Уделять время семейным проектам

 

Традиции часто подразумевают разнообразные проекты. Празднование дней рождения всех членов семьи, рассылка семейных «валентинок», украшение пряничных домиков (мы делаем их из крекеров и покрываем глазурью) – все это приятные занятия, но они требуют времени, сил, подготовки и терпения. Неизбежно появляются сопутствующие хлопоты. Поскольку я стремлюсь упростить свою жизнь, то порой с неохотой принимаюсь за громоздкие семейные проекты. Однако я понимаю, что такие проекты знаменуют собой самые яркие моменты детства. Да и взрослой жизни тоже…

Приняв заповедь «Уделяй время семейным проектам», я сделала покупку, которую замышляла давно. Я заказала ламинатор. В тот же момент, когда его доставили, я поняла, что эта трата была оправдана. Какие возможности открылись для семейных проектов! Первый: подарки для бабушек на День матери. Под моим руководством Элиза составила список «Десять причин, по которым я люблю Банни» (такое прозвище она дала моей матери) и «Десять причин, по которым я люблю бабушку». Под ее диктовку я напечатала эти списки. Потом она сама выбрала шрифт для каждого пункта (играть со шрифтом на моем компьютере – ее любимое занятие). Распечатав оба списка, мы позволили Элеоноре нанести на них свои каракули, чтобы и она приложила руку. Теперь дело за ламинатором! Неожиданно скромные листочки бумаги превратились в отличный подарок. Что еще? Еще можно сделать обложки и закладки для книг, таблички с полезными телефонными номерами и многое другое.

Воодушевленная успехом, я решила поэкспериментировать с пистолетом для склеивания, которым владела давно, но никогда не пользовалась. Возможность представилась однажды вечером, когда Элеонора отправилась спать, а Элиза объявила, что хочет сделать шапку‑мозаику и отнести ее в школу.

– Что такое шапка‑мозаика?

– Это из книжки Джули Эндрюс, – объяснила Элиза. – Такая шапка, которая отражает наше воображение.

В этой ситуации я хорошо понимала, что мне, как родителю, надо отдать руководство ребенку, а самой ненавязчиво направлять ее фантазии.

Но я поступила иначе. Я вскочила и воскликнула:

– Я знаю, что делать! Быстро принеси бейсболку.

Пока она бегала за шапочкой, я изучила пистолет для склеивания и зарядила его. Потом я высыпала из банок мелкие игрушки, которые сложила туда в январе.

– Что теперь? – воскликнула Элиза, вернувшись с бейсболкой.

– Выбери из банок игрушки, которые отражают твое воображение. Мы их наклеим с помощью пистолета.

– Мне нравится этот пистолет. Моя учительница таким пользуется.

Элиза принялась копаться в игрушках и выбирать любимые. Одну за другой мы аккуратно наклеили их на шапку.

– Даже не думала, что будет так здорово! – радостно воскликнула Элиза. У нас ушло много времени, потому что она хотела обсудить достоинства каждой детали. Но это было очень приятное занятие. «Уделяй время семейным проектам».

Бывает, семейные проекты возникают неожиданно. Например, я не ожидала, что праздничный пирог ко дню рождения Элизы превратится в «проект». Я думала, что просто спрошу, как всегда спрашивала: «Шоколадный или ванильный? Какие украшения?» – и она просто сделает свой выбор. Но по мере приближения дня рождения Элиза все больше увлекалась идеей пирога. Список гостей, украшения, игры – все эти планы меркли на фоне рецепта пирога. Раньше, до начала моего проекта, я бы заставила ее принять решение побыстрее, чтобы этот пункт можно было вычеркнуть из моего списка дел. Но в ходе своих исследований я поняла: ключ к счастью в том, чтобы извлекать как можно больше счастья из счастливых событий.

 

 

Все слышали про семь ступеней горя, которые выделила доктор Кюблер‑Росс. Это шок, отрицание, гнев, попытка сделки, проверка и принятие. Но и в счастье, по‑моему, можно выделить четыре ступени. Чтобы сполна испытать счастье, его надо предвкушать, наслаждаться им, когда оно придет, выражать его и помнить о нем.

 

 

Каждый отдельный момент переживания счастья можно усилить или ослабить, в зависимости от того, сколько ему уделить внимания. Например, когда я звоню родителям, чтобы рассказать о забавном событии, произошедшем сегодня в парке, я мысленно оживляю свое переживание и выражаю его. Хотя фотографирование порой мешает наслаждаться приятным моментом в настоящем, но в будущем фотографии помогут оживить приятные воспоминания.

