Тема 8. Экономическое развитие Советской России в период кризиса административно-командной хозяйственной системы (1970 - 1980-е годы)

В данной теме рассматриваются причины кризисной ситуации в советской экономике 1970-х - первой половины 1980-х годов и делается анализ экономической политики «перестройки» второй половины 1980-х годов.

 

8.1. Формирование кризисной модели советской плановой хозяйственной системы (1970-е – первая половина 1980-х годов)

Как уже отмечалось, хозяйственная реформа 1965 года вследствие комплекса объективных (институциональных) и субъективных причин не смогла обеспечить устойчивого и долговременного экономического роста. В течение 1970-х годов в экономике накапливались негативные явления и тенденции и советская система постепенно вступила в предкризисную (фаза депрессии или стагнации), а затем инерционно в кризисную фазу циклического развития.

О снижении среднегодовых темпов роста основных макроэкономических показателей свидетельствуют следующие данные (в %):

 

	Промышленность	Сельское хозяйство	Производитель-ность труда	ЧНП	Националь-ный доход
1966 – 1970 годы	8,4	4,3	7,2	5,1	7,2
1981 – 1985 годы	3,5	1,4			1,6

 

Необходимо назвать основные причины (или проявления) данной кризисной ситуации в Советской России.

1. Деградация аграрного сектора советской экономики, которая в определенной степени объясняется неблагоприятными климатическими условиями (периодические неурожайные годы), но основная причина – само существование коллективного хозяйствования, силой насажденного в 1930-е годы и затем поддерживаемого существующей системой общественно-экономического контроля, ставило препятствия повышению эффективности сельскохозяйственного производства: например, в 1970-е годы в сельском хозяйстве СССР было занято 25% самодеятельного населения, а в США – 3%, но производительность труда была в 4 – 5 раз выше, чем СССР. Парадокс советского сельского хозяйства заключается и в том, что идентичные стагнационные результаты проявлялись и в период финансирования аграрного сектора по «остаточному принципу», и при изменении инвестиционной политики государства: например, в 1970-е годы по официальным данным в сельское хозяйство было направлено 383 млн руб., что составило 20 - 27% всех инвестиций страны (в США – 4%). Продовольственная ситуация в стране могла быть более кризисной, если бы не действие трех факторов: во-первых, поощрение развития личных подсобных хозяйств как в деревне, так и в городе, которые производили 30% общего объема сельскохозяйственного производства; во-вторых, разницу между закупочными ценами на сельскохозяйственную продукцию и низкими розничными ценами на продовольствие в магазинах государство покрывало ежегодными субсидиями в среднем по 19 млрд руб.; в-третьих, массированная закупка зерна за рубежом (ежегодно 40 млн т), причем тонна импортного зерна из США обходилась в 2 раза дешевле, чем ее производство в СССР. Неудачей закончилась попытка реализации принятой в 1982 году очередной амбициозной и нереальной «Продовольственной программы».

