Свидетельствуют родители и воспитатели

О ранних достижениях таких детей и их неудержимой потребности в умственном развитии можно получить конкретное представление по письмам (обращениям за консультацией), поступающим в Психологический институт РАО и в журнал «Семья и школа».

«...Внука звать Алеша. Ему 3,5 года, но он уже 1,5 года тому назад научился читать и сейчас читает бегло. Особенно он любит числа и удивительно их запоминает. Как? Мы и понятия не имеем. Помнит номер дома, квартиры, гаража, мотоцикла и т.д. Безошибочно скажет (до минуты) время по часам. Рисует циферблат часов и точно расставит все числа. В пределах 10 решает задачи мгновенно... Писать буквы и цифры мы его не учим, но он пишет сам коряво, по памяти. В словах почти не делает ошибок... Четыре дня назад мы все поразились. Называем любое число месяца — января, февраля, марта, и он скажет, какой день. Проверяем по календарю — точно. Как он может это знать...»

«Моему сыну 5,5 лет. Из-за болезни печени он почти не посещал детского сада, а оставался на попечении моих престарелых больных родителей, которые едва успевали его накормить. Мы с мужем работаем, свободного времени у нас нет, и мы никак не могли уделить хоть сколько-нибудь внимания его умственному развитию, и в этом отношении он был полностью предоставлен самому себе. В 2 года мы купили ему кубики-алфавит, по которому он очень скоро сам выучился читать. Ему стали покупать детские книги, к которым он жадно припал и таким образом ознакомился с детскими сказками. К 3 годам он настолько свободно и бегло читал, что стал читать не вслух, а про себя, пробегая глазами, а потом стал рассказывать мне содержание прочитанного. Тогда же он научился писать печатными буквами, и пишет довольно грамотно. В том же возрасте он стал легко решать задачи для второго и даже третьего классов школы. В дальнейшем в наше отсутствие он «дорвался» до учебников соседского мальчика — ученика. Особенно привлекли его география и история. Из истории знает всех русских царей и правителей в хронологическом порядке, когда и с кем вела войны Россия, СССР, чем закончились войны... Знает этапы Французской революции и революции в России и многое другое.

Очень хорошо знаком по книгам с животным миром, знает, где какие звери живут, чем питаются, особенности и др. Когда в телевизоре видит зверей, он объясняет нам, что это за звери, и их повадки.

У него появилась страсть к систематизации. Он графит бумагу и заносит в графы (то по континентам, по гос.устройству, то по алфавиту и др. признакам) страны, столицы мира, большие города и др. Я застаю его часто за этим занятием.

Он по моему справочнику за два дня изучил латинский алфавит, читает латинские слова, немецкие, польские.

У него огромная жажда знаний, он просит учить его языкам, засыпает нас вопросами из области географии, истории, естествознания и нередко ставит нас в тупик.

Мы стараемся отвлечь его от книг, запрещаем читать, реакция очень тяжелая, он нервничает, перестает кушать, настаивает, чтобы ему вернули книги...»

«Наташа очень ранний ребенок. До года она развивалась гораздо быстрее сверстников. Когда ей исполнился год, она уже знала алфавит, рисовала так, что можно было угадать изображение и в общемто вполне понятно изъяснялась. В полтора года знала наизусть много стихов, рисовала неплохо, знала все тончайшие цветовые оттенки (моя профессия — художник)... Говорила хорошо... считала до двадцати... В два года Наташа начала читать и писать. Рисовала уже хорошо... Речью она владела в этом возрасте совершенно свободно, как взрослый человек... В два года знала наизусть все книжки, которые мы ей читали. В 3-4 года считала до 100, решала задачи на сложение-вычитание в 2 или 3 действия, писала письма отцу... Правда, в этом возрасте я старалась ограничить Наташу в чтении, т.к. боялась, что она испортит глаза, а с 5 лет я все запреты сняла и девочка читала много. Наташа в этом возрасте увлекалась книгами для среднего и старшего школьного возраста, т.к. совсем детские книги мы прочитали ей еще до 3-х лет... Но с 3-х лет Наташа уже ходила в детский сад, поэтому у меня было мало возможностей с ней заниматься. Школа тоже не принесла особой радости. Я предложила ей выполнять задания вперед, но учительница запретила, заявив, что ей лишнее проверять не хочется. Переводить ее из класса в класс вперед я не решилась. Наташа невысокого роста, здоровьем не пышет; я представила, как она будет выглядеть среди нынешних акселератов... В первом-втором классе Наташа начала писать неплохие стихи, читала уже серьезную литературу (напр., Булгакова)...

