Так называемые успокоительные средства

 

Выражение «успокоительные средства» (или транквилизаторы) используется применительно ко всем медикаментам, которые действуют на нервную систему человека, но лаборанты в своем постоянном стремлении к сокрытию предпочитают слова с «научным» звучанием, такие как гипнотики, атарактики и психотропики. Как бы их ни называли, сначала про эти средства говорили, что они безвредны, хорошо переносятся и не вызывают привыкания – исходя из опытов на животных. Со временем все те средства, которые эффективны, оказались опасными, плохо переносимыми и вызывающими привыкание, так что производителям вновь и вновь приходилось менять аннотации и делать предупреждения.

Вот как устанавливают предположительно успокаивающее действие препарата. Большое число (обычно 200) «контрольных» кошек набивают битком в тесное помещение и наносят им удары током с помощью металлической решетки на полу. По прошествии времени, которое тщательно засекают, кошки впадают в бешенство от страха и боли и набрасываются друг на друга, поскольку не знают, кто в этом виноват. Затем этих возбужденных кошек заменяют на других, которым предварительно дали испытуемый транквилизатор. Если для приведения их в бешенство требуется больше времени, то успокоительное средство считается «эффективным». Более долгий период времени, который проходит, прежде чем кошки начнут нападать друг на друга, разумеется, может зависеть от многочисленных изменений, вызванных лекарством и не имеющих ничего общество с успокоением, но это соображение совершенно не беспокоит псевдоученых.

Для тестирования анальгетиков (обезболивающих средств) кошкам сдавливают хвосты хирургическими зажимами и замеряют громкость, с которой они кричат от боли. Потом каждая кошка получила предположительно болеутоляющее средство, и далее им снова зажимали хвост, измеряли число децибел и сравнивали с предыдущим значением. Это было бы смешно, если бы не было так грустно – из-за жертвы и из-за человечества, порождающее индивидуумов, которые способны изобрести и использовать такие «методы исследования».

Другой способ заключается в том, что в череп имплантируют электроды и фиксируют «мозговые волны» кошек, а животных перед введением проверяемого болеутоляющего средства и после него мучают, давят, бьют и наносят удары током – на языке экспериментаторов все это называется «стимулированием».

Потом идет тестирование новых средств «на токсичность», и оно не менее жестоко и неточно, чем вышеописанные методы.

В этой связи надо упомянуть метаквалон, успокоительное средство, которое в 1973 году привело к серьезным психическим отклонениям, во многих случаях с летальным исходом, и это произошло не только в Соединенных Штатах, где его производили, и где из-за него погибло как минимум 366 человек, но и в других странах. Разумеется, метаквалон – это не первый и не последнее успокоительный препарат, который обеспечил потребителям покой в могиле. В том же 1973 году «экспертная комиссия» югославских властей опубликовала список из 200 препаратов, запрещенных для всех водителей. Туда входили успокоительные таблетки, болеутоляющие средства и другие «психотропные» препараты. Незадолго до этого югославские власти установили, что данные препараты особенно опасны, если их принимать вместе с алкоголем. Но, очевидно, когда их предварительно испытывали на кошках, это действие не было выявлено.

Может быть, дело в том, что кошки не водят автомобиль? Тем более после выпивки?

Никто не знает, сколько произошло трагических ДТП, прежде чем эти «эксперты», требовавшие прежде всего опасные и ненадежные опыты на животных, выпустили официальное предупреждение. И, возможно, они будут по-прежнему требовать их в Югославии, как и везде, чтобы умыть руки.

Сколько еще должно произойти трагедий, прежде чем органы здравоохранения признают правду? Никто никогда не установит, сколько миллионов людей за последние десятилетия погибли и получили травмы в ДТП из-за использования препаратов, которые вошли в оборот в результате опытов на животных.

