Когда русские слабеют – другие звереют

Изучая язык какого-нибудь народа, почти неизбежно знакомство с его психологией, нравами и обычаями, географией. Что же касается языка русского, то здесь случай особый. Вся его красота, вся бездонная чистая глубина, вся необъятная высь и ширь его становится понятной лишь в свете христианской веры. Русский язык попросту не может полноценно жить и развиваться в пространстве, лишенном света Православия, вне церковной ограды. И если волею истории, которую люди церковные привычно называют Промыслом Божиим, он (как и его носители) все же оказывается в этой неестественной для него оторванности от Церкви и веры, как же стремительно чахнет он, словно подсолнух, лишенный радости лицезреть дорогое ему солнце. А потому всегда – и это закономерно – когда бы ни зашла речь о русском языке, неизменно встает во весь свой исполинский рост Православная вера, без которой ничего толком не понять не в языке русском, ни в русском национальном характере. Как и рассуждения о русскости абсолютно беспочвенны и абстрактны, если игнорируется русское слово. В необычайно сложном и противоречивом процессе формирования нации русский язык и Православная вера, в конечном итоге, явились той созидающей силой, которая сотворила русского человека, его душу, феномен русскости как таковой. Как же хорошо сказал об этом Иван Бунин: «Россия и русское слово (как проявление ее души, ее нравственного строя) есть нечто нераздельное».

В свое время довелось познакомиться в Стамбуле, некогда именуемом Царьградом, с немцем, давным-давно переехавшим в Австралию, где он женился на турчанке, которая приходится автору дальней родственницей. По роду своей деятельности мне приходилось подолгу общаться с «настоящими» немцами, живущими на своей исторической родине. Свидетельствую, что Вольфганг, с которым мы провели замечательный вечер, остался стопроцентным немцем. И вовсе не потому только, что изъяснялся по-немецки. Повторяю, он был немцем во всем. С русским человеком в подобной ситуации произошли бы поистине весьма серьезные, часто необратимые, метаморфозы.

Весьма показательную историю, случившуюся с ним еще в раннем детстве, услышал я от человека, которому сегодня далеко за сорок. Когда в московском дворике детвора принялась выяснять, - кто какой национальности, он прибежал к отцу и спросил: «Папа, а я кто по национальности?» – «Ну, если не знаешь, значит русский», – ответил отец. История показательная в такой же мере, как и печальная.

Так что же это значит – быть русским? И что значит быть русским сегодня? Безусловно, всем миром преодолевать пагубную привычку прибегать по каждому мало-мальски значительному поводу, – как радостного, так и печального свойства, –- к спиртному, памятуя поучение Владимира Мономаха: «Лжи остерегайся и пьянства, от этого ведь душа погибает и тело».

Пугающая статистика о том, что население России ежегодно уменьшается на один миллион человек (!), лукавит, на самом деле, в одном: на это страшное число становится меньше именно русских. Поразмыслим, слово великий означает еще и большой числом. А значит, устойчивое словосочетание великий русский народ, помимо величия духовного, исторического, культурного, включает в себя еще и весьма немаловажную – демографическую – составляющую. А значит, создание крепкой семьи и достойное воспитание собственных детей – это, если хотите, первейший гражданский долг. Что делать тем, которые по тем или иным причинам не могут родить собственных детей? Наверное, вспомнить о том, что сегодня у нас в стране более семисот тысяч сирот: почему бы не поделиться с одним из этих детей частицей своей любви, своего тепла, уюта. Чужих детей, как и чужого горя, не бывает. Это не просто слова. Знаю не понаслышке и лично свидетельствую: чужой поначалу ребенок, проведя под вашей крышей всего лишь несколько дней, постепенно перестанет быть для вас чужим. Пройдет не так много времени – и вы сами будете с недоумением вспоминать то время, когда эта мысль вообще могла придти вам в голову. Только вот необходимо отдать малышу часть себя, притом, немалую, дети не признают полумер: полу любви, полу доброты, полу радости. А именно – своего покоя, благополучия, достатка, сна. Последнее, поверьте, испытание весьма серьезное; особенно, если квартира малогабаритная. Но ничего, ничего, - мы и так многое проспали в этой жизни.

