Не было устойчивого характера произведений.

Литература была канонична в связи с ее церковным характером.

7. Она не воспроизводила внутреннего мира человека. Писатель строил свои произведения на контрасте добра и зла, идеального и отрицательного героев.

8. В языке сочетались черты церковной и деловой письменности и устного поэтического творчества. Потом разговорный язык становится гораздо более популярным даже в произведениях церковно-религиозного содержания.

Не было устойчивого характера произведений.

Особенности жанра жития в литературе 11 - 12 веков. Житие Алексея Человека Божия.

Слово «житие» в церковно-славянском языке означает «жизнь». Житиями древнерусские книжники называли произведения, рассказывающие о жизни святых. Житие – не художественное произведение в современном смысле. Оно всегда повествует о событиях, которые составитель и читатели считали истинными, не вымышленными.

 

1. В центре жития всегда стоял условный, идеализированный образ христианского подвижника, жизнь и деятельность которого протекали в обстановке легенды и чуда. Он являлся наиболее подходящим проводником той и идеологии, которую насаждала церковь.
2. Нередко факты искажались: то, что соответствовало идеальному образу, включалось, об остальном не упоминалось. В ряде случаев факты выдумывались, или факты из жизни одного подвижника приписывались другому.
3. Агиография ставила целью поучительное воздействие, а не достоверное изложение. Отсюда те элементы риторики и панегиризма, которые присущи большинству произведений житийной лит-ры. Установился определенный шаблон, определяющий житийный жанр.
4. Начиналось житие с упоминания о родителях святого, которые оказывались людьми благочестивыми и знатными. Иногда святой происходил от нечестивых родителей, но тем подчеркивалось, что человек, несмотря на такие условия, все-таки становился подвижником.
5. Затем шла речь о поведении святого в детстве. Он скромен, послушен, прилежен к книжному делу, чуждается игр со сверстниками и всецело проникнут благочестием.
6. Уже в юности начинается его подвижническая жизнь, большей часть в монастыре или в пустынном уединении. Она сопровождается аскетическим умерщвлением плоти и борьбой со страстями.
7. Часто святого преследуют бесы, но молитвой и воздержанием святой их одолевает.
8. Он обладает способностью творить чудеса и вступать в общение с духовными небесными силами.
9. Кончина мирная и тихая, тело святого после смерти издает благоухание, у гроба происходят чудесные исцеления.

Часто присутствует психологическая характеристика персонажа, обычны монологи и диалогическая форма речи, лирические плачи и причитания.

 

Житие Алексея человека божия. Начало – рассказ о рождении в Риме будущего святого от знатных родителей, о его приверженности к учению, о бегстве из дома. Сразу после его женитьбы на девице царского рода. Прибыв в чужой город и раздав нищим все, что имел, он сам живет 17 лет в нищенском одеянии, во всем угождая Богу. Слава о нем распространяется по всему городу, и он решает удалиться на новое место, волею божией корабль, на котором он плыл, приходит в Рим. Не узнанный никем, принятый за странника, он поселяется в доме своих родителей, которые вместе с супругой неутешно скорбят об исчезнувшем сыне и муже. И тут живет 17 лет. Слуги издеваются над ним, но он терпеливо сносит все обиды. Умирая, Алексей оставляет записку, в которой открывается перед родными и описывает свою жизнь после ухода из дома. Его торжественно хоронят при большом стечении народа. При этом глухие, слепые, прокаженные, одержимые бесом, исцеляются. Черты жития: родители, аскетизм, блаженная кончина, посмертные чудеса (исцеления у гроба). В житии есть диалоги, лирические плачи-монологи. В изложении есть элементы украшенного риторического стиля вместе с авторским лиризмом. Традиционно также указание на бездетность родителей до его рождения, и уход из дома, и раздача всего имущества нищим.

 

Киево-печерский патерик.

Переписка епископа владимирского Симона, бывшего инока Киево-Печерского монастыря, с иноком того же монастыря Поликарпом. Не удовлетворившийся скоромной ролью рядового монаха, Поликарп, обладающий незаурядными литературными способностями, пожаловался, что его обходят. Симон написал укоризненное письмо, присоединив к нему несколько кратких рассказов из жизни печерских иноков и повесть о построении Печерской церкви. Это должно было внушить Поликарпу сознание святости обители, скромным положением в которой он находился.

