Глава 7. Может ли ваш ребёнок безопасно разговаривать с вами.

 

«В течение многих лет я задавала этот вопрос: «Общаться или не общаться?» Если у кого-то проблемы, когда он общается, то, конечно, ему следует перестать общаться. Но, причина не в этом. Если кто-то попадает в затруднение, общаясь, он должен продолжать общаться дальше. Больше общения, не меньше, — таков ответ и я думаю, что ответ найден за четверть века исследований и размышлений».

Л. Рон Хаббард. «Дианетика 55»

 

Однажды вечером после лекции ко мне подошёл человек и сказал: «Ваши люди много говорят о том, что надо общаться. Что ж, посмотрел бы я, как вы пообщались бы с моим сыном. Ему трудно сказать мне даже слово.

Большую часть времени он угрюм, а когда я пытаюсь втянуть его в разговор, он мне отвечает ничего незначащими фразами или вообще витает в облаках. Я не знаю, что с ним делать. Неужели все подростки такие?»

К несчастью, слишком многие из них таковы. Почти в каждом журнале мы находим статью, посвящённую проблемам детской преступности, побегам или подростковым «революциям».

Учёные, психологи, педагоги пытаются применить свои знания, которые они накопили в этой области, и, кажется, они все согласны, что большинство подобных проблем происходят от неполноценного общения между подростком и взрослым. Но на этом они останавливаются.

Я искала, но так и не нашла, статью, объясняющую, что делать с таким общением. Авторы предлагают важно звучащие, но бессмысленные банальности

(«Нужно понимать, что этот переходный период — загадка подросткового возраста. Нужно приложить немало усилий, чтобы понять сложность его жизни в это время...»)

Они верно ставят диагноз, но не предлагают действенного лечения и не видят причины.

В Саентологии я узнала причину.

Причину надо искать ранее, в плохой привычке родителей слушать. Лечение возможно только хорошим общением: Слушаете, Понимаете, Подтверждаете. Без ВиО

(Это означает быть готовым получить его общение без добавления чего-то ещё).

Тот вид общения, который считается приемлемым в обычном доме, оффисе, школе или на вечеринке, обычно не более, чем общение Мастеров ВиО.

Каждое замечание человека обычно немедленно отвергается, изменяется кем-то или сразу задается вопрос. Здесь присутствуют все формы социального ВиО.

Требуется некая дисциплина и отказ от ВиО, чтобы просто получить общение другого человека (пожалуйста, заметьте, что я говорю «получить»; это не означает «быть согласным»).

Конечно, подобное общение может быть не к месту на вечеринке. Если вы один являетесь настоящим слушателем в группе, вы станете слишком популярным.

Вокруг вас соберётся толпа и это станет в тягость. Вас могут легко загнать в угол и даже не пропустить к вам подносы с закуской.

Запомните, ВиО с маленьким ребёнком смертельно. Когда он рождается, мы начинаем с открытой, чистой линии общения; она свободная и радостная.

Но если мы будем злоупотреблять общением, то оно станет искажаться по мере того, как ребёнок растет. И, когда ребёнок достигает подросткового возраста, все бумерангом возвращается к вам. Сбитые с толку родители получают удар.

Вот пример неиспользования ВиО. Когда, наигравшись, Ли вечером ложился спать, он возвращался ко мне и говорил: «Мам, я не могу уснуть».

Я всегда отвечала: «О 'кей». Через 2 минуты он засыпал.

Это происходило почти каждую ночь в течение 5 лет. Время от времени няня говорила мне о том, что по вечерам Ли не может заснуть.

Я знала, для няни утверждение Ли «не могу заснуть» означало, что она должна что-то сделать для него (включить свет, рассказать сказку, принести ему попить).

Каждое дополнительное действие просто помогало поддерживать механизм «не могу заснуть».

Рон Хаббард сделал открытие, касающееся человеческого разума и общения: если человек смотрит на что-нибудь в своём реактивном банке и описывает это кому-то точно и правдиво, это тотчас перестает беспокоить его при условии, что он говорит это человеку, который точно воспроизводит общение и подтверждает его.

Дети инстинктивно стараются избежать того, что причиняет им беспокойство, когда рассказывают об этом Маме или Папе.

Малышка Можжевельник говорит: «Я боюсь тёмных окон». Мама, не понимая, старается успокоить ее: «Там нет ничего страшного; это глупо».

