили пути на Восток, были частыми гостями на рынках Константинополя. Знали их и в европейских странах.

Русь принимала активное участие во всех крупных внешнеполитических событиях Восточной Европы в X — начале XII в.

В чем же причины того высокого внешнеполитического престижа, того широкого международного признания, которые завоевала Русь к XII в.? Конечно, в основе этого лежат крупные успехи Киевского государства в области социально-экономического развития. Происходил бурный рост производительных сил страны; в крупных княжеских, боярских, монастырских феодальных владениях зависимые крестьяне распахивали новые земли, осваивали охотничьи и рыбные угодья. Свободные крестьяне-общинники, смерды, которые составляли в этот период значительную часть сельского населения Руси, совершенствовали искусство возделывания почвы; орудия труда, расширяли зону земледелия, шли на край дикого поля, уходили все глубже в северные леса. Споро стучали топоры по всей Руси — это возникали новые села и городки, рубились укрепленные грады. Бурно расцветало ремесло. В Киеве, Чернигове, Переяславле, Новгороде, Ростове, Полоцке и других городах ремесленники создавали разнообразные затейливые изделия. Полнились рынки рукоделием русских мастеров — древоделов и кузнецов, кожемяков и оружейников, гончаров и серебреников и многих других. Закладывались новые каменные здания, строились княжеские, боярские и епископские дворцы, поражавшие своим великолепием. Десятинная церковь в Киеве, Софийские соборы в Киеве и Новгороде, храм Спаса в Чернигове, Переяславские каменные бани поражали воображение современников. Лучшие из этих построек соперничали с храмами и дворцами Византии.

Все больше продуктов сельского хозяйства и ремесленного производства выносилось на русский рынок и вывозилось за рубеж. В западных хрониках и византийских исторических сочинениях авторы с уважением пишут о русских товарах. Быстро увеличилось в это время и население.

Все эти процессы развивались в сравнительно спокойные для Руси годы. Во второй половине I тысячелетия руссы получили временную передышку от постоянных и губительных нашествий. Русская история VI — IX вв. н. э. представляется сплошной цепью иноземных завоевательных набегов. Начиная с X—VII вв. до н. э. из глубины азиатских степей на ничем не защищенные пространства Восточно-Европейской равнины, в районы Северного Причерноморья, Среднего и Южного Поднепровья и Подунавья выходили орды кочевников, стирая с лица земли поселения, захватывая в плен людей, надолго останавливая развитие производительных сил.

Сначала киммерийцы, потом скифы и сарматы, а в первой половине I тысячелетия н. э. гунны и хазары стали истинным бичом для восточного славянства. И после каждого такого нашествия население уходило из освоенных районов на север, затормаживались общественные отношения. В результате развитие восточных славян никак не могло набрать инерцию, которая привела бы к появлению классового общества и государства. Ранние признаки того и другого, замеченные учеными у восточнославянских племен еще в середине I тысячелетия до н. э., так и не нашли своего логического продолжения; восточное славянство оставалось на уровне первобытнообщинного строя, который значительно медленнее, чем на Западе, например у племен франков, лангобардов, англосаксов, германцев, развивался в сторону становления феодального общества.

Софийский собор в Киеве

 

Лишь с V—VI вв. наступила относительная передышка. Впрочем, и в эти века восточные славяне вели упорную борьбу сначала с аварами и хазарами, с начала X в. — с печенегами, а с 1061 г. — с половцами, но таких ужасных набегов, как, например, нашествия киммерийцев, скифов или гуннов, они уже не знали. К этому времени намного возросла экономическая и военная мощь восточнославянских племен, и борьба с соседями кочевниками хотя и отнимала у них, как и прежде, много сил, но не была такой изнурительной.

Вот в этих-то условиях относительной «тишины» и совершило свой качественный социально-экономический, политический и культурный скачок восточнославянское общество, сравнявшись в своем развитии с другими сопредельными народами и проявив при этом огромную жизнестойкость, этническую несгибаемость, талант к возрождению, упорство в борьбе с завоевателями, терпение и невероятную трудоспособность. На этой основе и взрастало молодое древнерусское государство, первые следы которого мы обнаруживаем на страницах истории еще в VI в., но которое сложилось в своих основных чертах к концу IX в., т. е. в ту пору, когда появились и другие крупные раннефеодальные государственные образования в Центральной, Восточной и Северной Европе.

