Литературный редактор в издательском процессе

Литературный редактор – только один из редакторов, участвующих в издании текста. Иногда его для краткости называют просто – редактор, но это упрощение, способное запутать начинающего изда­тельского работника. Редактор – слишком широкое понятие: «специалист, выполняющий редактирование произведения». Термин «редактирование» имеет два значения: 1) руководство изданием, редакцией, программой (на ТВ), 2) «процесс совместной работы редактора с автором над авторским оригиналом», направленный на его совершенствование. Литературное редактирование – часть этого процесса. Итак, литературный редактор не руководит изданием текста, а работает с текстом (вместе с автором). В издании участвуют и другие редакторы: научный, специальный, художественный, технический (см. «Словарь издательских терминов»). У каждого своя работа. И при выполнении второго задания вы уже видели, к каким результатам приводит отсутствие в по­лиграфическом производстве текста литературного редактора и типо­графского корректора.

Вообще издательский процесс с интересующей нас точки зрения полезно изобразить в виде такой упрощенной схемы:

 

АВТОР

↓

ТЕКСТ

↓

МАШИНИСТКИ → АВТОРСКИЙ ОРИГИНАЛ ← РЕДАКТОРЫ

↓

ИЗДАТЕЛЬСКИЙ ОРИГИНАЛ

↓

НАБОРЩИКИ → НАБОР ← КОРРЕКТОРЫ

↓

ОРИГИНАЛ-МАКЕТ

↓

ПЕЧАТНЫЙ ТЕКСТ

В схеме многое опущено. Она отражает классическую, но уже устаревшую технологию полиграфического производства с линотипным или фотонабором. В ней не разграничены набор и верстка. Не указаны обратные связи типографии с издательством. Для наших целей это неважно. Важно другое: при издании текст дважды подвергается правке: в издательстве – редакторской и в типографии – корректорской.

Редакторскую правку осуществляют в основном два редактора – научный и литературный. Научный редактор – это специалист в данной области знания. Научное редактирование основано на научной оценке «правильности излагаемых фактов, выводов, результатов и т. п.». Литературный редактор – филолог (или журналист). «Литературное редактирование – анализ, оценка и совершенствование формы произведения в композиционном, стилевом (языковом) отношении».

После научного, литературного, художественного и технического редактирования авторский оригинал превращается в издательский оригинал и поступает в типографию для подготовки печатной формы. В процессе печатания – и при наборе и при верстке – в текст попадают ошибки, для устранения которых нужны корректоры.

Корректура – «процесс исправления ошибок и устранения технических недостатков в корректурном оттиске набора и печатной форме...» Корректоров тоже два. Вычитчик исправляет орфографические и пунктуационные ошибки и унифицирует названия, сокращения, таблицы, сноски и т.п. Подчитчик проверяет соответствие набранного текста издательскому оригиналу – исправляет опечатки. Важное различие: ошибки автора – явление лингвистики, ошибки наборщика – явление психолингвистики и к собственно литературному редактированию имеют побочное отношение.

Редакционных правок насчитывают четыре вида. Самая серьезная – правка-переделка – коренное изменение авторского текста, который профессионально слаб или не соответствует издательским нормам. Такой правкой часто занимаются редакторы популярных изданий, переделывая сугубо научные статьи авторов в научно-популярные.

Правка-сокращение нужна или при нехватке места (в газете, например), или при авторском многословии. К этому типу правки относится известная шутка: телеграфный столб – это хорошо отредактированная сосна.

Правка-обработка – «установление смысловых, логических, сти­листических недочетов без коренных преобразований текста».

И наконец, правка-вычитка состоит из устранения технических погрешностей при подготовке к набору. Это завершающий этап редактирования. В нем больше редактирования технического, чем литературного.

В нашем учебном пособии будет представлена в основном правка-обработка, наименее трудоемкая из правок, что обеспечивается высоким уровнем авторского профессионализма.

Разумеется, жизнь богаче схемы. Есть небольшие типографии без корректоров, работу которых принимают на себя литреды. Сохранились еще маленькие типографии с ручным, музейным набором, где нет не только корректора, нет даже редакции, и автору приходится выполнять обязанности и литературного редактора, и технического, и корректора.