А когда Наташа училась в четвертом классе, я поступила в университет на филологический факультет. В конце I курса, в виде эксперимента, дала Наташе прочесть конспекты по фонетике, фонологии и лексике и взяла ее вместе с собой сдавать зачет по современному русскому языку. К удивлению и радости университетских педагогов, Наташа, ученица 4-го класса, блестяще сдала зачет за 1 курс университета по сложнейшим темам. А ведь она всего лишь в течение двух дней читала мои конспекты... С тех пор я на все сессии езжу с Наташей. Она слушает лекции, запоминает их, а потом вместе со мной сдает экзамены. Всегда успешно, всегда лучше меня. Например, ее контрольную по исторической грамматике зачли сразу, а мою нет. Мы уже на четвертом курсе... Экзамены она сдавала все, кроме философии...»

Такие дети, поражающие воображение, уже неоднократно описаны в психологической литературе. Конечно, каждый такой ребенок — явление исключительное. И вместе с тем — не столь уж редкостное, не единичное.

Противоречивость этого феномена

Их будущее неопределенно

Кому не приходилось слышать о том, что многообещающие дети часто разочаровывают, нс оправдывают возлагавшихся на них надежд?

Весьма неопределенны научные данные о дальнейшей судьбе вундеркиндов. Показательно в этом отношении знаменитое исследование американских психологов под руководством Л.Термена, начатое еще в 20-х годах нашего века. Были тщательно отобраны и взяты под наблюдение около полутора тысяч мальчиков и девочек в возрасте от шести до двенадцати лет, значительно превосходящих других детей по умственному развитию и успешности учения. Их дальнейшая судьба прослеживалась на протяжении десятилетий (до глубокой старости или до конца жизни). Через каждые шесть — восемь лет у них фиксировались возрастные изменения интеллекта и достигнутые ими успехи. Оказалось, что с годами происходило выравнивание этих детей с пх сверстниками, но вместе с тем у большинства из них сохранялся уровень возможностей выше среднего. Та же закономерность обнаруживалась и в ряде последующих исследований.

Что не удавалось и не удается при отборе умственно одаренных детей, так это заранее определить тех, у кого в дальнейшем проявятся наиболее значительные умственные возможности. Судя по всему, становление общественно значимого таланта — редкое и настолько сложное социально-психологическое явление, что те ранние признаки, но которым мы обычно судим о потенциале детей, оказываются недостаточными для его предвидения.

Вместе с тем достоверные факты биографий говорят о том, что многие выдающиеся люди уже на заре жизни обнаруживали признаки одаренности.

Миф, что многие талантливые люди были в детстве чуть ли не отсталыми, основан прежде всего на лом, что об их интеллекте судили по школьным успехам. При ретроспективном изучении (по биографическим материалам) умственного уровня великих людей в раннюю пору их жизни было обнаружено, что многие из них уже в детстве и отрочестве отличались высоким уровнем интеллекта. Показательны, в частности, ранние проявления математической одаренности, нередко выступающей в неразрывной связи с общим интеллектом.