2. Трудности реализации экстенсивной экономической модели. Советская экономика начинает исчерпывать возможности дальнейшего использования экстенсивных факторов развития экономики. Во-первых, начинает складываться неблагоприятная демографическая ситуация: снижение естественного прироста населения вообще и трудоспособного населения в частности (в 1960-е годы прирост экономически активного населения составлял 2%, а в 1970-е годы – 0,25% в год). Вообще ситуация на «рынке» трудовых ресурсов была крайне противоречивая: с одной стороны, экономика исчерпывает резервы свободной рабочей силы и наталкивается на демографический барьер: например, стоимость незанятых рабочих мест на предприятиях страны достигла 12% от общей стоимости основных производственных фондов; а с другой – необходимо было проводить эффективную политику распределения и перераспределения рабочей силы по предприятиям, отраслям и регионам (трудодефицитные и трудоизбыточные регионы): неслучайно в начале 1980-х годов «лишние» рабочие места составляли около 32 млн чел., что создавало иллюзию полной занятости. Во-вторых, наблюдается истощение традиционной сырьевой базы и смещение добывающей промышленности в нефте- и газодобывающие районы Западной Сибири. Создание Западно-Сибирского нефтегазового комплекса потребовало масштабных капиталовложений и привело к росту себестоимости сырья и затрат на его доставку в места переработки. Освоение топливно-энергетических ресурсов Севера и Сибири позволило советской экономике (вместо энергосберегающих технологий) по-прежнему использовать ресурсоемкий тип воспроизводства. В-третьих, усиливается процесс физического износа и морального старения основного капитала советской промышленности: например, в 1980 году степень износа машины и оборудования в промышленности составила 36%, а средний возраст производственного оборудования – 10 лет. Как уже отмечалось, если западные страны, используя достижения НТР, переходили на постиндустриальную модель, то СССР логически еще не завершил первичную индустриальную перестройку производства, поэтому технологическое отставание советской экономики от развитых промышленных стран приобретает масштабный характер (например, всего 10% новых научно-технических разработок отвечали мировым стандартам). Так, в начале 1980-х годов 51% работников промышленности (в сельском хозяйстве – 70%) был занят ручным, малоквалифицированным тяжелым трудом, поэтому производительность труда в советской промышленности в 2 раза ниже, чем в США (при высокой материалоемкости продукции и падении фондоотдачи). К тому же в результате массовой миграции сельской молодежи в города происходит формирование маргинальной «общежитской» субкультуры, что тоже усугубляло кризис организации труда. Вообще парадокс советской экономики состоял в том, что повышать производительность труда было просто невыгодно для предприятия, поскольку рост выработки повлек бы за собой повышение плановых заданий на будущий период и снижение фонда заработной платы.

3. Изменение ценовой ситуации на мировом рынке энергоносителей в 1980-е годы. В начале 1970-х годов в период мирового энергетического кризиса, когда резко возросли цены на энергоносители, СССР форсировал поставки нефти и газа на Запад (например, в 1985 году в советском экспорте доля топлива и сырья составляла 55%, а машин – 12,5%) и получил в 1974 – 1984 годы доходы в 176 миллиардов инвалютных рублей. К сожалению, полученные «нефтедоллары» были потрачены не на структурную перестройку экономики, а на другие цели: импорт продовольствия, потребительских товаров, оборудования (например, к началу 1989 года стоимость запасов неустановленного импортного оборудования составила 4,6 млрд руб.), инвестиции в сельское хозяйство, военные расходы, «стройки века», «помощь» странам третьего мира, содержание бюрократического аппарата. Однако в середине 1980-х годов в результате падения мировых цен на нефть резко сокращаются доходы от нефтяного экспорта: например, в 1985 году цены на нефть снизились с 30 долл. до 12 долл. за баррель и СССР потерял 10 млрд долл. валютной выручки. Отметим, что если дореволюционная российская экономика во многом зависела от колебания цен на мировом зерновом рынке, то экономика современной России – от мирового нефтяного рынка.

4. Рост удельного веса военных расходов: например, в начале 1980-х годов военный бюджет страны (в прямой и косвенной форме) составлял 15 – 20% внутреннего валового продукта, а в рамках военно-промышленного комплекса находилось до 80% машиностроительных предприятий страны. Несомненно, гонка вооружений (необходимость адекватной реакции на американскую программу «звездных войн», Афганистан) экономически изматывала неэффективную советскую хозяйственную систему.

5. Наличие нерациональной и разбалансированной структуры народного хозяйства: во-первых, инерционное сохранение в экономике после форсированной индустриализации 1930-х годов межотраслевых, межрегиональных и воспроизводственных диспропорций; во-вторых, преобладание в структуре советской экономики отраслей фондоемкой тяжелой и оборонной промышленности (ВПК вообще приобретает гипертрофированное значение) при низком удельном весе наукоемких отраслей (например, в 1985 году доля этих отраслей в валовой промышленной продукции составила 38%, а в ведущих западных странах – 65%) и сектора потребительских товаров и услуг.