Есть, наоборот, солидные редакции специальных журналов, где осуществляется только научное редактирование, а литературное отсутствует напрочь. Главный редактор одного такого журнала рассуждал приблизительно так: если автор может написать серьезную статью по онкологии, то уж с русским языком он как-нибудь справится; если же и проскочит какая-нибудь погрешность, то за нее автор ответит сам. Редактор, конечно, не прав. Во-первых, грамотность хромает даже у очень крупных специалистов. Во-вторых, за погрешности в печатном тексте несет ответственность не автор, а издательство – литературный редактор и корректор прежде всего.

До сих пор речь шла о классической схеме издательского процесса. Вторжение в него компьютера изменило технологию, но не принципиальную схему. Была провозглашена эра безбумажной технологии. Машинистка в редакции перепечатывает авторский текст на своем компьютере и передает его на редакторский компьютер. Редактор редактирует текст на дисплее, отредактированный текст возвращает обратно на компьютер машинистке, а машинистка вносит в оригинал редакторскую правку. Так может происходить несколько раз, пока редактирование не будет закончено. Затем здесь же в редакции на более мощном компьютере компонуется электронный макет, с него распечатывается несколько экземпляров текста, один из которых подписывается «в печать». Печатная форма, пленка для офсета готовится тоже в редакции на фотонаборном автомате. Пленка проявляется – и только теперь наступает очередь типографии.

Одно но: при электронной издательской технологии редакторы очень быстро убедились, что читать текст на экране дисплея труднее, чем на бумаге: хуже выявляются ошибки и опечатки. Поэтому появился второй вариант электронного редактирования: машинистка после набора авторского текста на своем компьютере распечатывает его на бумаге, и редактор правит бумажный текст. В любом случае скорость издания текста возрастает во много раз.

Литературный редактор – профессия редкая. В 1988 г. в СССР было около 300 разного рода издательств (в США – 25 тысяч), и не в каждом нашем издательстве была штатная должность литературного редактора. Видимо, это соответствует общемировой тенденции: в специализированных издательствах обходятся редактором-организатором.

Например, в солидных научных американских издательствах основные отделы – рекламы и распространения. «А редакторов немного, авторские тексты там фактически не редактируются. Функция у реактора совсем иная, организаторская... Редактор – это своего рода разведчик. Он вращается в научных кругах, посещает конференции, симпозиумы, выставки и постепенно выявляет некое новое поле, где еще нет книги, но потребность в ней ощущается. Он старается выяснить, не перебежало ли ему дорогу другое издательство и т. п. В конце концов он приходит с идеей: заказать такую-то книгу такому-то ученому. Кроме того, редактор должен заранее прикинуть ориентировочный тираж, сферы и темпы распространения книги (сколько – в первый год, сколько – во второй), цену и процент прибыли... Значительную часть времени редактор находится в вольном поиске. Но он обязан вести процесс издания от начала до конца, следить за компьютером: как движутся все дела вокруг книги, включая денежные расчеты, и как она печатается. Квалификация редактора определяется соответствием его проекта результатам. Если идеи редактора дают сбой, с ним расстаются».

В Советском Союзе картина была прямо противоположная. Сейчас это уходит в прошлое. И принцип должен быть другим: «Сотворчество – вот краеугольный камень в работе редактора и автора над рукописью». Работа литературного редактора внешне сводится к исправлению недостатков авторского текста. Но она базируется на глубочайшем понимании этого текста и этого автора. Языковую сторону произведения настоящий редактор видит лучше, чем автор.

Понятие текстовой ошибки

3.1. В лингвистических работах об ошибках авторы очень редко используют обобщающее понятие «текстовая ошибка». Изучаются речевые ошибки как сугубо лингвистические. А ошибки смысловые – фактические, логические и т.п. – как ошибки экстралингвистические для лингвистов интереса не представляют. Вспомните школьные годы. Учителя-словесники выделяли в ваших письменных работах три типа ошибок: орфографические, пунктуационные и, так называемые, стилистические.

А между тем, в практике других лингвистов – литературных редакторов – встречаются все типы текстовых ошибок. Но нет их теоретического обобщения и даже простой классификации.

Рассмотрим кратко две специальные классификации речевых ошибок.

