Последнее волшебство бастинды

 

К воротам Изумрудного города путников отвѐл зеленобородый солдат. Страж ворот снял со всех очки и спрятал их в сумку.

– Вы уже покидаете нас? – вежливо спросил он.

– Да, мы вынуждены идти, – с грустью ответила Элли. – Где начинается дорога в Фиолето- вую страну?

– Туда нет дороги, – ответил Фарамант. – Никто по доброй воле не ходит в страну злой

Бастинды.

– Как же мы найдѐм еѐ?

– Вам не придѐтся беспокоится об этом, – воскликнул страж ворот. – Когда вы придѐте в

Фиолетовую страну, Бастинда сама найдѐт вас и заберѐт в рабство.

– А может быть мы сумеем лишить еѐ волшебной силы? – сказал Страшила.

– Ах, вы хотите победить Бастинду? Тем хуже для вас! С ней ещѐ никто не пробовал бо- роться кроме Гудвина, да и тот, – страж ворот понизил голос. – Потерпел неудачу. Она постара- ется захватить вас в плен, прежде чем вы сможете что-нибудь предпринять. Будьте осторожны! Бастинда очень злая и искусная волшебница, и справиться с ней очень трудно. Идите туда, где восходит солнце, и вы попадѐте в еѐ страну. Желаю вам успеха!

Путники распрощались с Фарамантом и он закрыл за ними ворота Изумрудного города. Элли повернула на восток, остальные пошли за ней. Все были печальны, зная, какое трудное де- ло им предстоит. Только беспечный Тотошка весело носился по полю и гонялся за большими пѐстрыми бабочками: он верил в силу Льва и Железного Дровосека и надеялся на изобретатель- ность соломенного Страшилы.

Элли взглянула на собачку и вскрикнула от изумления: ленточка на еѐ шее из зелѐной пре- вратилась в белую.

– Что это значит? – спросила она друзей.

Все посмотрели друг на друга, и Страшила глубокомысленно заявил:

– Колдовство!

За неимением другого объяснения все согласились с этим и зашагали дальше. Изумрудный город исчезал вдали. Страна становилась пустынной: путники приближались к владениям злой волшебницы Бастинды.

До самого полудня солнце светило путникам прямо в глаза, ослепляя их, но они шли по

 

каменистому плоскогорью, и не было ни одного дерева, чтобы спрятаться в тень. К вечеру Элли устала, а Лев поранил лапы и хромал.

Остановились на ночлег. Страшила и Железный Дровосек стали на караул, а остальные за- снули.

У злой Бастинды был только один глаз, зато она видела им так, что не было уголка в Фио- летовой стране, который ускользнул бы от еѐ взора.

Выйдя вечерком посидеть на крылечке, Бастинда обвела взглядом свои владения и вздрог- нула от ярости: далеко-далеко, на границе своих владений она увидела маленькую спящую де- вочку и еѐ друзей.

Волшебница свистнула в свисток. Ко дворцу Бастинды сбежалась стая огромных волков со злыми жѐлтыми глазами, с большими клыками, торчавшими из разинутых пастей. Волки присе- ли на задние лапы и, тяжело дыша, смотрели на Бастинду.

– Бегите на запад! Там найдѐте маленькую девчонку, нагло забравшуюся в мою страну и с ней еѐ спутников. Всех разорвите в клочки!

– Почему ты не возьмѐшь их в рабство? – спросил предводитель стаи.

– Девчонка слаба. Еѐ спутники не могут работать: один набит соломой, другой – из железа. И с ними Лев, от которого тоже не жди толку.

Вот как видела Бастинда своим единственным глазом. Волки помчались.

– В клочки! В клочки! – визжала волшебница вдогонку.

Но Страшила и Железный Дровосек не спали. Они вовремя заметили приближение волков.

– Разбудим Льва, – сказал Страшила.

– Не стоит, – ответил Железный Дровосек. – Это моѐ дело управиться с волками. Я им устрою хорошую встречу!