Так Можжевельничек завязла в этом. Она по-прежнему боится тЁмных окон. Мамино заявление не выявило источник её страхов (он намного раньше по времени). Как это можно уладить?

По крайней мере, скажите: «Я понимаю». Если ребёнок хочет спать со светом, чтобы разогнать свои страхи, пусть Мама включит свет.

Единственное, чего не должна делать Мама — это говорить ребёнку, чтобы он не боялся.

Это не работает.

Вы, вероятно, поняли, что, не подтверждая общение ребёнка, мы можем столкнуть его куда угодно. Но самая разрушительная вещь (для него) — когда вы не принимаете его признания в оверте[22].

Что такое «оверт»? Всё, что мы делаем (или не делаем), причиняющее вред другому.

Билли забирает игрушку у своей сестры. Это оверт. Билли не открывает дверь своей сестре, когда та кричит снаружи и не может сама дотянуться до ручки. Это оверт.

В первом случае Билли что-то делает. Во втором — он не делает. В результате в обоих случаях его сестре плохо.

Вы можете улучшить жизнь вашего ребёнка, если сделаете так, чтобы ему было безопасно разговаривать с вами, безопасно рассказывать свои оверты, чтобы стереть их таким образом.

Ещё совсем маленьким он будет рассказывать их вам, и именно здесь, на начальном этапе, большинство родителей допускают ошибки.

Малыш Одуванчик играет на пляже. Он бежит к маме и говорит: «Я ударил эту девочку по голове».

Если мама мудра, она скажет: «Спасибо за то, что рассказал мне об этом».

И всё.

Обычная мама скажет: «Зачем, непослушный ребёнок? Ты никогда не должен бить девочек. Я тебя за это отшлёпаю».

Одуванчик получил сообщение. Не то, что он не должен бить девочек. Он это уже и так знал. Он узнал другую вещь: «Я не должен говорить маме, когда я совершаю плохой поступок, так как она меня накажет».

Вот так с самых первых шагов ребёнку становится опасным разговаривать с мамой. Вскоре он начнёт «висхолдировать»[23]. Он не будет никому рассказывать о своих проступках.

Если вы бьёте собаку ногой каждый раз, когда входите в дом, собака вскоре научится прятаться, как только услышит звук ваших шагов.

Если вы наказываете ребёнка за общение, он научится останавливать общение.

Вам наверняка интересно, как ребёнок научится отличать хорошее от плохого, если мы всегда будем отвечать только «О'кей» на всё, что он делает?

Это часть вашей работы как родителя. Несомненно, мы должны обучить его поведению, приемлемому в нашем обществе.

Если мы видим, что он совершает пагубные или приносящие вред другим проступки, мы вмешиваемся, останавливаем его и объясняем, почему нельзя делать это.

Принимать признания — не означает прощать ему оверты. Важно понимать эту разницу. Останавливайте оверты любыми способами, но не останавливайте общение ребёнка.

Помните, что ребёнок в своей основе хороший и он не хочет создавать плохие эффекты другим. Он действительно хочет одобрения и восхищения. Каждый из нас этого хочет.

Когда он создает плохой эффект, ему захочется его исправить. Он обнажает вам свои душевные раны так же, как он показывает вам свою содранную коленку.

Он хочет, чтобы вы помогли ему уладить эту проблему. Не будете же вы бить ему молотком по содранной коленке, не так ли?

Давайте возьмём подростка, о котором мы говорили в первом абзаце. Он не хочет разговаривать со своими родителями. Они не знают, где он бывает, что делает и с кем общается.

Неужели вы действительно думаете, что он не знает взглядов своих родителей по вопросам превышения скорости, воровства, выпивки и безнравственного поведения? Конечно, он знает (если только он не был глух, нем и слеп последние 12 лет своей жизни).

Он также знает нравы своего общества и знает точку зрения воспитателей и религиозных деятелей по этому вопросу.

В его жизни было так много лекций на тему «поступай хорошо», что он уже собаку на них съел. Позвольте уверить вас, он не нуждается в ещё одной подобной нотации.

Он нуждается в понимании, он хочет знать, что ещё не слишком поздно исправить его ошибки и проступки прошлого. Он не желает говорить со своими родителями, так как знает, что они не способны принять его общение без ВиО.