Относительно недавно выяснилось, что даже самые мягкие болеутоляющие и успокоительные средства не только вредят печени, почкам и в сочетании с алкоголем влияют на нервную систему – они могут вызвать необратимые изменения в глазах. Несомненно, со временем обнаружатся и другие побочные эффекты – а у индустрии появится повод выпустить еще больше «новых» препаратов, и о них будут говорить, что, «как показали обширные исследования на животных, побочные действия отсутствуют». По меньшей мере, пока.

 

*

Курт Блюхель тоже подчеркивает в своей книге “Weisse Magie”, что опыты на животных очень плохо прогнозируют воздействие препарата на психику: «Когда речь идет о воздействии на психику, опыты на животных мало о чем говорят: крыса не может быть грустной или веселой… Никто не достиг устойчиво счастливого состояния через антидепрессанты. У бесчисленных людей после приема таких препаратов развились гораздо более серьезные психические и физические нарушения, многие от них даже умерли». Согласно Блюхелю, доктор Хефнер (Häfner) из психиатрической и неврологической университетской клиники Гейдельберга отметил среди очень многочисленных осложнений, возникающих вследствие лечения транквилизаторы, следующие: «Головокружение, сильное смятение, бред, эпилептические припадки, аллергия, нарушение функций печени, тромбоз» (с. 357-358).

Далее Блюхель продолжает, что в конце 1972 года лондонский психиатр доктор Саймон Берман (Simon Behrman) высказывался против использования успокоительного средства фенотиазина в психиатрических учреждениях. Согласно его исследованиям, этот препарат при нормальной дозировке ведет к потере речи. Но самый опасный эффект фенотиазина – так называемый агранулоцитоз, очень серьезное, часто смертельное заболевание крови, проявляющееся у женщин старше 35 лет через 5-10 недель после первого приема лекарства (открытая цитата, с. 358-359).

Все это – серьезные противопоказания к использованию группы лекарств, которые некогда рекламировались как «безвредные», но не оказались таковыми. Недавно возникновение уродств связали с еще одним транквилизатором. Им, согласно докладу, опубликованному во французском издании Revue de Médecine (29 марта 1976), оказался литий. Там говорится: «Предположение, что соли лития вызывают пороки развития у плода, сейчас подтверждены профессором Шлоу (Schlow). Это химическое вещество, которое все более широко используется с 1970 года из-за лечебного действия при мании и для предотвращения маниакально-депрессивного психоза, проникает через плаценту и вызывает деформации сердца и сосудов у детей, чьи матери получали литий в течение первых месяцев беременности. Эти уродства обнаружились у 16 детей из 150 обследованных».

Ранее эту новость опубликовали два французских ежедневных издания, “Le Figaro” за 22 января и “Le Monde” за 23 января 1976.

Кроме того, лишь наши потомки узнают о генетических побочных эффектах новых препаратов, которые ежегодно тысячами попадают на рынок, а полная правда, скорее всего, никогда не выяснится, потому что каждое соединение лекарство может иметь разное действие. Уже сегодня мы точно знаем, что побочные действия – отрицательны. И что люди стали более нервными, заметно более нервными с тех пор, как так называемые успокоительные средства наводнили рынок. Но это – ничто, по сравнению с вопросом об онкологии.

 

 

Рак

 

«Даже самый большой оптимист не может дать положительного ответа на вопрос, привели ли экспериментальные онкологические исследования к появлению новых средств или новым методам борьбы с этой болезнью».

Так можно заявить сегодня. Но эти слова сказал цюрихский профессор Бруно Блох (Bruno Bloch) много десятилетий назад, сообщает “Schweizerische Medizinische Wochenzeitschrift” (1927, № 51, с. 1218).