Праздничный пирог для Элизы предоставил множество возможностей насладиться стадией предвкушения. Она попросила меня принести брошюру фирмы «Баскин‑Роббинс», и мы ее внимательно изучили. Мы заглянули на сайт «Баскин‑Роббинс», где Элиза выбрала подходящий вкус. Мы сходили в магазин «Баскин‑Роббинс», где Элиза выбрала все необходимое. Казалось, она наконец приняла решение. Но нет…

– Мама, – спросила она несколько дней спустя, – можно мы еще сходим в магазин «Баскин‑Роббинс» и уточним рецепт?

– Элиза, мы провели там целый час. К тому же твой день рождения еще через месяц.

– Но я хочу еще раз посмотреть книгу рецептов!

До начала проекта я могла бы на это возразить, но тут я поняла, что эти заботы – не просто приготовления ко дню рождения, но и удовольствие сами по себе. Моя Шестая заповедь гласит: «Получай удовольствие от процесса». От вкуса пирога Элиза будет получать удовольствие пять минут, но его приготовление подарит ей много радостных часов. На самом деле предвкушение события порой приносит больше счастья, чем когда оно происходит.

– Хорошо, – согласилась я, – если ты так хочешь, мы можем зайти в пятницу после школы.

Занимаясь подобными проектами, я поняла, почему еще дети делают нас счастливее. Они позволяют нам снова прикоснуться к тем источникам радости, которые, казалось бы, остались для нас в прошлом. Предоставленная сама себе, я бы не стала своими руками изготавливать подарки ко Дню матери, перебирать рецепты «Баскин‑Роббинс» или кататься на лодке на пруду в Центральном парке. Я бы не стала снова и снова смотреть «Шрека» и слушать музыку Лори Беркнер. Я не пошла бы ни в парк аттракционов, ни в музей естественной истории. Не стала бы с помощью пищевых красителей сооружать йогуртовую радугу. Однако от всех этих совместных занятий с детьми я получила большое удовольствие. При этом я не просто радовалась их удовольствию, а сама наслаждалась занятиями, за которые никогда не взялась бы ранее.

 

Итоги апреля

 

Как обычно, в конце месяца я задумалась над оценкой своих достижений, прежде чем сформулировать задачи на май. Попытки разобраться в своей душе – это такое занятие, которым хорошо заниматься в лесу или по крайней мере в тихой комнате. Я же на сей раз предалась ему в метро. Продвигаясь от станции к станции, я задавалась вопросом: «Стала ли я чувствовать себя счастливее?»

В то утро у меня было неважное настроение.

– Если быть честной перед собою, – подумала я уныло, – то ничто во мне не изменилось. Та же Гретхен, не лучше и не хуже, никаких перемен… Я убеждала себя, что становлюсь счастливее, но на самом деле не изменилась.

Научные данные свидетельствуют: люди, начавшие курс психотерапии, похудения, бросающие курить и т. д., как правило, верят, что сильно изменились, однако реальные изменения – очень скромны. Потратив много времени, денег и сил, люди склонны считать: «Конечно, я сильно изменился», – даже если больших перемен и не произошло.

– Вот почему я чувствовала себя счастливее, – думала я, – но на самом деле мой проект не работает.

Выходя из метро, я не могла отделаться от чувства уныния и горечи.

После встречи, длившейся два часа, я снова ехала домой на метро, но уже в более бодром настроении (тем самым лишний раз подтверждая, что общение с людьми способствует счастью). Я продолжила спор с самой собою:

– Стала ли я счастливее?

На сей раз ответ был немного другим:

– И да, и нет.

Действительно, натура моя не претерпела изменений. Было бы нереалистично ожидать, что такого рода перемены могут произойти за четыре месяца или даже до конца года. Но кое‑что изменилось. Что же?

 

 

Наконец я поняла. В «нейтральной» обстановке, например в метро, я была той же самой Гретхен. Но разница была в том, что при неизменности моей натуры я обретала больше счастья каждый день, исполняя свои заповеди.

 

 

В жизни появилось больше радости, удовлетворения. В то же время я научилась лучше справляться с источниками негативных чувств – гнева и стыда. Своими действиями я подталкивала себя к верхнему пределу моего врожденного потенциала счастья.

Кроме того, мое счастливое настроение повлияло на всю атмосферу в доме. Верно говорят: «Если мама несчастлива, никто не счастлив». Также верно: «Если папа несчастлив, никто не счастлив». А еще говорят: «Ты не можешь быть счастливее, чем твой самый несчастный ребенок». Каждый член семьи влияет на переживания других и сам их перенимает. Хотя, конечно, ничье поведение я изменить не могла Только свое собственное.

