Ролевая структура Я-концепции

 

Самосознание помимо восприятия физических, психических и прочих личностных характеристик включает в себя также и осознание тех социальных ролей, которые исполняет каждый из нас. Поэтому Я-концепция может структурироваться в соответствии с ролевым набором человека. Исполняемые индивидом роли осознаются им опять-таки в соответствии с ролевыми ожиданиями, т. е. теми значениями, которые человек и его окружение придают той или иной роли. Проще говоря, человек так играет свои социальные роли, как понимает их сам и окружающие его люди. Если вновь обратиться к примеру из "Двенадцати стульев", то роль "гиганта мысли" и "отца русской демократии" в представлении Остапа Бендера состояла в надувании щек, что он и советовал время от времени делать Кисе Воробьянинову, которому предстояло эту роль играть. Можно привести и другой литературный пример — "Мещанин во дворянстве" Мольера, где происходит смена социальных ролей, согласно сценарию русской поговорки — "из грязи в князи".

 

Примеры эти не только литературные, но и жизненные. К сожалению, очень часто при смене социальных ролей или при занятии новой роли индивид видит лишь внешнюю, фасадную сторону роли и осознает ее на уровне "надувания щек". У студентов, например, может сложиться ожидание, что роль преподавателя в том и состоит, чтобы "надувать щеки". Позже, по иронии судьбы, сами, оказавшись в этой роли, они будут играть и осознавать ее в соответствии с имеющимися у них ожиданиями. Или, скажем, роль психолога или философа многими воспринимается в том значении, чтобы с важным видом нагнать побольше "тумана" или "мути". И человек, случайно оказавшийся в этой роли, будет исполнять ее, реализуя свои ролевые ожидания, т. е. "напускать туман", "гнать муть" и "надувать щеки".

 

Социальные роли, таким образом, способствуют проявлению сущностных характеристик личности. Через роли раскрываются как все самосознание человека, так и его отдельные аспекты. Например, индивид может осознавать себя как студента, как друга, как сына или как дочь, как гражданина, как члена многих групп — расовой, национальной, религиозной. Характерные признаки каждой роли организуются в Я-концепции в виде особых самостоятельных схем.

 

Так, осознавая себя, например, как студента, вы можете думать о себе как о способном или неспособном, прилежном или нет учащемся. Как дочь или сын вы же можете осознавать себя послушным или дерзким, почтительным или нет, зависящим или не зависящим от родителей. Вместе с тем, различные роли могут включать в себя одну и ту же интегральную характеристику, что указывает на цельность личности. Например, человек и как студент, и как друг, и как работник может быть в одинаковой степени заботливым, правдивым, готовым прийти на помощь. Или наоборот.

 

Роли, конституирующие Я-концепцию, могут выстраиваться в определенной иерархии: одни, наиболее важные, стоять на первом месте, другие, менее важные, отодвигаться на задний план. Если это так, то некоторые аспекты самосознания оказываются постоянными и ведущими в мышлении и поведении индивида. Тогда как другие могут всплывать в сознании лишь в определенных ситуациях. Более значимые аспекты Я-концепции, занимающие высшую ступень иерархии, с большей вероятностью влияют на то, чем мы занимаемся, чем мы интересуемся.

 

Эта закономерность проявилась в исследовании Марка Лири и его коллег (Leary M., 1986). Исследовались две группы людей, которые идентифицировали себя либо как "коллективистов", либо как "индивидуалистов". Лири с коллегами интересовало, каким видам спорта отдавали предпочтение те и другие. Выяснилось, что "индивидуалисты" предпочитали индивидуальные виды спорта. Они занимались бегом, плаванием и т. д. и меньше всего хотели играть, например, в волейбол. И наоборот: коллективисты предпочитали командные виды спорта. Оказалось даже, что и причины, которыми люди объясняли свое желание заниматься спортом, в исследуемых группах были разные. "Индивидуалисты" объясняли свое желание тем, что занятия спортом улучшают их здоровье, физическую форму. Да и сама мысль о том, что они ведут "спортивный образ жизни", приносила им удовольствие. "Коллективисты" же объясняли свое увлечение спортом тем, что им нравится, когда окружающие знают об их физической активности, что им приносит удовольствие участие в спортивных состязаниях, в совместных тренировках и играх.