Ошибки школьников С.Н. Цейтлин подразделяет на три больших класса:

1) ошибки, свойственные только письменной речи: орфографические и пунктуационные;

2) ошибки, свойственные только устной речи: фонетические (у автора неверно: орфоэпические) и акцентологические, объединяемые в словарной практике в класс орфоэпических ошибок;

3) ошибки, не зависящие от формы речи. Здесь автор выделяет шесть типов ошибок: три грамматических типа – словообразовательные, морфологические, синтаксические (первый тип входит во второй), два лексико-семантических типа – лексические и фразеологические ошибки, а один тип – стилистические ошибки – стоит особняком и нарушает классификацию по уровням языка.

Перед нами типично формальная классификация. Она очень удобна в методических целях, но научной критики не выдерживает.

Классификация ошибок наборщика проведена Ю.В. Красиковым на обширном материале, но это тоже формальная классификация. Автор выделяет два больших класса ошибок наборщика: 1) орфографические и пунктуационные, 2) семантические. Это означает, что в класс семантических ошибок попали все неорфографические и непунктуационные. Например, пропуск слова считается семантической ошибкой, а пропуск слога или буквы – ошибкой орфографической, хотя это явные модификации одного психологического типа ошибки, связанного с дефектами внимания.

Таким образом, классификация ошибок упирается в их теоретическое осмысление. Теория и типология – две стороны одной медали. А с теорией речевых ошибок дела обстоят неважно. Показательный факт. В лингвистических словарях нет терминов «ошибка», «речевая ошибка», т.к. это не термины. Нет их и в «Словаре издательских терминов», хотя есть термины «опечатка», «правка», «редакторская правка». А что правит редактор в тексте, как не текстовые ошибки в широком понимании?

Зато отражено понятие «ошибка» в «Логическом словаре-справочнике» Н.И. Кондакова, поэтому на логическую терминологию можно ссылаться.

Общая типология текстовых ошибок нужна. По сути дела, это редакторская типология

 

3.2. Ниже предлагается подход к созданию редакторской типологии текстовых ошибок и ее первый набросок.

Текстовые ошибки – это в общем-то ошибки, встретившиеся в тексте, то есть в закрепленном на письме произведении речи. Текст – это сообщение, иначе – элемент в информационной цепи, в которой информация получается, обрабатывается, хранится и передается дальше. Поэтому текстовые ошибки – это также информационные ошибки.

Между источником информации и читателем находится целая фабрика, выпускающая текст. Как было уже показано, текст создается в два этапа. Упрощено: на первом этапе автор печатает текст на машинке, а редактор вносит в него исправления; на втором этапе наборщик набирает типографский текст, а корректор устраняет огрехи наборщика. Эти два этапа можно представить в виде пропорции:

автор: редактор = наборщик: корректор.

Текстовые ошибки – это ошибки автора и наборщика. На них можно смотреть с точки зрения их порождения, возникновения и с точки зрения их исправления. Сперва посмотрим на текстовые ошибки с точки зрения их происхождения.

Можно выделить четыре типа ошибок, порождаемых автором текста:

1) ошибки восприятия; 2) ошибки памяти; 3) ошибки мышления; 4) ошибки вербализации.

Ошибки восприятия – результат плохих условий получения информации автором будущего текста. Обычное дело: чего-то не разглядел, чего-то не расслышал.

Ошибки памяти (lapsus memoriae) – это весьма распространенное непроизвольное забывание части информации или ее искажение.

Ошибки мышления имеют две причины. Во-первых, это ошибки в понимании, оценке информации из-за недостатка знания или из-за достатка предубеждений (концептуальные или идеологические шоры). Психолог сказал бы: это результат неадекватной установки. И, во-вторых, ошибки мышления – это ошибки в умозаключениях, выводах, рассуждениях из-за дефектов логического мышления автора текста.

Наконец, ошибки вербализации – это хорошо известные речевые ошибки, ошибки в речевом ходе, с помощью которого вербализуется информация.

Ошибки наборщика совсем иного рода. В принципе все они могут быть сведены к одному типу ошибок, причина которых не лингвистическая, а психологическая – дефекты внимания. У автора такие ошибки встречаются тоже, поэтому ошибки наборщика, набирающего текст, не представляют собой ничего принципиально нового по сравнению с ошибками автора, печатающего текст на машинке.

Итак, все авторские ошибки попадают в текст и становятся подотчетны редактору. А для редактора классификация ошибок по их происхождению имеет второстепенное значение, т.к. на первом плане у него – исправление ошибок.