В более спокойном настроении, оценивая свои успехи, я решила избавиться от шагомера. Он сослужил свою службу, и мне надоело каждое утро пристегивать его к поясу. К тому же я несколько раз чуть не утопила его в туалете. Шагомер помог мне развить привычку ходить пешком. Настало время от него отказаться.

 

Глава 5

Май: игра – это серьезно

 

ДОСУГ

V Найти больше удовольствий.

V Позволить себе подурачиться.

V Выйти из колеи.

V Завести коллекцию.

 

Весенний месяц май казался лучшим временем для того, чтобы посвятить его игре – тем видам деятельности, которыми я занимаюсь на досуге. Занимаюсь просто потому, что мне так хочется, не ради денег или славы. Хоть я и не могла отделаться от скепсиса по этому поводу, но вознамерилась упорно поработать над игрой, серьезно отнестись к забаве.

В одной своей книге Джин Стаффорд заметила: «Счастливые люди не нуждаются в развлечениях». Однако на самом деле исследования свидетельствуют: отсутствия неприятных переживаний еще недостаточно, чтобы чувствовать себя комфортно. Необходимо стремление к тому, чтобы найти приятные переживания. Один из способов чувствовать себя хорошо – найти время для игры.

Игрой исследователи называют такой вид деятельности, который приносит удовлетворение, никому не наносит ущерба, не связан с экономической выгодой и не обязательно приводит к социальному одобрению и признанию. Научные исследования свидетельствуют: развлечения – один из ключевых факторов счастливой жизни; люди, умеющие развлекаться, в двадцать раз более счастливы.

 

На этот месяц я поставила себе две цели: я хотела больше развлекаться и мечтала, чтобы досуг пошел на пользу моей креативности. Игра – это не просто праздное времяпрепровождение, а возможность экспериментировать с новыми интересами и сблизиться с другими людьми.

Мне очень повезло. То, чем я занималась в качестве работы, было разновидностью тех занятий, которым я предавалась ради удовольствия. Всегда найдется множество соблазнительных аргументов в пользу праздных выходных, но я охотно занимаюсь в выходные тем же самым, чем и в рабочие дни. Прекрасно понимаю, что имел в виду фотограф Эдвард Вестон (Edward Weston), когда записал в своем дневнике, что проводит свои дни, «развлекаясь работой».

Как я выяснила в марте, новизна – важный источник счастья и стимул креативности. Я имею склонность привязываться к знакомому и привычному, но мне хотелось открыться новым переживаниям и интересным идеям.

Мне надо было подойти к моему досугу более серьезно. Я всегда полагала, что развлечения в моей жизни происходят сами собой, и никогда не задумывалась над тем, чтобы их как‑то упорядочить или извлечь из них максимум возможного. Развлечься, кажется, так легко… Но это не так. Когда я спросила читателей своего блога, какие у них есть идеи насчет развлечений, несколько человек ответили мне. Вот их ответы.

 

«Я получаю удовольствие от того, что делаю своими руками. Но когда я своими руками создаю подарок для кого‑то, удовольствие многократно возрастает. К Рождеству я задумала очень интересный подарок для своего бойфренда и надеюсь, что ему он понравится. Мне поднимает настроение сама эта свежая идея и предвкушение того, как он порадуется. Рождение собственной идеи – это интеллектуальный вызов, за которым следует практический вызов – ее воплощение. Их сочетание меня очень радует и приносит удовлетворение».

«Чтение заморских блогов (включая ваш, разумеется) – удовольствие для меня. По утрам я читаю их за чашкой кофе (я живу на Дальнем Востоке, и они обновляются, пока я сплю). Мне это помогает в изучении иностранного языка (в моем случае – английского). Но больше всего меня радует возможность найти в другой культуре человека с близкими мне интересами и похожим образом мыслей».

«Для меня книги – великий источник радости и удовольствия. Я коллекционирую их, читаю, просматриваю в Интернете. Мне бывает очень приятно открыть „новую“ книгу, будь она уже кем‑то прочитана или только что вышла из печати».

«Мои еженедельные занятия латинским языком – прекрасное развлечение. Вот уже на протяжении четырех лет мы встречаемся группой из нескольких человек, чтобы почитать по‑латыни, упражняться в грамматике и просто разговаривать о чем угодно. Наши встречи проходят в красивом доме, где сама атмосфера способствует радости. Я полюбила латынь еще в школе, но долго не имела возможности в ней совершенствоваться. Теперь, когда у меня есть такая возможность, я очень, очень счастлива».

