Разрешение чувства разочарования

Мы можем быть обескуражены, взглянув на жизнь после шести-восемнадцати- месячной трезвости и обнаружив, что осталась еще куча работы. Во время раннего выздоровления мы трудились изо всех сил, чтобы изменить свое зависимое мышление, деструктивные эмоции и саморазрушающее поведение. Конечно, это разочарование – узнать, что внутренние изменения - не конец процесса выздоровления, а начало фундаментального изменения образа жизни. Многие выздоравливающие люди настолько обескуражены этим, что отвергают дальнейший рост. Они посещают много Двенадцатишаговых собраний, концентрируются на первых трех Шагах, но при этом сопротивляются признанию необходимости реальных изменений своих взаимоотношений или образа жизни. Вместо использования Двенадцатишаговой Программы для того, чтобы научиться жить осмысленной и продуктивной жизнью, они остаются на не удовлетворяющей их работе, чувствуют себя в ловушке плохих взаимоотношений и приходят на собрания, чтобы «проветривать» свои несчастья. Это также переносится в их социальную жизнь.

В раннем выздоровлении многие наши друзья – выздоравливающие люди, и общее у нас – это программа. Мы часто чувствуем себя неуютно с «земными людьми», которые не работают по Программе Двенадцати Шагов. Этому существуют хорошие объяснения. В раннем выздоровлении мы ходим на собрания, чтобы спасти свою жизнь, а не для того, чтобы устанавливать социальные контакты. Чтобы оставаться трезвыми, нам необходимо жить и дышать программой. Большинство наших старых друзей - активные зависимые, и нам стоит держаться подальше от них, чтобы остаться трезвыми. Большинство людей, которые не являются зависимыми, не понимают, через что мы проходим, а многие являются созависимыми (те, чья жизнь стала неуправляемой из-за проживания в вынужденных отношениях с зависимым человеком), без собственной программы выздоровления. Программа – это островок здравомыслия в зависимом мире, и мы проводим там много времени. Вступая в среднее выздоровление, мы признаем необходимость распространить этот островок здравомыслия на другие области нашей жизни. В АА это называют «применять принципы во всех наших делах».

Среднее выздоровление ставит нас перед главным выбором. Либо мы начинаем перестраивать свой образ жизни, используя принципы выздоровления, либо избегаем любых реальных изменений. В этой точке многие люди застревают. Но другие продвигаются вперед. Те, кто застревает, останавливают процесс выздоровления. Они рационализируют, говоря: «Я не пью, и я хожу на собрания! Это все, что мне надо делать!» Те, у кого хватает смелости двигаться дальше, хотят встретиться с реальностью. Они желают заплатить цену, необходимую для развития сбалансированного образа жизни, и найти смысл и значение в трезвости.

Не стоит недооценивать могущество разочарования. Многие из нас переживают депрессию в это время. Мы чувствуем слабость и безнадежность. Это период высокого риска срыва. Мы начинаем задавать вопросы. Трезвость для чего? Почему я до сих пор остаюсь трезвым, если у меня столько проблем?

Джон работает страховым агентом. Раньше ему нравилась эта работа потому, что он за два дня мог продать достаточно страховок, чтобы обеспечить себе употребление алкоголя в следующие три. Когда он стал трезвым, то обнаружил, что не очень счастлив на этой работе. Его не устраивало то количество времени, которое он проводил на работе вдали от своей семьи. Но, имея пятнадцать лет стажа, он зарабатывал около 65 000$ в год и не представлял себе другого способа заработать такие деньги. В среднем выздоровлении он понял, что нуждается в работе, которая в большей мере устроит его трезвое «Я».

Джон чувствует себя ошеломленным, когда думает о перемене карьеры. Вместо того, чтобы обсудить свою проблему и создать план изменений, он просто продолжает ходить на собрания и «вентилировать» свои сомнения и несчастье. Он использует собрания, чтобы оправдать свою неподвижность, вместо того, чтобы использовать принципы выздоровления для того, чтобы перестроить жизнь.