Создание мощного древнерусского государства, основывающегося на общем социально-экономическом и политическом развитии русских земель, в свою очередь способствовало дальнейшему развитию сельского хозяйства, ремесла, градостроительства, торговли. Организованные военные силы защищали границы страны от новых вражеских нашествий, охраняли торговые пути, помогали феодалам и купцам захватывать новые земли, выгодные торговые пункты, сокрушать торговых конкурентов. Быстрее созревали условия для становления феодального строя, для закабаления крестьянства, ремесленного люда крупными землевладельцами, княжескими дружинниками, церковью, ростовщиками.

Таким образом, первые признаки появления государства на Руси, дальнейшие его шаги и расширение масштабов деятельности говорят о характере развития древнерусского общества, степени его зрелости, международном престиже.

Вы неплохо знаете внутреннюю политику древнерусского государства, знакомы, скажем, с его первыми законодательными памятниками, и в первую очередь с «Законом русским», «Русской правдой», отразившими социально-экономическое развитие древнерусского общества. Мы же расскажем о деятельности государства на внешнеполитической арене. Вам известно, что Русь ходила на Царьград (Константинополь), заключила в X в. с Византией несколько договоров — вот, пожалуй, и всё. Этих знаний, конечно, недостаточно для понимания того международного авторитета, признания Древней Руси, ее широких международных связей, о которых говорилось выше.

Между тем именно в этой области развития древнерусского государства больше всего неясностей, споров между учеными. И думается, что это не случайно. Дело в том, что именно о внешнеполитической деятельности Древней Руси имеются наиболее ранние письменные свидетельства. И все, кто недоверчиво относится вообще к концепции возникновения государства на Руси в VI—IX вв., естественно, ставят под сомнение эти древние свидетельства. Особенно большую активность в этом отношении проявляли и проявляют буржуазные ученые-норманисты, сторонники теории, согласно которой государство на Руси возникло лишь во второй половине IX в., когда восточнославянские племена призвали себе на правление варяжских князей — Рюрика и его братьев, которых без всякого на то основания объявляют норманнами, шведами. И хотя русские ученые, в том числе и М. В. Ломоносов, и советские историки убедительно доказали, что процесс создания государственности на Руси проходил задолго до призвания варягов, норма-нисты до сих пор стоят на своем и вновь стремятся доказать в угоду своим антинаучным целям, что все свидетельства о ранних этапах внешнеполитической деятельности Древней Руси — все ее походы, заключенные ею международные договоры — это либо фальсификация древних авторов и в первую очередь летописца Нестора, либо проявление деятельности норманнов, не имеющих ничего общего с восточнославянским Русским государством.

Опираясь на факты истории, советские ученые в своих заключениях основываются на марксистско-ленинском понимании возникновения государства. Возникновение государства, подчеркивали К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин, определяется не субъективным желанием того или иного князя, а развитием социально-экономических отношений в обществе. И внешнеполитическая функция этого государства, выраженная, в частности, в становлении дипломатической службы, определяется уровнем развития общественных, классовых отношений. Там, где зарождается государство, непременно выявляется его внешнеполитическая деятельность, складывается его дипломатия. С этой точки зрения Русь в своем развитии должна была пройти те же этапы становления государственных органов, дипломатических средств, приемов, традиций, что и другие страны. Именно в период перехода от первобытнообщинного строя к раннеклассовому обществу, на этапе «военной демократии» зарождаются войны как социальное явление, заключаются первые «миры», договоры, разного рода соглашения, закладываются основы государственной дипломатической службы. Дипломатическая деятельность в этом случае зарождается как средство закрепления результатов военных предприятий, создания различных международных политических комбинаций для подготовки дальнейших завоевательных походов или для обороны против опасных соперников. И Русь, конечно, не была исключением. Именно в этом — ключ к разгадке тех неясных и спорных текстов, которые норманисты используют для отрицания возникновения самого государства на Руси, а современные советские историки, детально исследовавшие за последние годы этот вопрос, трактуют в качестве неопровержимых аргументов появления признаков русской государственности задолго до пришествия так называемых варягов.