 

Ролевая структура самосознания также довольно устойчива, хотя и не столь жесткая, как оценочная. Объясняется это тем, что социальные роли человека могут время от времени меняться. Кроме того, может меняться в зависимости от ситуации их статус в иерархии ролей: в одном случае на передний план может выйти роль студента, а соответственно, и интеллектуальный аспект Я-концепции, в другом — роль родителя или друга.

 

Возникает вопрос: если все эти аспекты самосознания, роли, уровни являются частями единого самосознания, тогда почему они не осознаются все разом? Почему, как правило, функционирует лишь какой-то фрагмент самосознания, который и влияет на наше актуальное поведение? Дело в том, что целиком Я-концепция может быть востребована лишь в исключительных случаях, в какие-то чрезвычайные, кризисные периоды жизни, которые философы и психологи-экзистенциалисты называют пограничными ситуациями или часами пик. В обычное же время включается лишь та или иная грань самосознания. Механизм, который активизирует какие-то аспекты Я-концепции, ориентируясь при этом на признаки ситуации, в американской когнитивной социальной психологии получил название "прайминга".

 

Прайминг, таким образом, — это процесс, в ходе которого признаки ситуации включают нашу память и активизируют тем самым какой-то аспект самосознания. Благодаря праймингу мы сосредоточиваем внимание на определённой грани нашей личности. Увидев, например, ребенка, человек может вспомнить о своих детях и в его схеме личности активизируется социальная роль родителя. Следовательно, определенные признаки, метки в какой-то ситуации ассоциирующиеся с исполнением той или иной роли, привлекают наше внимание и выводят в центр сознания некоторые аспекты Я-концепции, активизируют их. Ту часть Я-концепции, которая задействована в данный момент, называют активной, или работающей, частью самосознания. Понятно, что эти аспекты меняются от ситуации к ситуации, от роли к роли.

 

Как влияет смена ролей и, соответственно, аспектов Я-концепции, причем иногда довольно частая, на психическое самочувствие человека? Не угрожает ли это его самоидентификации? Другими словами, не может ли множественность идентификаций породить кризис самоидентификации? Однозначно ответить на этот вопрос нельзя. С одной стороны, богатство, разнообразие, сложность Я-концепции выступает залогом и показателем нормального психического состояния. Так, в частности, Патрисия Линвилл (Linville P., 1987) считает, что сложность личности, многогранность самосознания лучше всего защищают человека от стрессов. Если индивид имеет всего лишь одну или две ролевые идентификации, то любое событие, чреватое утратой роли, способно серьезно травмировать его сознание. Например, довольно типична ситуация, когда спортсмены осознают себя исключительно и только в этой роли. Но спортивные достижения, карьера, признание возможны лишь в относительно короткий период жизни. К тому же здоровье, как необходимое условие спортивных успехов, тоже подвержено изменениям. В результате, потеряв здоровье или выйдя из "возраста спортивных достижений", перестав быть спортсменом, человек утрачивает большую часть своего самосознания, нарушается его самоидентичность. Профессиональные военные — еще один пример такого рода социальной группы риска.

 

Если же человек имеет более сложную самоидентификацию не только спортсмена или военного, но и, допустим, супруга, родителя, поэта, друга и т. д., то утрата одной роли и одной идентификации будет переживаться им менее болезненно, поскольку у него имеются не менее значимые "запасные" роли. Исследования Линвилл показали, что люди со сложной Я-концепцией менее подвержены депрессиям и болезням, а также колебаниям настроения в зависимости от успехов или неудач в какой-то одной своей деятельности. Таким образом, "ролевой недобор" может вести к появлению серьезных психических проблем у человека.