И он вышел вперѐд. Когда вожак подбежал к Железному Дровосеку, широко разевая крас- ную пасть, Дровосек взмахнул остро отточенным топором – и голова волка отлетела. Волки бе- жали вереницей, один за другим; как только следующий бросился на Железного Дровосека, тот уже был наготове с поднятым кверху топором, и голова волка упала наземь.

 

Сорок свирепых волков было у Бастинды, и сорок раз поднимал Железный Дровосек свой топор. И когда он поднял его в сорок первый раз, ни одного волка не осталось в живых: все они лежали у ног Железного Дровосека.

– Прекрасная битва! – восхитился Страшила.

– Деревья рубить труднее, – скромно ответил Дровосек.

Друзья дождались утра. Проснувшись и увидев кучу мѐртвых волков, Элли испугалась.

Страшила рассказал о ночной битве и девочка от всей души благодарила Железного Дровосека. После завтрака компания смело двинулась в путь.

Старая Бастинда любила понежиться в постели. Она встала поздно и вышла на крыльцо расспросить волков, как они загрызли дерзких путников.

Каков же был еѐ гнев, когда она увидела, что путники продолжают идти, а верные волки лежат мѐртвые.

Бастинда свистнула дважды, и в воздухе закружилась стая хищных ворон с железными

клювами. Волшебница крикнула:

– Летите к западу! Там чужестранцы! Заклюйте их до смерти! Скорей! Скорей!

Вороны со злобным карканьем понеслись навстречу путникам. Завидев их, Элли перепуга-

 

лась. Но Страшила сказал:

– С этими управиться – моѐ дело! Ведь недаром же я вороньѐ пугало! Становитесь сзади меня! – И он нахлобучил шляпу на голову, широко расставил руки и принял вид заправского пу- гала.

Вороны растерялись и нестройно закружились в воздухе. Но вожак стаи хрипло прокаркал:

– Чего испугались? Чучело набито соломой! Вот я ему сейчас задам!

И вожак хотел сесть Страшиле на голову, но тот поймал его за крыло и мигом свернул ему шею. Другая ворона бросилась вслед, и ей также Страшила свернул шею. Сорок хищных ворон было у злой Бастинды, и всем свернул шеи храбрый Страшила и побросал их в кучу.

 

Путники поблагодарили Страшилу за находчивость и снова двинулись на восток.

Когда Бастинда увидела, что и верные еѐ вороны лежат на земле мѐртвой грудой, путники неустрашимо идут вперѐд, еѐ охватили и злоба и страх.

– Как? Неужели всего моего волшебного искусства не достанет задержать наглую девчонку и еѐ спутников?

Бастинда затопала ногами и трижды просвистела в свисток. На еѐ зов слетелась туча сви- репых чѐрных пчѐл, укусы которых были смертельны.

– Летите на запад! – прорычала волшебница. – Найдите там чужестранцев и зажальте их до смерти! Быстрей! Быстрей!

И пчѐлы с оглушительным жужжанием полетели навстречу путникам. Железный Дровосек и Страшила заметили их издалека. Страшила мигом сообразил что делать.

– Вытаскивай из меня солому! – закричал он Железному Дровосеку. – Забрасывай Элли, Льва и Тотошку, и пчѐлы не доберутся до них!

Он проворно расстегнул кафтан, и из него высыпался целый ворох соломы. Лев, Элли и

Тотошка бросились на землю, Дровосек быстро забросал их и выпрямился во весь рост.

Туча пчѐл с яростным жужжанием набросилась на Железного Дровосека. Дровосек улыб- нулся: пчѐлы ломали ядовитые жала о железо и тотчас умирали, так как пчѐлы не могут жить без жала. Они падали, на их место налетали другие и также пытались вонзить жала в железное тело Дровосека.

Скоро все пчѐлы лежали мѐртвыми на земле, как куча чѐрных угольков. Лев, Элли и То- тошка вылезли из-под соломы, собрали еѐ и набили Страшилу. Друзья снова двинулись в путь.