Первые известия о дипломатии восточных славян. Они относятся к V—VI вв. н. э. и содержатся как в византийских, так и в русских источниках. Любопытно, что именно на это время приходится начало той длительной мирной передышки, которая выпала на долю восточных славян во второй половине I тысячелетия н. э. Гуннское нашествие к этому времени уже прошло. В районах Поднепровья и Подунавья образовались мощные племенные союзы славянских племен антов, этих предков киевских руссов, и склавинов, которые стали начиная с V в. предпринимать постоянные набеги на владения Византийской империи. Появляются сведения о первых дипломатических шагах антов и склавинов.

К этому времени мир уже знал хорошо разработанную, изощренную дипломатию, которую вызвали к жизни рабовладельческие государства Востока — Египет, Ассирия, Вавилония, Хеттское царство, Персия, позднее — Древний Рим, греческие государства-полисы, Скифская держава. А в I тысячелетии н. э. свой вклад в мировую дипломатию внесли Византийская империя, раннефеодальные государства Европы, Арабский халифат, государства Средней Азии и Закавказья, Хазарский каганат, государственные образования, возникавшие в Причерноморье, Приазовье, на Северном Кавказе.

Первый в истории дошедший до нас мирный договор был заключен в 1296 г. до н. э. между египетским фараоном Рамзесом II и хеттским царем Хаттушилем III. Это было соглашение о союзе и взаимопомощи между двумя крупнейшими державами Востока.

С тех пор сотни, тысячи миров «вечных» и кратковременных, перемирий, устных и письменных дипломатических соглашений, тайных сговоров заключали между собой различные государства древности и раннего средневековья. Создавались дипломатические обычаи, традиции, разрабатывался дипломатический международный церемониал, появились люди, для которых дипломатия становилась профессией. Из глубокой древности доходят до нас сведения о видных и талантливых послах, о существовании штата переводчиков, об оформлении дипломатических документов. Восточные славяне в пору зарождения своих государств шаг за шагом осваивали огромный, богатый дипломатический арсенал прошлого, применяя его к собственным потребностям развивающегося государства. Естественно, что на начальных этапах не весь этот опыт был им впору, но по мере развития славянской государственности все новые и новые дипломатические средства и приемы стали осваиваться нашими предками. Они вносили в них и свой собственный опыт, свою сноровку и свои хитрости.

А все началось с первых дипломатических соглашений славян с Византией, которая пыталась мирным путем ослабить давление славян на северные границы империи.

Это было время, когда мощные славянские отряды совершали набеги на Фракию, предпринимали рейды за Дунай, со всех сторон блокировали византийские владения на Балканах. Во время славяно-византийской войны 550—551 гг. славяне даже подступили к Константинополю, позднее они предприняли несколько попыток овладеть византийской столицей.

В ответ на это империя использовала для нейтрализации славян дипломатические средства. С ними была заключена серия соглашений, по которым славянам предоставлялись земли по Дунаю, отдавались пограничные опорные поселения, но с условием, что они прекратят свои набеги и будут охранять границы империи от нападения аваров и болгар, пришедших из причерноморских степей. И все же эти соглашения лишь на время ослабили давление славянского мира на Византию.

Славяне не только принимали первых византийских послов, не только сами вели переговоры с видными византийскими сановниками на границах, а возможно и в самом Константинополе, но и учились строить политические взаимоотношения друг с другом. Так, византийский автор Прокопий Кесарииский сообщает о том, что анты и склавины заключили между собой военный союз и сообща действовали против византийских войск. В середине VI в. тот же автор сообщает, что славяне заключили союз против Византии с готами, которые также находились в войне с империей. «Многие подозревали, — отмечает Прокопий, — что Тотила (готский полководец. — А. С), подкупив этих варваров крупными денежными суммами, направил их на римлян (византийцев. — А. С), с тем чтобы императору было невозможно хорошо организовать войну против готов, будучи связанным борьбой с этими варварами».