 

Но, с другой стороны, "ролевой перебор" также чреват опасностями. Согласно Г.-Д. Шмидту, для каждого человека существует оптимальное количество социальных ролей, превышение которого ведет к ролевой перегрузке. И дело не столько в том, что человек начинает неэффективно исполнять свои роли, сколько в превышении психических возможностей индивида. Следствием этого является перманентное состояние межролевого конфликта (Киршбаум Э., 1993). В результате — все тот же кризис самоидентификации. Только теперь причина его в психической перегрузке из-за множественности идентификаций.

Отвечая, таким образом, на поставленный выше вопрос: что лучше — много или мало социальных ролей, скажем, что их должно быть достаточно, но не излишне много.

 

Возможные Я

 

Еще более дифференцированный вариант самосознания разработан в теории личности М. Розенберга (Кон И., 1967). В ней выделяется настоящее Я (каким я вижу себя в данный момент), динамическое Я (та личность, какой я поставил перед собой цель стать), фантастическое Я (каким я хотел бы быть, если бы все желания чудесным образом исполнялись), идеальное Я (та личность, какой, как я убежден, исходя из усвоенных норм и предписаний, я должен быть), будущее, или возможное, Я (представление о том, каким я могу стать при том или ином развитии событий), идеализированное Я (каким мне приятно себя видеть — сюда могут быть включены аспекты настоящего Я, идеального Я, будущего Я). Кроме того, самосознание, по Розенбергу, может содержать весь спектр демонстрируемых Я — тех образов и масок, которые демонстрирует индивид, чтобы скрыть за ними какие-то отрицательные, болезненные или просто интимные черты и слабости своего актуального Я.

 

Все эти аспекты самосознания формируются как под влиянием социального опыта человека, так и благо-даря его когнитивной активности. Идеальное Я, например, может быть результатом тех норм и правил, которые интериоризованы человеком, но может и просто отражать существующие в обществе стандарты и образцы. В первом случае оно будет весьма значимо для Я-концепции, во втором — не очень важно. Динамическое Я формируется в зависимости от социального положения человека. Поэтому индивид, ставя перед собой цели, сообразует свои действия с объективными условиями, определяет возможность достижения успеха. Что касается демонстрируемых Я, то есть масок, предъявляемых окружающим, то они, как правило, симулируют те качества, которые необходимы для исполнения определенной социальной роли, но которых у индивида нет (вспомним О. Бендера и его принцип надувания щек).

 

Поскольку роли человека меняются, одни уходят, другие приходят, то все это заставляет нас задумываться и беспокоиться о том, какими мы можем стать. Именно эта обеспокоенность своим будущим подчеркивается X. Маркусом и его коллегами, выступающими с позиций когнитивного направления. Они говорят о возможных Я в когнитивной схеме личности (Майерс Д., 1997).

 

По сути, концепция Маркуса — это упрощенная модель теории личности, разработанной Розенбергом, который, в свою очередь, основывался на теории личности У. Джемса. Новое здесь в том, что возможные Я могут ассоциироваться не только с процветанием и благополучием. Индивид может видеть себя в будущем известным, богатым, здоровым (Я знаменитый, Я богатый), или, наоборот, несчастным, бедным и больным (Я безработный, Я нищий, Я инвалид). Этот аспект, если, конечно, он представлен в Я-концепции индивида, должен, по мысли авторов, побуждать его стремиться к достижению желаемых возможных Я. Он же должен заставлять человека беспокоиться о том, чтобы избежать участи стать нежелательным Я.

 

Еще одна версия развития теории Розенберга содержится в концепции внутриличностного расхождения Тори Хиггинса. Он также обращается к проблеме возможных Я, но уже в связи с самооценкой и эмоциональными состояниями, которые порождает самооценка. Хиггинс полагает, что наряду с актуальным Я в самосознании представлены также идеальное Я и долженствующее Я ¹ (Higgins Т., 1989).