6. Обострение социальной ситуации в экономике и в обществе: хроническая (скрытая или подавленная) инфляция; хронический дефицит продовольственных и потребительских товаров, особенно товаров длительного пользования; сокращение объема жилищного строительства; расходы на здравоохранение составляли всего 4% от национального дохода; по уровню потребления на душу населения страна занимала 77 место в мире, а ВВП в расчете на душу населения составлял 37% от уровня США; по косвенным данным, средняя заработная плата в 1973 году в СССР составляла 168 долл. в месяц, а в США – 606 долл. Отсюда негативные явления в организации труда: прогулы, низкая трудовая дисциплина, высокая текучесть кадров, алкоголизм, социальная апатия.

В 1979 году правительство А.Н. Косыгина сделало попытку проведения крупномасштабного экономического эксперимента: был установлен показатель нормативно чистой продукции, по которому предприятия должны были учитывать только вновь созданную стоимость без затрат на сырье, материалы и пр. Однако попытка очередной модернизации командно-административной системы не смогла обеспечить экономике серьезных позитивных результатов. Постепенно нарастала целая система блокирования экономических рычагов регулирования народнохозяйственных пропорций, в результате чего окончательно оформился механизм социально-экономического торможения, который привел к обострению экономического и социально-политического кризиса советской плановой хозяйственной системы к середине 1980-х годов.

 

8.2.Экономическое содержание политики «перестройки» второй половины 1980-х годов

В марте 1985 года к власти пришло новое политическое руководство: Генеральным секретарем партии был избран М.С. Горбачев, а Председателем Совета Министров стал Н.И. Рыжков. Начался новый и последний период в советской экономической истории, получивший название «перестройка».

Новое руководство страны встало перед необходимостью остановить распад системы «государственного социализма» и защитить интересы правящей номенклатуры. Для этого стали проводить осторожные реформы всех общественных структур, в том числе и в экономике, поскольку глубокий кризис уже успел охватить основные звенья системы.

Необходимо отметить, что на первых этапах «перестройки» в обществе были сильны многочисленные иллюзии относительно возможности совершенствования социалистической системы, преобладало устойчивое мнение о социально-экономических преимуществах социализма перед иными формами организации общества. У реформаторов сложилось впечатление, что никто в советском обществе не только не сможет, но и не захочет противодействовать этим преобразованиям. Получила распространение еще одна иллюзия о том, что будущие реформы можно провести быстро и без особых трудностей.

Классическим примером воплощения таких иллюзий стала начатая в мае 1985 года антиалкогольная кампания, которая привела к ежегодным потерям государственного бюджета в 10%.

В истории реализации стратегии «перестройки» можно выделить два периода. В первый период – 1985 – 1987 годы – был провозглашен курс на «ускорение социально-экономического развития страны»: ускоренный рост производительности труда путем внедрения прогрессивного оборудования за счет увеличения темпов роста машиностроения в 1,5 – 2 раза, сосредоточив инвестиционные ресурсы именно в этой отрасли. Однако практически 80% мощностей советского машиностроения прямо или косвенно работали на оборонные заказы, поэтому инвестиции пошли фактически в военно-промышленный комплекс, который и без того всегда имел льготное финансирование.

Реализация идеи «ускорения» по срокам и методам напоминала большевистскую политику «экономического скачка» периода форсированной индустриализации 1930-х годов или хрущевских реформ. Причем важнейшим условием ускорения рассматривалась активизация «человеческого фактора», т.е. Горбачев и его сподвижники опять обращались к субъективным факторам, стараясь не затрагивать фундаментальные основы системы, сохраняя приверженность «социалистическом выбору».