3.3. С точки зрения редактора ошибки восприятия, памяти и мышления – это смысловые ошибки, ошибки плана содержания. При этом ошибки восприятия и памяти дают в тексте ошибки фактические (искажение факта), а ошибки мышления – логические ошибки (нарушение законов формальной логики). Добавим: юристы издавна выделяют и разделяют два типа ошибок – ошибку в факте (error facti) и ошибку в форме (error in forma).

Ошибки вербализации – это речевые ошибки, ошибки плана выражения.

Фактические и речевые ошибки можно разделить на два типа: ошибки по небрежности и ошибки по незнанию. Такое деление понадобиться в дальнейшем.

Речевые ошибки – это лингвистические ошибки, ошибки в коде. Смысловые ошибки – это экстралингвистические ошибки, ошибки в ин­формационной стороне сообщения, не затрагивающие кода. Смысловая ошибка остается при переводе текста на другой язык, т.к. это ошибка не в языке. В свою очередь, речевая ошибка, как правило, не искажает смысла сообщения. Если же искажение информации происходит, то это означает, что на основе первичной, речевой ошибки возникла вторичная ошибка – смысловая.

Такова общая, редакторская типология текстовых ошибок, но без детализации – она появится в дальнейшем. А пока несколько конкретных иллюстраций для более полного понимания.

Чисто речевая ошибка: «Лучшей кандидатуры, чем она, не сыскать» (районная газета). Конечно, кандидатура – не «она», кандидатура – «ее». Обычная языковая неряшливость, которая не влияет на понимание, но характеризует уровень речевой культуры автора.

Другая ошибка тоже из газеты (1980 г.): «За 53 рубля он отгрохал такую домовину, которая годится не только для стоянки автомобиля, но и для жилья». Нашли курьез? Навряд ли. Но есть подозрения? Надо проверить по толковому словарю значение слова «домовина». Это редкое, старое слово, в словаре С.И. Ожегова его не найдете, нужен 4-томный, в нем: домовина – гроб. А автор был уверен (да и вы, наверное, тоже), что домовина – большой дом.

Получилась двойная ошибка: первичная – речевая, а вторичная – смысловая: некто «отгрохал» гроб, который годится «не только для стоянки автомобиля, но и для жилья». Один читатель ошибку не заметит, другой заметит и улыбнется, но никакой путаницы в понимании текста в обоих случаях не произойдет.

Получила широкую известность логическая ошибка В.В. Жи­риновского: «У меня мама русская, а папа юрист». Она цитируется в нескольких вариантах, но нарушение остается везде, и каждый человек его остро и обязательно комически ощущает. Нарушен один из законов формальной логики – и неважно какой. Заметим, ошибка возникла в устной речи, в письменной речи такую ошибку найти трудно: она будет отредактирована.

3.4. Осталось ввести еще два понятия, без которых литературному редактору не обойтись. Но без которых он обходится.

Сперва пример – четыре строки из песни Юрия Визбора:

«Мы перешли такие беды,

Какие вам не перейти.

Мы не попали в домоседы,

Но и в пиратов не пошли».

Вопрос поставим нейтрально: есть ли в этих стихах нарушение норм русского литературного языка? Надо признать, что есть. И целых два. С точки зрения лингвиста-педанта «перейти беды» – это как-то не по-русски. Лучше бы сказать: пережить беды, преодолеть беды – такие словосочетания в русском языке есть, они традиционны и привычны.

Кроме того, «пойти в пиратов» – это явное нарушение грамматической сочетаемости слов. Такие ошибки обычны в детской речи.

Теперь поставим вопрос иначе: а нужно ли исправлять, редактировать эти ошибки? Дружный ответ: конечно же, нет. Объяснение: это вовсе не ошибки, это сознательные, намеренные нарушения речевых норм – обычное явление в художественной речи, особенно в поэзии. И с этим объяснением мы переходим из литературного редактирования в теорию литературы, где с древнейших времен существует важнейшее понятие поэтической речи – licentia poetica – вольность поэтическая.

Откройте любой томик Андрея Платонова, и вы там найдете в изобилии очень необычные словосочетания:

«Поезд... находился неизвестно где в сером пространстве». («Возвращение»);

«Фома Пухов не одарен чувствительностью, он на гробе жены вареную колбасу резал, проголодавшись вследствие отсутствия хозяйки». («Сокровенный человек»);

«На вокзале он исчитал все плакаты и тащил газеты из агитпункта для своего осведомления». (Там же).