Злая Бастинда необыкновенно разгневалась и испугалась, видя, что и верные еѐ пчѐлы по- гибли, а путники идут вперѐд и вперѐд. Она рвала на себе волосы, скрежетала зубами и от злости долго не могла выговорить ни слова. Наконец волшебница пришла в себя и созвала своих слуг – мигунов. Бастинда приказала мигунам вооружиться и уничтожить дерзких путников. Мигуны били не очень-то храбры – они жалостно замигали, и слѐзы покатились у них из глаз, но они не осмелились ослушаться приказа своей повелительницы и начали искать оружие. Но так как им никогда не приходилось воевать (Бастинда впервые обратилась к ним за помощью), то у них не было никакого оружия, и они вооружились кто кастрюлей, кто сковородником, кто цветочным горшком, а некоторые громко хлопали детскими хлопушками.

Когда Лев увидел, как мигуны осторожно приближаются, прячась друг за друга, подталки- вая один другого сзади и боязливо мигая и щурясь, он расхохотался:

– С этими битва будет недолга!

Он выступил вперѐд, раскрыл огромную пасть и так рявкнул, что мигуны побросали горш- ки, сковородки и детские хлопушки и разбежались кто куда.

 

Злая Бастинда позеленела от страха, видя, что путники идут да идут вперѐд и уже прибли- жаются к еѐ дворцу.

Пришлось воспользоваться последним волшебным средством, которое у неѐ оставалось. В потайном дне сундука у Бастинды хранилась золотая шапка. Владелец шапки мог когда угодно вызвать могучее племя летучих обезьян и заставить выполнить их любое приказание. Но шапку можно было употреблять только три раза, а Бастинда до этого уже дважды призывала летучих обезьян.

В первый раз она с их помощью стала повелительницей страны мигунов, а во второй раз отбила войска Гудвина ужасного, который пытался освободить Фиолетовую страну от еѐ власти.

Вот почему Гудвин боялся злой Бастинды и послал на неѐ Элли, надеясь на силу еѐ сереб- ряных башмачков.

Бастинде очень не хотелось воспользоваться шапкой в третий раз: ведь на этом кончалась еѐ волшебная сила. Но у колдуньи не было уже ни волков, ни ворон, ни чѐрных пчѐл, а мигуны оказались плохими вояками и на них нельзя было рассчитывать.

И вот Бастинда достала шапку, надела на голову и начала колдовать. Она топала ногой и громко выкрикивала волшебные слова:

– Бамбара, чуфара, лорики, ерики, пикапу, трикапу, скорики, морики! Явитесь передо мной летучие обезьяны!

И небо потемнело от стаи летучих обезьян, которые неслись ко дворцу Бастинды на своих могучих крыльях. Предводитель стаи подлетел к Бастинде и сказал:

– Ты вызвала нас в третий и последний раз! Что прикажешь сделать?

– Нападите на чужестранцев, забравшихся в мою страну, и уничтожьте всех, кроме Льва! Его я буду запрягать в свою коляску!

– Будет исполнено! – ответил предводитель, и стая с шумом полетела на запад.

 

ПОБЕДА

 

Путники с ужасом смотрели на приближение тучи огромных обезьян – с этими сражаться было невозможно.

Обезьяны налетели массой и с визгом набросились на растерянных пешеходов. Ни один не мог прийти на помощь другому, так как всем пришлось отбиваться от врагов.

Железный Дровосек напрасно размахивал топором. Обезьяны облепили его, вырвали то- пор, подняли бедного Дровосека высоко в воздух и бросили в ущелье, на острые скалы. Желез- ный Дровосек был изуродован, он не мог сдвинуться с места. Вслед за ним в ущелье полетел его топор.

Другая партия обезьян расправилась со Страшилой. Она выпотрошила его, солому развея- ли по ветру, а кафтан, голову, башмаки и шляпу свернули в комок и зашвырнули на верхушку высокой горы.

