Прилагательное — предлог, частица, союз.

Как и большинство рифм с этими частями речи, такие рифмы очень непросты и являют собой высший поэтический пилотаж. Я перелопатил несколько десятков сборников (сознаюсь — поверхностно), но примеров подобных добротных рифм просто не обнаружил. Так что, если у вас получится, пишите мне, включу в данный трактат.

Хотя, вот пример рифмы союз — прилагательное:

 

Появляется дама, одетая или

Неодетая, важность не в этом совсем;

Говорит с удивлённой улыбкою: «Милый!

Я не знала, а ты ведь такой же, как все…»

Прилагательное — междометие.

Как я уже писал, под междометие можно подогнать любой почти звук, соответственно, и рифму получить практически любую. То есть «плюгав — гав-гав» или «плохих — апчхи» для юмористических, к примеру, вещей звучат очень даже неплохо.

 

Другие части речи.

Я намеренно рассмотрел подробно глаголы, существительные и прилагательные, как основные части речи. Наречия и числительные тоже не относятся к вспомогательным, но рассматривать их столь подробно я не буду. Главное, что требовалось понять из вышеизложенного, — это общая методика рифмования; полагаю, что я изложил её более или менее доступно. Остановлюсь отдельно на рифмовании одинаковых частей речи между собой таким образом, чтобы не получилось бедных однородных рифм.

Одинаковые части речи.

Глагол — глагол. Получить хорошую рифму глагола с глаголом не так и просто. Большая часть глаголов упорно желает рифмоваться со своими собратьями по цеху только если те стоят в той же форме, что и они. Не знаете — не рифмуйте. В общем, просто старайтесь избегать таких рфим, подобно как старайтесь избегать рифм наречий с наречиями — тут такая же ситуация.

Существительное — существительное. Наиболее простой вариант рифм одинаковых частей речи, ввиду бесчисленного многообразия существительных.

 

Пощади, не довольно ли жалящей боли,

Тёмной пытки отчаянья, пытки стыда!

Я оставил соблазн роковых своеволий,

Усмирённый, покорный, я твой навсегда. (Н. Гумилёв)

 

Боли — женский род, единственное число, родительный падеж. Своеволий — падеж тот же, но род средний, число — множественное. Очень даже хорошая рифма. В общем, ищите рифмы между существительными в разных формах, вот и всё.

Прилагательное — прилагательное. Прилагательные, стоящие в разных формах, зарифмовать практически невозможно. По меньшей мере, невероятно трудно. Поэтому надо стремиться получить глубокую, максимально правильную, богатую рифму в сочетании прилагательных в одной форме. То есть, чтобы рифмовалось не только окончание вроде «золотой — тугой» (это бедная рифма).

 

Здесь лежит купец из Азии. Толковым

Был купцом он — деловит, но незаметен.

Умер быстро: лихорадка. По торговым

Он делам сюда приплыл, а не за этим. (И Бродский)

 

Тут, кстати, ещё и классная рифма прилагательного с местоимением во 2-4 строках.

Не буду рассматривать остальные комбинации: принцип тот же. Вообще, части речи, отличающиеся разноплановоатью форм (существительные, междометия, местоимения) рифмуются гораздо проще, чем однообразные.

В любом случае рифма «нарицательная часть речи — нарицательная часть речи» — это довольно скучно. Потому мы и стремимся к замечательным составным рифмам и всяческим рифмовым «спецэффектам».

 

Лексическое разнообразие рифмы.

 

Имена собственные.

Рифмовать нарицательные части речи — это хорошо. Но можно лучше.

Использование имён, фамилий, географических названий, марок автомобилей и названий заводов или кораблей является очень грамотным и эффектным поэтическим трюком. Естественно, эти слова должны вписываться в смысловую канву стихотворения. Чего позволяет добиться такая лексика? Во-первых, при помощи использования названий, особенно нерусского происхождения, можно «поймать» рифму к слову, к которому никак не подбирается никакая обыкновенная рифма. Во-вторых, человек, который слушает песню или читает стихотворение, невольно интересуется, кого же это упомянул автор; может, он даже посмотрит новое имя в энциклопедии, таким образом, самообразовываясь. Просвещение — в массы.

 

Если ты скажешь мне: «нет», моё сердце вернётся,

Снова пробьётся сквозь кости и ляжет на место,

Моцарт проснётся, заплачет мелодией Моцарт,

Кардиограмма зальётся безмолвным оркестром.

Или

 

Не суди, Ариадна, я дарю тебе розы,

Ты не любишь их — знаю. Но других здесь — увы.