Австрийский вирусолог и иммунолог Франк Бурнет (Frank Burnet) впервые сформулировал общую теорию иммунной системы, объясняющую, каким образом живой организм борется с болезнями: с помощью врожденной способности распознавать бациллы, вирусы, клетки, бактерии и противостоять тому, что ему может повредить. Через несколько лет Франк Бурнет и Льюис Томас (Lewis Thomas) из Онкологического института Слоан-Кеттеринг (Sloan-Kettering Cancer Institute) выдвинули гипотезу, что между этой иммунологической системой и раком может быть связь. Согласно Бурнету и Томасу, человеческий организм постоянно производит много аномальных клеток, которые генетически отличаются от нормальным и потенциально канцерогенны. Иммунная система обычно их разрушает до того, как они успевают размножиться. Но если по какой-то причине природная защита нарушена или затруднена, эти клетки быстро размножаются, проникают в здоровые ткани и разрушают организм.

Поскольку все онкологические исследования (особенно вызывание болезни у миллиардов животных с дальнейшим проведением на них всех возможных тестов, пока те чахнут) ни к чему не привели, большинство врачей пришли, как минимум, к одному выводу: страх перед раком еще долго будет оставаться лучшим поводом тянуть деньги у населения, но наука, очевидно, никогда не найдет виновника болезни и потому не сможет произвести чудо-средство, уничтожающее ее за одну ночь; значит, лучшее средство – это природная защитная система, дарованная каждому живому организму.

Осенью 1973, ровно через 20 лет после того, как Пейриль (Peyrilhe) начал экспериментальную борьбу с раком с использованием собак, швейцарская онкологическая лига присудила первую премию Жану-Чарльзу Цероттини (Jean-Charles Cerottini) из Лозанны и Роберту Келлеру (Robert Keller) из Цюриха, она сочла их опубликованные труды самыми важными работами года в борьбе с этой болезнью. И о чем же там шла речь? По сути о выводе, что укрепление защитных сил организма – лучшая защита от рака.

Кроме того, там признается, что все, испробованное на животных, не принесло пользы, что невероятные расходы, невиданные усилия, безмерные мучения животных ушли впустую.

Клинические эксперименты, которые, как казалось, подтвердили, что иммунная система не дает развиться раку, были проведены очень давно. В любом случае, они укрепили теорию, что природа борется с болезнями до тех пор, пока не встречает препятствий на своем пути.

В Институте Слоан-Кеттеринг пациентам – больным с онкологией в последней стадии и здоровым – вводили раковые клетки. У здоровых людей раковые клетки начали расти только в редких случаях, но через 2-3 недели организм их полностью уничтожил. У больных с онкологией результаты оказались совершенно иные: очевидно, у них был иммунологический дефект, так как на отторжение организмом имплантированных раковых тканей потребовалось до восьми недель. Подробности этого эксперимента опубликованы в «Бюллетене» Нью-Йоркской Академии медицины (New York Academy of Medicine, 1958, 34, с. 416) и в “Annals of the Academy of Science” (1958, 73, с. 635).

Тем не менее, во всем мире онкологические исследования по-прежнему проводятся на животных. И что поражает стороннего наблюдателя, так это автоматизм нынешних методов и упрямое отстаивание старых заблуждений – ибо предупредительные знаки появились уже давно. Современный бернардизм столь же рьяно не желает признать свои ошибки, как и древний галенизм. Сегодняшнее невежество ученых особенно живуче, как в Средневековье.

Прежде чем говорить о том, каким образом современная «медицинская наука» не только не победила и не обуздала рак, но и способствовала его распространению, давайте взглянем на ситуацию с онкологией в момент написания этих строчек. Поскольку сравнительные показатели общемирового уровня отсутствуют, мы приведет цифры из США.

 

*

По точным подсчетам, в 1972 году в США от рака умерло больше женщин в возрасте 30-34 лет, чем от других болезней. Несмотря на декларируемый прогресс в области ранней диагностики, хирургии, лучевой терапии и химиотерапии, смертность от рака груди за прошедшие 35 лет осталась неизменной.

От рака умирает больше детей в возрасте 3-14 лет, чем от других болезней. Среди мужчин заболеваемость раком возросла на 40% с 1936 по 1971.

