Слова и семантика реальности

Очевидность (жизненный факт) свидетельствует о следующем: то, что не является словом, не может передаваться и стать достоянием личности. Слово суть опосредование причины индивидуации. Сам говорящий является производным от слова.

Даже при психотической потерянности психика может быть спасена или восстановлена в своей целостности при помощи тела-слова. В этом смысле для всего воплощенного возможно искупление любого первородного греха.

_______________

²³ L. Wittgenstein. Ricerche filosofiche. — Torino: Einaudi.

­ Конец страницы 32 ­

¯ Начало страницы 33 ¯

Слишком часто вину за искажения в психическом «Я» или «Я» вообще возлагают на секс или эрос. Но именно «целомудрие» ведет к самоотречению от полноты жизни. «Чтобы достичь чего-либо, необходимо осквернить границы... Всегда существует некий предел, с которым согласовано бытие. Бытие отождествляет этот предел с тем, что оно есть»²⁴. Высший смысл эротизма состоит в смерти индивида ради экзальтации жизни в себе: но в этом эротическом самозабвении индивид причащается к видению верховности бытия²⁵.

Любое действие (эрос) суть достижение субъектом объекта, но на самом деле оно выражает конкретность их взаимной потребности друг в друге. Одного эта потребность заставляет побуждать и выжидать, другого подталкивает к действию и агрессивному захвату объекта. Оба они проявляют метафизическое единство бытия. В действительности это Ин-се²⁶, которое вновь и вновь желает себя, умирая и рождаясь в непрерывном чередовании индивидуаций.

Мы познаем Ин-се и являемся им благодаря его феноменологии. Феноменологией (или словом) Ин-се является совокупность процессов индивидуаций. В каждой индивидуаций раскрывается перспектива всего бытия. Каждый из нас, является индивидуацией, предназначенной для восстановления всего бытия в своем сознании. Человек как личность-действие (действие для себя или для Ин-се) есть индивидуация или

_______________

²⁴ G. Bataille. L'erotismo. — Milano: Mondadori, 1972.

²⁵ О сексуальном поведении и эротизме см. А. Менегетти. Женщина: секс, власть, благодать. — М.: ННБФ «Онтопсихология», 2003.

²⁶ Ин-се — виртуальное, радикальное ядро, от которого берет свое начало индивидуализированное существование. Указ. соч.

­ Конец страницы 33 ­

¯ Начало страницы 34 ¯

слово, которое наилучшим образом означает Ин-се, будучи означающим и означаемым.

Приступая к психологическому изучению персонологической индивидуации или конституции «Я», мы осознаем, что это происходит в мире, где все взаимосвязано. Даже когда мы говорим о «закрытых системах», каковой может показаться эгоистическая обособленность, мы должны помнить, что это наш исторический способ видения, который нереален, более того, неточен, что принципиально, прежде всего, для психолога. Организмическое эгоическое всегда включено в функциональные отношения, в множественность факторов общего непрерывного единства; оно всегда вовлечено в круговое движение, организованное из различного, обладающего одинаковым значением. Действительно, человеческий организм представляет собой упорядоченный ответ на мирские побуждения. Если мы пытаемся уточнить этическую мотивацию и понять, что лежит в ее основе, то должны отказаться от атомистического, таксономического, статического, причинного, механицистского подхода. Мы сталкиваемся со сложносоставной причинностью, где причина и следствие суть не что иное, как корреляты органической сопричинности. Таким образом, мы имеем дело с изначальной сложностью, которая поддается определению с помощью динамических, функциональных, интенциональных, целостных моделей. Речь идет об изучении части в целом, т.е. о целостном динамизме.

Нам следует понять, что исходя из части или чего-то локализованного, мы должны научиться схватывать нечто большее, т.е., чтобы понять часть или нечто обособленное, мы должны обладать связанной с ним совокупностью. Эренфельс учил, что гештальт, или целостная форма, всегда является чем-то большим, нежели сумма его отдельных частей.

­ Конец страницы 34 ­

¯ Начало страницы 35 ¯

Для понимания реальной ценности музыкальной ноты следует интуитивно прочувствовать ее в разных вариациях мелодии. Для понимания, к примеру, мотивации или привычки необходимо сначала осознать, что любое отражение структурируется как особая местная реакция на общее торможение.

Кроме того, следует восстановить единство по ту сторону диалектического и семиотического разделения. Действительно, в процессе познания или экзистенциальной рефлексии человек постоянно, даже в процессе интроспекции, неизменно оказывается расщепленным на субъект и объект: он кажется обреченным на собственную феноменологию, без возможности совпадения с самим собой (Кант, Гуссерль).