И раз и навсегда запретить себе говорить о расшалившихся не на шутку детях, что они бесятся!

А еще – любить свою армию. Да-да, именно такую, какая она сегодня: униженную материально, опозоренную прессой и алчными офицерами, позорной дедовщиной, высмеянную в анекдотах. Какая есть! Какие мы, - такая и армия. Поверьте, глянцевых армий не существует вообще. А эта – наша. И случись что, - именно она будет защищать нас с вами, наших матерей, жен, отцов, дедов, наших детей. Нашу землю, наши храмы, наши святыни, наши дома и наши могилы. Кто, как не они, уже которое десятилетие, невзирая на все тяготы и лишения, потери и ранения, исполняют свой долг, заслоняя нас от оголтелой ненависти ублюдков всех мастей, оберегая от смерти и наркоты: от далекой Пянджской заставы до предгорий Кавказа. И значит, мальчикам надо идти и служить, становиться мужчинами. Просто мы обязаны быть сильными. Как-то услышал и запомнил: когда русские слабеют, – другие звереют.

От доктора филологических наук профессора Мироновой Т.Л. как-то довелось услышать, что слово Русь значит белый, светлый. Отсюда, по ее мнению, и слово русый. Иное мнение высказывает ее коллега из Свято-Тихоновского богословского университета Салтыков. И заключается оно в том, что тысячелетие назад слово Русь значило вооруженный человек. В любом случае, в обоих мнениях наличествуют великие, сокрытые от иноземного уха, потаенные смыслы. Русь – во все времена – есть светлый, лучезарный воин Христов против миродержца, князя тьмы.

И как важно, наверное, проторить дорожку, свою, личную, в Православный храм, дабы найти неложные ответы на вопросы, с которых началась эта глава. Конечно, и в храмах не все совершенно. Но поверьте в истинность этих слов: лучшие из русских священников знают то сокровенное, чего не знает больше никто на всем белом свете.

В этих святых стенах не принято мудрствовать о национальной идее. По той очевидной причине, что здесь она обретается вот уже второе тысячелетие. Неслучайно для каждого церковного человека так святы понятия: вера, Родина, семья. А о какой иной национальной идее может еще идти речь?! И разве не в этой святой лечебнице – пусть непросто, пусть не сразу – преодолеваются соборно болезни и скорби нашего времени. Поразмыслим, разве может вырасти в беспамятстве о своих корнях, о своих предках молодой человек, если сызмальства привычно пишет под диктовку родителей записки, а в них: и живые сродники, и почившие в Бозе. И не будет он поганить душу никакой рок какофонией, потому как с младых ногтей получил в церкви самое что ни есть правильное музыкальное образование, каковые суть: церковное, классическое и народное. В этих благословенных стенах нет и быть не может сиротства. Папы у тебя нет, мой хороший, бросил вас с мамой, - а как же батюшка? Редко кто из нынешних отцов превзойдет в истинности чувств к своему чаду заботливого священника, разрешающего пред Самим Христом наши бесчисленные прегрешения. Да и для многих женщин, приходящих в храм, священник, помимо многого, что он несет в себе, еще и образец, чего греха таить, – так необходимый – настоящего, состоявшегося мужчины. Сотворенная многими усилиями и молитвенным подвигом неустанного батюшки хорошая церковная община разве ж не земной прообраз небесного братства людей, истинной семьи. Какой замечательный повод задуматься об удивительных традициях русской святости, где все неслучайно, все – Промысл Божий. И не промыслительным ли было, что в самом начале века, принесшего России величайшие беды и скорби, был явлен пронзительной чистоты пример подлинно русской христианской семьи – святых царственных страстотерпцев и мучеников. А ведь именно с нападок на традиционную русскую семью, на ее разрушение направила свои усилия безбожная власть с первых дней своего бесславного правления. Да и нынешние многочисленные разрушители России привычно метят ядовитые стрелы в самое святое, самое сокровенное: в Православную Церковь и русскую семью.