«Что служит мне развлечением? Любое творческое занятие… Любое! Лучше всего иметь книжку для раскрашивания с очень сложными картинками и коробку хорошо заточенных цветных карандашей. Также неплохо… набор фигурных лоскутков и цветных ниток для аппликации».

«Не люблю просто сидеть с детишками на полу и играть в их игрушки. Зато я люблю вместе с ними готовить, разговаривать с ними, читать им, вместе смотреть кино, гулять, посещать развлечения, соответствующие их возрасту. Мне кажется действительно приятным времяпрепровождением забрать мою пятилетнюю дочку из школы, и вместе отправиться куда‑нибудь перекусить. Но вот играть в куклы мне не нравится. Порой мне даже стыдно за это…»

«Для меня развлечение – спорить, что‑то мастерить, читать блоги (любые) и рассказывать детям о временах моей молодости».

«Серьезно, я вдруг осознал, что у меня больше нет развлечений. Необходимо что‑то с этим делать, пока я не превратился в угрюмого, занудного, унылого субъекта!»

 

Как и автор последнего комментария, я хотела бы, чтобы в моей жизни было побольше развлечений.

 

Найти больше удовольствий

 

Размышляя о развлечениях, я вдруг, к своему удивлению, осознала, что не очень хорошо понимаю, что такое для меня развлечение. Мне вспомнился один из моих Секретов зрелости: то, что радует других, может не порадовать тебя, и наоборот. Есть много такого, что людям нравится, а мне – нет.

В принципе, я не имею ничего против игры в шахматы, посещения лекций по экономике, разгадывания кроссвордов, обедов в модных ресторанах, оперных абонементов. Понимаю, почему многим все это очень нравится. Я и сама была бы не прочь получать от этого удовольствие. Но я не получаю. Некоторые читатели моего блога чувствуют то же самое.

 

«В последние годы я начал понимать, что действительно доставляет мне удовольствие. Я осознал, что в моей жизни есть множество занятий, которые меня совсем не радуют. Эти занятия нравятся многим, но не мне. Осознание того, что чужие удовольствия – не обязательно мои удовольствия, стало для меня блестящим озарением. Довольно трудно заниматься тем, что нравится тебе, и не задумываться, что тебе должно нравиться то же, что и другим. Например, я люблю ходить в кино. Но есть и более дешевые занятия, которые мне нравятся гораздо больше. Поэтому я постепенно удалил кино из своей жизни. Иной раз схожу в кино вместе с другом, а раньше посещал кинотеатр раза два в неделю».

«Примерно год назад муж задал мне вопрос: „В чем ты находишь удовольствие?“, и я затруднилась сразу ответить. Большинство моих развлечений – спокойные и уединенные. Мне нравится читать хорошие книги, вышивать, мастерить украшения. И я позволила себе считать, что это нормально. Хотя еще я люблю играть в настольные игры, особенно с детьми».

«Мое понимание развлечений определенно отличается от представлений других людей. Я люблю занятия в тишине и уединении. Даже виды спорта я предпочитаю спокойные. Чтение (как книг, так и блогов) – это развлечение. Программирование – тоже развлечение. Йога, дайвинг, скалолазание – тоже. А вот шопинг, который нравится множеству девушек, для меня не развлечение. И вечеринки тоже».

 

Я была склонна переоценивать те занятия, которыми сама не увлекалась, и недооценивать свои собственные увлечения. Мне казалось, что увлечения других людей – более значимые, более культурные… Более приличные, что ли… Тут снова настала пора «быть Гретхен». Мне надо было признаться себе в том, что мне действительно нравится, а не должно нравиться. Если что‑то составляет для меня удовольствие, то я должна это с радостью предвкушать, меня это бодрит, а не утомляет, и потом не вызывает раскаяния.

Я рассказала об этом подруге, и она воскликнула: «Боже! Если бы мне хотелось как‑то развлечься, я бы стала переживать из‑за того, что на это нет времени. Мне не хочется ничего добавлять к тому, что есть». Меня поразило, что то же самое раньше могла бы сказать и я. Но мой проект позволил мне думать иначе: «У меня достаточно времени для развлечений!»

