Посредничество семейной среды

Ребенок узнает и воспринимает себя в соответствии с тем, каким его признает, воспринимает и любит мать¹⁶. Вначале ребенок воспринимает себя, не проводя различия между собой и матерью. Вследствие этого, первое его самовосприятие сопряжено с теми чувствами, которые питает к нему мать, с ее любовью и отношением к нему.

В определенном смысле, он не может принять, любить, желать себя, если мать его не принимает, не любит и не желает.

Пока длится стадия дуалистического отношения субъект-объект, ребенок не в состоянии даже выступить против другого в целях самозащиты; он остается связанным с собственной нарциссической частью, с так называемыми первичными нарциссическими силами. В некотором смысле, он неспособен к позитивному нарциссизму, ему необходимо отражаться в матери; жизнь не одухотворяется без первичной любви, полученной извне.

Способность к самовосприятию позволяет субъекту постоянно исследовать реальность. Возможность понимания развивается из детских прототипов. Она обусловлена отношением идентификации, единой в двоих — в матери и ребенке¹⁷. Рождение «Я» («Я» на первичном уровне), подобно возникновению осязательного восприятия вообще: развиваются

_______________

¹⁶ См. А. Менегетти. Онтопсихологическая педагогика. — Пермь: Хортон Лимитед, 1993.

¹⁷ Подробнее о диаде см. А. Менегетти. Учебник по онтопсихологии. — М.: ННБФ «Онтопсихология», 2003 (готовится к печати).

­ Конец страницы 26 ­

¯ Начало страницы 27 ¯

все сенсорные органы, вследствие чего, внутреннее представление рождается всегда на основе идентификации, проведенной по первому объектному отношению. «Я» рождается как бы в результате усвоения понимания, переданного матерью. Но мать является не причиной, а возможностью, которая приводит к интроекции эгоичности. В некотором смысле, «Я» изучает самое себя через диатрофное¹⁸ общение с первым объектом среды — матерью.

Здесь необходимо повторить, что через другого ребенок опосредует самого себя. Младенец появляется на свет как нечто, замкнутое на самом себе (momento autistico), он рождается как клетка, как зародыш, но, скорее, живут им, а не живет он. Он пребывает в первичном организмическом нарциссизме, будучи обособленным лишь объективно, а не субъективно.

Через ориентацию на мать и живую связь с ней ребенок аффективно выталкивается из собственного объективного нарциссизма. Тем не менее, с помощью аффективной привязанности к родительской среде, включая братьев и сестер, и, прежде всего, к матери, он делает первый шаг к жизненному отмежеванию от своей аутистической ситуации. Далее, на второй стадии, за счет этой аффективной среды, но, прежде всего, через мать, он должен быть готовым к автономному усвоению реальности. Так должно бы происходить. Но, к сожалению, в действительности в большинстве случаев происходит прямо противоположное.

Теодор Лидз¹⁹ подчеркивал: «Как мне уже приходилось говорить по поводу семейных партнеров, родители выстраива-

_______________

¹⁸ Диатрофное (от греч. "di" — двойной, "trophe" — питание. Прим. пер.

¹⁹ См. Т. Lidz. Famiglia e origine della schizofrenia. — Firenze: Sansoni, 1975.

­ Конец страницы 27 ­

¯ Начало страницы 28 ¯

ют свои отношения с детьми так, как если бы последние существовали лишь как нечто связанное с ними и их потребностями. Они используют детей для того, чтобы заполнить свою жизнь, чтобы прожить в ребенке ту жизнь, которая не удалась им самим, чтобы заполнить зияющую между ними пропасть, разверстую их браком, используя ребенка как искупительную жертву, чтобы скрыть брачный конфликт и т.д.».

Отказ от признания потребностей ребенка приводит к тому, что центр его эгоических импульсов смещается к потребностям родителей. Это смещение обретает столь ужасную силу, что ребенок начинает верить, будто его мысли и чувства могут глубоко влиять на родителей. В чем-то ребенок более сосредотачивается на своих родителях, нежели на своем «Я».

Такие дети считают, что они находятся в центре жизни родителей, что, возможно, позволяет им ощущать свою значительность, чувствовать себя центром для всех и каждого, включая Бога. «Включая Бога», поскольку примитивное представление о нем формируется путем «продления» родителей.

Подобные дети в будущем обречены быть сверхригидными во внешних проявлениях. На это их вынуждает неспособность к самостоятельным отношениям с внешней реальностью: к гипер-поглощающему симбиозу их принуждает необходимость компенсировать неуверенность, которую они мучительно испытывают перед лицом действительности.

За исключением крайних случаев, заканчивающихся психозами, мы, как правило, имеем дело со скрытыми формами незрелости, являющимися следствием нехватки по-настоящему благоприятной атмосферы в семье, то есть семейной среды, в которой взрослые стремились бы воспитать ребенка в соответствии с его целью, отличной от их собственной.

­ Конец страницы 28 ­

¯ Начало страницы 29 ¯

Действительно, мало кто из родителей способен к этому; возможно, это один из первородных грехов человечества, предопределяющий неспособность большинства людей к самоутверждению в собственной аутентичности.

Если отражение среды обусловливает индивидуацию, или ее реализацию, либо вылепливает сознание «Я», если «Я» самоопределяется в тесной связи с отражением в нем, в частности, семейного окружения, то нам, очевидно, следует уточнить понятие среды.