А ведь сколько раз им казалось, что вот еще немного – и все. Помнится, как еще в моем далеком детстве тогдашний лидер государства грозился в скорости показать по телевизору последнего попа. Ан нет! Храмы позакрывали? Ну что ж, воля ваша. А разве – Христа нет?! И тогда Промыслом Божиим, в назидание многим, храмом становится человек. И кто же избирается Им для этой немыслимой миссии, да еще и в лихое время? Человек могучего здоровья, обладающий, к тому же, богословским образованием вкупе с энциклопедической начитанностью? Да нет, все происходит совсем не так: им оказывается небольшого росточка женщина, незрячая от рождения, лишенная, к тому же, в ранней юности способности самостоятельно передвигаться. Без аттестатов и дипломов. Но наделенная от Бога такой жертвенной любовью к людям, к ближним, ко всем нам. Да-да, Матронушка наша дорогая, святая молитвенница и скоропослушница, заступница пред Спасителем Нашим и Его Пречистой Матерью за всех, прибегающих к ее защите и предстательству, блаженная Московская старица! Как же дивно сбылись на ней, родимой, вещие слова Апостола, услышанные им от Самого Господа: «…ибо сила Моя совершается в немощи» (2 Кор 12, 9).

 

Стать русскими… Это, наверное, еще и поменьше жаловаться: на власти, на погоду, на ближних, да мало ли на что! В том числе и на судьбу, памятуя о том, что судьба значит – Суд Божий, который мы сами себе по мере своей жизни готовим: словами, мыслями, поступками. И если не хватает еще сил полюбить ближнего своего за то, что он русский, то пусть хватит сил на то, чтобы пожалеть его за то, что он русский.

Куда ни приди – только и слышишь: нас, православных, зажимают. Можно подумать, что все мы только-только на свет Божий народились. А где и когда, в какие такие времена нас носили на руках, когда быть православным было легко?! Если не считать довольно непродолжительных – по вселенским меркам – периодов отечественной истории, да еще истории Византийской Империи.

К примеру, весьма распространенная жалоба – на запрет преподавания Закона Божия в общеобразовательной школе. На что хочется ответить: ну, и слава Богу! Неужто забыли, что целая плеяда отечественных революционеров вышла из священнический семей, из учащихся духовных семинарий, и, как правило, всенепременных отличников по означенному предмету. Как и вождь мирового пролетариата, у которого по Закону Божию в аттестате зрелости значится оценка отлично. Что не помешало ему спустя несколько десятилетий учинить в России такую кровавую Голгофу, которой свет не видывал. Это ему принадлежат и посей день леденящие душу строки: «Чем большее число представителей… реакционного духовенства удастся нам…расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели думать».

 

ТРОИЧНЫЕ ВЕКТОРЫ АКАДЕМИКА РАУШЕНБАХА

Да и как подумаешь, что это живое трепетное дело попадет в руки наших, ставших притчей во языцех, чиновников – оторопь берет. Предлагаю посмотреть на эту проблему по иному: а что, собственно, мешает учителю, считающему себя православным человеком (вне зависимости от преподаваемой им дисциплины), превратить каждый свой урок в урок Закона Божия, в проповедь Христа? И разве ж не к ним, в первую голову, обращены слова святого апостола Павла: «Горе мне, если не благовествую!» (1 Кор 9, 16). Предвижу возражения: ну, с литературой и историей, скажем, более или менее понятно, там это проще, а как быть с той же математикой или уроком труда? На подобные вопросы нередко приходилось отвечать в различных аудиториях, отвечу и сейчас. Но вначале поясню концептуальный подход к рассматриваемой проблеме, который видится в следующем: задача учителя в этой ситуации заключается вовсе не в передаче своим подопечным некоей суммы конкретных знаний в области богословия. Для этого, помимо формального разрешения, необходимо еще и специальное образование. Как нигде, чрезвычайно актуален именно на этом поприще принцип – не навреди. Куда важнее заронить интерес к вере, к личности Христа. То, что в православном лексиконе именуется ревностью о Боге. Потому как появится ревность, возникнет и интерес. Если же говорить о конкретных знаний о вере, без которых тоже ведь никуда, поверьте, найдут сами, потому как, по слову Спасителя, начнут искать (Лк 11, 9). Только бы сверкнула та первая искорка, только бы царапнуло детское сердечко наше слово: свежее, доброе, неравнодушное. Но прежде это должно случиться с самим преподавателем.