Лев вертелся на месте и от страха так грозно ревел, что обезьяны не решались к нему под- ступить. Но они изловчились, накинули на Льва верѐвки, повалили на землю, опутали лапы, за- ткнули пасть, подняли на воздух и с торжеством отнесли во дворец Бастинды. Там его посадили за железную решѐтку, и Лев в ярости катался по полу, стараясь перегрызть путы.

Перепуганная Элли ждала жестокой расправы. На неѐ бросился сам предводитель летучих обезьян и уже протянул к горлу девочки длинные лапы с острыми когтями. Но тут он увидел на

ногах Элли серебряные башмачки, и лицо его перекосилось от страха. Он отпрянул назад и заго- раживая Элли от подчинѐнных, закричал:

– Девочку нельзя трогать! Это фея!

 

Обезьяны приблизились любезно и даже почтительно, бережно подхватили Элли вместе с

Тотошкой и помчались в Фиолетовый дворец Бастинды. Опустившись перед дворцом, предводи- тель летучих обезьян поставил Элли на землю. Взбешѐнная волшебница набросилась на него с бранью. Предводитель обезьян сказал:

– Твой приказ исполнен. Мы разбили железного человека и распотрошили чучело, поймали Льва и посадили за решѐтку. Но мы и пальцем не могли тронуть девочку: ты сама знаешь, какие несчастья грозят тому, кто обидит обладателя серебряных башмачков. Мы принесли еѐ к тебе: делай с ней, что хочешь! Прощай навсегда!

Обезьяны с криком поднялись в воздух и улетели.

Бастинда взглянула на ноги Элли и задрожала от страха: она узнала серебряные башмачки

Гингемы.

«Как они к ней попали? – растерянно думала Бастинда. – Неужели хилая девчонка осилила могущественную Гингему, повелительницу жевунов? И всѐ же на ней башмачки! Плохо моѐ де- ло: ведь я пальцем не могу тронуть маленькую нахалку, пока на ней волшебные башмачки».

Она крикнула:

– Эй, ты! Иди сюда! Как тебя зовут?

Девочка подняла на злую волшебницу глаза, полные слѐз:

– Элли, сударыня!

– Расскажи, как ты завладела башмачками моей сестры Гингемы! – сурово крикнула Баст-

инда.

 

Элли густо покраснела.

– Право, сударыня, я не виновата. Мой домик упал на госпожу Гингему и раздавил еѐ…

– Гингема погибла… – прошептала злая волшебница.

Бастинда не любила сестру и не видела еѐ много лет. Она испугалась, что девочка в сереб-

ряных башмачках принесѐт гибель и ей. Но, поглядев на доброе лицо Элли, Бастинда успокои- лась.

«Она ничего не знает о таинственной силе башмачков, – решила волшебница. – Если мне удастся завладеть ими, я стану могущественней, чем прежде, когда у меня были волки, вороны, чѐрные пчѐлы и золотая шапка».

Глаза старухи заблестели от жадности и пальцы скрючились, как будто стаскивали уже с

Элли башмачки.

– Слушай меня, девчонка Элли! – хрипло прокаркала она. – Я буду держать тебя в рабстве и, если будешь плохо работать, побью тебя большой палкой и посажу в тѐмный подвал, где кры- сы – огромные жадные крысы! – съедят тебя и обгложут твои нежные косточки! Хи-хи-хи! По- нимаешь ты меня?

– О, сударыня! Не отдавайте меня крысам! Я буду слушаться!

В это время Бастинда заметила Тотошку, который робко жался у ног Элли.

– Это ещѐ что за зверь? – сердито спросила злая Бастинда.

– Это моя собачка Тотошка, – боязливо ответила Элли. – Она хорошая и очень любит ме-

ня…

 

– Гм… гм… – проворчала волшебница. – Никогда не видела таких зверей. И вот мой при-

каз: пусть эта собачка, как ты еѐ называешь, держится от меня подальше, а не то она первая по- падѐт в подвал к крысам! А сейчас идите за мной!

Злая Бастинда повела пленников через прекрасные комнаты дворца, где всѐ было фиолето-

 

вое: и стены, и ковры, и мебель, и где у дверей в лиловых кафтанах стояли мигуны, кланяясь до полу при появлении волшебницы и жалостно мигая ей вслед. Наконец Бастинда привела Элли в тѐмную грязную кухню.