После того, как я успешно проодитировала многих подростков, я могу уверить вас, что никогда не нужно никому из них говорить, что он сделал что-то неправильное. Они сами говорили мне это. И, рассказав мне об этом, они чувствовали себя прекрасно.

Часто родители задают ещё один вопрос: Если просто соглашаться с овертами ребёнка без угроз и критики, не подумает ли он, что нормально так поступать и не будет ли он продолжать совершать те же оверты дальше?

Нет. Он постепенно станет улучшаться. Когда он избавится от овертов, он почувствует себя чистым и захочет остаться таковым как можно дольше. Вы не сможете полностью стереть из памяти оверт. Тут необходим одитинг. Вы можете избавить его от дальнейшего накопления овертов, и это крайне важно.

Когда я училась на Специальных Кратких Курсах в Сент Хилле (Саентологический Колледж в Англии), там было много студентов колледжа из Швеции. Каждые выходные дюжина шведов приезжала одитироваться.

Это были приятные, душевные люди, но слишком многие из них принимали наркотики или ЛСД или курили марихуану.

Политика Саентологии запрещает прохождение одитинга любому, кто принимает наркотики, поэтому мы отсылали этих студентов в наш отдел Этики, где их знакомили с нашими правилами. Они ждали какое-то время и потом приступали к одитингу.

По моим сведениям никто из этих студентов не притрагивался к наркотикам после того, как они занялись Саентологией. Они учились на курсах и двигались по пути к Клиру[24]. Теперь они занимаются со своими друзьями у себя в стране.

Я вспоминаю одного из этих студентов, веселого девятнадцатилетнего парня, которого я одитировала, когда он приехал в Сент Хилл. Потом он ненадолго уехал в Швецию и вернулся учиться и одитироваться, когда я ещё была там.

За несколько месяцев, которые он провёл дома, он заработал деньги, купил дом вместе со своими друзьями, чтобы обеспечить себе доход и набрал 115 человек для одитинга и обучения в Сент Хилле.

Его манера говорить о Саентологии была необычной, но эффективной. Он говорил своим друзьям: «Вступайте в Саентологию. Вы забудете наркотики. Одитинг — вот настоящий кайф».

У этого мальчика было много грехов. Он исправился сам и сейчас он помогает своим друзьям достичь того же.

Не беспокойтесь о том, «Что будет с этим ребёнком?», но, сначала, побеспокойтесь: «Что случилось с ним?»

Вы не можете точно предсказать будущее человека, пока не очистите его прошлое.

Иногда, когда вы видите, что ребёнок совершает вредное действие, покажите ему, как исправить ситуацию.

Если он испортил что-то, пусть починит, почистит или заменит это.

Много лет назад у моей подруги были маленькие дети, которые разрисовывали стены карандашами. Она шлепала, бранила и ругала их, но рисунки все равно регулярно появлялись на стенах.

Однажды, несколько лет спустя, я зашла в дом и обнаружила, что Пол, отложив в сторону свою разукрашку, самовыражается, разукрашивая стены в гостиной. Он с тревогой посмотрел на меня.

Я не стала ругать его, а небрежно, как бы между прочим сказала: «Я вижу, ты разукрасил стены. Ладно, только не забудь их помыть когда закончишь». Я дала ему ведро воды и тряпку. Это была трудная работа и он умолял, чтобы я ему помогла.

Но я настояла, чтобы он закончил работу сам. Иногда я старалась его приободрить. Наконец он закончил. После таких усилий он решил больше не заниматься этим видом искусства. Через несколько лет Ли тоже решил стать последователем Микеланджело.

На один день.

Однажды, когда мы жили в Англии, соседская трёхлетня девочка пришла ко мне в гости. Она ходила по квартире, внезапно натолкнулась на столик для кофе и уронила сахарницу. Испугавшись, она выбежала из комнаты. Я позвала её обратно и сказала: «А теперь убери весь мусор».

Несколько минут она своими крошечными ладошками носила сахар в мусорное ведро. Наконец торжественно объявила: «я сделала это».

«Чудесно. Хорошая работа».

Она была очень рада, что уладился её случайный оверт и мы остались друзьями.

Рон Хаббард исследовал и объяснил такое явление, которое он назвал «Последовательность Оверт — Мотиватор». Мы предпринимаем усилия, чтобы дать возможность мальчикам рассказать мне свои оверты и висхолды.