Это составляет прелесть платоновского стиля. Все эти псевдоошибки выполняют художественные задачи, которые в научных целях можно проанализировать и сформулировать, но непосредственное эстетическое восприятие в таких операциях не нуждается.

Но и термин «художественная вольность» тоже ограничивает явление, которое в наше время встречается и в бытовой устной речи, особенно у интеллигенции, и в письменной воздействующей речи – в публицистике прежде всего. Необходим термин «авторская вольность», обозначающий намеренное нарушение норм литературного языка с це­лью получения эффекта речевой экспрессии, речевой выразительности независимо от типа, вида речи.

Могут нарушаться нормы произношения, нормы сочетаемости слов – грамматические и семантические, а также законы формальной логики. Попробуйте сами определить, что именно нарушено в приведенных ниже примерах:

– «его ушли с работы» (из бытовой речи);

– «Будем посмотреть» (любимая бытовая фраза М. Горького);

– «Я сплю, я сплю со всех сторон» (Саша Черный);

– «И самовар у нас электрический, и мы довольно неискренни» (Михаил Жванецкий);

– «В сельском хозяйстве можно использовать удобрения в лице навоза» (фельетон, С. Нариньяни);

Вы, наверное, заметили: во всех примерах использованы различные выразительные средства речи и вдобавок с комическим эффектом, который в общем-то не обязателен.

Обратимся к другому ряду примеров.

В 1982 г. была популярна одна песня в исполнении Юрия Богатикова. Две строки из нее:

«Вот и мне пора настала

Поселиться в новый дом».

Ваша реакция должна быть мгновенной: поселить можно в доме, а в дом вселяются – нарушение глагольного управления. Но посмотрите внимательно на эти строчки, это ведь не авторская вольность, это обыкновенная ошибка, распространенная к тому же. Вот еще одна – из стихотворения для детей:

«На свой скворечник сел скворец:

Кто поселился в мой дворец?»

Для таких случаев М. Горький придумал термин «авторская глухота», означающий «явные стилистические и смысловые ошибки в художественном произведении, не замеченные автором». Добавим: во всяком произведении.

Примеры авторской глухоты можно найти у любого писателя, у любого поэта. Две маленьких иллюстраций:

М. Лермонтов:

«И Терек, прыгая как львица

С косматой гривой на хребте».

У львицы нет гривы, грива только у льва и только на шее.

Причины авторской глухоты различны: незнание, небрежность, невнимательность, неграмотность. Не ошибается тот, кто не пишет. Весь вопрос в том, как часто ошибается автор.

Литературный редактор должен очень четко различать авторскую вольность и авторскую глухоту и быть в работе с автором деликатным: ведь задевается авторское самолюбие. К тому же есть два момента, усложняющие ситуацию. Во-первых, не всегда авторская вольность и авторская глухота легко различимы. Во-вторых, сама авторская вольность может быть дефектной, неудачной.

Главное: понятия авторской вольности и авторской глухоты – это два инструмента в руках литературного редактора.

3.5. И прежде чем перейти к типологическому описанию текстовых ошибок, сформулируем правила редактирования текста. В наиболее полном виде это сделал А. Мильчин. Перескажем их кратко:

1) прежде чем править текст, его нужно прочитать весь, целиком;

2) прежде чем исправить фрагмент текста, вызвавший ваше не­удовлетворение, нужно найти в нем ошибку, назвать ее и объяснить ее возникновение;

3) исправление должно быть минимальным;

4) для больших поправок нужно пользоваться авторскими речевыми средствами (или предоставлять это самому автору);

5) подвергать критике нужно не только авторский текст, но и свою правку;

6) нужно согласовывать правку с автором, доказывая ему необходимость каждого исправления.

И добавим еще одно правило:

7) исправляют ошибки автора, а не его стиль, то есть авторскую глухоту, а не авторскую вольность.

Далее в трех главах рассмотрим три большие группы текстовых ошибок: фактические, логические и речевые.