 

Но каких именно развлечений? Чем мне хотелось бы заниматься? Не так уж много вариантов… Я люблю читать детские книжки. Никогда не задумывалась, что нахожу в них такого, чего нет во взрослой литературе. Но что‑то все‑таки есть… Разница между детскими книгами и книгами для взрослых – не просто в оформлении обложек, в положении на полках магазина и в возрасте персонажей. Все дело в духе…

Детская литература часто непосредственно затрагивает самые высокие абстрактные темы – борьбу добра и зла, всепобеждающую силу любви. В этих книгах нет ужасов и смакования зла, и даже самые реалистичные из них имеют хороший конец. «Взрослые» авторы обычно пишут иначе. Возможно, они боятся показаться примитивными и сентиментальными, поэтому живописуют несправедливости, лицемерие, похоть, жестокость судьбы, неизбежность смерти и т. д. Все это темы «большой литературы». Но мне, признаюсь, нравится читать о победе добра над злом, о торжестве добродетели и наказании порока. Я люблю назидательные рассказы, как у Толстого или Мадлен Лэнгли.

Более того, детская литература нередко погружает читателя в мир архетипов. Некоторые образы обладают особой способностью пробуждать воображение, и детская литература блестяще этим пользуется. Книги вроде «Питера Пэна», «Золотого компаса» или «Синей птицы» на символическом уровне оперируют смыслами, которые невозможно проработать иначе. Взрослые романы также порой передают эту атмосферу, но очень редко. Я люблю погружаться в мир абсолютного добра и зла, в мир говорящих зверей и сбывающихся пророчеств.

Но моя беззаветная страсть к детской литературе не соответствовала моим представлениям о том, какой я должна быть. Слишком уж это было по‑ребячески… Мне хотелось увлекаться серьезной литературой, юриспруденцией, экономикой, искусством и прочими взрослыми предметами. Я действительно всем этим интересуюсь и порой испытываю неловкость за свою любовь к детской литературе. Мне удалось так заглушить эту сторону своей натуры, что, когда вышла первая книга о Гарри Поттере, я долго не покупала ее, притворяясь, будто меня это не волнует.

Если я настроена «серьезно относиться к развлечениям», я должна была признать эту подавленную страсть и насладиться ею. Но как? Когда я мучилась размышлениями об этом, у меня состоялся совместный ланч с одной знакомой, успешным, рафинированным литературным агентом. Поначалу мы вели ни к чему не обязывающий праздный разговор, пока я вдруг случайно не упомянула, что люблю роман Стивена Кинга «Противостояние». Сейчас я понимаю, что это было немного рискованно: такой человек, как она, мог и не одобрить увлечение Кингом.

– Я тоже люблю Стивена Кинга, – неожиданно призналась она. – «Противостояние» мне нравится. Но, конечно, эта книга не так хороша, как «Гарри Поттер».

– О, вам нравится «Гарри Поттер»?

– Я без ума от «Гарри Поттера».

Эврика! Я нашла родственную душу. До самого конца ланча мы говорили только о «Гарри Поттере». По ходу разговора я вспомнила, что знаю еще одного человека, который любит детскую литературу. Не создать ли нам кружок?

– Позвольте мне поделиться одной идеей, – нерешительно предложила я, пока мы расплачивались. – Не хотелось бы вам организовать читательскую группу любителей детской литературы?

– Группу для чтения книг? Каких?

– Любых, какие мы захотим. Мы можем по очереди организовывать общий ужин.

– Конечно, это будет здорово, – с энтузиазмом ответила она. Боюсь, если бы она не согласилась, я вряд ли предложила бы это кому‑либо еще. – У меня есть подруга, которая тоже может к нам присоединиться.

 

Итак, я разослала несколько писем и начала расспросы. Меня поразило, что среди моих знакомых нашлись люди, которые разделяют мое увлечение. А ведь я могла бы об этом и не узнать!

К нашей первой встрече я разослала электронной почтой приглашение собраться у меня дома и обсудить книгу Клайва Льюиса «Лев, колдунья и платяной шкаф». В конце письма я добавила цитату из блестящего эссе Льюиса «Три способа писать для детей»: «Когда мне было десять, я читал сказки тайком и очень устыдился бы, если б меня застали за этим занятием. Сейчас мне пятьдесят, и я их читаю, не таясь. Став мужчиной, я избавился от детских черт, в том числе от страха казаться маленьким и от стремления быть очень взрослым».

Это оправдание не особенно много значило для остальных членов группы, потому что они никогда не подавляли свое увлечение детской литературой. Почему же так вела себя я? Больше не буду.