Второй период – 1987 – 1991 годы – характеризуется отказом от термина «ускорение» и переходом к «перестройке» – формированию концепции «перехода к регулируемой рыночной экономике» (или вариант «социалистического рынка»), которая означала либерально-демократическую ревизию теории социализма: эволюционное совершенствование социализма на путях либерализации экономических отношений, демонополизации, децентрализации и разгосударствления собственности, реформирование кредитной и ценовой политики, социальной переориентации экономики, развития оптовой торговли средствами производства и частного предпринимательства. Не случайно в этот период опять возникает большой интерес к историческому опыту нэповской экономики, тем более, что между нэповской перестройкой 1920-х годов и советской «перестройкой» были определенные экономические аналогии – например, хозрасчет в промышленности и частный сектор, хотя с объективной точки зрения нэповская планово-рыночная система имела значительно большие проявления модели «рыночного социализма», чем система «регулируемой рыночной экономики» периода перестройки второй половины 1980-х годов.

Практическая реализация политики «социалистического рынка» имела два основных аспекта:

1. Перевод промышленных предприятий на систему хозяйственного расчета в соответствии с концепцией «совершенствования хозяйственного механизма», т.е. фактический возврат к идее реформы 1965 года. В 1987 году был принят Закон «О государственном предприятии», который предоставил предприятиям большую хозрасчетную самостоятельность: свобода планирования деятельности; контракты с поставщиками и потребителями; прямые «горизонтальные» связи с другими предприятиями; свобода распоряжаться своей прибылью; право самостоятельного выхода на внешний рынок и осуществления деятельности с иностранными партнерами др. На всеобщей волне возрождения демократических идей распространилось рабочее самоуправление: создание Советов предприятий, выбранных на общих собраниях трудовых коллективов, у которых были достаточно большие полномочия: например, право избрания и увольнения директоров. В соответствии с Законом «Об аренде» (апрель 1989 года) трудовой коллектив мог взять в аренду у государства свое предприятие, чтобы в дальнейшем приватизировать его путем выкупа по чисто символическим ценам. Арендный сектор стал увеличиваться весьма динамично (к началу 1992 года было сдано в аренду 9,5 тысяч предприятий), но затем был приостановлен этот процесс. Широкое распространение получили новые формы производственных объединений – концерны, корпорации (ассоциации группы государственных предприятий и подразделений отраслевых министерств) и начинается процесс так называемой номенклатурной приватизации. Однако практика промышленного хозрасчета носила непоследовательный и ограниченный характер и столкнулась с серьезными проблемами: оппозиция отраслевой и региональной бюрократии; введение госприемки для централизованного контроля над качеством продукции; отсутствие оптового рынка и реформы ценообразования; боязнь руководства принять социальную цену реформ, но главная проблема – сохранение централизованного планирования и ведущей роли государственной собственности: по-прежнему в экономике не предусматривалось появления реального собственника на микроуровне, а также формирования реального механизма установления равновесия между спросом и предложением;

2. Формирование частного сектора экономики: разрешалась частная предпринимательская деятельность прежде всего в сфере розничной торговли, общественного питания, услуг, сельского хозяйства и местной промышленности. Например, к 1991 году более 5% населения было занято в кооперативном секторе и индивидуальной трудовой деятельности и насчитывалось 4,5 тыс. семейных ферм. С другой стороны, фактически был легализирован большой сектор «теневой экономики», а деятельность частного бизнеса напоминала «экономику казино» – ускоренное получение максимальной спекулятивной прибыли в условиях политической нестабильности вместо производства товаров и услуг. Кроме того, частный сектор в своей деятельности сталкивался с трудностями официального (борьба с нетрудовыми доходами), производственного (дефицит материальных ресурсов в условиях отсутствия оптового рынка) и идеологического (запрещалась аренда в сельском хозяйстве на длительный срок) характера.