 

II. ФАКТИЧЕСКИЕ ОШИБКИ

 

Искажения фактического материала меньше всего можно найти в изданиях научных и специализированных издательств. Почему? По двум причинам. Во-первых, для таких издательств текст пишет автор-специалист. Уж он-то знает свою тему! Во-вторых, текст редактирует тоже специалист – научный редактор, а уж после него литературный редактор. В ведомственных издательствах такой редакторский тандем обычен.

Но в сфере массовой коммуникации – в издательствах массовой литературы, в издательствах широкого профиля, в художественных из­дательствах, в журналах и газетах – невозможно иметь ни научного, ни специального редактора, ибо такой редактор должен быть, по сути дела, энциклопедистом – знать все. Выход – внештатный рецензент-специалист. Но часто и такого выхода нет. И тогда литературный редактор отвечает за все, а за все он ответить не может – в этом парадокс.

Издательская практика знает универсальных редакторов с фи­лологическим или журналистским образованием. Их основная особенность – широкая общая культура, помноженная на опыт редакторской работы. Но таких редакторов немного.

Вернемся к истокам текста: почему сами авторы допускают фактические ошибки? Выше уже было отмечено, что в основном по двум причинам: по небрежности и по незнанию.

Ошибки по небрежности, из-за ослабленного внимания обычно без труда выделяются из общей массы фактических ошибок.

Например, совершенно курьезная ошибка из журнала «Огонек»: «У меня за плечами семь войн, – отвечает генерал, – две мировые, шесть локальных. Не хочу, чтобы была седьмая». /Из коллекции журнала «Журналист». 1979. № 6/.

Задание 3. Очень легкое. В предлагаемых фрагментах текстов найдите и исправьте фактические ошибки, причина которых – обыкновенная авторская неряшливость.

1. «У нее был поразительно ясный выговор, казалось, она отчеканивает каждую букву». (Переводной роман). 2. «Кстати, о лиде. «Лид» происходит от слова «лидер». (Журнал «Журналист»). 3. «Температура воздуха минус 10 градусов. Ветер юго-восточный, давление 750 атмосфер». (Газета). 4. «Свергнутый в результате военного переворота и изгнанный из страны президент Гаити отбыл в поездку по США и другим западноевропейским государствам». («Известия»). 5. «В целях борьбы с шумом в Алма-Ате заменили устаревшие вагоны трамваев на бесшумные, старые рельсы – на железобетонные.» («Литературная газета»). 6. «Сейчас у Зайцевой в активе семь побед, три ничьих и одно поражение». («Вечерняя Москва»). 7. «Весь западный участок неба заполыхал красками от бледно-розовой до ультрафиолетовой». (Газета).

Ошибки по незнанию – замаскированные ошибки памяти. Это основной по количеству подкласс фактических ошибок. Печатная продукция дает их богатый набор, наверное, по той причине, что копирайтеру в своей работе часто приходится быть всезнайкой, а это невозможно.

Камнем преткновения в фактическом материале всегда будут специальные области, специальные предметы, деталей которых копирайтер может не знать.

Если редактор пропустит искажение рядового информационного факта, особой беды не будет. Совсем другое дело, если публикуется искаженный факт, имеющий историческую значимость.

 

III. ЛОГИЧЕСКИЕ ОШИБКИ

 

1. Прежде всего надо разобраться в терминах, потому что, с одной стороны, логическими ошибками занимается логика, и их описание можно найти в учебниках логики и в логических словарях. Но с другой стороны, и лингвистика не может обойти речевые ошибки, имеющие логическую основу или порождающие логические ошибки как вторичные. Кроме того, есть еще и третья сторона – теория литературы, кото­рая занимается художественными эффектами нарушения логических законов и правил. Двумя терминами теории литературы – поэтическая вольность и авторская глухота – вы уже владеете.

Основных терминов в этом разделе всего три.

Алогизм – в полупереводе на русский – нелогичность. Более подробно: рассуждение, противоречащее логике. Это общенаучный термин. Его можно найти в самых разных словарях: в «Логическом словаре» Кондакова, в «Энциклопедическом словаре», в «Словаре иностранных слов». В «Лингвистическом энциклопедическом словаре» такого термина нет, и это странно. В «Поэтическом словаре» Квятковского термин «алогизм» обозначает не логическую ошибку (авторскую глухоту), а стилистический прием (авторскую вольность). В «Краткой литературной энциклопедии» тоже есть подобная статья.

Паралогизм – термин логики, и за ее пределами не встречается. Он находится в паре с другим логическим термином – софизмом.