В этом отношении поучительно следующее. В начале нашего века немецкий физпко-химик, лауреат нобелевской премии В.Оствальд написал необычный для ученого его профиля труд «Великие люди». В книге даются психологические характеристики некоторых типов ученых и прослеживается — с детских лет — их путь в науку. (Интересно, что книга была написана но заказу Министерства просвещения Японии: — вот когда японцы уже стали интересоваться проблемой одаренности!) Этот автор формулирует два, казалось бы, взаимоисключающих тезиса. Он считает, что «рано созревшие юноши (имеется в виду умственное созревание. — Н.Л.) в большинстве случаев впоследствии ничего особенного собою не представляют (СНОСКА: Оствальд В. Великие люди. — 116., 1910. — С. IX), и вместе с тем отмечает, что «большинство великих людей были в юности рано созревшими. Но тут нет протпворечия. Ведь крупный талант — редкость и, конечно же, рано развившихся в умственном отношении подростков несравненно больше, чем будущих талантов. Обратим особое внимание на суждение о том, что великие люди (выдающиеся ученые) в большинстве своем — из категории «рано созревших». Серьезной статистики на этот счет до сих пор нет, но приведенное утверждение, как уже говорилось, получило определенное подкрепление в последующих исследованиях психологов, стремившихся ретроспективно изучить по биографическим материалам уровень интеллекта у великих люден в их отроческие годы.

Таким образом, очень рано может заявить о себе не только специальный талант в области искусства (такие случаи широко известны), но и собственно умственная одаренность. Напоминанием о возможности необычайных творческих достижений в ранние годы могут служить не только имена Моцарта или Листа, но и Паскаля, Лейбница. Основатель кибернетики П.Винер назвал свою автобиографическую книгу так: «Бывший вундеркинд» (он в двенадцать лет поступил в университет, a в четырнадцать уже имел первую ученую степень),

Необыкновенно ранние проявления одаренности встречаются и в других областях науки и культуры. История знает немало вундеркиндов, ставших великими людьми.

А.С. Грибоедов одиннадцати лет поступил в Московский университет, пятнадцати лет уже окончил два отделения (словесное и юридическое) философского факультета. У И.И. Мечникова любовь к природе проявилась с детских лет. Едва начав учиться, он писал «сочинения» по ботанике и «читал лекции» своим братьям и другим детям. Еще будучи гимназистом, стал печататься в научных изданиях, в том числе иностранных. За два года окончил с отличием Харьковский университет.

«Бывшими вундеркиндами» нельзя не назвать не только многих великих людей прошлого, но и некоторых наших замечательных современников. Руководитель научного центра в г.Дубна академик Н.Н.Боголюбов в двенадцать лет окончил среднюю школу. Математик академик И.М.Виноградов вспоминает: «Писать и считать выучился в три года. Сам».

Тем не менее, пожалуй, только в музыке и некоторых видах спорта, где накоплен большой опыт работы с одаренными детьми, ранние достижения ребенка воспринимаются как реальный залог его успехов в дальнейшем. Что же касается детей с необычно высоким умственным уровнем, то о них известно гораздо меньше и они в сознании многих (не без основании) продолжают оставаться чем-то сомнительным и как бы ненужным. В этом важно разобраться.

Отношение к таким детям в прошлом

Выдающиеся по уму дети, интеллектуальные вундеркинды издавна интересовали педагогов, врачей, философов. Был период восторженного отношения к таким детям: они объявлялись маленькими гениями, гордостью человечества. Преклонением перед детской одаренностью проникнута, например, изданная около 250 лет тому назад в Германии книга «Жизнь, деяния, путешествие и смерть одаренного четырехлетнего дитяти Гейнриха Хейнекена из Любека, описанные его учителем Кристианом Фон Шенахом».

По-видимому, это первое систематическое изложение жизни вундеркинда. Из книги можно узнать, что когда ребенку еще не было десяти месяцев, он мог называть «большую часть обиходных предметов, нарисованных на картинках». Когда ему исполнилось три года, он уже сам читал сказки, умел складывать, вычитать, умножать и делить, знал наизусть библейские тексты. Вскоре мальчик научился говорить по-французски, стал «хорошо сведущим в географии» и знал «более тысячи латинских изречений».

