Глава 7. Бог, ангелы и злые духи по талмуду

Обоготворив, таким образом, себя самих, творцам и толкователям талмуда оставалось сделать обратное с Богом, представив его существом чисто вымышленным, низменно человекоподобным, служащим поводом для насмешек евреев, и уничтожавшем в них самое воспоминание о величавом Иегове, коему поклонялись их отцы.

Таким образом, давнишнее фарисейское стремление, отрицавшее всякое божество, кроме природы, было единственным верным и осторожным способом достигнуто, ибо они не могли, не рискуя вызвать опасные сопротивления, обнародовать в Израиле, в неприкрытом виде, эти свои взгляды.

Так как, поэтому, являлось необходимым сохранить для толпы, как основу, вероучения Бога Создателя, то фарисеи удовлетворились сохранением в чистоте пантеистического начала лишь для своих тайных книг и своих сборищ высшей каббалы, и выдвинули в талмуде Бога; но Иегову умалённого, забавного и странного, точно выскочившего из оперетки Оффенбаха, так что этому еврейскому музыканту, для образца богов из «Орфея в аду», было без сомнения достаточно лишь справиться в книге своего народа.

Просмотрим талмуд и возьмём наудачу несколько примеров шутовства, к которым примешано имя всемогущего Бога.

День (Abod. Zar; folio 3, b) имеет двенадцать часов. В течение первых трёх Бог сидит и изучает закон; в течение трёх следующих он судит мир; в течение ещё трёх часов он занят его прокормлением, потом, удовлетворившись своими девятью часами работы, он садится, зовет Левиафана, царя рыб, и играет с ним.

Левиафан же этот, (Baba Bathra, a et b) страшное чудовище, ибо, по утверждению талмуда, он, может, не подвергая свою глотку опасности, проглотить рыбу в 300 километров длины.

Поэтому, из боязни, чтобы потомство этого великана не переполнило мир и не погубило его, Бог выхолостил Левиафана и убил его самку; он засолил её мясо, и эту солонину едят в раю избранные.

Что же делает Бог затем, когда приходит ночь?

Рабби Менахем[85] уверяет нас, что сначала он изучает талмуд с ангелами, но эти последние не единственные, с кем Иегова обсуждает эту священную книгу, ибо Асмодей, царь злых духов, поднимается тогда на небо, чтобы принять участие в беседе[86].

Затем Бог танцует с Евой, помогает ей одеваться и расчёсывает ей волосы[87].

Но это распределение времени подверглось некоторому изменению, со времени разрушения Иерусалимского храма[88].

Бог более не играет с Левиафаном и не резвится более с Евой, ибо он печален, тяжко согрешив.

Этот грех так тяжело давит на его совесть, что, согласно талмуду[89], он сидит в продолжение трёх четвертей ночи и рычит, как лев, восклицая: «Горе мне, я допустил разрушить мой дом, сжечь мой храм и угнать в плен моих детей».

Напрасно, чтобы утешить его, ему поют хвалебные гимны, он только качает головой и повторяет: «Счастлив царь, коему хвалы поют в его доме, и какого наказания заслуживает отец, допустивший своих детей влачить жизнь в нищете?»

Это огорчение довело его до такого изнеможения, что он сделался совсем маленьким; раньше, он заполнял весь мир, а теперь занимает не более четырёх локтей земли[90].

Он плачет, и его слёзы падают с неба с таким грохотом, что шум этот раздаётся далеко, и порождает землетрясение[91].

Когда, таким образом, отчаяние заставляет Бога рычать от горя, он подражает голосу льва из Элаи, имевшего, по словам талмуда, весьма замечательную глотку.

Однажды римский император пожелал видеть этого льва, за ним послали, и когда он был на расстоянии 400 миль от императора, он заревел с такой силой, что все беременные женщины выкинули и все стены Рима рухнули, когда же он приблизился на 300 миль, то снова заревел так громко, что люди потеряли свои зубы, и император, свалившись с трона, умолял увести льва[92].

Вполне понятно, что Бог, изображаемый в таком виде, мало внушителен для людей, почему талмуд его и описывает осыпаемым упрёками.

