Глава 1. На плечах гигантов.

Думаю, что все, что есть во мне - досталось от предков. Во мне намешаны ирландская, уэльская, немецкая и английская крови.
Со стороны матери мой прадед, Бойс, был торговцем и прибыл в Америку из Англии, поселившись с женой в штате Огайо. Позже его сын, Стивен Бойс, переехал из Огайо в штат Мичиган, построил гостиницу, купил ранчо и стал разводить коров и овец. Женившись на девице города Скуби (штат Монтана) он нажил шестерых сыновей и дочь, Голди - именно ту Голди, которая впоследствии стала моей матерью.
Со стороны Ривзов дело обстояло так: мой прадед, Мэнэсси Ривз, был ветераном Гражданской войны, воевал на стороне генерала Шермана.. Сын Мэнесси, мой дедушка, был Сильвестр Ривз. Он родился в штате Mиннесота, но потом переехал в штат Монтана, будучи еще несовершеннолетним. Он имел потрясающую генетику, был ростом 190 см и весом более 110 килограммов. В конце концов он встретил Джесси Дей, женился на ней и у них родилось четверо сыновей: Тед, Клод, Лестер и Арчи. К сожалению, жизнь Сильвестра и Джесси складывалась не совсем удачно и, в конце концов, они разошлись. Джесси, в последствии, вышла замуж за человека по имени Джек В. Петерс. Джек Петерс и Джесси переехали в Скуби в 1914 году и уже на следующий год построили себе ферму. Джесси работала в местном ресторане, чтобы помочь мужу кормить семью, а Тед, Клод и Лестер (Арчи погиб, не дожив до 21 года) посещали Среднюю школу Скуби. После окончания школы Клод поступил на военную службу, участвовал в Первой Мировой войне, а после ее окончания вернулся на ранчо и помогал родителям по хозяйству. Тед решил набираться уму-разуму и поехал в Калифорнию, в Университет Бэркли, но по дороге встретил молодую леди по имени Женева, из Портлэнда, штат Орегон, влюбился в нее и - прощай, Калифорния!
Тем временем, Джек Петерс, Джесси Рив Петерс и сын Джесси, Лестер, арендуют землю для ранчо недалеко от Ричлэнда, штаа Монтана. Лестер открывает деревообрабатывающее производство и перестает помогать на ранчо. Вскоре Лестер встречает Голди Бойс и эта пара считается самой красивой во всем округе Дэниэлс.
Лестер, очевидно унаследовал генетику отца, Силвестера, будучи 185 сантиметров ростом и весом более 100 килограммов. У него были необыкновенно широкие плечи и узкая талия. 3 апреля, 1924 состоялась свадебная церемония Лесли и Голди, слывшей первой красавицей округа, и, менее чем через 2 года, они стали моими родителями.
Я родился 21января 1926 года, в доме моего дяди, Стивен Бойса-младшего, в Глазго, штат Монтана, и стал единственным ребенком Лестера и Голди Ривз. Думаю, что я унаследовал свою идеальную генетики для бодибилдинга от своего отца, Лестера, потому что, когда мне было всего шесть месяцев, моя мать заявила меня на участие в, первых в моей жизни, соревнованиях, в котором я получил первый приз и звание " Самого здорового младенца в Округе Дэниэлс. "
Это были лучшие времена в недолгой семейной жизни моих родителей. Беда пришла в наш дом в октябре 1927 года, когда погиб мой отец. Он был в поле и наблюдал за действиями рабочих на сборе урожая. Он стоял спиной к молотилке, когда один из рабочих сделал неосторожное движение и молотилка буквально проткнула моего отца, попав ему в живот. Доктор из Скуби пытался помочь, однако началось заражение и пока отца везли к ближайшей больнице, находящейся в 250 милях, в городе Минот, штат Северная Дакота, мой отец скончался. Мне было тогда всего 20 месяцев и я могу судить обо всем этом лишь по рассказам матери. Она рассказывала, что на похоронах отца маленький мальчик, примерно 6 лет, подошел к ней и спросил: "Интересно, а кем станет сын вашего мужа?"

Глава 2. Юность.