Был один памятный вечер.

Пол раздражался и критиковал весь день(симптомы О/В), поэтому вечером я позвала его в свой кабинет на беседу. Было понятно, он что-то скрывал. Он сказал: «Я не собираюсь рассказывать тебе или кому-то ещё об этом».

Мягко, но решительно, я сказала: «Слушаю». Нелегко было вытащить этот первый висхолд.

Потребовался целый час, и никогда ещё ему не было так трудно начать разговор (хочу заметить, что наши законы не позволяют раскрывать личные секреты, рассказанные нам. Пол, вероятно, позволил бы мне сделать исключение, но мы оба забыли, о чём шла речь).

Когда между нами происходила эта душевная борьба, я поняла одну вещь, которая помогла мне вытаскивать оверты у тысяч преклиров всех возрастов: не имеет значения то, что он сделал и не имеет значения, как сильно он старается это спрятать, каждый тетан в действительности хочет быть раскрытым.

Как только мальчики разобрались в последовательности овертов и мотиваторов, они стали наблюдать, как действует это явление в жизни. Они стали тщательно следить за тем, чтобы их собственные О/В были раскрыты.

Однажды вечером я послала Ли спать и сказала, что он может взять 2 печенья перекусить перед сном. Чуть позже я зашла к нему пожелать спокойной ночи. Он лежал с виноватым видом.

«Лучше я расскажу тебе свой оверт, — сказал он, — Я взял 3 печенья вместо двух».

До того, как я успела дать ему подтверждение, он добавил, «О, Мам, я уже получил свой мотиватор. Я бежал, чтобы спрятаться в кровати со своими печеньями, ударил ногу о туалетный столик и поранил её».

Я убедилась, что мы никогда не сможем воспитать ребёнка угрозами и наказаниями, хотя эти методы широко используются.

Растущее количество преступлений, злодеяния, наркотики и переполненные тюрьмы — результат применения подобных методов.

Самый эффективный метод, который я знаю в воспитании ребёнка, — это помочь ему очистить своё прошлое. Также очень важно показывать пример, повышая наши собственные стандарты этики и честности.

Я поняла, что я внесла самый значительный вклад в воспитание детей, когда очистила свои собственные оверты по отношению к ним (например, когда я была невнимательной, нетерпеливой по отношению к ним или необдуманно их наказывала).

Не думайте, что ребёнок примет лицемерие, когда увидит, что родители и другие взрослые из его окружения лгут своим друзьям и получают мотиваторы.

Мы редко слышим, как человек говорит: «Я совершил ошибку на работе и потому у меня неприятности с начальником».

Гораздо чаще мы слышим: «Мой начальник — такой... Его никто не любит».

Мы услышим много причин, почему человек не продвигается по службе, почему он не зарабатывает больше денег или почему он не смог продать товар.

Но очень редко мы слышим настоящие причины его трудностей: он совершил оверт на работе.

Висхолд очень силен. Именно эта масса висхолдов искажает наши лица и делает их старше. Именно висхолд делает из нас критиканов. Именно из-за висхолда мы сопротивляемся общению. И, в конечном счете, именно висхолд притягивает к нам неудачи.

В нашей семье, когда кто-то из мальчиков казался втянутым в проблемы или был излишне критичен, я говорила: «Такое впечатление, будто у тебя есть какие-то оверты». Они смотрели, искали и рассказывали их, а потом чувствовали себя превосходно.

Если вы действительно хотите помочь своему ребёнку, не обманывайтесь его мотиваторами, даже если они звучат достаточно разумно.

Однажды, когда мы жили в Англии, Ли пришел ко мне расстроенным. Он одолжил другу ключ и замок. Друг потерял; ключ и ему пришлось сломать замок.

Было похоже, что Ли действительно был жертвой. Друг вознаградил его великодушие небрежностью и разрушением. Тем не менее, я ему не сочувствовала.

Я сказала: «А теперь расскажи, что ты сделал, чтобы позволить втянуть себя в этот мотиватор?»

После минутного раздумья лёгкая улыбка пробежала по его лицу. «Помнишь тот шиллинг, который ты нашла позавчера на кровати? Ты спросила, не мой ли он. Ну, я не был в действительности уверен, что он мой, и всё же взял его».