– Ты будешь чистить горшки, сковородки и кастрюли, мыть пол и топить печку! Моей ку- харке уже давно нужна помощница!

И, оставив девочку, полуживую от испуга, Бастинда отправилась на задний двор, потирая от удовольствия руки.

 

 

– Я хорошо напугала девчонку! Теперь усмирю Льва, и оба будут у меня в руках! Трусливый Лев успел перегрызть верѐвки и лежал в дальнем углу клетки. Когда он увидел

Бастинду, его жѐлтые глаза загорелись злобным огнѐм.

«Ах, как жаль, что у меня ещѐ нет смелости, – подумал он. – Уж отплатил бы я старой ведьме за гибель Страшилы и Железного Дровосека». – И он сжался в комок, готовясь к прыжку.

Старуха вошла через маленькую дверь.

– Эй ты, лев, слушай! – прошамкала она. – Ты мой пленник! Я буду запрягать тебя в коляс- ку и кататься по праздникам, чтобы мигуны говорили: «Смотрите, какая могущественная наша повелительница Бастинда – она сумела запрячь даже льва!»

Пока Бастинда болтала, Лев разинул пасть, ощетинил гриву и прыгнул на волшебницу, проревев:

– Я тебя съем!

Он на волосок не достал до Бастинды. Перепуганная старуха пулей вылетела из клетки и

проворно захлопнула дверцу. Тяжело дыша с перепугу, она крикнула через прутья решѐтки:

– Ах ты, проклятый! Ты ещѐ не знаешь меня! Я заморю тебя голодом, если не согласишься ходить в упряжке!

– Я тебя съем! – повторил Лев и яростно бросился к решѐтке клетки. Старуха затрусила во дворец, ворча и ругаясь.

…Потянулись скучные тяжѐлые дни рабства. Элли с утра и до вечера работала на кухне, помогая кухарке Фрегозе. Добрая мигунья старалась помочь девочке и при удобном случае с ра- достью выполняла за неѐ самую трудную работу. Но Бастинда зорко следила за тем, что делается

 

на кухне, и Фрегозе то и дело попадало за еѐ доброту.

Бастинда жестоко придиралась к Элли и часто замахивалась на девочку грязным лиловым

зонтиком, который всегда таскала с собой. Элли не знала, что волшебница не может ударить еѐ, и сердце девочки сжималось, когда зонтик поднимался над еѐ головой.

Каждый день старуха подходила к решѐтке и визгливо спрашивала Льва:

– Пойдѐшь в упряжке?

– Я тебя съем! – был постоянный ответ, и Лев грозно бросался на прутья решѐтки.

Бастинда с первого дня плена не давала Льву есть, но он не умирал с голоду и был силѐн и

крепок, как всегда.

Дело в том, что старая Бастинда больше всего на свете боялась темноты и воды. Как только ночная темнота окутывала дворец, Бастинда пряталась в самой дальней комнате, запирала двери прочными железными засовами и не выходила до позднего утра. А Элли совсем не боялась тем- ноты. Она вытаскивала из кухонного шкафа всѐ съестное, что там оставалось, а о том, чтобы там побольше оставалось еды, заботилась Фрегоза. Держа в одной руке корзинку с провизией, а в другой большую бутыль с водой, Элли отправлялась на задний двор. Там еѐ с восторгом встре- чали Лев и Тотошка.

Элли и Тотошка очень испугались угроз Бастинды отдать пѐсика на съедение крысам, и Тотошка с первого же дня плена переселился за решѐтку, под защиту Льва. Он знал, что оттуда его Бастинда не достанет, и безнаказанно лаял на злую волшебницу, когда она появлялась на дворе.