После смерти отца для нас с мамой настали не лучшие времена. После некоторых колебаний мама собрала все наши пожитки и мы отправились в Скуби, где жила семья мамы. Я помню то время так, как будто это было вчера. Я жил на ранчо и именно тогда полюбил лошадей и скачки. Я начал ездить верхом в 3-летнем возрасте. Моей любимой горой, на которую я взбирался каждый день, был старый конь, прозванный Старый Дэн. Каждое утро мы с Дэном выезжали на пастбище и я катался на нем до тех пор, пока мама не звала меня на обед. При этом ей приходилось громко звонить в колокол, так как я настолько был увлечен, что не слышал ее голоса. Услыхав звон колокола Старый Дэн медленно тащился обратно к дому, неся меня, словно пушинку, зная, что получит в качестве приза за это горсть своего любимого лакомства.
Все время, пока мы жили на ранчо у родственников, мама пыталась найти работу в Скуби, однако городок этот был небольшой и не имел каких-либо заведений. Однако, к счастью для нас, у мамы было много друзей в церковной общине, которые собрали денег нам на дорогу и первое время и мы переехали в Грэйт Фалс, штат Монтана, примерно в 380 милях на юго-запад от Скуби. Городок этот был побольше и очень скоро мама устроилась поварихой в гостинице "Рэйнбоу".
До того, как устроиться поваром в "Рэйнбоу" мама некоторое время работала поварихой у доктора Портера, считавшимся одним из лучших врачей Грэйт Фалса. У Портера было только одно место в штате прислуги для повара и он отказался принимать женщину с ребенком, однако предлагал маме деньги или помощь в устройстве меня в интернат. Мама не стала прибегать к помощи доктора Портера, а определила меня в "Дьяконскую школу-интернат штата Монтана" - религиозную школу-интернат. Это было трудным решением для моей матери, так как интернат находился более чем в 90 милях от Грэйт Фалс, однако, в конце концов, после сдачи экзаменов, я был зачислен в школу. В следующие 3 года я редко видел свою маму - один раз в месяц и летом, во время каникул.
В школе для меня появилась возможность выразить себя, соревнуясь с детьми моего возраста. Я начал читать Библию в возрасте 6 лет, выучив ее почти наизусть. На одном из конкурсов необходимо было, без запинки, перечислить все 10 заповедей. Призом была Библия в очень красивой обложке. Стоит ли говорить, что я выиграл состязание и получил эту Библию! А годом позже, в 7 лет, я получил свой первый денежный приз в шоу-бизнесе, рассказав наизусть стихотворении и заработав за это 5 долларов.
Любимым временем для меня тогда было лето, когда нас отпускали на каникулы и я мог жить на ранчо дяди с мамой и кузинами. Помню однажды мы играли с моими кузинами-близнецами, Виолой и Виолет, на лугу, как вдруг послышался нарастающий шум и земля начала двигаться под нами. Я знал, что в таких случаях нужно немедленно бежать, поэтому схватил обеих девочек, поднимая поочередно их за талию, посадил на круп лошади, сел сам и мы поскакали к дому, успев убраться с пастбища до того, как смерч достиг того места, где мы были.
В другой я раз я поехал кататься на одной из своих любимых лошадей по имени Смоки. Не знаю почему, но Смоки вдруг испугалась, встала на дыбы и скинула меня. Я упал, сломав несколько ребер, однако смог, отдышавшись почти 10 минут, встать с земли, сесть на Смоки и прискакать обратно на ранчо. После чего пролежал в постели пару недель.
А однажды, возвращаясь из школы, я был сбит автомобилем. Я переходил улицу и недооценил скорость несущегося автомобиля. БУМ! Все произошло так быстро, что я не сразу понял, что лечу вверх тормашками на асфальт. Автомобиль, завизжав тормозами, остановился примерно в 50-и ярдах. Из автомобиля выскочила сильно испуганная молодая леди и подбежала ко мне.
"С тобой все в порядке?" - спросила она. "Да, мэм, я в полном порядке!" - ответил я, еще до конца не понимая того, что произошло. "Давай я отведу тебя домой!" - сказала она. "Где ты живешь?" Я не хотел ей говорить, думая, что мать будет ругать меня за то, что я, из-за невнимательности, попал под машину. Я убежал, потом почистил одежду и пошел домой. Самое удивительное, что я не получил даже синяка, хотя одежда моя была совершенно грязной, а один ботинок - порван.
Когда я вернулся домой, мама, естественно, спросила: "Что с тобой случилось?" "Да это я просто играл с какой-то старой ржавой железякой!" - соврал я. Она поверила мне тогда (хотя, спустя годы я рассказал ей правду). Во время учебы у меня было не очень много свободного времени и я старался посвятить его чему-то полезному, поэтому вечером буквально падал в постель и крепко засыпал. Это повлияло на мою судьбу во время большого землетрясения в штате Монтана в 1935 году.
Фактически, это были два землетрясения - первое 3 октября силой 5 баллов и второе - 12 октября силой 7 баллов. Второе из них очень сильно встряхнуло нашу школу-интернат. Землетрясение произошло рано утром, когда все мы еще находились в своих комнатах. После первого толчка зазвонил колокол, призывающий всех выйти на улицу. Когда учителя провели перекличку оказалось, что нет только Вашего покорного слуги. Выкрикнув несколько раз мое имя и не получив ответа, взрослые решили идти меня искать.
Старое кирпичное здание общежития сильно пострадало от толчка. Некоторые стены были разрушены, везде торчали обломки. Электричество было отключено и двое мужчин пробирались по развалинам почти вслепую. Дойдя до моей комнаты они обнаружили, что одна из стен полностью разрушена, везде обломки кирпичей, а у противоположной стены стоит кровать, на которой, как ни в чем ни бывало, сплю я (Ну, устал я, спал, как убитый!). Они быстро разбудили меня и помогли выйти, опасаясь, что, не разобравшись, я, полусонный, могу запросто спутать разрушенную наружную стену с дверью и просто выйти…с третьего этажа.
Школа была разрушена настолько, что требовала полного восстановления. Всего штат Монтана в тот год пережил 35 толчков.