 

Поликарп в виде обращения к Акиндину, печерскому игумену, дополнил труд Симона рядом новых рассказов из жизни монахов Киево-Печерского монастыря.

Затем в сер. 13 века были объединены писания Симона, Поликарпа и летописное сказание 1074 года о «первых черноризцах печерских».

Арсеньевская редакция патерика – 1406 год. В Твери по почину тверского епископа Арсения. Здесь тексты обоих писателей, сказание о первых черноризцах печерских, несторово житие Феодосия Печерского.

Кассиановская редакция, «Патерик печерский» - 1462. Подвергалась дальнейшим переработкам.

 

В 1661 году патерик по распоряжению архимандрита Иннокентия Гизеля был напечатан в Киеве.

 

• Один из основных источников патерика – житие Антония

 

Рассказы изобилуют фантастикой, чудесами, описаниями необычных аскетических подвигов монахов.. Но вместе с тем в рассказах, особенно Поликарпа, много реалистичного: бытовых подробностей, характеризовавших монастырский уклад.

Задача Симона и Поликарпа - возвеличивание Киево-Печерского монастыря как русского религиозного центра.

Идея прославления оплота христианства на Руси – Печерского монастыря – свидетельствовала о возросшем самосознании русского духовенства. Основан в 1073 году, освящен в 1089.

Легенды:

9. Слово первое. О создании Печерской церкви в честь Богородицы. В нем участвовали Шимон (Симон), византийские зодчие и иконописцы., отправившиеся из Царьграда в Киев по велению Богородицы. («Благослови, Отче»)

10. Во втором слове о приходе зодчих и иконописцев из Царьграда. Чудо: Богородица к ним явилась в образе царицы, дала пояс золотой. Дала им золота, мощи святых и сказала, что церковь будет «Богородицына». Предсказала, что Антоний, только благословив, умрет, а Феодосий через два года. «И в первую ночь, когда он молился, явился ему Господь и сказал: «Обрел ты благодать передо Мной». Антоний же сказал: «Господи! если я обрел благодать перед Тобой, пусть будет по всей земле роса, а место, которое Тебе угодно освятить, пусть будет сухо». Наутро нашли сухим то место, где ныне церковь стоит, а по всей земле была роса. На другую же ночь, также помолившись, Антоний сказал: «Пусть будет по всей земле сухо, а на месте святом роса». Пошли и нашли так. В третий же день, ставши на месте том, помолившись и благословив место это, измерили золотым поясом ширину и длину. И, воздев руки к небу, сказал Антоний громким голосом: «Услышь меня, господи, ныне отметь место огнем, пусть разумеют все, что Тебе оно угодно». И тотчас пал огонь с неба и пожег все деревья и терновник, росу полизал и долину выжег, рву подобную. И все бывшие со святыми от страха упали, как мертвые. Так положено было начало той Божественной церкви». (О приходе мастеров церковных из Царьграда к Антонию и Феодосию»)

О приходе иконописцев к игумену Никону из Царьграда». Увидели, что церковь больше, чем та, которую они договорились расписывать. Пошли обратно, из Киева, но плыли против течения дважды и решили покориться. Все они окончили жизнь в монашеском чину в Печерском монастыре. Владимир Мономах был свидетелем чуда, когда огонь сошел с небес. Когда он болел, его опоясали тем золотым поясом, КОТОРЫЙ ДАЛА ИКОНОПИСЦАМ Богоматерь, и он выздоровел. Построил такую же церковь в Ростове, а потом его сын Георгий построил такую же в Суздале. «И все те церкви со временем разрушились; эта же, Богородицына, одна пребывает вовеки».

Слово. Об Иоанне и Сергии чудо необычное в божественной Печерской церкви свершившееся перед чудотворной иконой Богородицы. (Сергий, ведомый дьяволами, не хотел отдавать долю богатства Захария, доставшегося ему от отца, потом взмолился, Бог увеличил богатство, на этии деньги построен храм Иоанна Предтечи).

6 слово. Чудо, связанное с жертвенником (деревянный превратился в каменный). Митрополит же разыскивал и кто сделал камень, и кто призвал епископов, никем не званных. «Да исчезнет испытывающий предначертанное!»

Слово 13 О блаженном Нифонте, епископе Новгородском, как в святом монастыре Печерском,в Божественном откровении, видел святого Феодосия. Во сне ему было видение, с ним говорил Феодосий Печерский. Потом Нифонт заболел и через три дня умер.