С самой нашей первой встречи группа стала для меня колоссальным источником удовольствия. Я любила книги, я любила общаться с людьми. Еще мне нравилось, что у многих из нашей группы не было детей, поэтому не возникало сомнения, что мы читаем детские книги ради себя самих. Мне нравилась традиция группы, согласно которой на каждой встрече подавалась еда, имеющая какое‑то отношение к обсуждаемой книге.

Это началось, когда на первой встрече на десерт был подан рахат‑лукум, который играет важную роль в сюжете сказки «Лев, колдунья и платяной шкаф». На следующей встрече мы пили токайское, потому что это вино появляется в ключевой момент в книге Филиппа Пулмана «Золотой компас» (я с удивлением узнала, что токайское действительно существует; прежде я думала, что это фантазия из мира Лиры). На обсуждении «Алисы в Стране чудес» подали псевдочерепаховый суп и торт с патокой. Традиция прижилась.

 

Согласно данным научных исследований, наличие хотя бы одного предмета общих интересов повышает шансы на установление тесных отношений между людьми, а также примерно на 2 % повышает уровень удовлетворенности жизнью.

 

Наша группа подарила мне новых друзей и повысила удовлетворенность жизнью даже больше, чем на 2 %.

 

 

Принадлежность к группе способствует чувству сплоченности, уверенности в себе и в итоге – счастью.

 

 

В то же время я вступила в Общество внешней политики. Интересный предмет, интересная группа, и все очень прилично. Какая же группа принесла мне больше радости? Где у меня завязались новые дружеские отношения? В литературном кружке! Я в восторге от Уинстона Черчилля и Джона Кеннеди, но, честно говоря, внешняя политика меня не увлекает. Этот кружок не стал для меня хорошим развлечением и источником радости.

Снова вспомнилась моя Первая заповедь: «Будь собой, Гретхен». Следовало стремиться к тому, что по‑настоящему радует меня саму. Это и есть тот путь, который ведет к счастью. Но чем еще, кроме обсуждения детской литературы, я могла заняться для своего удовольствия? Я почувствовала замешательство. Неужели я не в состоянии придумать хоть что‑нибудь еще?

Жизнь в Нью‑Йорке одновременно хороша и плоха тем, что постоянно чувствуешь, как много ты можешь сделать. Можно сходить на балет или на авангардную пьесу, записаться на курсы графического дизайна, отправиться за покупками в Вильямсбург, поужинать в «Астории». Такие возможности впечатляют, но и служат укором, потому что я ими почти не пользуюсь. Однажды в метро я увидела плакат социальной рекламы, который с тех пор преследует меня многие годы. На плакате была изображена коробочка китайской еды навынос, стоявшая на двух видеокассетах. Надпись гласила: «Если вы так проводите свое время, зачем вы живете в Нью‑Йорке?»

Нью‑Йорк изобилует развлечениями, если только собраться с духом и погрузиться в них.

Я рассказала подруге о том, что пытаюсь найти побольше развлечений. Она могла бы просто посоветовать мне обратиться к колонке «Чем заняться в городе» в еженедельнике New Yorker. Но вместо этого она спросила: «Чем ты любила заниматься в детстве? То, что тебе нравилось делать в десятилетнем возрасте, могло бы понравиться и теперь».

 

Это была любопытная идея. Я вспомнила о том, как Карл Юнг в возрасте 38 лет вновь увлекся игрой в кубики, дабы пережить тот энтузиазм, который испытывал 11‑летним мальчишкой. А чем я развлекалась в детстве? В шахматы не играла, на коньках не каталась, не рисовала. Я занималась «чистыми книгами». На мой десятый день рождения дядя подарил мне книгу, которая называлась «Чистая книга». Выглядела она как обычная книжка, только страницы в ней были чистые. Сегодня такие книжки можно купить где угодно, но тогда это было мне в диковинку. Потом я сама купила еще несколько таких.

Я превратила мои «чистые книги» в обычные альбомы, заполненные разными вырезками, картинками, записками, касавшимися всего того, что меня интересовало. Нередко там оказывались шутки, позаимствованные с юмористических страниц старых номеров Reader’s Digest. Целые серии составили чистые книги, превращенные в иллюстрированные собрания цитат. Каждый раз, столкнувшись с интересным высказыванием, я его выписывала. Увидев в журнале понравившуюся мне картинку, я ее вырезала. Книжки составлялись путем подбора соответствующих картинок к цитатам.

Занятия с «чистыми книгами» были основной формой досуга в моем детстве. Каждый день после уроков я усаживалась на полу перед включенным телевизором и выбирала, сортировала, вырезала, выписывала, вклеивала.