С 1933 года, когда в США начали вести статистику по смертности от рака, ее уровень поднялся на 66%. В 1972 году он рос быстрее, чем раньше – на 3,35%, то есть, примерно в 3 раза выше среднегодового значения с 1950.

Побочные эффекты, наблюдаемые при лечении рака (в том числе угнетение костного мозга, повреждение почек, некроз печени, кровоизлияния в мозг и т.д.) настолько серьезны, что многие больные попросту не успевают умереть от рака – их убивают последствия лечения.

Лечение рака, помимо известного вреда, почти наверняка влечет за собой и неизвестные на сегодняшний момент последствия, например, генетические повреждения у детей, зачатых во время прохождения кем-то из родителей противораковой терапии.

Итак, с годами заболеваемость раком растет, и все сильнее. Чтобы скрыть свое бессилие, медицинская наука прибегает к заведомо ложному изложению фактов, как это сделал доктор Франк Раушер младший (Frank J. Rauscher Jr.), руководитель американской онкологической программы: «Значительный рост обусловлен увеличением численности население в возрасте 55 лет и старше, потому что представители старшей возрастной группы особенно подвержены раку» (“International Herald Tribune”, 10 апреля 1973).

Конечно, это безответственный обман, так как американцы сейчас не старше, чем 20 лет назад, и – самое страшное – заболеваемость раком растет среди детей и молодежи.

Итак, этот рост не имеет алиби, как ни крути. Большинство современных болезней, и прежде всего рак, созданы современными ненадежными врачами.

В конце 1975 года мировая пресса сообщила: «В США количество смертей от рака растет быстрее, чем на протяжении десятилетий. Согласно Национальному Центру статистики здравоохранения (National Center of Health Statistics), за первые месяцы этого года смертность повысилась на 5,2%. В прежние годы она составляла 1%. Франк Раушер, директор Национального онкологического института (National Cancer Institute), связывает этот рост с увеличивающимся потреблением химических продуктов» (“Time”, 8 декабря и цюрихская “Tages-Anzeiger”, 8 ноября 1975). Возможно ли, что даже директор американского онкологического института, наконец, прозрел?

29 июля 1976 года американское агентство печати сообщило: «60% случаев рака у женщин и 41% у мужчин связаны с пищевыми привычками, заявил вчера на заседании сената исследователь из Национального онкологического института… Рак кишечника и груди связан с жирной пищей, рак желудка, печени, почек и простаты – с другими пищевыми факторами, объявил исследователь доктор Джио Гори (Gio Gori) Особому комитету по питанию (Senat Select Committee on Nutrition and Human Needs)… Когда члены комитета задали вопрос, что делать американцам для устранения факторов риска, доктор Гори и доктор Марк Хегстед (Mark Hegsted), специалист в области диетологии из Гарвардского Университета, ответили, что следует есть меньше и сократить количество жира, мяса, соли и сахара» (“International Herald Tribune”, 30 июля 1976).

В 1976 году для столицы Америки это было что-то новое, хотя 25 годами ранее два ведущих британских врача, сэр Арбетнот Лейн (Arbuthnot Lane) и лорд Мойнихан (Moynihan), написали и опубликовали множество статей, где утверждалось, что, «несомненно, рак возникает из принимаемого нами вовнутрь» – в том числе из еды и лекарств. Животные имеют отличные от наших пищевые привычки и пищеварение, поэтому трудно понять, каким образом ученые пришли к мысли, что им удастся раскрыть тайну рака через опыты на животных. В очередной раз все эти исследования кажутся бесполезными, а их исполнители – умственно отсталыми личностями. Только, разумеется, в вопросе финансов они отнюдь не глупы.

Требуется сила воли, чтобы сократить употребление мяса и «чудо средств» и отказаться от прибыльных выплат. Гораздо проще продолжать предаваться наслаждениям и надеяться на лучшее, в то время как животные оказываются козлами отпущения для человеческих слабостей.