Некоторые общие характеристики детей с выдающимися музыкальными способностями

Выдающиеся музыкальные способности обнаруживаются, как правило, до семи лет. Подавляющее большинство таких детей в возрасте шести-восьмн лет уже обратили на себя общественное внимание. Так, Г. Караян начал учиться игре на фортепиано с трех лет, а с пяти начал выступать в публичных концертах. И.Менухин начал выступать с семи лет, а к одиннадцати годам уже достиг мировой славы. Н.Сарасате в пять лет играл в присутствии королевы Изабеллы, в восемь дал первый публичный концерт, а в десять лет его игра производила ошеломляющее впечатление.

Музыкальные способности у одаренных детей наиболее часго проявляются между тремя и пятью годами, у так называемых способных (иначе — обладающих хорошими музыкальными данными) — обычно между пятью и семью годами. С. Рахманинов в четыре года играл с дедом на рояле в четыре руки сонаты Бетховена. Рихард Штраус в четыре года начат учиться на фортепиано, а в шесть был уже автором увертюры для оркестра. Развитие одаренных детей носит быстрый, почти «взрывной» характер.

Биографическая статистика свидетельствует о том, что музыкальноодаренные дети характеризуются некоторыми общими чертами.

С самого раннего возраста они отличаются повышенным любопытством в отношении любых звучащих объектов, незнакомых тембров. В зрелом возрасте они вспоминают какие-то конкретные звуковые образы как одни из самых ярких впечатлений раннего детства (иногда — как самое первое воспоминание детства).

В два-три года они хорошо различают все мелодии, которые слышат, часто уже к двум годам точно интонируют (некоторые дети петь начинают раньше, чем говорить, и выучиваются писать ноты раньше, чем буквы). Узнав названия нот, интервалов, аккордов, быстро их запоминают; рано и свободно читают ноты с листа, притом воспроизведение нотного текста сразу отличается осмысленностью и выразительностью, естественной, не привитой взрослыми, нюансировкой в исполнении. Так же рано они определяются в своих музыкальных предпочтениях.

Яркая музыкальная одаренность у детей не обязательно связана с абсолютным слухом, хотя среди музыкально одаренных детей обладателей абсолютного слуха больше, чем среди «просто способных». Однако во всех случаях у одаренного ребенка вырабатывается индивидуализированное, тонкое и дифференцированное восприятие музыкального тона.

Одаренные дети способны с необычайной интенсивностью концентрироваться на музыкальных занятиях, исключая все другие, в том числе и общение с окружающими. Как отмечает исследователь, кажется, что онн слышат и чувствуют в музыке нечто такое, чего не могут выразить словами и испытать каким-либо иным образом. И с этим, возможно, связана их сильная потребность в музыке и музыкальных занятиях (СНОСКА: См.: Ргисt1 К. D. Young Narcissus at the Music Stand // Music and Child Development. — P. 319-320).

Музыкально одаренные дети рано выделяются очень быстрым и прочным запоминанием музыки. В зрелом возрасте их память часто называют феноменальной. У них рано проявляется способность подбирать на инструменте по слуху (обычно без какого-либо специального обучения). К четырем годам такие ребятишки зачастую играют по слуху, сразу двумя руками, то есть с гармонизацией. Для всех музыкально одаренных детей в возрасте около пяти лег характерно стремление воспроизводить на инструменте все слышимое (композитор А.Даргомыжский пытался подбирать услышанную музыку на пятом году жизни, а говорить начал поздно — на шестом году).

Сравнительно легко одаренные дети овладевают двигательной техникой, зачастую на нескольких музыкальных инструментах одновременно. С четырех-пяти лет у них наблюдается склонность (иногда сильная потребность) импровизировать, точнее, фантазировать за инструментом. Вскоре после начала систематических занятий музыкой они пытаются сочинять и записывать своп сочинения. У таких детей наблюдается стремление делать то, что они считают нужным, не замечая общепринятых правил: «Когда рвется струна Ми, они берут другую скрипку».

Некоторые из этих характеристик свидетельствуют о том, что музыкально одаренные дети в своем развитии опережают сверстников по крайней мере на два—четыре года. Другие, наоборот, фактически характерны (во всяком случае «по внешней форме») для сверстников с хорошими музыкальными данными, но существенно различаются «по качеству» (например, потребность фантазировать на инструменте). Исследователи отмечают, что к девятн-десяти годам одаренные дети (в отличие от других детей) начинают остро чувствовать различие между прекрасным и приятным, их эстетическое чувство рано обретает художественную зрелость, определяющую дальнейшее развитие музыкального дарования. Примерно к этому же возрасту они отдают себе отчет в недостатках или негативных сторонах собственного музыкального дарования.

Важно то, что музыкальные проявления одаренных самопроизвольны и практически никак не связаны со специальным обучением в отличие от их сверстников, для которых обучение выступает своего рода толчком и условием для раскрытия музыкальных способностей. В целом же необходимо еще раз подчеркнуть качественное отличие любой характеристики особо одаренных детей.

Биографы и исследователи часто отмечают, что музыкально одаренные дети обладают хорошими общими способностями: сравнительно рано они выучивайся читать, обладают хорошей памятью, сообразительностью. По внешней картине поведения эти дети живые, любознательные, открытые; они скорее соответствуют своему возрасту или кажутся младше, нежели обгоняют его (СНОСКА: Это относится нс только к малышам. Так. биограф, характеризуя дневники шестнадцатилетнего Л.К.Глазунова, замечает: записи свидетельствуют о напряженной планомерной работс сознательного музыканта; но одновременно обнаруживают совершенно детскую психологию (Веляев В. Глазунов. — М.. 1936. — С.29).).