Даже луна упрекает его в том, что он сотворил её меньшей нежели солнце, и Бог смиренно признаётся в своей оплошности[93].

Бог, к тому же, легкомыслен и даёт необдуманно клятвы.

Для того, чтобы от них избавляться, существует могучий ангел, называемый Ми, находящийся постоянно между небом и землёй, приносящий ему освобождение от легкомысленно принятых на себя обязательств[94].

Но, случается, что этот ангел не оказывается на своём посту, и тогда Бог бывает поставлен в большое затруднение; так, однажды, израильский мудрец услышал его восклицающим: «Горе мне! Кто избавит меня от моей клятвы?»

Мудрец побежал рассказать это своим товарищам, раввинам, обозвавшим его ослом, за то, что он не освободил сам Бога от клятвы, на что каждый раввин имеет право[95].

Чтобы дополнить нравственный облик Бога, каким он изображается в талмуде, добавим, что талмуд великодушно приписывает ему ответственность за все грехи, совершаемые на земле: «Это он, — говорят раввинские писатели, — дал людям развратную натуру»; следовательно, он не может упрекать их за впадение в грех, раз он сам их к нему предназначил[96].

Поэтому Давид, совершив прелюбодеяние, и дети Эли, занимавшиеся лихоимством в действительности не согрешили; Бог один виновник их прегрешений[97].

Если талмуд таким образом обращается с Богом, то обхождение его с Ангелами, надо полагать, ничем не лучше.

Священная книга синагоги изображает их занятыми половину дня приготовлением сна для людей[98].

В благодарность за их попечение, люди должны быть им признательны, но это не означает, что без них нельзя было вовсе обойтись.

Действительно Ангелы, хотя и очень учёны, но незнакомы с халдейским языком; так что, когда евреи хотят просить у Бога чего либо в тайне от Ангелов, им только надо молиться по-халдейски; небесное воинство остаётся, разинув рот, и один Иегова понимает смысл просимого[99].

Ангелы очень не равны между собою в правах, и лишь небольшое их количество вечно, что есть удел души человеческой.

Эти отдельные избранники были сотворены в начале мироздания, во второй его день; все же остальные должны погибнут до окончания мира.

К тому же, Иегова создаёт ежедневно новые полчища Ангелов; но эти последние живут лишь одно мгновение: они поют в его честь хвалебную песнь и исчезают[100].

Каждое слово, произносимое Богом, рождает, Ангела[101].

Двадцать одна тысяча Ангелов приставлены к двадцати одной тысяче растений, произрастающих на земле; есть Ангелы для диких зверей, для птиц, для рыб и даже для лекарств; талмуд нас поучает, что блаженный Архангел Гавриил, Ангел Благовещения, обязан наблюдать за спелыми плодами[102].

В одну из пятниц вечером, когда было уже очень поздно, Бог создал злых духов, и так как наступал шабаш, то у него не хватило времени их закончить и воплотить.

Они имеют душу, созданную из вещества, находящегося на луне и ни к чему непригодного, вещественный образ, состоящий из воды и огня у одних, и из земли и воздуха у других, но не имеют плоти[103].

Много злых духов происходит от Адама, говорят раввинские писатели: когда первый человек был изгнан из земного рая, он сперва отказывался приблизиться к Еве, дабы не давать жизни существам, проклятым Богом.

Два злых духа женского пола явились тогда ему и зачали от него. В течение ста тридцати лет одна из этих женщин демонов, по имени Лилит, произвела от Адама на свет демонов, злых духов и ночных призраков.

Но, Лилит погрешила против Адама, и Бог осудил её видеть каждый день гибель ста её детей; горе её было столь велико, что, с тех пор, она, в сопровождении четырёхсот восьмидесяти злых духов, не перестаёт носиться по свету, оглашая воздух рёвом[104].

В то время, как Адам вёл себя столь легкомысленным образом, поведение Евы было не лучше: она была любовницей злых духов мужского пола, породивших ей подобное же потомство[105].

С того времени, много мужчин и женщин совокуплялось со злыми духами.

Поэтому, нечего удивляться, что количество этих последних очень велико, тем более, что они размножаются также и между собою и оно было бы ещё больше, если бы эти злые духи не были так склонны к пьянству и обжорству, следствием чего является гибель многих из них от расстройства желудка[106].