Паралогизм – логическая ненамеренная ошибка в умозаключении, а софизм – преднамеренное нарушение правил логики, формально кажущееся правильным. Такое антонимическое противопоставление очень важно: паралогизм говорит о заблуждении автора, в основе которого – недостаток образования, а софизм – о логическом обмане, о нечестности автора.

Собственно логические ошибки. В логическом доказательстве три части: 1) тезис – суждение, истинность которого следует доказать, 2) основания (аргументы) – истинные суждения, обосновывающие истинность тезиса, 3) демонстрация – форма способа доказательства. Логики соответственно выделяют три больших класса логических ошибок: 1) подмену тезиса, 2) подмену аргумента, 3) ошибки способа доказательства, то есть различные нарушения правил умозаключения.

В тексте логические ошибки могут быть очень простыми, но могут приобретать изощренные формы, требующие специальных доказательств своей ошибочности.

Логические основы редактирования текста разработаны подробно. Есть специальные работы. Есть учебники и учебные пособия и даже научно-популярные книги со специальными разделами, в которых разбираются логические законы, логическое построение текста и анализируются типичные логические ошибки, иногда дается свод основных логических ошибок. Но полной и строгой классификации логических ошибок с точки зрения литературного редактора нет.

Должен ли литературный редактор быть логиком и использовать в своей работе логическую терминологию? Навряд ли. Он может и, наверное, должен знать, что существуют четыре логических закона: закон противоречия, закон исключенного третьего, закон тождества и закон достаточного основания, и понимать, когда они нарушаются. Но объяснять автору, что он нарушил закон исключенного третьего да еще в логических терминах – это пустое занятие: автор обязан быть логичным, но он не обязан знать теорию логики.

Некоторые из латинских терминов, обозначающих логические ошибки, неплохо знать. Вот некоторые из них с переводами и объяснениями:

Non liquet – «неясно». По происхождению это формула римского судопроизводства. Судьи, голосуя приговор, выражали одно из трех мнений: оправдываю, осуждаю и неясно (то есть воздерживаюсь).

Qui pro quo – «одно вместо другого». Смешение понятий, путаница, недоразумение.

Contradictio in adjecto – «противоречие в определении». Например, сухая влага. Внутреннее противоречие, противопоставляемое внешнему противоречию – contradictio in subjecto – «противоречию в предмете».

Post hoc, ergo propter hoc – «после этого – значит по причине этого». Временная последовательность событий принимается за причинную зависимость.

Idem per idem – «то же посредством того же». Доказательство какого-либо положения посредством самого этого положения.

Petitio principii – «предвосхищение оснований». Аргумент, основанный на выводе из положения, которое само требует доказательства.

Circulus vitiosus – «порочный круг». Приведение в качестве доказательства того, что еще само нуждается в доказательстве.

Ignotum per ignotius – «неизвестное через более неизвестное».

Consequentia non valet – «вывод не имеет силы». Из правильных посылок делается вывод, который из них не вытекает.

Задание 4. Вам предлагается логическая шутка, в которой логический обман доведен до абсурда. Постарайтесь определить детально. В чем логическая несостоятельность этих выкладок? Сколько здесь логических ошибок?

«Сколько дней в году мы работаем?

Будем вычитать из 365 дней те, которые мы не работаем. Останутся рабочие дни.

1) 8 часов в день – сон. Это 122 дня ежегодно: 365 – 122 = 243.

2) 8 часов в день – нерабочее время. Это тоже 122 дня ежегодно: 243 – 122 = 121.

3) В году 52 воскресенья и 52 субботы. Итого 104 выходных дня: 121 – 104 = 17.

4) В году 8 официальных праздников: 17 – 8 = 9.

5) Отпуск 24 дня: 9 – 24 = –15.»

 

2. Логики выделяют три причины логических ошибок: 1) психические нарушения, 2) сокращенное умозаключение и 3) плохое владение языком. Первые две причины порождают ошибки в умозаключениях, а третья – ошибки в речи, ведущие к нарушениям логики. Иначе говоря, логические ошибки можно разделить на два класса:

1) ошибки собственно логические, ошибки мышления, ошибки плана содержания;

2) ошибки речи, ошибки плана выражения, вторичные логические ошибки.