У Эбби два года трезвости. Она отчаянно несчастлива в своем браке. Ее муж в целом хороший человек, но он невосприимчив к ее чувствам. Он поместил ее в центр своей Вселенной, но не собирается делать ничего, чтобы она была счастлива. Эбби не влюблена в своего мужа. Она не чувствует страсти, а временами даже не уважает его.

«Зачем я вышла за него замуж?» – все время спрашивает она себя. Ей не нравится отвечать на этот вопрос. Она много пила, когда они встречались. Она напилась в ночь помолвки и даже не помнит, занимались ли они сексом. Она пила все время, что они были женаты. Самым ценным в ее муже было то, что он поддерживал ее пьянство. Сейчас, когда она трезва, он мало что может предложить ей.

Через два года трезвости Эбби хочет получать больше от своего брака. Ее муж не знает, как давать больше, а Эбби боится просить. Брак связывает их. Нет большого кризиса, но она несчастлива и ощущает пустоту. Она знает, что ей нужно что-нибудь сделать, но боится попробовать.

Вместо того, чтобы обратиться к семейной терапии, Эбби использует Двенадцатишаговые собрания, чтобы изливать свои обиды и разочарование в браке. Она нашла группу других выздоравливающих женщин, которые были несчастливы в браке, и обратилась к ним за поддержкой. Они укрепили ее веру в то, что она ничего не может поделать. «Первым делом - главное», - напоминали они ей. «Нет проблемы настолько неразрешимой, чтобы выпивка ее еще не усугубила». Она жила Одним Днем и Не Гнала Волну. Она старалась не думать о том, во что превратится ее жизнь, если ее брак не наладится. Она практиковала «Не Напрягайся» в своей супружеской жизни. Она это понимала как «не делай ничего вообще».

Эбби находится в «кризисе деморализации». Она знает, что ей надо работать над своей семейной жизнью или развестись, но обе эти мысли выводят ее из равновесия. Ей гораздо легче использовать свою программу выздоровления, как место, где можно спрятаться от своих проблем, чем как инструмент для роста и изменений.

 

Чтобы положить конец подобному кризису, нам необходима сильная вера в то, что можно исправить прошлые ошибки и создать лучшую жизнь. Мы также должны верить, что изменение будет более стоящим, чем цена, которую мы за него заплатим. Это требует большего, чем просто интеллектуальное понимание. Мы нуждаемся в ролевых моделях, которые показали бы нам преимущества изменения жизни. Как только мы поверим, что сбалансированная жизнь возможна, мы можем выбрать движение вперед, или остаться на безопасной территории раннего выздоровления. Теперь у нас есть выбор. Мы больше не жертвы.

 

Исправление повреждений.

Следующей задачей раннего выздоровления является возмещение ущерба, который мы нанесли нашей болезнью. В терминах АА это звучит как «заглаживание вины». Нам необходимо загладить вину по одной простой причине: хотя мы и не несем ответственности за то, что заболели, мы несем ответственность за возмещение того ущерба, который нанесли.

Эпилептик, у которого возникают судороги во время вождения машины, ответственен за возмещение ущерба. Жертвы сердечных приступов должны платить по больничным счетам. Ответственные люди должны возместить ущерб, вызванный их болезнью.

В раннем выздоровлении мы фокусируемся главным образом на внутренних изменениях. Наша задача - забинтовать наши жизненные проблемы, чтобы мы могли изменить свое мышление, чувства и поведение, относящиеся к нашей зависимости.

Когда мы вступаем в среднее выздоровление, то обнаруживаем, что «наложить повязку на проблемы» недостаточно. В среднем выздоровлении нашей задачей является определение проблем и разрешение их.

«Разрешать» («resolve») – интересное слово. «Rе» – значит «делать снова». « Solve» – значит «находить решение». Когда мы разрешаем что-то, мы находим решение раз и навсегда. Мы прекращаем справляться с одной и той же проблемой снова и снова. Мы прекращаем, «re-solve» ее. Мы открываем ее центральную фундаментальную тему, и отпускаем проблему навсегда.