Слово 14. Послание смиренного епископа Симона Владимирского и Суздальского
к Поликарпу, черноризцу Печерскому.

«Печерский монастырь — это море, не держит оно ничего гнилого, но извергает вон». «Убедился я, что ты санолюбец и славы ищешь от людей, а не от Бога. Или не веруешь ты, окаянный, написанному: «Никто сам собой не приемлет чести, но призываемый Богом». «Не в том совершенство, брат, чтобы славили нас все, но чтобы правильно вести житие свое и чистым себя соблюсти». Призывает возлюбить тихое и безмятежное житье.

Слово 16. О блаженном Евстратии-Постнике

Жиды взяли Евстратия в плен, и многих других. Его пригвоздили гвоздями к кресту и требовали принять их веру, потому что Моисей когда-то им от Бога веру дал. «Безумец, прими наш закон и будешь жив: ведь Моисей от Бога принял закон, который дал нам, и вот в книгах сказано: «Проклят всякий, висящий на древе». Инок же сказал: «Великой благодати сподобил меня Господь — в нынешний день пострадать. И скажет Он мне, как и разбойнику: «Ныне же будешь со Мною в раю». Он сам уничтожил закон и ввел благодать. Это о нем сказал Моисей: «Увидите жизнь вашу, висящую пред очами вашими»; Давид же: «Пригвоздили руки мои и ноги мои», и еще: «Разделили ризы Мои между собой и об одежде Моей метали жребий». О нынешнем же дне говорит: «Вот день, который сотворил Господь! Возрадуемся и возвеселимся в день этот». Ты же и другие жиды с тобой заплачете ныне и зарыдаете: пришло вам время дать ответ Богу за кровь мою и кровь всех христиан, потому что субботы ваши возненавидел Господь и преложил праздники ваши в сетование, ибо убит начальник вашего беззакония».

Проявление чуда: «И видели все, как в огненной колеснице несли душу преподобного огненные кони, и раздался голос, говоривший по-гречески: «Вот добрый гражданин небесного града!»

Символика.

• Движение половецких войск символизируется в образе черных туч, стремящихся прикрыть четыре солнца, то есть четырех князей русских.
• Битва символически уподобляется то посеву, то брачному пиру, то молотьбе. Это связано с интересами тех ратников, чьи интересы защищает автор. Уподобление кровавой битвы сельскохозяйственным работам подчеркивало несовместимость войны и мира. Символично солнечное затмение.

Два светила в сумраке пропали.Вместе с ними, за море упав,Два прекрасных месяца затмилисьМолодой Олег и Святослав. (князья – это солнце или молодые месяцы) · Символы вообще часто связаны со светом (солнце-месяц), погас белый свет над русскою землею.Вещие персты бояна – это 10 соколов, которые он пустил на стадо лебедей.· Символика в сне Святослава: черная пелена – символ похорон, жемчуг – слез, доска без конька на тереме – знак несчастья, карканье серых ворон – знак беды.

Эпитеты: златой, златоверхий, злаченный, златокованый, много фольклора. Постоянные эпитеты: борзые кони, буй-тур Всеволод, мил брат,ратные думы, лихие кони, кровяные зори «возвещают бедствие утра» (на следующее утро после первой битвы), копья харалужные, кровавая река, серебряная седина, «сизый орел», «синее море», «зелена трава», «стрелы каленые», «красные девки», «кровавые раны», «острые мечи», «студеная роса», «серый волк», «храбрая дружина», «черный ворон», «черная туча», «чистое поле». Метафорические эпитеты: злато слово, вещие персты, железные полки, живые струны.

Цветовые образы: златой стол, златой шелом, златоверхний терем, злато слово. Золото – символ величия, славы, вечности. Серебряное стружие, серебряные берега; зеленая трава, зеленое дерево; синее море, инее вино, синий Дон; червленые щит, червлен стяг; белая хоругвь, серый волки, сизые орлы. Цветовые эпитеты делают образы ощутимыми.