В связи с этим, в онтопсихологии мы должны не только учесть особенности окружающей среды и все модальности предметов (цвет, плотность, твердость, мягкость, звучность — все то, что проявляется через поле длительности и протяженности, органическими посредниками которого выступают пять органов чувств), но и определить специфику той реальности, которая еще более насыщена, оперативна и глубока, чем внешнее проявление среды. Нам следует обратиться к измерению динамических перенесений от одного бессознательного к другому (обнаружению семантических полей).

В моей онтотерапевтической практике, имея дело с ребенком 2-16 лет (в некоторых случаях даже 20-22 лет), я предпочитаю воздействовать на мать, на семейную среду. Если же воздействовать на семейную среду невозможно, я прошу, чтобы ребенка удалили из нее. Когда он обретет собственную силу, то сможет вернуться в семейную среду, уже обладая должной независимостью.

Существует интенциональное воздействие одного бессознательного на другое. В зависимости от типа фрустрированного, обычного ложного, «Я», свойственного многим людям, бессознательное воздействует на зависимых от него индивидов, порождает в них свою реальность. Например,

­ Конец страницы 29 ­

¯ Начало страницы 30 ¯

мать может иметь самые лучшие намерения с точки зрения окружающих, быть крайне религиозной и целомудренной, но ее бессознательное передаст слабому и зависимому от нее ребенку совершенно иную реальность. Оно будет транслировать ту реальность, которая была подавлена в матери и не нашла удовлетворения на внешнем уровне. Бессознательная динамика находит свое историческое проявление в ситуации зависимого ребенка.

Наряду с этой бессознательной интенциональной деятельностью существует флюидная оперативность эфирного поля²⁰. К примеру, мать ласкает ребенка, но важно, чтобы через эту ласкающую руку действительно передавалась чувственная теплота, подлинная любовь, неподдельный интерес, спокойствие, безмятежность, жизнь. Мать может знать назубок все лучшие труды по педагогике, она даже может пригласить к своему ребенку самого лучшего в мире воспитателя, но если этот воспитатель, сама мать или социальный работник не образуют собой эти флюидные поля эфирной любви, то они неспособны передать то, что питает жизнь. Ребенку может не хватать многого, без многих вещей он может обойтись. Главное для него — иметь биологически необходимое. Настоящая среда ребенка определяется бессознательной интимностью²¹ родственников, особенно матери. Эта интимность должна покоиться на эфирной теплоте, питающей, пробуждающей и стимулирующей доверие к жизни.

_______________

²⁰ Подробнее см. А. Менегетти. «Эфирное поле». Онтопсихология: практика и метафизика психотерапии. Указ. соч.; «Биодинамика эфирного поля». Психосоматика. — М.: ННБФ «Онтопсихология», 2003.

²¹ Интимность от лат. "intimus" — самый внутренний, самый глубокий, превосходная степень от "interus" — внутренний. Прим. пер.

­ Конец страницы 30 ­

¯ Начало страницы 31 ¯

Эфир имеет особую функцию. Он никогда не провоцирует зависимое жизнедействие, а побуждает жизнь к автономной экспансии. Поэтому важнее, чем ласки и поцелуи, то живительное общение, посредством которого передается радость жизни. Если при изучении среды не принимают во внимание эту двойственную динамику бессознательного и эфира, значит, мы имеем дело с социологическим, статистическим, вероятностным исследованием среды, никак не связанным с внутренним существом ее причин. Но именно их мы должны учитывать в первую очередь. Так, ребенок может не знать своего отца, родиться в нищете, может оказаться участником социальных потрясений. Но нас интересует лишь то, была ли его мать способна отличать себя от ребенка и не объективировать себя в нем, была ли у нее возможность передавать ему действенное эфирное поле.

Можно сказать, что психическая динамика среды и есть бессознательно-эфирная динамика, соответствующая отношению матери, устанавливаемому в процессе приема-передачи. Я не стремлюсь подчеркнуть нечто новое, используя термин «бессознательно-эфирная динамика». Многие авторы уже выделяли ее, трактуя в качестве паранормального опыта или материала магии. По сути дела, речь идет об универсальной и всемогущей функции человеческого тела, которая действует в зависимости от бессознательного (личного, коллективного или космического)²². Ее сущность — интенци-

_______________

²² Подробнее о коллективном бессознательном с позиции онтопсихологии см. A. Meneghetti. XIV Congreso Intemazionale di Ontopsicologia. — Roma: Psicologica Ed., 1995, а также А. Менегетти. Система и личность. — М.: ННБФ «Онтопсихология», 2003.

­ Конец страницы 31 ­

¯ Начало страницы 32 ¯

онировать жизнеутверждающую или разрушительную интимность в своего носителя или в других людей.

Оставив в стороне вопрос о «психической интенциональности и эфирном поле», я намерен лишь сказать, что бессознательно-эфирная динамика является конкретной-энергетической причиной, обусловливающей психическую действительность среды, в которой воспитывается «Я» ребенка.

Людвиг Витгенштейн делает следующее замечание: «Если ребенок случайно делает себе больно и его мать особым тоном говорит ему: «Тебе больно, ох, тебе очень больно», — то возникающее при этом взаимодействие, эта подмена матерью ребенка, словно частично замещает действие в нем боли, и мы видим, что ребенок автоматически успокаивается, как будто мать способна воздействовать на его инстинкт, поглощая болезненное ощущение»²³.