Это был конец его жалобам о сломанном замке. На следующий день друг купил ему новый замок (Кстати, Ли разрешил мне рассказать эту историю).

Когда мальчики подросли, они стали ценить людей, которые были аберрированы меньше, чем обычные люди.

Весной 1966 года они встретили первого Саентологическогог Клира, его звали Джон Мак Мастер. Это был первый человек, кто последовал гениальной технологии Рона Хаббарда до самой вершины, до наивысшего состояния существования, когда-либо известного человеку.

Могу сказать, что в Джоне мальчики нашли своего героя. Перед ними собственной персоной был самый яркий человек из нашего окружения. Он был мудр, но без претензий. Человек бесконечного тепла и понимания.

После этой встречи наше желание стать Клиром сильно возросло. Я сидела и наслаждалась при виде того, что на мальчиков оказывает влияние такой мудрый человек.

Я знала, что ни Ли, ни Пол никогда не будут сбиты с пути парнями, которые встретятся им в жизни; теми, кто постарается привлечь их на свою сторону для воровства или предложат выкурить сигарету с марихуаной.

Они уже знают, какие на самом деле слабовольные те парни.

Теперь, когда у мальчиков появились высокие цели, они укрепили своё решение совершать меньше овертов.

Они также позволили мне заниматься своими делами.

Однажды, когда мы вместе пекли печенье, я стала жаловаться на одного из своих друзей: «С какой стати он делает такие вещи? Я так сердита на него».

Услышав эти слова, мой шестилетний мудрец скучным голосом протянул: «У тебя, конечно же, есть оверты против него».

 

 

Глава 8. Палки и камни

 

«Ты — неуклюжий дурак!» — закричал Дядюшка Раздражение. «Ты растерял все части. Мы никогда не соберём эти часы».

Мортимер выскочил из подвала, пробежал через гостиную, где я беседовала с его матерью и побежал наверх. Незаметные слезы струились по его щекам, когда он вошёл в свою комнату.

«О, дорогая, — сказала его мать, — у него всегда неприятности с дядей, но он так хочет помогать ему». «Как часто это случается?» — спросила я.

«Ну, боюсь, он действительно неуклюжий».

«Нет, я не это имела в виду. Часто ли его называют «неуклюжим»?»

Она хорошенько подумала. «Да. Часто. Мортимер любит чинить вещи; но мой брат становится нетерпеливым и критикующим. Видишь ли, он не умеет обращаться с детьми».

Мы обсудили эту ситуацию. Моя подруга спросила, могу ли я предложить какое-нибудь решение. «Да, — ответила я немедленно, — помоги своему брату найти другое жильё».

Потом я посоветовала, чтобы они с мужем сконцентрировались на восстановлении уверенности ребёнка. «Пусть он занимается любимым делом, но игнорируйте его мелкие неудачи. Хвалите его за всё, что он делает хорошо. Ободряйте его».

Через несколько недель подруга мне позвонила. «Ты не поверишь...»

Да нет же, я поверила ей; но как было восхитительно слушать о громадных улучшениях в её сыне. «Он справляется с самой искусной работой. Знаешь, хочу признать, что он на самом деле не такой уж неуклюжий».

Дети дразнят друг друга старой пословицей, в которой говорится: «...имя никогда не причинит мне зла».

Это — неправда. Сказанное слово может быть таким же разрушающим, как палки и камни, и оно бьёт сильнее.

Когда человек награждает унизительным именем ребёнка, гневается ли он или шутит, он может отправить ребёнка в самую нежелательную роль, которую потом будет исполнять ребёнок.

Особенно опасны фразы «Ты —...» или такие, как: «Ты — небрежный», «Ты — лодырь» или «Ты — глупец» Почему? Потому что у человека есть реактивный ум.

Специфической характеристикой реактивного ума является то, что он идёт с гипнотической покорностью туда, куда мы направляем его. Называя вещи, мы рестимулируем (или активируем) реактивный ум.

Когда мы даём отрицательные характеристики, мы лишаем силы тетана и восхваляем реактивный ум. Неуклюжий ребёнок станет чурбаном; ленивый ребёнок — лентяем; глупый ребёнок вскоре проявит нарастающую глупость.

Самый лучший способ вызвать плохое поведение — это называть плохое поведение. Если мы хотим помочь ребёнку, мы должны направить его внимание на вещи, которые он делает хорошо и на то, что мы позволяем ему делать.