А Элеонор Торнтон на капоте «Роллс-Ройса»

Проезжает по улицам холодной Москвы.

Рифма «розы — ройса» — просто мастерская. В данном случае двойное использование имён собственных создаёт объёмное впечатление и сознание высокой эрудиции автора. К слову, Элеонор Торнтон — это девушка, которая в 1911 году послужила моделью для статуэтки «Дух Экстаза», украшающей ныне капоты автомобилей «Роллс-Ройс».

Бродский в «Письмах римскому другу» имя друга Постума употребляет за стихотворение раз десять, вероятно. Это выдуманное имя позволяет и красиво заполнить место в размере, и эффектно срифмовать:

 

Посылаю тебе, Постум, эти книги.

Что в столице? Мягко стелют? Спать не жёстко?

Как там Цезарь? Чем он занят? Всё интриги?

Всё интриги, вероятно, да обжорство.

Если в стихотворении вы хотите обратиться к женщине, но при этом так, чтобы она казалась абстрактной, чтобы стихотворение было понятно любому читающему, не стесняйтесь придумывать имена. В моей собстенной песне «Эланор де Гонзак» и главная героиня, и девица Ферней — это выдуманные на ходу имена, призванные вписаться в рифму, так как другой хорошей рифмы не нашлось.

 

Но я вижу уже, стременами звеня,

Приближаетесь вы, как лесная гроза.

Приближайтесь скорей, обнимите меня,

Поцелуйте меня, Эланор де Гонзак.

Если вы не придумываете имя сами, а решили использовать существующее, то не ограничивайте себя. Используйте в рифмах имена Алёна, Юлия, Ирина, даже если у вас в роду таких знакомых не было. Или Николай, Фома, Пётр. Неважно.

 

Словообразование.

Есть такой уникальный совершенно человек — Вилли Мельников. Один из талантливейших современных поэтов, художник, прозаик, полиглот. Он изобрёл понятие муфтолингвы и ввёл и в русскую литературу, впервые в середине 90-х годов XX века. Что это такое, можно понять только на примере.

 

Ран сохраненье, не садни.

Порез жестянкой не жесток.

Сбежав из юго-западни,

Спешу на северо-исток.

Связав в контузел всех, кто дал

Мне обещанье умереть,

Себя возненавидеал

За то, что мысли вяжет плеть.

Мельников сливает слова (Имперья сбросили орлы), два-три слова в одно, получая уникальные смысловые и поэтические формы. Такие слова позволяют поддерживать не только рифму, но и чёткий слог стихотворения. Есть ещё несколько поэтов, пользующихся подобным приёмом, но лишь первооткрыватель делает это так талантливо.

 

Иностранные слова.

Мы живём в XXI веке, значит, поэзия должна искать новые формы. Той же цели, которой служат имена собственные в стихотворениях, могут служить и иностранные слова, которые не вошли в русский язык, но широко известны не представляют сложности в переводе.

 

Им, дуракам, беда — не беда,

Коль семафор открыт

В лето, наставшее навсегда,

В главный апгрейд игры. (О.Медведев)

 

Тут, правда, английское слово upgrade не в рифме, но суть та же. Почему бы не использовать его вместо слова «усовершенствование», если оно так замечательно вписывается в стихотворение.

 

Для графа Сен-Жермена особый паланкин,

Вселенская свобода и печатью — по губам.

Пришла другая смена, посеребрив виски,

И ты отстал от моды и превратился в спам.

Вот пример интересной рифмы к слову «губам». Модный интернетный термин нашёл себе новое применение. Кстати, в это стихотворении мы видим пример сквозных рифм (то есть зарифмованы как окончания строк, так и их середины).

 

Я вырвусь наверх, я написал себе план,

Мой вопль почувствуют в любом уголке,

И на небесах мне улыбнётся Мел Бланк

И голосом Дака скажет «Life is o'k!»

Тут мы ожидаем во второй половине стихотворения совершенно других рифм, но никак не имени собственного «Бланк» и английского «o'k». Бланк — американский актёр, озвучивавший мультяшных героев.

 

Вообще, неожиданность рифмы — это замечательный эффект, к которому надо стремиться.

 

Бейся, воробей, о свой застенок!

Лейся, сладкий мёд на горький улей!

Смейся, тот, кто счастье зримым сделал!

Между даром и уделом,

Между порохом и бурей

Мы…

(К.Арбенин)

После слова «порох» все ждут рифмы «пулей». Ан нет! Арбенин мастерски уходит от банальности и употребляет совершенно другое слово.