Сравнения: Боян Серым волком по полю кружил,Как орел под облаком парил,

с серым волком сравнивается Кончак, князья и дружина. Князья еще с месяцем, с соколами, дружина с соколами стадами галок, Ярославна – с кукушкой, Игорь – с горностаем, белым гоголем, сокол, Всеслав – с лютым зверем, половцы –барсы лютые. Вещие персты Бояна с десятью соколами, кричащие телеги –как лебеди в испуге, Гзак – серый волк, половчин – черный ворон, игорь бежит в грностая-белку обратясь, плывет как гоголь, как ветер летит, серым волком скачет, словно сокол вьется. Отрицательное сравнение:

Не сороки во поле стрекочут,Не вороны кличут у Донца -Кони половецкие топочут,Гзак с Кончаком ищут беглеца.Ритм:Ассонансы, консонансы, аллитерации.

 

Отдельные редакции не совпадают количеством эпизодов, исторических и легендарных подробностей, идейной тенденцией. Все редакции объединяет идея героического подвига русского народа в его борьбе с врагом под водительством московского князя.

 

В «сказании» на основании устных преданий появилось много новых подробностей, которых не было не в летописной повести, не в «З»: общение с митрополитом Киприаном, посылка Захарии Тютчева к Мамаю с дарами, посещение Дмитриенм Троицкого монастыря и благословения Сергия Радонежского, поединок Пересвета и татарина Телебея, гадание Дмитрия с Дмитрием Волынским перед боем, письма Олега к Мамю и Ягайлу, Ягайла к Мамаю, Мамая к Ягайлу и Олегу, Андрея Полоцкого к Дмитрию Брянскому, плач супруги Дмитрия Ивановича Евдокии, обмен Д одеждой с Михаилом Бренком и его героическая гибель,раскаяние Олега, розыски Д после боя.

Усилен религиозный элемент. Многочисленными монологами-молитвами подчеркивается благочестие Д. (Киприан в действительности был изгнан из Киева Д-ем и во время куликовской битвы находился в Киеве, но его фигура занимает важнейшее место). Сказание стремилось подчеркнуть единение светской и церковной власти.

Сказание построено на контрастном сопоставлении стойкости, мужества, благочестия русских и хвастовства, гордости, нечестивости татар, Мамяа и его союзников (Ягайло, который в старшей редакции назван Ольгердом) и Олега Рязанского.

Характераня особенность – наличие художественного вымысла, рече персонажей, писем, элементов психологизма. Автор стремился изменить характер исторического повествования, беллетризовать его. В стиле книжная риторика сочетается с элементами деловой письменности и поэтическим стилем воинской повести. Проникнутое патриотическим пафосом прославления подвига русских людей, сказание подчеркивало политическое значение Москвы и Московского великого князя.

Есть отдельные удачные поэтические картины, самостоятельно связанные с народно-поэтической традицией: картина русского войска, которая открывается ДИ с высокого места (после построения войск Д Боброк-Волынским): на знаменах выделяется спасов образ, как светило, стяги тихо трепещут, будто хотят заговорить, а у богатырей хоругви, как живые, колышутся. А доспехи их, как вода, при свете струятся, а шлемы светятся, гребни от шлемов развеваются как огненное пламя.

 

Накануне Куликовской битвы ДИ идет с Дмитрием Волынцем на поле выведывать приметы: со стороны татар шум, тревога среди птиц, а со стороны русского войска -= тишина; Волынец слушал землю: одна кричала татарским голосом о детях своих, другая жалобно вопила как свирель в скорби и печали великой. Это значит, что тататры будут побеждены, но и русских много падет.

Есить явно песенные втсавки: описание выезжающего против Пересвета татарского богатыря восходит к былинному описнаию встречи Ильи Мурпомца и Идолищем проклятым.

 

Присутствуют и описания чудес. Разбойник Фома Кацибей видит: с востока шло большое облако, будто войско, а с юга двое юношей в светлых багрянцах (Борис и Глеб), они сказали предводителям войска: «Кто вам велел истребить отечество наше, которое нам Господь даровал?» и порубили все войско. И Потом на 6 часу битвы над русским войском разверзлось небо и появилось облако, наполненное руками человеческими, и те руки распростерлись над полком проповеднически или пророчески, а на 7 час спустило облако венцы на головы христиан.

 

21. Московская литература. Эволюция жанра жития в 15 веке. Епифаний Премудрые. «Житие Епифания Премудрого». Стиль «плетения словес».

 

Литература Москвы на первых порах своего существования была тесно связана с насущными политическими интересами крепнувшего московского княжества и отражала все возраставшие объединительные тенденции. В осуществлении этих тенденций и в их литературной реализации большую роль сыграло духовенство, которое содействовало укреплению авторитета Московского княжества как политического центра, одновременно с перемещением резиденции русских митрополитов в Москву ставшего и церковным центром.