Мы не направляем его внимание на ошибки и на то, что не позволительно делать.

Тетушка Джина ведёт малыша Бобби в свою гостиную и важно говорит: «Ну, дорогой, ты можешь играть с любой вещью в этой комнате, но ты не должен прикасаться к этой вазе. Она очень дорогая, поэтому нет, нет, нет».

А теперь малыш, если только у него есть глаза и уши, направится прямиком к запретной вазе. Не потому, что было запрещено к ней прикасаться, а потому, что тетушка направила его внимание только на вазу и ни на что другое.

Она лучше могла бы защитить свою вазу, не обращая на неё внимания, отыскав несколько интересных безделушек и сказав ребёнку, что он может с ними играть.

Много лет назад я наблюдала классический случай подобного плохого управления. Ребёнку было 13 месяцев и он только что научился ходить. Он был в восторге от своих новых возможностей.

Он исследовал те вещи, до которых он мог дотянуться, а больше всего ему нравился кофейный столик, где были расставлены всякие интересные безделушки.

Но когда он дотрагивался до одной из них, мама шлёпала его по ладошкам и делала замечание: «Нет. Это нельзя трогать».

Малыш не отступал. Он снова подходил, снова трогал. Этот марафон длился все время, пока я была у них в гостях.

Никто не победил в этой битве. Когда мальчик подрос, мама продолжала шлёпать и наказывать его; мальчик продолжал противодействовать. Когда он стал подростком, у него за плечами была длинная история из неудач и не достигнутых целей.

Ко всему прочему, мама ещё и обзывала его, а его реактивный ум любезно следовал её инструкциям: «Вот видишь, я же говорила тебе, что ты вот-вот упадешь с дерева. А теперь, наверное, у тебя сломана рука».

Очевидно, что-то не так с этим методом, когда ребёнка делают виноватым за то, что он любопытен и интересуется своим окружением.

Я знала ещё одну пару молодых родителей, у которых была иная манера воспитания. Как только их дочурка научилась бегать по дому, родители опустошили все столы и полки в пределах её досягаемости.

Единственные доступные вещи в её окружении были её собственные игрушки. Я заинтересовалась, как это работает на практике. С первого взгляда все было прекрасно.

Но на деле подобный метод превращал весь дом в детскую. Это было очень неудобно для всех. Когда я пришла в их дом, я не смогла воспользоваться пепельницей или присесть с чашечкой кофе.

Ребёнок полагал, что всё, до чего он мог дотянуться — его.

К тому времени, когда Пол и Ли достигли исследовательского возраста, я решила остановиться на золотой середине и стала применять систему направления внимания. Когда они направляли своё внимание на какой-то предмет, я давала им подержать и называла его.

Если они были удовлетворены, я ставила вещь обратно на стол и знакомила их с чем-то ещё или направляла их внимание на игрушки. Хотя я и убрала опасные предметы подальше от детей, но всё же решила, что некоторые принадлежности для приятной жизни могут остаться на своих местах.

Ни одна вещь не была для меня настолько ценной, чтобы я сильно горевала об её уничтожении. Вот так наши столы остались нетронутыми, с цветами и китайскими статуэтками.

Я не запрещала трогать эти предметы и поэтому на них не обращали внимания. Я никогда не била мальчишек по рукам и вскоре они потеряли интерес к моим вещам. И, кстати сказать, они не разбили ни одну вещь.

Если вы думаете, что что-то действительно опасно, отодвиньте ребёнка от опасности или отодвиньте опасность от ребёнка; но не сидите сложа руки и не называйте опасность.

Если вы намереваетесь помочь ребёнку увеличить его способности, направьте своё внимание (и его) на что-нибудь, что он умеет делать и помогите ему делать это лучше.

Многие родительские предупреждения было бы лучше вообще не произносить. Вместо того, чтобы говорить ребёнку о том, что он может пораниться при игре в мяч, вы гораздо больше поможете ему, если скажете: «Удачной игры. Надеюсь, ты победишь».

Если вы считаете, что необходимо напомнить ребёнку о том, что он не должен делать (бывают такие дни), покажите ему то, что разрешено делать.

Если вы поступите таким образом, его внимание не застрянет на негативной деятельности.

Говорите о том, чего хотите, потому что, рано или поздно, вы добьётесь того, чего хотите, плохого или хорошего.