Элли пролезала в клетку между двумя прутьями. Лев и Тотошка набрасывались на прине- сѐнное еду и питьѐ. Потом Лев укладывался поудобнее, девочка гладила его густую мягкую шерсть и играла кисточкой его хвоста. Элли, Лев и Тотошка долго разговаривали: с грустью вспоминая про гибель верных друзей – Страшилы и Железного Дровосека, строили планы побе- га. Но убежать из Фиолетового дворца было невозможно, его окружала высокая стена с острыми гвоздями наверху. Ворота Бастинда запирала, а ключи уносила с собой.

Поговорив и поплакав, Элли крепко засыпала на соломенной подстилке под надѐжной охраной Льва.

 

Так шли тоскливые дни плена. Бастинда с жадностью смотрела на серебряные башмачки Элли, которые девочка снимала только ночью, в клетке льва, или когда купалась. Но Бастинда боялась воды и никогда не подходила в это время к Элли.

Девочка с первых же дней заметила эту странную водобоязнь волшебницы и пользовалась ею. Для Элли были праздниками те дни, когда Бастинда заставляла еѐ мыть кухню. Разлив по полу несколько вѐдер воды, девочка уходила в клетку к Льву и там три-четыре часа отдыхала от тяжѐлой работы. Бастинда визгливо кричала и ругалась за дверью, но стоило ей заглянуть в кух- ню и увидеть на полу лужи, она в ужасе убегала к себе в спальню, провожаемая насмешливыми улыбками Фрегозы.

Элли часто беседовала с доброй кухаркой.

– Почему вы, мигуны, не восстанете против Бастинды? – спрашивала девочка. – Вас так много, целые тысячи, а вы боитесь одной злой старухи. Накинулись бы на неѐ целой кучей, свя- зали и посадили бы в железную клетку, где сейчас Лев…

 

– Что ты, что ты! – с ужасом отмахивалась Фрегоза. – Ты не знаешь могущества Бастинды! Ей достаточно будет сказать одно слово, и все мигуны повалятся мѐртвыми!

– Откуда вы это знаете?

– Да нам сама Бастинда сколько раз об этом говорила!

– Почему же она не сказала такого слова, когда мы шли к еѐ дворцу? Почему она послала на нас волков, ворон, чѐрных пчѐл, а когда мои храбрые друзья уничтожили всѐ еѐ воинство, Бастинде пришлось обратиться за помощью к летучим обезьянам?

– Почему, почему! – сердилась Фрегоза. – Вот за такие речи Бастинда нас в порошок испе- пелит!

– А как она узнает?

– Да уж так! От неѐ ничего не скроется!

Но беседы повторялись не раз, Бастинда о них не знала, и Фрегоза становилась всѐ смелее. Она уже охотно соглашалась с Элли, что мигуны должны освободится от владычества злой вол- шебницы.

Но прежде, чем решиться на что нибудь, кухарка решила поточнее узнать, какое ещѐ вол- шебство осталось у Бастинды. По вечерам она подкрадывалась к дверям еѐ спальни и подслуши- вала ворчание старухи, которая в последнее время стала разговаривать сама с собой.

Однажды Фрегоза прибежала от дверей Бастинды очень взволнованная и, не найдя Элли на кухне, устремилась на задний двор. Вся компания уже спала, но кухарка разбудила друзей.

– Элли, ты была права! – кричала Фрегоза, размахивая руками. – Оказывается, Бастинда исчерпала все свои волшебства, и у неѐ ничего не осталось в запасе! Я слышала, как она причи- тала и проклинала твоих друзей за то, что они лишили еѐ волшебной силы…

Девочка и еѐ друзья необычайно обрадовались и начали расспрашивать Фрегозу о подроб- ностях. Но кухарка мало что могла добавить. Она только ещѐ рассказала, что Бастинда что-то толковала о серебряных башмачках, но что именно – это мигунья не дослушала, так как от вол- нения стукнулась лбом об дверь и убежала, боясь, что волшебница захватит еѐ на месте преступ- ления.

Важная новость, принесѐнная Фрегозой, ободрила пленников. Теперь у них появилась воз- можность выполнить приказ Гудвина и освободить мигунов.

