Ритм, благоприятствующий развитию речи

Зная о взаимосвязи между слуховым восприятием, ритмом и речью, мы можем благоприятствовать развитию способности говорить. Если мы зададимся конкретной целью помочь в этом ребенку, то едва ли сможем найти что-либо лучшее, чем старинные короткие рифмовки, считалки, простые песенки: они обращены непосредственно к ритмическому, душевно-подвижному в ребенке. Прежде мамы, няньки, бабушки, руководствуясь здоровым инстинктом, всегда разговаривали с ребенком особым тоном, привнося в этот тон и в саму речь ритмический элемент. Современные люди уже в основном утратили эту способность или пользуются ею весьма неуверенно, поскольку живут вне того здорового ритма, в котором жили наши предки. Н сегодня мы вынуждены там, где не срабатывает наш инстинкт, руководствоваться знанием взаимосвязей и сознательно приходить к тем же песенкам и рифмовкам, которые еще и в наше время можно найти в хороших детских книжках. Эти рифмовки, короткие стишки сначала не должны нести в себе особого смысла, они должны быть только ритмичными и благозвучными. Постепенно надо переходить к благозвучным осмысленным рифмованным песенкам. Этот переход совершается, когда мы поем ребенку колыбельные песни, потом - короткие песенки со звуковыми повторами, аллитерациями. Эти песни благоприятно воздействуют на ритмические процессы, идущие в детском организме. Позже, в два-три года, ребенок уже воспринимает смысл песен и стишков. К этому времени он развивает свою способность говорить до такой степени, что приходит к пониманию истинного значения слов. Очень полезны в этот период игры между матерью и ребенком, в которых руки, ноги, пальцы, ладони, щеки и так далее получают свои имена с приложенными к ним эпитетами.К концу второго года навыки речи у ребенка уже таковы, что он начинает говорить предложениями, которые, однако, столь просты, что являют собой набор соединенных друг с другом слов-имен. «Все есть имя: действие, так же, как и предмет; событие, так же, как и впечатление от этого события», - пишет Карл Кёниг об этом периоде развития*/* Карл Кёниг. Ребенок до трех лет. Штутгарт, 1957./

И только к трем годам способность говорить у ребенка развивается настолько, что можно наконец сказать: он говорит. Он уже может воспроизвести целые куплеты песен, которые часто слышит, запоминает и рассказывает стишки. Придумывает свои слова и сочиняет очень своеобразные предложения. Он бессознательно начинает - если уже достаточно пробужден для этого - свою живую игру с языком, со словом.

ПАМЯТЬ И ВООБРАЖЕНИЕ

Это две способности детской души, которые развиваются параллельно способности говорить и наконец заявляют о себе во всеуслышание. Мы снова и снова наблюдаем, как формирующая сила, действовшая в процессах, протекающих в теле, также и в душевной сфере, приобретении навыков речи, действует через подражание, которое и тут оказывается основным принципом. Зарождающаяся память дает неисчерпаемый материал для наблюдений. Слова и части слов, пойманные на лету, случайные обрывки речи иногда во время игры всплывают, полубессознательно повторяются, чтобы потом, будучи «отшлифованными», превращенными в бессмысленные структуры из незавершенных предложений, войти в какой-нибудь рассказ! Уже в первый год нам случалось замечать в ребенке нечто такое, что походило на память: громкое напоминание о еде. Конечно, легко склониться к тому, чтобы принять это за память, «воспоминание» о ритмике или, скорее, о режиме. Но это проявления душевного порядка, эмоции, связанные с периодичностью приемов пищи, которые никак нельзя назвать памятью; они тесно связаны с функциями младенческого организма. У младенца реакции рефлекторные, инстинктивные. Память же проявляется лишь там, где возможна произвольная, незаданная реакция на происходящее, реакция, которая в данный момент не была обусловлена ни внешней пространственной, ни внутренней психологической причиной.

К явлениям, связанным с развитием памяти и фантазии, относятся и некоторые «странности», которые поначалу совершенно непонятны. Ребенок рассказывает о чем-то, что он «видит», описывает это. В описании мы узнаем то, что ребенок мог видеть на самом деле, но в рассказ вставляются «картины», которые явно не вписываются в реальность. Очень часто в такой ситуации взрослый выносит короткий приговор: «Ребенок лжет!» Вот, к примеру, очень возбужденный ребенок тащит мать к окну, показывает на него и говорит: «Смотри, там жираф!» Конечно же, за окном совершенно пустая улица и никакого жирафа там нет. И конечно же, такие рассказы, такие «видения» — не ложь. Но что же это?