А вот еще одно из ранних византийских свидетельств. Хронист Менандр Протиктор рассказал историю посольства к аварам антского посла Мезамира в 560 г.

То было время отчаянной борьбы антских племен против аварского ига. Славяне боролись за свою независимость и достоинство с опасным и сильным противником. Вспомним, как автор нашей древнейшей летописи — «Повести временных лет» — описывает отношения славян и аваров той поры: «Си же обри (авары. — А. С.) воеваху на словенех, и примучиша дулебы, сущая словены, и насилье творяху женамъ дулебьскимъ: аще поехати будяше обърину, не дадяше въпрячи коня ни вола, но веляше въпрячи 3 ли, 4 ли, 5 ли женъ в телегу и повести обърина, и тако мучаху дулебы». Против этих порядков не раз восставали славяне, вели с аварами кровопролитные войны. И вот после одной из них в ставку аварского кагана прибыл антский посол для того, чтобы договориться об установлении перемирия, необходимого для выкупа пленных. Видимо, Мезамир был хорошо известен аварским вельможам, потому что они стали уговаривать кагана убить Мезамира и тем самым лишить антов их выдающегося руководителя.

После некоторого раздумья аварский владыка согласился, и Мезамир был зарублен.

Авары грубо нарушили существующую в то время дипломатическую традицию, гласящую, что личность посла священна и неприкосновенна. «Авары, — писал византийский хронист, — уклонились от должного к лицу посланника уважения, пренебрегли правами и убили Мезамира». Так трагически закончилась эта первая известная нам славянская посольская миссия. Трудные и опасные пути передвижения, угроза постоянных нападений и ограблений со стороны кочевников, откровенно враждебная среда, в которой оказывался посол, попадая в стан врага, — все это сопутствовало первым древним посольским поручениям.

Византийский историк Маврикий Стратег упоминает в своем сочинении о договорах антов и склавинов с соседями, о преподнесении византийцами подарков славянским вождям в обмен на обязательства со стороны славян. Другой автор — Феофилакт Симокатта сообщал, что анты в VI в. стали союзниками римлян (византийцев. — А. С.) в борьбе против аваров.

От VI в. до нас доходят и сведения об уплате византийским императором Юстинианом I больших денежных сумм славянам за обязательства соблюдать мир на границах и за союзную помощь в борьбе против кочевников. Посольства Византии становились нередкими гостями в славянских станах.

Можно сказать еще о двух древних русских известиях, посвященных дипломатической практике древних славян. Правда, они содержатся в «Повести временных лет», памятнике, созданном в начале XII в., но отражают, видимо, предания глубокой древности. Одно из них посвящено переговорам с хазарами и помещено в той части летописи, где речь идет о событиях VI—VII вв. Хазары подступили к Киевским горам, осадили недавно срубленный Киев и потребовали от полян: «Платите намъ дань». Поразмыслив, поляне направили в лагерь к хазарам своих представителей, где им вручили ответ — «от дыма мечь», т. е. преподнесли врагам символическую дань в виде меча. Это означало готовность к противоборству. Так эту дань и поняли хазары, отступившись от Киева. Конечно, здесь много аллегорического, даже сказочного. Но нас интересует историческая первооснова предания — переговоры между хазарами и полянами.

В другом известии, которое датируется историками концом VI — началом VII в., речь идет о первом Полянском князе, основателе города Киева — Кие.

Летописец повествует о том, что Кий, являвшийся князем «в роде своем», «ходил Царюгороду», принял «великую честь» от византийского императора. А затем срубил «градокъ малъ» на Дунае и собирался там «сести с родомъ своимъ». Но местные жители воспротивились, после чего Кий покинул эти места и появился на Днепре, где вместе со своими братьями Щеком и Хоривом и сестрой Лыбедью основал на горах новый город.