– Откройте только мне клетку, – зарычал Лев, – и увидите, как я расправлюсь с Бастиндой! Но клетка была закрыта на огромный замок, а ключ от него хранился у Бастинды в тайни-

ке. Посовещавшись, друзья решили, что Фрегоза должна подготовить к восстанию слуг. Они за- хватят волшебницу врасплох и лишат еѐ свободы и власти.

Фрегоза ушла, а Элли и еѐ друзья не спали почти всю ночь, разговаривая о предстоящей борьбе с Бастиндой.

На следующий день кухарка принялась за дело. Слуги были очень запуганы Бастиндой, и нелегко было уговорить их выступить против волшебницы. Однако Фрегоза сумела убедить кое- кого из дворцовой охраны, и посвящѐнные в заговор мигуны стали готовиться.

Прошло несколько дней. Видя, что охранники осмелели и всерьѐз собираются свести счѐты со злой волшебницей, к ним решили присоединиться и остальные слуги. Восстание назревало, но тут непредвиденный случай привѐл к быстрой и неожиданной развязке.

 

Бастинда не оставляла мысли о том, что ей необходимо завладеть серебряными башмачка-

ми Элли. Для волшебницы это была единственная возможность сохранить власть над Фиолето- вой страной. И наконец Бастинда придумала.

Однажды, когда ни Фрегозы, ни Элли не было на кухне, волшебница туго натянула над по- лом тонкую верѐвочку и спряталась за печью.

Девочка вошла, споткнулась о верѐвочку и упала, башмачок с правой ноги слетел и отка- тился в сторону. Хитрая Бастинда выскочила из-за печки, мигом схватила башмачок и надела на свою старую высохшую ногу.

– Хи-хи-хи! А башмачок-то на мне! – дразнила Бастинда девочку, онемевшую от неожи- данности.

– Отдайте башмачок! – закричала Элли, придя в себя. – Ах ты, воровка! Как вам не стыдно!

– Попробуй, отбери! – кривляясь, отвечала старуха. – Я и второй с тебя тоже сниму! А уж потом, будь спокойна, отомщу тебе за Гингему! Тебя съедят крысы – хи-хи-хи, огромные жад- ные крысы! – и сгложут твои нежные косточки!

Элли была вне себя от горя и гнева: она так любила серебряные башмачки! Чтобы хоть как- нибудь отплатить Бастинде, Элли схватила ведро воды, подбежала к старухе и окатила еѐ с голо- вы до ног.

Волшебница испуганно вскрикнула и попыталась отряхнуться. Напрасно: лицо еѐ стало ноздреватым, как тающий снег, от неѐ повалил пар, фигура начала оседать и испаряться…

– Что ты наделала! – завизжала волшебница. – Ведь я сейчас растаю!

– Мне очень жаль, сударыня! – ответила Элли. – Я, право, не знала. Но зачем вы украли

башмачок?

– Пятьсот лет я не умывалась, не чистила зубов, пальцем не прикасалась к воде, потому что мне было предсказана смерть от воды, и вот пришѐл мой конец! – завывала старуха.

Голос волшебницы становился тише и тише, она таяла, как кусок сахара в стакане чая. Элли с ужасом глядела на гибель Бастинды.

– Вы сами виноваты… – начала она.

– Нет, кто тебя надоу… ффффф…

 

Голос волшебницы прервался, она с шипеньем осела на пол, и через минуту от неѐ осталась

только грязноватая лужица, в которой лежали платье волшебницы, зонтик, пряди седых волос и серебряный башмачок.

В этот момент в кухню вернулась Фрегоза. Кухарка была необычайно удивлена и обрадо- вана гибелью своей жестокой госпожи. Она подобрала зонтик, платье и волосы и бросила в угол, чтобы потом сжечь их. Вытерев грязную лужу на полу, Фрегоза побежала по дворцу – рассказать всем радостную весть…

А Элли вычистила и надела башмачок, нашла ключ от клетки Льва в спальне Бастинды и поспешила на задний двор – рассказать своим друзьям об удивительном конце злой волшебницы Бастинды!