Т. Хиггинс разводит идеальное и долженствующее Я. В идеальном Я воплощены все желания, надежды и мечты человека относительно собственной личности. Коротко говоря, это такое самосознание, каким человек мечтает обладать. Но, как справедливо замечает Игорь Кон, одно дело — эгоистическое желание, другое — моральное долженствование. Одно дело — абстрактное хотение быть всем сразу: умным, творческим, спортивным, богатым и т. д.; другое — иметь способности и возможности этого достичь (Кон И., 1967).

 

Иными словами, желаемое и должное, желаемое и возможное — не одно и то же. Поэтому долженствующее Я — это совокупность всех норм, правил, требований и предписаний, вошедших в Я-концепцию человека. Они обязывают его следовать долгу и нести ответственность. Вполне возможен вариант, когда индивид не хотел бы быть таким (поскольку в идеале он видит себя как раз свободным от всяких правил и предписаний), но считает себя обязанным соответствовать нормам и требованиям.

 

Концепция внутриличностного расхождения утверждает, что отрицательные чувства в отношении себя самого возникают у человека не от того, что он осознает какие-то свои недостатки, а по другой причине — из-за расхождения между актуальным Я и идеальным Я, или долженствующим Я. То, какие именно чувства будет переживать человек, зависит от типа внутриличностного расхождения. Рассогласование между актуальным Я и долженствующим Я порождает чувство вины, тревоги, беспокойства. Допустим, например, что человек имеет твердое убеждение в необходимости всегда быть честным и порядочным: это предписывает ему долженствующее Я в его Я-концепции. Но вот в какой-то ситуации он обманывает знакомого или поступает по отношению к нему непорядочно. Когда и если он осознает явное расхождение между своими убеждениями и поступком, то, скорее всего, почувствует вину и беспокойство. Вероятно, при встрече с обманутым им человеком он будет испытывать неудобство, тревогу.

 

Если же расхождение образуется между актуальным Я и идеальным Я, то вероятнее всего возникновение уныния, чувства подавленности, депрессивного состояния. Например, в идеале человек может представлять себя независимым, самостоятельным, авторитетным. И в то же время он осознает, что в реальной жизни представляет собой жалкую ничтожную личность — заискивает, никогда не принимает самостоятельных решений, с ним никто не считается, над ним смеются. В этой ситуации человек будет чувствовать себя подавленным, разочарованным, поскольку его идеальное Я так и остается недостижимым. Более того, разочарование этой гранью своей личности может распространиться и на другие аспекты его Я-концепции.

 

И напротив, уменьшение расхождения между актуальным Я и идеальным Я способно стать источником положительных эмоций. Если человек, решив соответствовать своему идеалу, начнет проявлять самостоятельность, заставит окружающих себя слушать и уважать, то, осознав это изменение в отношении к себе, он скоро почувствует удовлетворение, у него появится приподнятое настроение.

 

Понятно, что в различных Я-концепциях как долженствующее Я, так и идеальное Я представлены в самых разнообразных вариантах. Ведь у разных людей различные представления и об идеалах, и о долге.

Как видим, концепция внутриличностного расхождения поднимает еще одну важную тему, связанную с Я-концепцией, — тему самооценки.

 

Самопознание и самооценка

 

Самооценка является, пожалуй, главной функцией Я-концепции. Она осуществляется всякий раз, когда активизируется какой-либо аспект самосознания, либо вся Я-концепция в целом.

 

Но самооценка — не только функция. Это еще и эмоционально-когнитивное состояние человека, характеризующее его отношение к себе самому, к своей личности. Индивид может оценивать себя как положительно, так и отрицательно, может любить или не любить себя. Но в любом случае его самооценка, как правило, довольно устойчива. Это означает, что одни люди постоянно имеют о себе высокое мнение, другие же, напротив, невысокое. Но иногда, под влиянием каких-либо событий, возможно быстрое изменение самооценки.