Что же о словесности и истории, то здесь не только не проще, а как раз наоборот. Потому как именно здесь потребуется серьезнейшая работа, - настолько все оболгано и искажено. А ведь эти дисциплины, и в самом деле, напрямую связаны с духовным возрастанием личности.

И почему бы учителю математики не поведать своим чадам о великом русском ученом Иване Панине, умершем в 1942 году в эмиграции, о его своеобразном научном подвиге, не имеющем аналога. Подвергнув Священное Писание математическому анализу, он пришел к поразительным результатам. В библейских текстах, как оказалось, заложены математические закономерности, доказывающие, что самостоятельно человек создать их не мог. Не следует забывать, что Библию творили, с перерывом в 400 лет между Ветхим и Новым Заветом, 1600 лет! Так вот, согласно этим числовым закономерностям, в ней невозможно переставить слово и даже изъять букву или добавить что-то свое. Результатом беспрецедентного труда ученого стал неизбежный вывод о том, что эти закономерности мог спланировать только бесконечно могущественный и мудрый Объект, именуемый в Церкви Богом.

А академик Борис Раушенбах, который известен ныне не только как великий ученый, разработавший теорию космических траекторий, лежащую в основе всех расчетов при запусках спутников, но и как неповторимый богослов. Рассуждая о тайне Пресвятой Троицы, он апеллирует к понятию трехмерного вектора: его проекции на оси координат имеют независимое существование, но оно берет свое начало в едином пространственном векторе.

И почему бы учителю физики не привести слова высочайшего авторитета в этой науке, создателя теории относительности и лауреата Нобелевской премии Альберта Эйнштейна: «Я верю в Бога как в личность и по совести могу сказать, что ни одной минуты моей жизни я не был атеистом». На вопрос же об историчности существования Христа великий ученый, как известно, ответил: «Бесспорно! Нельзя читать Евангелие, не чувствуя действительного присутствия Иисуса. Его Личность пульсирует в каждом слове…Правда, я иудей, но лучезарный опыт Иисуса Назорея произвел на меня потрясающее впечатление. Никто так не выражался, как Он. Действительно, есть только одно место на земле, где мы не видим тени, и эта Личность – Иисус Христос. В Нем Бог открылся нам в самом ясном и понятном образе. Его я почитаю».

К слову, много интересного можно почерпнуть в замечательной книге «Непознанный мир веры», подготовленной и изданной Сретенским монастырем в Москве. Так, на уроках биологии можно было бы привести проникновенные слова замечательного микробиолога и химика Луи Пастера, свидетельствующие о его удивительном понимании веры: «Я мыслил и изучал. Потому и стал верующим, подобно бретонскому крестьянину. А если бы я еще более размышлял и занимался науками, то сделался бы таким верующим, как бретонская крестьянка».

Горячо любимый автором святитель Лука (Войно-Ясенецкий), выдающийся богослов и профессор, хирург с мировым именем, лауреат Сталинской премии, архиепископ Симферопольский и Крымский в знаменитом трактате «Наука и религия» приводит любопытное исследование профессора Деннерта, пересмотревшего взгляды 262 известных естествоиспытателей, включая великих ученых этой категории, придя к выводу, что из них 2 % было людей нерелигиозных, 6% равнодушных и 92% (!) горячо верующих. И что мешает учителю химии передать своим питомцам слова знаменитого Бойля: «Сопоставленные с Библией все человеческие книги, даже самые лучшие, являются только планетами, заимствующими весь свой свет и сияние от солнца».

А между тем, среди верующих христиан святитель Лука называет великих Фарадея, Ома, Кулона, Ампера, Вольта, Паскаля, «имена которых увековечены в физике, как нарицательные для обозначения известных физических понятий».

Почему бы на уроках астрономии, рассказывая о великом Галилее, не поведать и о том, как он некогда начертал своей рукою: «Священное Писание не может ни в коем случае ни говорить зла, ни ошибаться, - изречения его абсолютно и непреложно истинны». Не забыв упомянуть, что и знаменитый Кеплер некогда заключил свой труд по астрономии молитвой, в которой он благодарит Бога, открывшего ему величие природы.