 

Первые в северо-восточной Руси русские по происхождению митрополиты Петр и Алексей действовали в полном согласии с княжеской властью, были канонизированы и им посвящены особые жития.

 

В конце 14-нач. 15 веков в агиографической лит-ре происходит возрождение и развитие риторическо-панегорического стиля литературы Киевской Руси, или, как определяет Лихачев, экспрессивно-эмоционального. Это связано с подъемом национального самосознания, вызванного борьбой с с иноземными поработителями, формированием идеологии централизованного гос-ва, укреплением великокняжеской власти. Идея служения Русской земле, сознание необходимости ради этого победить ненавистную рознь, являлась ведущей, определяющей идеей того времени. На первый план выдвигается нравственный идеал человека целеустремленного, стойкого, способного к самопожертвованию во имя блага гос-ва.

Риторическо-панегорический стиль первоначально получает развитие в агиографии, где житие становится «торжественным слово», пышным панегириком русским святым.

 

Изменяется композиционная структура жития: появляется небольшое риторическое встпуление, центральная биографическая часть сокращается до минимума, самостоятельное композиционное значение приобретает плач по умершему святому и, наконец, похвале отводится главное место.

 

Характерная особенность – пристальное внимание к различным психологическим состояниям человека. Но этот стиль игнорирует психологию человека в целом, писатели описывают различные чувства, которые живут как бы вне людей.

Тем не менее, абстрактный психологизм был значительным шагом вперед в развитии древней лит-ры. Начали появляться психологические мотивировки поступков героев, изображение динамики чувтсв. Биография христианского подвижника рассматривается как история его внутреннего развития. Важным средством изображения душевных состояний становятся его пространные и витиеватые речи монологи.

Изображение событий отходит на второй план. Писатели стремились все выводить из общих истин. Если подробностей недоставало, их просто выдумывали. В текст вводились пространные авторские риторические отступления, рассуждения морально-богословского характера.

 

Епифаний Премудрый был талантливым и искусным агиографом (ум. В 1420 г) Он ростовец по происхождению и неодобрительно относился к московской практике ущемления областных интересов. Епифаний провел в Троице-Сергиевом монастыре 31 год, из них при жизни Сергия Радонежского – 16-17 лет. Голубинский думает, что знакомство Епифания со Стефаном Пермским, житие которого он написал и который первоначально жил в ростовском монастыре Григория Богослова, произошло во время длительных наездов Стефана в Троицкий монастырь. (Кусков считает, что Епифаний сначала учился в в Ростове, в монастыре Григория Богослова и там познакомился с Стефанием). Был знаком с художников Феофаном Греком.

Епифанию принадлежит два произведения: «Житие Стефана Пермского» и «Житие Сергия Радонежского».

Житие Стефана Пермского было написано Епифанием, по-видимому, вскоре после смерит Стефана в 1396 году.

 

Цель – прославить миссионерскую деятельность русского монаха, ставшего епископом в далекой коми-пермяцкой земле, показать торжество христианства над язычеством.

 

В «ЖСП» в полной мере нашла себе отражение панегирически украшенная стилистика. Житие открывается риторическим вступлением, далее следует биографическая часть и три плача (пермских людей, пермской церкви и «Плач и похвала инока списающа»). Во вступлении говорит о мотивах, побудивших его взяться за перо, сообщает об источниках, которые использовал.

 

Затем биографическая часть. В начале жития, после длинного вступления, автор рассказывает о детстве Стефана. Он превосходил многих своих сверстников «добропамятством, остроумием, быстростью смысла». Происходил он от некоего мужа, верного христианина Симеона, который был клириком соборной церкви в Устюге, и от матери-христианки – словом, от благочестивых родителей. С детства были все зачатки благочестия: к играющим детям не приставал, в игры не играл, прилежно учился. Вырос в чистоте и целомудрии. Прочитав много книг Нового и Ветхого Заветов, убедился, что все это преходяще и мы все скоро умрем. Вслед за этим идет несколько ссылок на священное писание, подтверждающим мысль о быстротечности жизни.

