В. Н. Татищев и развитие источниковедения и археографии

В петровское время и по распоряжению Петра были начаты исторические исследования выдающегося русского историка, географа и этнографа XVIII в. Василия Никитича Татищева (1686 – 1750 гг.). Татищев, как и другие дворяне, выступил в 1730 г. сторонником некоторых конституционных ограничений самодержавия. Однако они решительно предпочитали самодержавие олигархии. Да и самые умеренные конституционные прожекты очень непрочно обосновывались в их сознании.

В. К. Татищев был патриотом. Но как и другие деятели петровского времени, он стремился заимствовать полезное из-за рубежа, чем отличался от официальных историков-патриотов XVII в. Борьбу с западными порицателями русской истории, утверждавшими, что Россия «Исторей древних не имела», В.Н. Татищев считал своей главной задачей. Но ему не было присуще пренебрежительно-враждебное отношение к истории других государств и к историкам других национальностей, он находил знание собственной Истории для русских полезнее, чем знание иностранных историй. На первых порах административная и дипломатическая работа Татищева протекала под руководством одного из самых образованных соратников Петра Великого – Я.В. Брюса, который заметил склонности и способность своего молодого сотрудника заниматься наукой. В 1719 г., по рекомендации Брюса, Петр «изволил, по словам Татищева, определить» его «к сочинению обстоятельной российской географии с ландкартами». Составляя планы этой большой работы, Василий Никитич пришел к выводу о необходимости серьезно заняться древней русской историей. Так, В. Н. Татищев приступил к подготовке и написанию «Истории Российской» – выдающегося произведения, отнявшего у ее автора около тридцати лет, но, к сожалению, не завершенного.

«История» состоит из четырех частей:

· первая посвящена древнейшей истории страны и доводится до 860 г.,

· вторая -охватывает время от Рюрика до татарского нашествия,

· третья - «от пришествия татар до опровержения власти их Иоанном Великим»

· и четвертая - от Ивана III (которого Татищев именовал Иоанном Великим) до воцарения Михаила Федоровича в 1613 г.

Кроме «Истории Российской» перу В.Н. Татищева принадлежит ряд других трудов. К их числу относится «Разговор двух приятелей о пользе наук и училищ». Помимо обстоятельных доказательств важности, насущной необходимости распространения просвещения и «высоких филозовских» наук здесь развиваются философские воззрения самого автора и дается обоснование идей естественного права.

Основываясь на теории естественного права и общественного договора, Татищев писал о «естестве», которое пас учит тому, что не объединенный в сообщество человек («единственный», как его именует Татищев) не способен создать себе спокойную жизнь и приобретать «пользу и удовольствие». Так обосновывается необходимость договоров о сообществе, начиная с простейшего договора мужа с женой. Уже в семье властелином и главою становится мужчина, поскольку он «от естества» обладает большей способностью. Подобные патриархальные отношения легли затем в основу монархического правления: Однако прежде чем возникла монархия и другие формы государства, по Татищеву, появились сообщества домовные или хозяйственные.Домовное сообщество основывалось на добровольном договоре будущих господ и будущих холопов.

В.Н. Татищев отделял вытекающее из договора холопство от насильственного порабощения и отличал холопство от рабства. Власть господина над холопами уподобляется власти родительской.

В трактовке проблемы возникновения государства Татищев стоял ближе к Гроцию, чем к Гоббсу. Гроций же связывал возникновение потребности в государстве с развитием земледелия, скотоводства и ремесла. Но земледелие, скотоводство и ремесло создают условия для возникновения государства лишь тем, что развивают изобретательность, хитрость и соревнование, которые, в свою очередь, приводят к увеличению числа насилий и зверской дикости. И именно для борьбы с насилием и дикостью люди создали государство.

В.Н. Татищев принадлежал к ученым, которые стали рассматривать образование государств не как одноактный и никак не связанный с изменчивыми условиями жизни переход от войны всех против всех к государству, а как длительный процесс. После первого шага по пути к образованию государств, заключавшегося в собраниях домохозяев для решения отдельных вопросов, а также общих собраний домовных сообществ был сделан следующий шаг. Он заключался в избрании «неколико способнейших к правлению» людей. Так возникало аристократлческое правление, которое затем было заменено более совершенной формой государства – монархией. Эти представления об этапах складывания государства не означали отхода от теории общественного договора; начало каждого нового этапа сопровождалось новым общественным договором. Образование государства уже представлялось как результат не одного, а серии последовательных общественных договоров.

В.Н. Татищев принадлежал к числу поборников теории естественного права, которые старались примирить ее с теологическими, провиденциалистскими концепциями доброго старого времени. Естественный закон, по его словам, «во всем, паче же в главнейшем согласен с письменным законом», т. е. со священным писанием.

Татищевская концепция, подобно концепциям русских историков XVI-XVII вв., должна была служить идеологической опорой самодержавного строя. Однако система аргументов Татищева существенно отлична от аргументов официальных историков Московской Руси.