Исключение составляет лишь состояние прозрачности перед собственным Ин-се, так как в этом случае человек заново находит себя единым. Исчезает опосредствованность и субъект способен стать истинным самому себе, более не нуждаясь в объективациях или отражениях: интенциональная периферия становится центром.

Что касается языкового опосредования, то оно так же реально, как и другие функции реальности, несмотря на культурное отчуждение, происходящее из-за него. Но человек может сделать из него отклонение, как и из любой другой функции.

Как бы там ни было, но слово человека или культуры всегда представляет собой семантику некоторой реальности. Для меня, как онтопсихолога, даже ложь представляет собой намек на взаимодействующее целое. К счастью, в новейшем лингвистическом позитивизме наблюдается наклонность наверстать органическую реальность. «Семантическое исследование имеет целью реконструировать отрефлектированным и документированным образом то, что происходит в реальности нерефлектированно. Она есть та точка, в которой

­ Конец страницы 35 ­

¯ Начало страницы 36 ¯

объективная историческая многосложность изучаемой ею реальности встречается с исторической многосложностью культуры, рефлектирующей над этой реальностью. Она не занимается отвлеченным изучением искусственно созданной реальности, но представляет собой историческую науку, которая — отчасти субъект и отчасти объект²⁷.

Даже наиболее определенная структура возникает из данных, не доказуемых в рамках теории. Ее элементы узнаваемы как ограниченные, определенные к тому, чтобы быть подосновой всего другого лингвистического образования. За рамками теории, всякого рода лексикологическая семиотика возникает в результате физических вариаций, которые могут быть выделены и порождены соответствующими собирателями восприятий, которые способны установить би-однозначные соотношения между опытом физического и знаково-переносного изменения, а также между одним собирателем восприятий и другим²⁸.

Мой интерес к основам лингвистики не должен вызывать удивления. Он обусловлен двумя причинами: 1) лингвистика выражает соответствие мира метафизическому началу, самому в себе; 2) на основе слова, условность которого принята социологически, устанавливается и развивается психическая реальность индивида. Как следствие всего этого, любая психотерапия держится на вербализации.

_______________

²⁷ Т. De Mauro. Introduzione alla semantica. — Bari: Laterza, 1975, p. 230. Термин "семантический" используется здесь для указания на лингвистическое значение; он не имеет ничего общего с "семантическим полем" в онтопсихологическом смысле этого выражения.

²⁸ См. Т. de Mauro. Introduzione alla semantica. Op. cit.

­ Конец страницы 36 ­

¯ Начало страницы 37 ¯

Необходимо понять заключительную предпосылку: человек должен быть тем, что он есть. Самореализация заключается в раскрытии того, что уже есть, в ином случае происходит невротическая реализация, бытие в раздвоении. Процесс самореализации основан на иерархических ответах на первичные аффективные, психические или духовные потребности организмического человека²⁹.

Всякая высшая потребность развивается только на основе низшей. Первичные потребности незаменимы для сохранения и роста организма; аффективные потребности, включая потребность в эфире, придают уверенность, господство над окружающей средой; духовные — способствуют пониманию целого, когда часть или индивидуация дополняется целым. Таким образом, априорное «Я» может стать сознательным актом, преодолев апоретику собственной феноменологии, и увидеть в себе идентичность Ин-се (онтическое видение).

И наконец, даже если каждая индивидуация суть процессуальный феномен, то есть, реальность представлена в процессе становления, человек, или «Я», должен найти свою целостность в тотальности мгновения. Априорное «Я» всегда дано как потенциал тотальности в мгновении-ситуации: оно является той точкой, которая удостоверяет перспективу присутствия абсолюта.

Это не должно вносить удивление в наш опыт постепенности и процессуальности, благодаря которому у каждого человека есть своя погода и сезоны: в реальности, самой в себе, постепенность уже есть полнота, поскольку любой процесс представляет собой лишь отношение между индивидуациями.

_______________

²⁹ А. Маслоу. Мотивация и личность; G. Allport. Becoming. — Yale University Press, New Haven Conn., 1955.

­ Конец страницы 37 ­

¯ Начало страницы 38 ¯

Актуальность мгновения предшествует всевозможному будущему и находится по ту сторону любого прошлого. Учитывая то, что современным человеком овладела его собственная повседневность, вследствие чего общество, к счастью, непрерывно утрачивает свои отштампованные функции, человеку не остается ничего другого, как конфигурировать себя в соответствии с континуумом собственной повседневной жизни.