Стефан постригся в Ростове и отправился на проповедь к зырянам. Ведет подвижнический образ жизни. Ведет упорную борьбу с защитниками язычества, встретившими его крайне недружелюбно. Энергично предался своему делу. Разрушает языческую кумирню, срубает волшебную березу. Зыряне убеждаются, что он прав в борьбе с язычеством. Авторитет его еще больше возрастает после удачного соперничества с зырянским волхвом Памом – главным его противником. Стефан настолько уверен в правоте своего дела, что рекомендует Паму решить их спор при помощи «божьего суда». В первый раз он предлагает Паму вместе с ним взойти на горящий костер. Второй раз, сделав две проруби на реке, он предлагает Паму рука об руку с ним спуститься в одну прорубь и выйти через другую. В обоих случаях Пам отказывается от испытаний и таким образом отступает в споре со Стефаном. Зыряне готовы казнить Пама, но Стефан призывает к милости, и дело заканчивается лишь изгнанием волхва.

Главный подвиг Стефана – изобретение пермской азбуки. Об этом автор говорит витиевато, перед нами образец риторической речи, потсроенной на единоначалии («един» повторяется: пермское письмо сочинил один чернец, один составил, один сочинил, один калугер, один монах, один инок)), широком привлечении синонимов и синонимических выражений. Потрудившись в пермской земле сначала в сане священника, а затем епископа, приобщив зырян к православию, Стефан блаженно умирает.

И вот вслед за этим следуют наиболее риторические части жития. Особого мастерства в «плетении словес» Епифаний достигает в «Плаче пермских людей», в «Плаче пермской церкви» и в «Плаче и похвале инока списующа», т.е. самого Епифания. Епифаний пользуется риторическими вопросами и восклицаниями, сопоставлениями с библейскими персонажами, метафорическими сравнениями, единоначалиями.

В «Плаче пермских людей» Епифаний передает «сердечную тугу», горе новообращенных христиан, лишившихся «доброго господина и учителя», «доброго пастыря и правителя». Кроме того, люди высказывают обиду на Москву, потому что Стефан – единственный пермский епископ – погребен в Москве, которая при жизни относилась к нему неуважительно (Зачем мы отпустили тебя в Москву, чтобы ты там скончался? За что нам эта обида от Москвы?). Плач характеризуется множеством риторических вопросов и восклицаний, многословностью, длинными синонимическими рядами). В книжную риторику здесь вплетаются фольклорные мотивы, характерные для народных вдовьих причитаний. Но плачи в Житии выражают не только чувство скорби, но и восторг, удивление перед величием подвига героя.

 

После плача пермских людей и пермской церкви следует плач самого Епифания. Единоначалие – «увы мне» (он корит себя за то, что порой, когда Стефаний был жив, он ему досаждал, что спорил, что не удостоился последнего целования и прощения). Он не может подобрать эпитетов, при помощи которых он мог бы прославить своего героя. Автор предлагает длинный ряд возможных сравнений, но все они слабы для восхваления подвига Е. Епифаний насыщает свою речь аллитерациями, предлагает ряд всевозможных сравнений, подбирает пышно-торжественные слова, часто сходно звучащие и рассчитанные на то, чтобы своим подбором произвести как бы музыкальное впечатление. Епифаний, словно кружево, плетет словесную хвалу Стефану, задает себе риторический вопрос: «что еще тя нареку?», после которого следует множество синонимов (кем назову: апостолом, законодателем, крестителем, проповедником, евангелистом, святителем, учителем, страстотерпцем, заступником и т.д.). В похвале порой можно встретить до 20-25 синонимических эпитетов, с помощью которых автор выражает восхищение своим героем.

 

Епифаний сам характеризует свой стиль как плетение словес: «слово плетущий и слово плодящий… собирал слова для похвалы, приобретая и приплетая). Словеса для плетения Епифаний собирал из различных книжных источников, он цитирует творения «отцов церкви», патерик, Палею и Хронограф, сочинения Черноризца Храбра. Кроме того, в создании торжественного риторического стиля Е опирается на традиции литературы Киевской Руси, в частности, на «Слово о законе и благодати» Иллариона. Он использует формулу похвалы, впервые встретившуюся в «Слове» (хвалит Римская земля апостолов Петра и Павла, азия – Иоанна Богослова, Русская земля – великого князя Владимира, тебя же Стефан чтит Пермская земля – первый плач).