И если так уж невозможно обойти дарвинскую трактовку теории эволюции, то уместно привести такие его откровения, как: «Я никогда не был атеистом в смысле отрицания Творца» или же «В первую клетку жизнь должна была быть вдохнута Творцом». Святитель Лука в вышеупомянутом трактате приводит немало интересных фактов, которых просто не принято ожидать от многих ученых. О том же Дарвине он пишет, что когда естествоиспытатель Уолес посетил ученого, ему пришлось ждать приема, так как сын хозяина сказал: «Теперь мой папа молится». Как же это не соответствует привычным представлениям, изложенным во множестве школьных учебников, где отец теории эволюции чуть не большевик с солидным партийным стажем. Ну, разве только не участвовал в штурме Зимнего Дворца в октябре семнадцатого. До конца своих дней великий ученый оставался в числе членов и пожертвователей христианской миссии на Огненной земле. Такие вот «альтернативные» биология, физика, химия, астрономия, математика, история…

И разве ж не интересен тот факт, что в последние годы своей жизни Гоголь, как явствует из «Выбранных мест переписки с друзьями», задумал написать книгу по географии России для юношества. Замысел ее, по слову писателя, таков: «Нам нужно живое, а не мертвое изображенье России, та существенная, говорящая ее география, начертанная сильным, живым слогом, которая поставила бы русского лицом к России еще в то первоначальное время его жизни, когда он отдается во власть гувернеров-иностранцев… В успехе ее я надеюсь не столько на свои силы, сколько на любовь к России, слава Богу, беспрестанно во мне увеличивающуюся, на споспешество всех истинно знающих ее людей, которым дорога ее будущая участь и воспитанье собственных детей, а пуще всего на милость и помощь Божью, без которой ничто не совершится…». Для писателя чрезвычайно важно «…чтоб слышна была связь человека с той почвой, на которой он родился». Вот вам и география!

Что же касается упомянутого в начале главы урока по труду, ныне именуемого технологией, можно предложить ребятам попытаться воссоздать – в миниатюре! – быт жителя одной из окраин Римской империи начала первого тысячелетия от Рождества Христова (которое мы по привычке продолжаем стыдливо именовать нашей эрой). А именно: мебель, домашнюю утварь, ткани, одежду, сам дом, сад. Поверьте, это интересно даже мне самому, за таким учителем труда дети ходили бы по пятам! На записку же, полученную мною некогда от учителя физкультуры («Закон Божий на уроке технологии понятно, на уроке математики, физики, ботаники тоже понятно, но никакого намека на урок физической культуры?!»), могу ответить, лишь сославшись на слова святого апостола Павла: «Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святаго Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои? Ибо вы куплены дорогою ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших, которые суть Божии» (1 Кор 6, 19-20). Не зря поучают святые отцы: верующему в Бога все содействует ко благу. Каждый – без исключения – урок может и должен стать благовестием о Христе, отблеском Закона Божия.

И если по сию пору такие элементы в нашей школьной педагогике все еще величайшая редкость, то причина, как мне кажется, в нашей традиционной инертности, все ждем указаний «оттуда». И еще, возможно, в отсутствии определенной степени мужества в исповедании своей веры, без чего истинного христианина просто не может быть.

Как важно бывает откровенно признаться себе самому – заслуженному и умудренному годами и опытом – вторя Сократу: а ведь и в самом деле, ничего не знаю. А вслед за этим немало потрудиться, пересмотреть, перекроить, сломать, и – в первую голову – в себе самом. Ей же Богу, давно пора перестать жаловаться: на власти, на начальство, на ближних и дальних. Призыв Господа Иисуса Христа, обращенный ко всем нам сквозь тысячелетия: «Жатвы много, а делателей мало» (Мф 9, 37), как и во все времена, актуален и ныне.

А еще, вослед святому апостолу постепенно научаться совершенно невероятному, а именно, - всегда радоваться (1 Фес 5, 16)! Как это замечательно у Гоголя, помните? В пророческих словах из «Выбранных мест» так естественно произрастает спасение души из любви к Отчизне: «Поблагодарите Бога прежде всего за то, что Вы русский. Если только возлюбит русский Россию, возлюбит и все, что ни есть в России. К этой любви ведет сам Бог… Но не полюбивши Россию, не полюбить нам братьев своих, а не полюбивши братьев своих, не возгореться нам любовью к Богу, а не возгоревшись любовью к Богу, не спастись Вам».