Было бы неверно сомневаться в этом известии, считать его легендой, ведь нам известно об отношениях антов и Византийской империи, о том, какое значение придавали в Константинополе расселению славян на Дунайской пограничной линии. Конечно, Нестор не ведал о записях Прокопия Ке-сарийского или Маврикия Стратега, но что удивительно — он точно воссоздал картину взаимоотношений антского князя с Византией на рубеже VI— VII вв.: визиты антских вождей в Константинополь, их договоры с Византией, их расселение в пограничных районах империи.

 

Поход на Константинополь

 

Первая осада. 18 июня 860 г. изумленная и испуганная византийская столица закрывала свои ворота: со стороны крепости Иерон сушей, а также морем в ладьях по глади пролива Босфор к ее стенам приближалась огромная и неведомая армия. Пришельцы высаживались на берег и тут же устремлялись вперед, надеясь взять внезапным штурмом почти беззащитную византийскую столицу. То было русское войско, которое скрыто приблизилось к византийским границам и ударило на Константинополь в тот момент, когда византийские войска во главе с императором Михаилом III ушли навстречу арабам в Малую Азию. В те же дни греческий флот отплыл к острову Крит на борьбу с пиратами и в распоряжении патриарха Фотия и патрикия Никиты Орифы, оставшихся во главе города, были небольшое количество вооруженных воинов и старые, уже вышедшие из употребления суда. Приходилось рассчитывать лишь на мощь константинопольских стен.

Так после нападений на владения Византии в Крыму и Малой Азии, после перемирий с местными византийскими властями, установления отношений дружбы с Византией в 838 г. Русь предприняла первый грандиозный поход на Константинополь и возвестила миру о своем политическом и военном рождении.

Все эти события происходили задолго до так называемого призвания варягов; атака Константинополя была осуществлена за два года до появления летописных Рюрика и его братьев в русских землях.

Для современников не осталась незамеченной внезапность атаки византийской столицы. Летописцы были убеждены, что руссы провели предварительную политическую разведку и превосходно знали положение дел в империи. Это подтвердили и греческие источники. В своей первой проповеди, произнесенной в храме святой Софии и посвященной нашествию «россов», патриарх Фотий также говорил: «Неожиданное нашествие варваров не дало времени молве возвестить о нем, дабы можно было придумать что-нибудь для безопасности».

А события под стенами Константинополя развивались стремительно. Руссы обложили столицу со всех сторон, блокировали ее с моря и с суши. Император Михаил с большим трудом пробрался в осажденный город и возглавил его оборону. Первую ночь он провел в моленьях, распростершись ниц в одежде простолюдина на плитах Влахернского храма. По всему городу проходили моления и плакания. Тем временем руссы опустошили окрестности Константинополя, разграбили селения и монастыри.

Неделю провели руссы под стенами Константинополя. А ровно через неделю сняли осаду, погрузились в свои корабли и уплыли на север. Патриарх Фотий говорил, что «город не взят по их (руссов. — А. С.) милости».

Что же это была за милость, на которую согласились руссы? Последующие события раскрывают причины снятия осады.

Уже на исходе недели начались переговоры между осаждающими и осажденными. Дело шло к мирной сделке. Греческий современник событий сообщал, что «начальник стольких тех народов для утверждения мирных договоров лично желал его (императора. — А. С.) видеть».

Видимо, переговоры были проведены видными сановниками обеих сторон, а мирный договор был утвержден императором и вождем руссов. Мы не знаем его содержания, однако предполагаем, что именно по этому договору руссы сняли осаду и ушли восвояси, но не пустые, а, как говорил Фотий в своей второй проповеди, уже после ухода руссов, с огромными богатствами. Это мог быть выкуп, который они взяли с Византии, но эта могла быть и добыча, которую уносили с собой нападавшие. А скорее всего здесь было и то и другое.

На этом история не кончилась. Византийские источники говорят о том, что спустя некоторое время после ухода русской рати в город явилось русское посольство. В биографии следующего за Михаилом III императора Василия I Македонянина (созданной в X в.) сообщается: «И народ россов, воинственный и безбожный, посредством щедрых подарков золота и серебра и шелковых тканей Василий привлек к переговорам и, заключив с ними мирный договор, убедил сделаться участниками божественного крещения и устроил так, что они приняли архиепископа». Уже знакомый нам патриарх Фотий также писал в своем послании архиепископам, что руссы «променяли эллинскую и безбожную веру», т. е. язычество, на христианство и вошли в число «друзей» империи.