Подобное происшествие указывает на то, что ребенок не может отделить свои представления, которые у него возникают при восприятии окружающих предметов, от представлений, живущих только в его воспоминании. Картины двух родов, которые по существу пока и нет необходимости различать как разнородные, в ребенке живут еще на одном и том же уровне, рядом друг с другом. Лишь со временем они будут разделены, и произойдет это постепенно, по мере развития памяти, способности запоминать. Развитие памяти совершается у большинства детей на протяжении нескольких лет, вплоть до школьного возраста. И лишь после того как этот процесс завершится, учитель или кто бы то ни было может без ущерба для ребенка предлагать ему упражнения, рассчитанные на его память.

Если бы можно было проникнуть в образный мир ребенка до начала формирования у него памяти, то мы увидели бы, конечно же, не отдельные образы, а творческие силы и целые движущиеся миры образов, направленные в своей непрерывной деятельности на построение организма и проявляющиеся в его функциях. Если же проследить воздействие этих сил на детский организм в дальнейшем, то окажется, что с приближением конца того периода развития, который связан только со становлением физической организации, то есть примерно к семи годам, когда начинается смена зубов, силы, направленные на становление памяти, обособляются, отделяются от сил роста.

В то же время и в такой же мере развивается и воображение как свойство души, противоположное памяти.

РЕБЕНОК УЧИТСЯ ДУМАТЬ

Все достижения первых трех лет сводятся к главному: к процессам отдаления, выделения себя, наконец, самоизоляции, процессам, которые достигают своей цели, когда ребенок, существо обособившееся, начинает осознавать себя как «Я», узнает себя как «Я», говорит сам о себе: «Я». В этот момент в его сознание входит сущность, об истоках которой незадолго до этого вопрошало его «откуда?». В дальнейшем, в ходе развития «Я» не только вживается в сознание, оно начинает постижение себя самого в мышлении.

В это время забавно бывает наблюдать заминки ребенка, когда, например, он хочет что-то рассказать и начинает так: «Нана игра... я играю!» Он действительно пребывает в сомнении и должен сделать выбор, и он очень скоро сделает его, конечно, в пользу «Я».

ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ

Первые три года дают нам информацию о внешних и внутренних взаимосвязях дальнейшего развития. С рождением ребенок как существо физическое освобождается от тела матери, но и после этого его тело получает все новые и новые импульсы для дальнейшего развития. Встав на ножки и сделав первые шаги, ребенок тем самым начинает освобождаться от все еще державших его жизненных da матери. Учась говорить, наконец, заговорив, он постепенно освобождается от душевного начала матери, становясь душевно самостоятельным и независимым. Начав думать, он осознает себя и в духовном как самостоятельное «Я»!

Таким образом, первые три года кладут начало тому развитию, которое реализуется, приближаясь к достижению цели, на протяжении трех больших этапов: от рождения до семи лет, от семи до четырнадцати лет, от четырнадцати лет до двадцати одного года. То, что намечает первый год, завершается на первом этапе к семи годам (приблизительно соответствует началу смены зубов). То, что раскрывается на втором году жизни, созревает на втором этапе к четырнадцати годам: физическое тело обретает половую зрелость, душевное высвобождается, обретает подвижность. Третий этап приводит к завершению тот процесс, который начался на третьем году жизни, когда в ребенке стала развиваться способность разумно рассуждать и действовать, то есть способность думать.

Проследим ступени детского развития во внешних их признаках. Оказывается, первая ступень довольно легко поддается внешней характеристике: движения ножек и ручек, ребенок встает, делает первые шаги и пр. Следующую ступень, связанную с приобретением навыков речи, уже несколько труднее охарактеризовать при помощи внешних признаков, потому что все происходящее теперь связано с внутренними изменениями, которые, впрочем, также имеют внешние проявления. Ребенок в этот период жизни соответственно требованиям своего развития вынужден искать контакта с людьми, общаться с ними.

Третий импульс, третий этап развития - мышление - осуществляется исключительно внутри ребенка. Весь этот процесс сосредоточен в голове и органах тела. Как протекает этот процесс, окружающие наблюдать не могут: он скрыт от них, но о нем можно судить по некоторым внешним проявлениям. Ребенка в эту пору нередко можно видеть в задумчивости, в характерной позе, с характерными жестами. Нередко он бывает замкнут в себе, молчалив. Это уже начало собственного, индивидуального пути! Вызванная его обращением к себе отчужденность, которая в это время весьма ощутимо начинает проявляться как упрямство, может быть преодолена только пониманием и любовным отношением матери и воспитателей.