Он никак не может закончить свою речь, «любовь к нему, однако, влечет меня к похвале и плетению словес»

Повествовательный стиль доведен до крайних пределов витиеватости. Стиль «плетения словес» обогатил литературный язык

(Е., как видно из текста жития, лично знал Стефана Пермского. Биографические факты в нем сравнительно немногочисленны и в большинстве случаев не выходят за пределы той традиционной нормы, которая издавна установилась на произведения такого рода (благочестивое детство, любовь к чтению божественных книг, подвижничество, проповедь христианской веры, блаженная кончина). Проскальзывают отдельные реалистические черточки и кое-какие элементы просторечия.

Главный подвиг Стефана – обращение язычников-зырян в православие путем личной проповеди и с помощью переводов на зырянский язык книг священного писания. Стефан для этого изобрел зырянскую азбуку.

Многочисленные витиеватые отступления, лирические излияния автора послужили причиной того, что житие разрослось до очень больших размеров.)

 

Сказание дало мощное идеологическое обоснование новой самодержавной форме правления Руси, содействовало укреплению внутриполитического авторитета власти и упрочению международного престижа Московского гос-ва.

 

Еретики.

· Первым таким крупным религиозным движением, зародившимся ещё в середине XIV в. в Новгороде и перекинувшемся затем на Псков, было так называемое «стригольничество», получившее своё название от обряда посвящения в ересь, сопровождавшегося стрижкой волос.

В основе ереси «стригольников» лежало прежде всего отрица­ние церковной иерархии на том основании, что эта иерархия су­ществует «на мзде», т. е. церковники добывают себе места за плату.

Другой существенной особенностью стригольнической ереси было отрицание необходимости молитв за умерших. Такие молитвы обычно сопровождались «вкладами по душе», часто разорявшими вкладчиков и потому, естественно, вызывавшими их сопротив­ление.

· Но стригольничество не было так влиятельно и так чревато вся­кими событиями в церковной истории, как другая ересь, которая зародилась столетие спустя, в 70-х годах XV в., также в Новго­род е. Это ересь жидовствующих, прозванная так яростным ее проитвником Иосифом Волоцким, в ее опровержение написавшим обширное сочинение, озаглавленное «Просветитель».

Однако связь этой ереси с еврейством не подтверждается источ­никами. Последователями ереси оказались на первых порах представи­тели белого духовенства, два новгородских священника; очень хорошо известно, что ересь расположила к себе и других предста­вителей белого новгородского духовенства, проникла в Москву, пользовалась если не гласным, то, во всяком случае, тайным сочувствием со стороны великого князя Ивана III. Покровителями еретиков были невестка Ивана, глава посольского приказа Фёдор Курицын и даже сам митрополит Зосима.

Ересь получила название «жидовствующей», видимо, потому, что еретики отрицали прежде всего божественность Христа. Они утверждали, что Христос такой же человек, как и Моисей; затем они отрицали существование святых, почитание храмов и икон и, так же как и «стригольники», не признавали церковной иерархии.

Очевидно, ересь эта была своего рода предварением протестантизма. В этой ереси мы имеем отзвуки идей, зародившихся в эпоху ренессанса.

Поскольку последователями ереси были низшее и среднее духо­венство, затем примкнувшие к нему горожане, совершенно ясно, что пропаганда «жидовствующих» и самое существо их учения отра­жали борьбу, которую вело низшее и среднее духовенство в союзе с посадскими людьми с экономическим засилием официальной церкви в лице её высшего духовенства.

С одной стороны, ересь, отвергая церковную иерархию и ее экономические притязания, была на руку Гос-ву, которое само стремилось умерить притязания иосифлянской церкви. Но гос-ву было невыгодно радикальное расхождение с официальной церковью, укрпелявшей авторитет московского князя. В конце концов иосифлянское духовенство, пойдя на ряд уступок государственной власти, окон­чательно склонило её на свою сторону, и к началу XVI в. ересь была ликвидирована. Многие еретики были сожжены, частью же сосланы или заточены.

Из всего сказанного становится ясным, что ереси и «стриголь­ников» и «жидовствующих» в основе своей имели социальную и политическую подкладку.

Ересь «жидовствующих» сильно всколыхнула умы русского общества. Памятники свидетельствуют о том, что религиозная смута, возбуждённая ересью, была очень значительна: повсюду «и на торжищах, и в домех о вере любопрение творяху и сомнение имяху». В ереси «жидовствующих» обнаружился тот критический элемент, которого не хватало иосифлянам и который присутствовал в практике заволжских старцев. Возглавлявшие еретическое движе­ние были люди по тому времени образованные, имевшие свою ли­тературу. У заволжских старцев была терпимость к жидовствующим. И те и другие были против монастырского землевладения и выступали за критическое отношение к божественному писанию.