 

Я решила снова этим заняться. Мне не терпелось попробовать. К тому же в этом занятии мне виделась и потенциальная польза. Многие творческие натуры увлеченно ведут записные книжки, составляют коллекции вдохновляющих материалов. Например, Твайла Тарп посвящает особую папку каждому своему проекту и по ходу работы над танцем наполняет вдохновляющими ее материалами. Такого рода осязаемый способ сохранения информации позволяет не утратить новые идеи и обнаружить интересные их сочетания.

Я купила большой альбом и принялась подыскивать соответствующие материалы. Получилась очень пестрая подборка: портрет принцессы Дианы, составленный из крошечных фотографий цветов; рецензия из New York Review of Books; репродукция картины Порти Мансон «Проект в розовом» (1994), изображающей стол, покрытый розовыми предметами; карта английских графств, которую мне так хотелось иметь в пору работы над книгой о Черчилле; игральная карта, украшенная картинкой водяной мельницы в стиле Томаса Кинкейда, из колоды, которую я взяла в доме бабушки и дедушки после их смерти.

Занятия с моей новой «чистой книгой» заставили меня по‑новому взглянуть на газеты и журналы. Когда что‑то привлекало мое внимание, я задумывалась: «Стоит ли это сохранить в моей „чистой книге“?» Я уже не просто пассивно воспринимала информацию. Кроме того, мне нравился сам процесс вырезания и наклеивания, знакомый с детства.

 

Размышляя о развлечениях, я поняла, что надо уделять этому больше времени. Слишком часто мне приходилось отказываться от развлечений в пользу работы. Нередко, озабоченная множеством проблем, я говорила себе: «Самое большое удовольствие я получу от того, что вычеркну лишний пункт из списка намеченных дел. Я почувствую себя гораздо лучше, если сумею хоть что‑нибудь завершить». Мной овладевало чувство исполненного долга, когда я откладывала наклеивание картинок в альбом ради того, чтобы ответить на письма.

Однако на самом деле я загоняла себя в ловушку. Когда же я позволяла себе сделать нечто по‑настоящему приятное – в пятнадцатый раз перечитать любимую книгу или позвонить сестре, – я лучше справлялась с исполнением намеченных дел. Развлечения подхлестывают энергию.

Должна признать, что «быть Гретхен», то есть принимать все свои подлинные склонности, бывает порой печально. Я никогда не отправлюсь в полночь в джазовый клуб, не буду бродить по мастерским художников, не слетаю на выходные в Париж, не отправлюсь на утреннюю рыбалку. Никогда никто не восхитится моим шикарным гардеробом, меня не пригласят на правительственный прием. Никогда я не буду стоять в очереди за билетами на велогонку. Я люблю гадательное печенье, но даже пробовать не желаю фуа‑гра.

Все это огорчает меня по двум причинам. Во‑первых, печально сознавать пределы своих возможностей. Мир предлагает так много всего – столько красоты, столько развлечений, но мне не дано насладиться большей частью этого. Но еще это меня огорчает потому, что во многих отношениях мне хотелось бы быть другой. Один из моих Секретов зрелости гласит: «Ты можешь выбрать, что тебе делать, но тебе не дано выбирать, что тебе нравится делать». У меня есть много соображений насчет того, что мне хотелось бы делать, насчет предметов и занятий, которыми мне хотелось бы интересоваться. Но не имеет значения, какой мне хотелось бы быть. Я – Гретхен.

Когда я написала в блоге о «печальной стороне Проекта „Счастье“», я была поражена откликами. Мне казалось, что вряд ли мои переживания окажутся созвучны еще чьим‑то, однако десятки людей откликнулись и оставили свои комментарии.

 

«Это сообщение созвучно моим настроениям. Именно об этом я в последнее время и думал. Сейчас я переживаю период больших перемен, и, как обычно бывает в таких случаях, это заставляет сильно задуматься».

«Я понимаю, что мне никогда не стать астронавтом. Я никогда не узнаю, что значит быть кем‑то другим, жить другой жизнью. Мир, как вы и пишете, огромен, и что‑то в нем останется мною упущено. Я никогда не буду ни гонщиком Формулы‑1, ни супермоделью. Я не буду сражаться на войне. Не буду танцевать на палубе круизного лайнера, не буду дилером в Лас‑Вегасе.

Не потому, что этого абсолютно невозможно добиться. Просто я не умею танцевать (хоть и пробовал). Мне не по силам упражнения на центрифуге (мне даже на карусели не по себе). Я невысок ростом и не очень красив. Математику и физику ненавижу. Не быть мне астронавтом!