Соломон, бывший великим чародеем, хорошо знал эти их особенности, и, сверх своих семисот жён и трёхсот наложниц, избрал себе четырёх жён из злых духов женского пола[107].

Одной из них была эта Лилит, бывшая уже женой Адама, и ведшая, с тех пор, столь шумный образ жизни.

Другая танцевала безостановочно и имела свиту из 479 злых духов, подражавших всем её кривляньям.

Но она не могла быть сравнима с третьей избранницей Соломона, которая была женой могущественного духа Саммаеля, и, в честь её адского супруга, её сопровождали 180.000 самых злейших духов.

Единственным средством для людей убить злых духов является приготовление мацы (пасхальных пирожков), запах которых для них невыносим[108].

От них уже давно, со времени потопа, избавились бы, если бы Ной не был столь наивен, взяв несколько пар духов в ковчег[109].

С того времени они очень размножились, и их встречают повсеместно.

Они любят танцевать между рогами быков, возвращающихся с водопоя, или среди толп женщин, возвращающихся с похорон.

Зависть влечёт их также к раввинам.

Наконец, ореховые деревья служат им убежищем, и каждый ореховый лист занят одним из них, почему надо остерегаться засыпать под их тенью; ибо, духи могут с ними сыграть злую шутку.

Талмуд неистощим в вопросах о злых духах, и все басни, которые он рассказывает, легли в основание книг о колдовстве и чернокнижии, столь распространённых в средние века, и которые, за последние двадцать пять лет, пользуются вновь общественным вниманием.

С полным основанием Элифас Леви (расстрига Лун Констан) говорит, что талмуд есть основа чернокнижия.

Злые духи, колдовство, чары встречаются там на каждой странице.

Не надо рисковать ходить в глухие места, ибо там обитают злые духи, не надо быть в одиночестве, во время роста и ущерба луны, так как это время принадлежит злым духам; не надо никому кланяться ночью, ибо тот, кому вы кланяетесь, может оказаться злым духом и т.д.[110]

Самые нелепые суеверия, распространявшиеся впоследствии ворожеями самого низкого сорта и мошенниками колдунами (встреченный крест — дурной знак близкого несчастья, пятница несчастливый день и т.п.) впервые записаны в талмуде, и составляют часть раввинского обучения.

Кроме выгоды умаления сверхъестественного в жизни, как среди евреев, так и не-евреев, фарисейские творцы талмуда придают символический смысл его суеверным взглядам; и раввины ещё теперь очень забавляются, видя многих христиан, в остальном твёрдо верующих, принявшими учение синагоги, почитающие крест и пятницу (орудие и день искупления) дурными предзнаменованиями.

Раввины, ценившие себя так высоко, ставя свою мудрость выше Божьей, не могли не приписывать себе и большой власти над злыми духами.

Талмуд утверждает, что эта власть безгранична, и что они ею пользуются для самых удивительных опытов магии.

Об одном из творцов талмуда говорится, что он знал секрет воскрешения человека, сперва им убитого, тем более, мог он возвращать жизнь животным; поэтому он придумал для удешевления своего пропитания каждый вечер убить трёхлетнего телёнка, которым он с аппетитом закусывал с одним из собратьев; на другое утро он его оживлял, чтобы снова убить и съесть его при наступлении вечера[111].

Другой знаменитый раввин, предпочитавший дичь, обращал своей магической силой тыкву в оленя и дыню в лань[112].

Здесь, всё же, нужно было иметь тыквы, но если бы рабби Ельезер присутствовал там, то нечего было опасаться их недостатка: нескольких таинственных слов было бы достаточно, чтобы заполнить тыквами целое поле[113].

Рабби Яннаи, не менее искусный, мог обращать воду в скорпиона.

Однажды, когда ему не доставало верхового животного, он обратил одну женщину в осла, и возвратил ей первоначальный вид лишь по окончании поездки[114].

К тому же, все известные раввины, говорит талмуд, имели волшебный камень, помогавший им делать чудеса; один из них забавлялся тем, что дотрагивался им до соленых птиц, которые тотчас же оживали и улетали[115].