До сих пор речь шла о первичных логических ошибках, теперь речь пойдет о речевых ошибках, порождающих логические ошибки. Можно считать их переходным, промежуточным типом ошибок – одновременно и речевыми и логическими.

Речевые логические ошибки могут быть двух типов: лексические и синтаксические.

2.1. Лексические ошибки будут подробно рассмотрены в разделе «Нормативно-языковые ошибки». Здесь же нужно сказать только то, что они возникают по двум причинам: или из-за незнания значения слова, или из-за небрежного словоупотребления. Но в любом случае они создают некую логическую неувязку, часто комического свойства: «Он облокотился спиной на холодную батарею» (В. Катаев). Облокотиться можно только локтем, а спиной прислониться. Типичный пример смешения словосочетаний – ошибка по небрежности, по невнимательности, а не по незнанию. В результате на спине вырос локоть.

Небрежность, приблизительность словоупотребления – частое явление в рекламе.

2.2. К логическим дефектам речи следует отнести и речевые излишества на основе плеоназма. Многие из них выглядят безобидно: самый лучший, толпа людей, сжатый кулак, идти пешком, в общем и целом и т.д. И не так-то просто доказать иному автору необходимость редактирования таких словосочетаний. Но возможен и комический эффект, понятный любому: «Он был в берете, напяленном на правое ухо головы» (газета), «Приемный пункт по приему стеклотары» (вывеска).

Особый тип плеоназма связан с неточным знанием значения иноязычного слова. Это уже несомненные ошибки – и грубые: своя автобиография (авто и есть своя), памятный сувенир (сувенир – подарок на память), период времени (период – промежуток времени), прейскурант цен (прейскурант – текущая цена) и т.п. Хотя есть и узаконенные ошибки: пойти ва-банк от французского va banque – идет банк (из речи картежников).

Задание 5. Список общеупотребительных плеонастических выражений огромен. Среди них есть вполне нейтральные словосочетания, а есть явные ошибки. Какие из них вы считаете ошибками?

– нижнее белье, верхняя одежда, полное право, отличительная особенность, любимое увлечение, численной меньшинство, огромная масса людей, огромное множество, военная оккупация, огромная махина, глубокая бездна, серьезное ЧП, народный фольклор, курносый нос, легкое облегчение, сегодняшний день;

– коллега по профессии, экспонаты выставки, квартал домов, хронометраж времени, час времени;

– приятно порадовать, отступить назад, пропасть даром, собрать вместе, зримо видеть, бежать бегом, окружить со всех сторон, опубликовать в печати, простаивать без дела, демобилизоваться из армии;

– дефекты и изъяны, просчеты и ошибки, цели и задачи, надежды и чаяния, целиком и полностью, сплошь и рядом, четко и внятно, основная и главная мысль.

2.3. Но, пожалуй, самой грубой лексической логической ошибкой является, так называемый, логический скачок. Пример из литературоведческой статьи: «Сложный и оригинальный внутренний облик Катерины нашел свое отражение в ее языке, самом ярком среди всех действующих лиц «Грозы». Язык оказался среди действующих лиц: автор соединил понятия из разных логических рядов, это и есть логический скачок, точнее проскок.

Разновидность логического скачка можно считать и неправильное употребление конструкций с предлогами «кроме», «наряду», «вместе», «помимо» и под. Пример – брачное объявление в германской газете (перевод): «Ищу мужа. Я еще молода. Рост высокий, талия тонкая. В хозяйстве кроме того имеется трактор».

2.4. Встречается также ошибка, которую можно назвать повествовательным алогизмом. Чаще всего это связано с тем, что повествователь (журналист или копирайтер) отличается такой небрежностью, что не помнит, что он написал в предыдущей фразе.

«Вдоль строя шел генерал. Под фуражкой блестела на висках проседь, но держался он молодцевато, да и форма – высокая курчавая папаха, плотно облегающая шинель, лампасы – красила, молодила генерала».

2.5. Логическая погрешность текста, которую древние римляне назвали non liquet – неясно, возникает по двум причинам: из-за недостатка образования и от его избытка.

Объявление: «При наличии денег на пункте АО МММ выплата будет производиться в порядке: Рассмотрение заявлений по смерти состоящих в основной очереди и больных онкологически и сахарным диабетом в соотношении через 5 человек основной очереди. По 1 акции не более 10 человек».