Анализ практики реализации политики «перестройки» еще раз подтверждает существование особого российского феномена: большинство хозяйственных реформ в экономической истории России, кроме большевистского переворота 1917 года и рыночных реформ 1990-х годов, по содержанию не были достаточно радикальными, но все они имели двойственный, противоречивый и структурно ограниченный характер, а все рыночные (или квазирыночные) реформы не получили логического завершения с точки зрения создания в национальной экономике развитой органической рыночной системы хозяйствования.

Несмотря на то, что западные эксперты давали экономические прогнозы о варианте умеренного кризисного типа развития советской экономики, реальные результаты политики «перестройки» оказались практически катастрофическими: нулевой уровень прироста промышленного производства в 1989 году и минус 10% в 1991 году; ухудшение продовольственной ситуации вследствие резкого сокращения сельскохозяйственного производства (импорт зерна 60 млн т ежегодно); абсолютное падение ВНП; прекратились инвестиции в реальный сектор; бюджетный дефицит в 1991 году составил 16% ВНП; инфляция в 1991 году 25% в неделю и падение курса рубля (120 руб. за доллар в конце 1991 года); тотальный товарный дефицит и талонная система; внешний долг к концу 1991 года составил 60 млрд долл.; сокращение золотовалютных ресурсов (золотой запас сократился в 10 раз и составил к концу 1991 года всего 240 т); оборонный сектор поглощал 28% ВНП страны. Социально-политическая ситуация в стране усугубилась вследствие ряда природных катаклизмов и антропогенных катастроф (1986 г. – авария на Чернобыльской АЭС, 1988 – землетрясение в Армении), межнациональных конфликтов и массовых рабочих забастовок.

Союзное правительство во главе с В.С. Павловым сделало попытку консервативной стабилизации экономической ситуации в стране: во-первых, в январе 1991 года была проведена одна из самых неудачных денежных реформ - внезапное изъятие из обращения денежных купюр номиналом 50 и 100 руб. и их обмен на соответствующие новые купюры, что привело к огромной панике среди населения; во-вторых, за обменом денег последовало еще одно крайне непопулярное решение о пересмотре розничных цен (повышение цен в несколько раз) при одновременной компенсации роста цен путем денежных выплат населению, но размеры компенсации явно отставали от роста цен, и в экономику буквально хлынул поток необеспеченных денег, образовав огромный «денежный навес». Все эти мероприятия вели к окончательной потере доверия к национальной валюте, а в конечном итоге, и к руководству страны.

Одновременно в стране усиливается действие дезинтеграционных, центробежных политических процессов: так, в июне 1990 года была принята Декларация о суверенитете Российской Федерации. В августе 1991 года неудачей закончилась попытка своеобразного государственного переворота через создание Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП), после чего начался процесс фактического распада единого союзного государства. Логической точкой в данном процессе стало подписанное в декабре 1991 года руководителями России, Украины и Белоруссии «Беловежское соглашение» о денонсации Союзного договора 1922 года и образовании Содружества Независимых государств (СНГ). Тем самым практически закончился советский период экономической истории России.

Таким образом, к концу 1980-х годов в стране не только сложилась критическая социально-экономическая ситуация (стадия хозяйственного распада), но и начинает проявляться системный или структурный кризис всей социалистической экономической и социально-политической модели. В ноябре 1991 года правительство теперь уже современной России во главе с Б.Н. Ельциным (первый вице-премьер, определяющий экономическую стратегию, Е. Гайдар) для достижения макроэконо-мической стабилизации избирает вариант проведения радикальных рыночных (институциональных) реформ.

Краткие выводы. В период 1970-х – первой половины 1980-х годов советская экономика вступает в кризисную фазу циклического развития, которая вследствие неэффективной экономической политики «перестройки» второй половины 1980-х годов перерастает в системный (структурный) кризис всей социалистической модели. Для преодоления ситуации макроэкономической нестабильности избирается российский вариант перехода к рыночной модели хозяйствования.

 

Вопросы для самоконтроля