При всей личностно-пснхологпческой индивидуальности музыкально одаренных детей, среди них можно заметить некоторые характерологические типы, встречающиеся чаще других. Музыкально одаренные мальчики чаще обладают некоторыми чертами, которые принято считать типично «девичьими»: тонкой чувствительностью, рефлексивностью, мечтательностью, наивностью, сильной эмоциональной зависимостью от матери (от отца, от педагога). Музыкально одаренные девочки, напротив, чаще обладают чертами «мальчишескими»: они независимы, упрямы, честолюбивы, более склонны к самоутверждению, могут разбрасываться. Т.Лешетицкнй, учитель замечательной русской пианистки А.Есиповой, сказал о ней: «В этой девочке сидит сатана. Если удастся дисциплинировать ее натуру, она может стать великой артисткой». Одаренный ребенок рано и зачастую остро начинает чувствовать, что он не такой, как другие дети, что его жизнь имеет слишком много ограничений в силу ранней профессионализации обучения и даже просто из-за особенностей самой музыкальной деятельности: необходимо беречь руки, голос. Иногда это становится причиной страданий, ощущения одиночества и изолированности от сверстников. И все же у детей с ранним и ярким развитием способностей редко можно наблюдать неразрывную связь одаренности и личности. Вероятно, это одна из причин того, что на основе детской одаренности невозможно прогнозировать соответствующее будущее ребенка. В мемуарной литературе можно найти множество свидетельств о том, что одаренные дети отличаются сильным тяготением, потребностью, поглощенностью занятиями музыкой: исполнением, слушанием, сочинением и размышлениями о ней. В то же время столь же часто упоминают о далеко не невинных шалостях, обманах, связанных со стремлением избежать трудных систематических занятий, тем или иным образом освободиться от них (СНОСКА: Примеры хорошо известны. К маленькому Антону Рубинштейну его учителю — Л.Внллуану — не раз приходилось применять меры физического воздействия, чтобы побудить к работе уже начавшего активную концертную деятельность ребенка. Другой пример известен нз биографии Д.Ойстраха. Когда ему было три с половиной года, отец подарил мальчику игрушечную скрипочку, играя на которой он воображав себя уличным музыкантом (профессня широко распространенная в Одессе, где жили Ойстрахи). Но начав систематические занятия, одаренный мальчик отнюдь не отличатся прилежанием: чтобы избежать занятии, он подрезал струны скрннкп или волос на смычке). Вероятно, эти мотивы весьма индивидуальны и зависят от окружения, традиций воспитания (семейного и ирофессионнльного), от склонности взрослых фиксировать на них внимание.

С другой стороны, биографические данные позволяют осторожно предположить наличие определенной связи между мотивацией занятий музыкой и типом эмоциональности ребенка.

Спокойные, эмоционально сдержанные дети при блестящих музыкальных способностях иногда могут быть достаточно равнодушны к музыке и музыкальным занятиям. Интерес к ним появляется позже, как правило, в подростковом возрасте или даже к его концу. Эмоционально неуравновешенные, высокорсактпвные дети, наоборот, могут характеризоваться иногда своеобразной «звуковой одержимостью» — ребенка чрезвычайно возбуждают сильные внутренние слуховые образы, которыми он не может управлять и которые он не может еще выразить вовне. Это заставляет тянуться к инструменту, побуждает к занятиям музыкой.

В целом создается впечатление, что музыкальное развитие одаренных детей и подростков отличается прежде всего какой-то непонятной целостностью на каждом из этапов, в отличие от гетерохронностн (разновременности становления психических функции, личностных свойств) развития просто способных к музыке детей. Этому можно найтн объяснение, хотя сама проблема нуждается в серьезном исследовании. Как установили психофизиологи, влияние повышенной интеллектуальной и эмоциональной нагрузки на человека сказывается в том, что исчезает автономность в работе отдельных систем, т.е. на экстремальные условия организм отвечает как единое целое. Учитывая все сказанное выше, очевидно, что интенсивность интеллектуальной, эмоциональной и даже двигательной нагрузки в развитии музыкальной одаренности детей во много раз выше, чем у их просто способных сверстников. Поэтому нельзя исключить тот факт, что организм одаренного ребенка реагирует на такого рода интенсивность сообразно своему внутреннему закону.

В заключение следует отметить еще одно важное обстоятельство. Здесь представлен во многом собирательный образ ребенка с выдающимися музыкальными способностями. На самом деле многое из перечисленного выступает скорее как более или менее часто встречающаяся инднвидуальная особенность, нежели как закономерный симптом музыкальной одаренности, обладающий высоким диагностическим весом. Так, способность точно интонировать, предшествующая появлению речи, иногда встречается у не отличающихся выдающимися способностями к музыке детей из музыкантских семей. В то же время некоторые выдающиеся музыканты ни в детстве, ни в зрелом возрасте не отличались способностью воспроизводить услышанную музыку но слуху (С.Фейнберг). Другие с годами теряли часть ярких и важных детских способностей (например. у В.Софроницкого с годами пропал дар музыкальной импровизации).