Дипломатическое признание Руси. Руссы впервые в своей истории провели переговоры с Византией на государственном уровне, и не где-то в провинции, в далеком Суроже, а в самой византийской столице, с видными сановниками и императором. Итогом этих переговоров стало заключение между Русью и Византией мира, или, как говорили в те времена, договора «мира и любви», когда стороны прекращали военные действия и вступали в дружественные отношения. Византия тем самым добилась покоя на своих северных границах, продолжая войну с арабами. Но что получила Русь? Несомненно, что самым большим завоеванием стало официальное признание ее Византийской империей. Это было подлинное дипломатическое признание молодого государства. И не случайно наш знаменитый древний летописец Нестор записал, рассказывая о царствовании византийского императора Михаила III:«... на-чася прозывати Руска земля. О семь бо уведахомъ (узнали. — А. С.) яко при семь цари приходиша Русь на Царьгородъ, яко же пишется в летописаньи гречьстемъ». Нестор считает, что Русская земля, Русь как государство стала известна именно со времени этого похода на Константинополь, который дал ей мировую известность. Договор «мира и любви» увенчал военную победу Руси дипломатическим межгосударственным соглашением с великой империей.

Сам по себе подобный договор не был исключением в тогдашнем мире. Такие «признания» вырывали у Византии Хазария, Аварский каганат, Болгария и другие вновь образующиеся государства. Теперь наступила очередь Руси. Конечно, мы не сможем сказать, что именно в это время образовалось Русское государство. Процесс был сложным и длительным, но если бы нам потребовался четкий ориентир, то мы могли сказать вслед за нашим летописцем: 860 год стал знаменитым в русской истории. Именно с этого года новое государство вышло на международную арену.

Но руссы не просто добились признания у Византии; они вновь настояли на том, чтобы Византия крестила Русь и послала в Киев своего архиепископа. Для безвестной ранее державы это была большая дипломатическая победа: ведь акт крещения стал частью межгосударственного русско-византийского соглашения.

Византия в свою очередь стремилась, как и в отношениях с другими государствами, чтобы крещение Руси стало политическим средством воздействия на своего нового союзника. Однако следы этого крещения быстро затерялись на дорогах истории. Аскольд и Дир, которым русская летопись приписывает руководство походом на Константинополь, были впоследствии убиты князем Олегом. Язычество торжествовало победу.

В это время Русь интересовали не только престижные вопросы, но и прямые экономические выгоды. Договоры «мира и любви» обычно предусматривали свободный доступ на рынки обоих партнеров — купцов, обмен посольствами, т. е. установление нормальных политических и экономических связей между государствами. Через 50 лет в договоре Олега с Византией слышится отголосок этого пункта соглашения 860 г. В договоре 911 г. упоминается: «...егда ходим в Грекы или с куплею, или въ солбу...», т. е. «когда приходим в Греческую землю для торговли или посольством...» Посольские и торговые контакты были, видимо, оговорены в договоре начала 60-х гг. IX в.

И еще одно любопытное условие просматривается в этом первом крупном дипломатическом соглашении Древней Руси. В середине 60-х гг. русская рать нанесла удар по Каспийскому побережью в районе города Абесгун, по землям некоего Хасана ибн-Зайда, вассала Арабского халифата. Тем самым ставился под угрозу тыл арабских армий, ведущих наступление на Византию со стороны Малой Азии. Ученые справедливо считают, что в этом случае Русь вполне могла выполнить свои союзные обязательства по отношению к Византии, о которых стороны договорились все в том же соглашении. К тому же Русь могла преследовать этим нападением и собственные цели — овладеть добычей в богатых торговых районах Прикаспия и обеспечить своему купечеству пути на Восток.