Но дело даже не столько в том, что я НЕ МОГУ этого, сколько в том, действительно ли я этого хочу. Настроен ли я посвятить себя тому, чтобы этого добиваться».

«Мне никогда не быть другим человеком».

«Мне понадобились десятилетия, чтобы согласиться с тем, что мою любимую прическу невозможно сделать на моих волосах».

«Не помню, когда именно, но помню, как это произошло. Однажды‑, когда мне было 34 года, меня осенило: я могу сделать многое из того, что хочу, но не могу сделать все, что хочу. Это озарение изменило мою жизнь».

«Наверное, большинство из нас думают так же. Я учусь в колледже, специализируюсь по английскому языку и пытаюсь разобраться, какой путь мне избрать. Я выбрала эту специализацию, потому что люблю читать. Есть много дел, связанных с книгами, которыми я могу заняться. Однако едва ли не ежедневно я с огорчением думаю о том, что мне не дано (например, меня совсем не тянет в клубы). Но мои увлечения приносят мне истинную радость».

«Последовав вашему примеру, я приняла для себя заповедь – „будь собой, Наташа“. Я с большим удовольствием проведу вечер за чтением, чем отправлюсь танцевать в клуб. Мне нравятся детские книжки, и всякий раз, бывая в библиотеке, я просматриваю их десятками. По‑моему, поняв себя и будучи самими собою, мы можем в чем‑то сделать мир лучше».

 

«Помню, когда мне исполнилось 25 лет, я поняла, что мне никогда не быть стипендиатом Родса. [6] Правда, мне никогда особенно этого и не хотелось, и я не добивалась стипендии. Но, так или иначе, эта возможность была для меня закрыта. Сейчас меня беспокоит, будут ли у меня дети. Мне всегда казалось, что я приму это решение, когда встречу своего будущего мужа. Однако он так и не появился (и существует ли он вообще?). А время уходит».

«Переживать о таких вещах свойственно человеку, правда? Особенно в том мире, в котором мы живем, где многие люди гораздо больше могут, больше имеют… Но ведь еще больше людей могут и имеют меньше, чем мы, живущие на богатом привилегированном Западе. Осознание данного факта отрезвляет меня, когда я принимаюсь сожалеть, что не имею того или этого».

«Глядя на людей, которые лет на десять моложе меня, но имеют шестизначные доходы на высоких корпоративных должностях, я порой думаю: „Вот бы и мне так же…“ Но в душе я – художник, и мой путь к финансовому благополучию иной. Я думал об этом годами и чувствовал себя безнадежно несчастным. Сейчас я следую зову своей художественной натуры, сижу без гроша, постоянно беспокоюсь о деньгах, но безумно счастлив (за исключением тех моментов, когда хочется облегчить свою жизнь и слиться с толпой)».

«Это правда… Я и сам порой об этом думаю, особенно становясь старше. Кое‑что уже никогда в жизни не произойдет… Иногда я из‑за этого огорчаюсь. Но это надо просто принять».

«То, что вы говорите, относится и ко мне. Даже более, чем мне хотелось бы признать. Мне хочется быть общительным, уверенным в себе человеком, который легко сходится с людьми. Но на самом деле я не такая. Я неуютно чувствую себя в незнакомых ситуациях, с трудом завожу друзей. Я хочу стать другой и неплохо умею притворяться. Но надо признать, что в душе я застенчива. К тому же, мне порой хочется, чтобы мой муж стал другим. Но мне приходится напоминать себе, что это нечестно и нереалистично. Поэтому я просто люблю его таким, каков он есть».

«Я потеряла подругу из‑за того, что не могла разобраться, кем мне порой хотелось быть и какой мне хотелось стать. Я всегда немного завидовала женщинам, которые ведут светский образ жизни, роскошно одеваются и с удовольствием беседуют о высокой моде. Моя подруга действительно была такой и однажды просто потеряла ко мне интерес, потому что я – не такая. Наверное, в этом есть и моя вина, потому что я убедила ее, будто сама двигаюсь в этом направлении».

«Но дело в том, что по своему собственному выбору я предпочла бы просто посидеть дома. Я – человек домашний и, честно говоря, не люблю тусовки. Спасибо за ваши слова. Они помогли мне понять, что можно хорошо себя чувствовать, оставаясь самой собой».

«У меня тоже идет постоянная борьба между стремлением и смирением. Раньше я не задумывалась о том, что надо найти баланс между этими противоположностями. Надо признать: погруженная в дела, стараясь выполнить поставленные перед собой задачи, я не могу себе поз