Слава о Гейнрихе разошлась но всей Европе, его приглашал к себе король Данин. Маленький вундеркинд умер в возрасте четырех лет и четырех месяцев.

В дальнейшем почтительное любование случаями раннего расцвета интеллекта резко пошло на убыль. Постепенно сложилось и стало преобладать критическое отношение к таким детям. Уже Кант в «Антропологии» (1798 г.) насмешливо отзывался о проявлениях умственной одаренности: «преждевременно развитый, эфемерный ум вундеркинда». Получили распространение взгляды, согласно которым ранний умственный подъем — болезненней' явление или результат «натаскивания». Главное же, как подчеркивалось, состоит в том, что такие дети не сохраняют в дальнейшем своих талантов. С легкой руки Руссо о вундеркиндах стали говорить так: у них будущее в прошлом.

Для умонастроений к началу XX века характерен следующий эпизод, о котором говорит в одном из своих писем художественный критик и историк искусств В.В.Стасов. Однажды Стасов рассказал Льву Толстому об одаренном подростке, на что тот ответил: «Ах, эти мне wunderkinderl Сколько я их встреча!, и сколько раз обманулся! Так они часто летают праздными и ненужными ракетами! Полетит, полетит светло и красиво, а там и скоро лопнет в воздухе и исчезнет! Нет! Я уже теперь никому и ничему между ними нс верю! Пускай наперед вырастут, и окрепнут, и докажут, что они не пустой фейерверк!..» Приведя слова Л.Толстого, Стасов замечает: «Я и сам то же самое думаю, — и я тоже нс раз обманывался» (СНОСКА: См.: Маршак С. Соч.: В 4-х т. — М., I960. — Т. 4. — С. 624). Интересно, что в данном случае недоверие к ранним проявлениям таланта оказалось все же напрасным: подросток, о котором шла речь, был С.Маршак!

Скептическое отношение к детям с ранними признаками одаренности было своего рода реакцией на неумеренные восторги по их поводу иi имело реальные основания: разочаровывающие спады в становлении их интеллекта.

Преувеличения в описаниях вундеркиндов

В наше время слово «вундеркинд» зачастую употребляется с ироническим оттенком. Хождение имеет такое, например, выражение: «Известно, откуда вундеркинд».

В наше время слово «вундеркинд» зачастую употребляется с ироническим оттенком. Хождение имеет такое выражение: «Известно, откуда вундеркинды появляются, но неизвестно, куда они исчезают».

Настороженное отношение к вундеркиндам связано и с тем, что сообщения о них могут заключать в себе вольные или невольные преувеличения и этим вводить в заблуждение. Ведь некоторые проявления таких детей являются лишь внешним уподоблением взрослому. Если же очень рано развившийся ребенок характеризуется в терминах, которыми нрннято говорить о взрослых людях, то и создается установка на ожидание чего-то чудесного. В такой установке — источник ажиотажа.

В свое время много разговоров вызвала информация в западногерманском журнале «Квик» о феноменальном мальчике Ким Унг Ионге из Южной Кореи, который якобы в пять месяцев говорил и «твердыми шагами ходил по комнате», а в семь месяцев научился читать, писать, играть в шахматы, в два с половиной года делал большие успехи в высшей математике и изучении языков, к тому же еще проявил себя как поэт. На основе этой корреспонденции и некоторые наши газеты сообщили о необычайном случае. Можно не сомневаться, что со стороны западногерманского издания это был журналистский «перебор».

Одни и те же слова могут обозначать очень разное (например, слова «читать», «писать» или «играть в шахматы», когда речь идет о малыше, могут употребляться в условном смысле, и кто знает, какое содержание вкладывается в этом случае в слова «стихи» или «математика»).

Гиперболизация в характеристике возможностей необычных детей — явление нередкое. Описания, которые побуждают видеть в вундеркиндах готовых гениев, и порождают представления об их обязательной последующей несостоятельности.