 

Предметом самооценки может служить весь спектр качеств человека — от физического Я до творческого Я, весь его ролевой набор. Причем в последнем случае оценивается успешность или неуспешность функционирования в какой-нибудь роли.

 

Для одних людей более значимой оказывается оценка своих физических данных, внешнего облика, для других — оценка своих интеллектуальных или нравственных качеств. Для третьих важнее всего оценка своей успешности во что бы то ни стало. Разумеется, высокая значимость оценки какого-то аспекта Я-концепции не означает, что человек не оценивает другие аспекты своей личности.

 

И. Кон, вслед за Розенбергом, разводит понятия "самооценка" и "самоуважение" (Кон И., 1967). Самооценка, с его точки зрения, показывает, как индивид оценивает какой-то определенный аспект своей личности — физический, нравственный, интеллектуальный и т. д., в то время как самоуважение выражает обобщенную самооценку. Оценивая определенные аспекты своей личности, человек одни из них может ставить высоко, а другие — не очень. Самоуважение в этом случае является своего рода итогом этих противоречивых самооценок. Высокое самоуважение, считает Розенберг, не означает, что человек ставит себя выше окружающих, не видит своих недостатков, считает себя пределом совершенства. Оно означает лишь то, что индивид уважает себя, не считает себя хуже или ниже других, положительно относится к себе как к личности.

 

Но дело в том, что в русском языке слово "уважение" уже само по себе предполагает высокую самооценку. Самооценки же людей могут быть как низкими, так и высокими. И, например, высказывание: "У него низкое самоуважение" в русском языке будет содержать внутреннее противоречие: с одной стороны, низкое, а с другой — уважение. Иное дело — низкая или высокая самооценка. Поэтому, каким бы логичным не представлялось разведение этих понятий, в дальнейшем мы будем использовать только понятие самооценка.

 

При всех различиях самооценки большинство людей обнаруживают одну общую склонность — к ее завышению. Так, в результате многих исследований было доказано, что люди, как правило, считают себя внешне более привлекательными, чем их оценивают другие.

 

Но, несмотря на нереалистичность, немного завышенная самооценка рассматривается психологами как хороший признак, указывающий на нормальное психическое состояние человека. Правда, необходимо подчеркнуть, что речь идет все-таки о немного завышенной самооценке. Потому что очень завышенная, неадекватная самооценка может обернуться для человека как социальными, так и психическими проблемами.

 

С другой стороны, явно заниженная и опять-таки неадекватная самооценка тоже ничего хорошего человеку не несет. Она расценивается как плохой симптом. Большинство современных психотерапевтов именно в низкой самооценке видят причину тяжелых психических и психосоматических заболеваний (Higgins Т., 1989).

 

Что касается теоретических представлений, то одна из первых моделей самооценки была предложена У. Джеймсом. Она выглядит следующим образом:

 

успех

самооценка = ------------------.

притязания

 

Чем выше у индивида притязания, тем большего он должен достичь, чтобы иметь высокую самооценку. В этой формуле содержится имплицитное, иначе говоря, неявное, предположение, что человек оценивает себя, соотносясь с социальными стандартами. И цели, и понимание успеха либо неуспеха во многом предопределяются социальным окружением индивидов. Чтобы человеку понять, насколько он успешен или нет, ему необходимо сравнить свои достижения с достижениями других людей. Кроме того, Джеймс, что понятно, если учесть его позитивистскую философскую ориентацию, берет только один критерий самооценки — успешность. Но люди оценивают не только свои достижения. Они еще познают и оценивают свои личностные качества, которые, разумеется, могут влиять на достижение успеха. Но могут быть важными и интересными для человека и в других отношениях.