Уже в допетровское время легенда о происхождении русских государей от императора Августа стала подвергаться сомнениям и критике. В. Н. Татищев именует ее басней.

основывается на утверждениях о преимуществах самодержавия, по сравнению с аристократией и демократией, на доказательствах его благодетельной исторической роли, на убеждении в том, что только оно соответствует естественным нуждам русского народа и прежде всего нуждам в спокойствии и могуществе государства. С разными отклонениями концепция русской истории В. Н. Татищева держалась в XVIII и в начале XIX вв. Ее обычно именуют дворянской концепций, хотя точнее было бы ее именовать дворянско-абсолютистской.

Продолжая традиции символической этимологии XVII в., Байер и Татищев в своих историко-географических и этногенетических изысканиях ушли значительно вперед. Первая особенность символической этимологии в их рассуждениях заключается в том, что они проявляют большую осторожность, когда речь идет о выведении народов от библейских персонажей. Вторая особенность символической этимологии в рассуждениях Байера и Татищева заключается в расширении источниковедческой базы, более глубоком, чем в XVII в., использовании античных историков и географов, привлечении исторической и географической литературы средневековья. Именно поэтому статьями Байера и первой частью «Истории» Татищева широко пользовались историки XVIII в.

Татищев был первым историком русского крестьянства, первым исследователем сложнейшей проблемы закрепощения. Он дал характеристику действовавшего в XVI в. права перехода в Юрьев день, закона 1597 г. о пятилетнем и 1607 г. о пятнадцатилетнем сроке сыска беглых и некоторых других указов о закрепощения.

В.Н.Татищев понял классовую природу крестьянского восстания под руководством Ивана Болотникова, говоря, что «взбунтовались холоп» боярские и крестьяне, многих господ побив, перво доны дворянские разоряли». Большой его заслугой является то, что он заново открыл и подготовил к опубликованию Русскую Правду.

Вскоре после царского повеления 1719 г. заниматься наукой В. Н. Татищев получил из библиотеки Петра Великого древнюю «Несторову летопись». Ознакомившись с ней, Татищев решил, что «лучше опои» ему не нужно и искать. Но затем в его руки попал другой вариант летописи, который «великую разность» с бывшим у него списком «показывал». Так, уже на первых шагах работы Татищев пришел к выводу о необходимости выявления и сопоставления разных древнерусских летописных источников. Он собрал и использовал около десяти летописных сводов и среди них «Повесть временных лет», которую он именовал «Несторовой летописью», а также Киевскую, Галицко-Волынскую, Никоновскую и другие летописи.

Пользовался он и Степенной книгой, Хронографом и многими другими памятниками русской исторической литературы, а также памятниками античной и западноевропейской средневековой историографии. Признавая, что многие летописи «начало Несторово имеют», Татищев широко пользовался показаниями Несторова «начала». Самой крупной источниковедческой ошибкой Татищева было признание так называемой Иоакимовской летописи (которая попала к нему в руки в конце 1740-х годов), источником более древним, чем «Повесть временных лет». В действительности Иоакимовская летопись была сочинена в XVII в., содержала множество легенд о древнейшей истории славян, их вымышленных князьях, которые правили до Гостомысла, и многие другие легенды. Однако поскольку Татищев оговаривал известия, взятые из Иоакимовской летописи, а многие из них даже выделил в особую главу, читатель «Истории Российской» без труда может их обнаружить и отбросить.

В «Истории Российской» Татищев делает упор на политическую историю государства, а социально-экономические и культурные факторы остаются за рамками исследования. Развитие истории у Татищева связано с деятельностью конкретных исторических личностей (князей, царей). В описываемый период времени подобный подход был характерен не только для русских исследователей, но и для европейской науки в целом. Хотя Татищев и стремился установить причинно-следственную связь событий, но она сводилась к описанию тех или иных исторических личностей, а следовательно, к их воле. Это делает произведение одним из наиболее значимых в становлении исторической науки в России в первой половине XVIII столетия. Мы наблюдаем прагматический подход в изложении материала. С точки зрения рационалиста и прагматиста Татищев являлся родоначальником исторической науки в России. «Историю Российскую» Татищева использовали как основу для своих произведений М.В. Ломоносов, Г.Ф. Миллер, И.Н. Болтин и др.

Благодаря Татищеву до нас дошли такие исторические источники, как «Русская Правда», Судебник 1550 г., «Степенная книга». Они были опубликованы после смерти Татищева благодаря усилиям Миллера.

Своими изысканиями Татищев положил начало становлению исторической географии, этнографии, картографии и ряда других вспомогательных исторических дисциплин. В ходе научной и практической деятельности Татищев все глубже осознавал необходимость исторических знаний для развития России и стремился убедить в этом «власть имущих». По мнению Н.Л. Рубинштейна, «история российская» В.Н. Татищева «подвела итог предшествующему периоду русской историографии… на целое столетие вперед».