Глава 3. На Запад, юноша!

В начале 1936 года одна из лучших подруг моей матери, Фрэнсис Чэмберлен, переехала жить в Окнолл, пригород Оклэнда, штат Калифорния и, после, написала моей матери, что в Оклэнде легко можно найти хорошую работу. Мать знала Фрэнсис с молодости, поэтому, ни минуты не сомневаясь в справедливости ее слов, решила тоже переехать туда. Дело было к лету и мы вновь начали готовиться к переезду на Запад.
В июне того года, когда моя школа была разрушена, я получил приглашение погостить несколько недель лета в семье Холлов в их горной хижине на Смит-Ривер в штате Монтана. Холлы были старыми друзьями нашей семьи. Мне исполнилось 10 лет и я хотел провести последнее свое лето в Монтане в хижине Холлов с шестью их детьми.
Хижина была небольшой, но очень уютной. К ней вела тропинка по довольно крутому горному склону и я каждый день совершал пешие прогулки вниз и вверх по склону, который стал для меня лучшим тренажером для квадрицепсов. Когда Вернон, старший из детей Холла, приезжал из города с продуктами, то ставил автомобиль внизу горы и мы, взяв пакеты с продуктами в охапку, то есть увеличив нагрузку, поднимались вверх по склону. Обычно, требовалось несколько раз сходить вверх-вниз, чтобы перенести все продукты и я, поначалу, буквально доползал последние метры. Но, регулярные тренировки делали свое дело и, к концу отдыха, я легко бегал с тяжелыми пакетами в гору несколько раз, почти не замечая нагрузки.
Это лето научило меня любить физические нагрузки. Каждый день я ходил пешком, плавал, ловил рыбу или носил дрова. Помню, однажды Вернон рубил дрова огромным топором. Я смотрел и восхищался его телосложением. Когда он снял рубашку, то при каждом взмахе топора его мышцы напрягались, как стальные канаты. Я сказал ему тогда: "Я хотел бы иметь такие же руки, как у тебя!" Вернон улыбнулся и ответил: "Возможно, когда мы встретимся в следующий раз, именно так и будет!" Я никогда больше не встречал Вернона, но я никогда не забывал его - ни его слов, ни его влияния на всю мою дальнейшую жизнь.
На следующий день мать приехала и забрала меня от Холлов. Мы поехали с ней на Всемирную Художественную Выставку 1936 года в Сан-Диего. После Выставки мы переехали в Оклэнд, где я провел последующие восемь лет своей жизни. Дела с работой обстояли в Оклэнде не так радужно, как на то надеялась моя мать. И вновь моя мать устроилась на работу в качестве домашнего повара в богатую семью виноделов в Напа. И вновь место было только для нее, но без ребенка. К счастью, у матери были друзья, Чэмберлены, и последующие три года я прожил у них.
Я был определен в начальную школу Окнолла и завел новых друзей. Любимым занятием нашим было собирать старые свинцовые пули на заброшенном полигоне, затем расплавлять их и, сделав формы, выливать различные украшения, фигурки к Рождеству и многое другое.
Поблизости была ферма, на которой разводили лошадей. Я мог часами стоять и наблюдать за тем, как тренеры занимаются с лошадями или ухаживают за ними. Я любил лошадей всю жизнь, люблю и сейчас.
Иногда мы с друзьями тратили полчаса на дорогу до кинотеатра, чтобы посмотреть новые вестерны. Деньги на кино я зарабатывал, развозя по воскресеньям газеты на своем велосипеде.
Мои поездки на велосипеде закладывали фундамент будущего развития моих ног. В 12 лет Я часто ездил по высокому холму между Окнэллом и Оклэндом, чтобы повидаться с друзьями. Многие мои сверстники слезали с велосипеда и пешком поднимались наверх, скатываясь с противоположного склона. Но, это было не для меня! Я всегда бросал вызов вершине, говоря: "Я не опущу ногу на землю!" Я вдавливал педали своего велосипеда из последних сил, но заезжал наверх. Это были мои маленькие победы. Победы над собой.
Я сломал много велосипедных цепей (позже я делал это легко в роли Геркулеса!), поднимаясь на этот холм. Через пару лет подъем на этот холм стал для меня просто обычным упражнением. Мышцы мои, особенно икроножные, привыкли к такой нагрузке и я легко справлялся с ней.
В то время как я учился в Средней школе Фрика, моя мать встретила джентельмена по имени Эрл Мэйлон, познакомившись с ним через Чэмберленов. Эрл работал ремонтником в телефонной компании. В 1939 году они поженились и я переехал вместе с ними в новый дом на 76 Авеню в Западный Оклэнд. Дом был недалеко от моей школы, поэтому все остальное время я проучился во Флике. В 13 лет я уже развозил газеты не только по воскресеньям, а все 7 дней в неделю. Это давало мне больше личных денег на развлеченья, которые я тратил, в основном, на кино. За прошедший год я закончил начальную школу, стал снова жить с матерью и познакомился с отчимом. А еще - я считался Непобедимым Королем Армреслинга среди своих друзей.