 

 

Бой руссов с византийцами

Таким образом, вместо первого требования непомерной дани-контрибуции Олег выдвинул другое, которое, видимо, удовлетворяло и руссов, и греков. Условие выплаты контрибуции оставалось, но сумма была значительно снижена — вместо 12 гривен на каждого воина уплачивалось по 12 гривен на уключину, на весло, за которым сидело по нескольку человек. Зато русские послы добились права на уплату Византией Руси ежегодных денежных «укладов» — дани.

Наконец-то Русь получила от Византии ту же высокую привилегию, которой пользовались и другие соседи и союзники империи. Константинополь платил ежегодные денежные дани в свое время Аварскому каганату, Хазарии, затем стал платить Болгарии, некоторым другим странам. Разными причинами объяснялись эти выплаты. Болгария в конце VII в. вырвала это условие силой, и с тех пор Византия, правда с перерывами, которые вызывали новые военные конфликты, уплачивала дань болгарам. У Аварского каганата таким путем покупалось в свое время спокойствие на византийских границах, у Хазарии — союзная помощь. И не только Византия строила свои отношения с соседями на условиях выплаты ежегодных денежных даней. Подобного рода договоры заключали между собой и другие государства. Так, германский король Генрих I в середине X в. выплачивал Венгрии ежегодную денежную дань за условие не нарушать мира на германских границах. И едва Германия отказалась выплачивать дань, как венгры организовали нападение на земли Генриха I.

Эту традицию взаимоотношений между странами уже освоила и Русь: она сама ежегодно выплачивала дань варягам за мир на своих северо-западных границах, откупилась такой же данью от нашествия венгров в конце IX в.

Теперь же настало время Руси диктовать свои условия Византии, и в основе их лежал победоносный поход русского войска на Константинополь. Русь отныне не только была признана Византией, но и поднялась на совершенно новый уровень отношений. Условия нового договора как бы ставили ее в один ряд с крупными державами второй половины I тысячелетия н. э. Теперь уже Византия уплачивала Руси дань.

Забегая вперед, скажем, что все последующие конфликты Руси с Византией, войны между ними во многом происходили оттого, что империя, пользуясь тем или иным поводом, отказывалась платить дань, а Русь стремилась заставить ее выполнять прежние обязательства.

Византийский хрисовул. Послы Олега в Константинополе в ходе напряженных переговоров договорились о возобновлении между странами мирных отношений, добились выплаты империей контрибуции и дани. Но это еще не все. Наряду с традиционными для отношений между различными странами условиями мира Русь выговорила у Византии и другие пункты нового договора, причем они были оформлены в виде жалованной грамоты императоров Византии Руси — таков уж был порядок заключения Византией договоров с другими странами, договоров, даже невыгодных империи. Они все равно облекались в форму пожалования — империя никак не могла отказаться от своего первенствующего политического положения в окружающем ее «варварском» мире. А для «варваров» важна была суть дела. Не пришло еще время для того, чтобы они дали бой византийским дипломатам и по части формы дипломатических документов.

В жалованной грамоте, которая в Византии называлась хрисовулом, говорилось о том, что русские послы, приходя в Константинополь, имеют право требовать посольское содержание «елико хотячи», т. е. столько времени, сколько им потребуется. Что касается самого содержания, то оно было точно определено византийским дипломатическим ведомством в соответствии с принятыми правилами. Заметим, что в Византии с момента пересечения ее границы иностранные посольства брались на содержание империи вплоть до отбытия в свою страну. Обычно определялись и сроки пребывания послов в Византии. Иногда в договорах между различными странами подчеркивалось, что сроки пребывания посольств должны быть короткими, строго необходимыми для завершения дела. Руссы же добились для себя бессрочного содержания, что, возможно, было связано с трудностями длительного пути, а также невозможностью за одну навигацию уладить все необходимые дела. Им приходилось задерживаться в Византии и на зиму, а возвращаться лишь следующей весной.

Русским купцам было позволено брать месячину, т. е. помесячное содержание в виде хлеба, вина, мяса, рыбы, фруктов в течение шести месяцев, т. е. на период одной навигации, в весенне-летне-осенний период. Если первый торговый караван мог появиться на Руси в конце апреля — начале мая, то в октябре — не позже — купцы должны были отбывать из предел