Существенным результатом борьбы официальной церкви с ересью «жидовствующих» было появление полного свода библей­ских книг, отсутствовавшего до тех пор на Руси. Так как «жидов­ствующие» в своей пропаганде опирались в значительной мере на библейские тексты, то для противодействия еретикам их противни­кам необходимо было самим обладать достаточно исправным тек­стом Библии во всём её объёме. Это предприятие было осуществле­но активным борцом с ересью новгородским архиепископом Генна­дием в период с 1498 до 1499 г.

Две основные церковные группирповки определили собой в 15-16 вв характерные особенности идейного содержания житийной литературы. В зависимости от принадлежности той или иной группировке автора житийной повести, внутренне содержание ее было различно. В одних житиях святой выступал как приверженец чисто внешнего, обрядового благочестия (иосифлянские), в других на первый план выдвигалось стремление к самосовершенстовванию и критическое отношение к писанию.

 

Из «Домостроя».

- Бойся царя и служи ему верно, всегда о нем Бога моли. И лживо никогда не говори с ним, но с почтением правду ему отвечай, как самому Богу, во всем ему повинуясь.

- Если Бог нашлет на кого-то болезнь или какое страдание, врачеваться следует божьею милостью да молитвою и слезами, постом, подаянием нищим да истовым покаянием, с благодарностью и прощением, с милосердием и нелицемерной любовью ко всем. Если кого ты чем-то обидел, нужно просить прощения сугубо и в будущем не обижать.

- В церкви божьи всегда приходить с верою, не во гневе и без зависти, без всякой вражды, но всегда со смиренною мудростью, кротко и в чистоте телесной, и с подношением: со свечой и с просвирой, с фимиамом.

- Каждому христианину нужно в доме своем, во всех комнатах, по старшинству развесить на стенах святые и честные образа,

- Да пошлет Бог кому детей, сыновей и дочерей, то заботиться отцу и матери о чадах своих; обеспечить их и воспитать в доброй науке: учить страху божию и вежливости, и всякому порядку.

- Наказывай сына своего в юности его(71), и упокоит тебя в старости твоей, и придаст красоты душе твоей. И не жалей, младенца бия: если жезлом накажешь его(72), не умрет, но здоровее будет, ибо ты, казня его тело, душу его избавляешь от смерти.

- Чада, вслушайтесь в заповеди господни: любите отца своего и мать свою и слушайтесь их, и повинуйтесь им божески во всем, и старость их чтите, и немощь их и страдание всякое от всей души на себя возложите, и благо вам будет, и долголетними пребудете на земле.

 

Повести смутного времени.

Глубокие социальные сдвиги, бывшие результатом «Смуты» не могли не разрушить теорию третьего Рима. Политический и идейный кризис вызвал интенсивный литературный отклик. В повестях, сказаниях, житиях, связанных с этой эпохой и написанных частью в разгар событий, частью, в ближайшие два десятилетия после них, нашли свое отражение, с одной стороны, реакция на социальные и политические потрясения, бывшие на рубеже двух веков, с другой – патриотический подъем, который вызвался напряженной борьбой с интервентами. Авторами были почти исключительно представители имущих слоев московсокого общества – боярство, дворянтсов, высшее и среднее духовенство, реже служилые люди..

«Новая повесть о преславном Российском царстве». Написана в конце 1610-нач. 1611 гг.

Автор, видимо, был приказной дьяк. Повесть по жанру – подметное письмо. Это публицистическое агитационное воззвание. Написано в период, когда Москва была захвачена поляками, Новгород – шведами. «Новая повесть», обращаясь ко «всяких чинов людям», звала их к активной борьбе с захватчиками, он в конце обвинит их, что только в речах хороши люди, в палче, но не встают и не борются.

Здесь ярко выражена противобоярская тенденция. Автор с негодованием отзывается о боярах потому, что они попустительствуют самоуправству поляков, водворивщихся на русской земле. Бояре – «доброхоты» польского короля «злого супостата» Сигизмунда, а «наши злодеи». Они все на пользу супостату чинят, хотят царство отдать целиком Они свое