УПРЯМСТВО

В конце третьего года - на пороге года четвертого - стоит упрямство! Тень его падает на ребенка и на все вокруг. Оно, однако, есть не что иное, как проявление только что родившегося в ребенке «Я», так же, как и только что приобретенные способности ходить, говорить, думать. Упрямство внезапно возникает в жизни ребенка, подобно некоему «стражу». Родители вне себя от горя и не знают, как себя вести и что случилось с их любимцем. И кому придет в голову, что упрямство – действительно страж, хотя и незванный гость для родителей? Но этого стража надо узнать и принять подобающим образом! Упрямство защищает совсем еще слабое «Я» от постоянного неотвратимо-методичного влияния других душ и других «Я», живущих рядом. Однажды мы уже наблюдали, как ребенок поднялся на ноги и завоевал вертикальное положение, освободив тем самым свое тело от державших его сил Земли; аналогичное явление мы наблюдаем и сейчас, в конце третьего года жизни ребенка, но события разворачиваются уже не на физическом плане, как прежде, а на душевном. Упрямство и своеволие он противопоставляет окружающему миру, в том числе близким, родителям. Так он защищает и одновременно пробует свое «Я».

И вот приходят мамы, сетуют и жалуются на то, что их дети вдруг «испортились», и успокаиваются только тогда, когда опытный воспитатель с улыбкой обещает им, что через несколько недель период упрямства пройдет. Он действительно проходит - впрочем, после того, как уже пролито немало слез, - и ребенок снова кажется таким же, как прежде.

Действительно ли ребенок остался таким, как прежде? Нет! В нем произошли небольшие, совсем незаметные перемены, он стал чуть более твердым, чуть более зрелым. Постепенно ребенок все больше выходит из-под опекающего внимания матери и близких. Он стремится к самому себе, к своему «Я». Упрямство, хотя уже в измененном виде, снова возвращается и снова пропадает, и возвращается опять через более или менее короткие промежутки времени: последний раз оно приходит в так называемом «переходном возрасте», возрасте подростка. Такие периоды упрямства надо замечать и в этот момент обращаться с ребенком надлежащим образом. Если же не придавать им должного значения, то упрямство вернется вновь тогда, когда ребенок уже станет взрослым. И это будет не просто упрямство, это будет то, о чем порой в шутку говорят: «Характер!»

Упрямство имеет свою предысторию: ребенок вдруг начинает себя кем-то воображать; как правило, это бывает кто-то из знакомых, к кому он питает пристрастие, или животное, или даже какой-нибудь предмет; случается, что он воображает себя очень маленьким и придумывает себе новое имя. Так ребенок играет, идентифицируя себя с воображаемым лицом или предметом, словно маленький актер, и эта игра есть то, что предваряет период упрямства, который уже явно не за горами, а потому к ней следует отнестись в высшей степени внимательно. Эта игра – может быть, это один из вариантов игры в прятки? - еще не окончена, когда во всем своем великолепии является наконец упрямство.

Правильно ли в такой ситуации ведут себя родители и все взрослые - это зависит от их взглядов, от того, что они знают о сущности ребенка и о природе человека вообще. Если бы мы хоть отчасти, хоть приблизительно могли представить себе, что вопрос малыша «откуда?» имеет более глубокий смысл, чем мы, родители, думаем, и что мы помогаем духовному существу, «Я» ребенка освоиться, адаптироваться в окружающем мире, тогда в критических ситуациях нам было бы не слишком трудно правильно вести себя по отношению к ребенку. Надо оглядываться и всматриваться в то, что пройдено, а также пристально смотреть вперед, в будущее ребенка, чтобы наконец осознать свою ответственность перед ним. «Я» ребенка, человеческое «Я», которое с полным довернем и любовью пришло к нам, просит, чтобы мы ему помогли, руководили им и защищали его, пока оно не научится самостоятельно жить рядом с нашим «Я». Это созревание, этот рост проходит свои стадии, как и всякий рост; чтобы созреть, надо учиться, упражняться. Такой подход дает возможность действовать единственно правильным образом. И пусть порой мы чувствуем себя беспомощными перед детским упрямством, всякая попытка пересилить его значила бы тяжело ранить и даже сломить только что пробудившееся «Я» на всю предстоящую ему земную жизнь.

Первое упрямство, может быть, еще не столь значительно, однако последнее, - случающееся в переходном возрасте, - напротив, очень важно и может иметь серьезнейшие последствия, если принять его неподобающе. Но первое и последнее тесно связаны друг с другом. Когда мы окажемся один на один с упрямством подростка, обнаружится, были ли мы в свое время достаточно сдержаны и терпеливы, проявили ли должное внимание и заботу о детском «Я» в момент его пробуждения.