Личная эволюция» и методы мышления

 

Представления о возможности «личной эволюции» и достижимо­сти путем определенной практики некоторого «высшего» состояния, по сравнению с «обычным», присущие всем религиозным системам[92], в XX веке стали достоянием и сугубо научной мысли - преимущест­венно психологической.

Так, например, А. Маслоу, основатель «гуманистической психоло­гии», выдвигает идеал «самоактуализации», он определяет т. н. Б-ценности (бытийные ценности), которые

для человека выступают как метапотребности, т. е. потребности «высшие» по сравнению с «обычными», например, физиологическими.

Реализация метапотребностей, обретение Б-ценностей и есть само­актуализация. А. Маслоу определяет и пути достижения этой цели:

- полное живое ибесконечное переживание с полным сосредото­чением и погруженностью;

- представление о жизни как о процессе постоянного выбора;

- прислушивание к голосу импульса, предоставление возможности проявления собственного «Я»;

- принятие на себя ответственности;

- нонконформизм: «быть смелым вместо того, чтобы бояться»;

- процесс актуализации своих возможностей;

- высшие переживания;

- разоблачение собственной патопсихологии[93].

Приведенный перечень характерен. Тут, казалось бы, и возразить нечего, но все как-то неконкретно, нечетко и, кроме того, сформулиро­вано под знаком исключительности «продвинутого» состояния чело­веческого существа - оно предполагается чем-то «сверхъестествен­ным», в то время как «естественное» состояние априорно полагается «низшим».

Мы уже говорили, что структурная психосоматика видит эту про­блему совершенно в ином ракурсе. То, что представляется Маслоу метапотребностью, является на самом деле самой обыкновенной потреб­ностью, неразрывно связанной с базовыми физиологическими и пси­хологическими актами человеческого существа. Более того, только переход в «высшее» по сравнению с «обыкновенным» состоянием мо­жет обеспечить полную эффективность психосоматического единства индивидуума во всех его элементах. Иными словами, «высшее» со­стояние и является «нормальным».

Что же, в таком случае, мы понимаем под «личной эволюцией»? Во-первых, это предварительная коррекция структурных дефектов, возникших в ходе «личной истории», а иногда и раньше - при транс­ляции генома. Такая коррекция позволяет достигнуть состояния юань, природной данности человеческого существа. Во-вторых (и эта группа мероприятий относится уже собственно к «личной эволюции»), необ­ходимо задействовать все юаньские качества и возможности, «вклю­чить» незадействованные зоны генома и овладеть глубинными уров­нями сознания и связанными с ними принципиально нелинейными методами мышления. Такая работа производится возле второй барьер­ной мембраны и связана с овладением чакровой системой, структури­рованием пятого, а затем шестого логических уровней сознания, под­ключением третьей, четвертой, пятой и шестой зон генома. Сознание приобретает множество новых качеств - овладевает содержательной логикой, методами снятия оппозиций, метаязыка, замены динамиче­ского элемента структурным, принципом иерархии, экс-курсивным мышлением, приобретает опыт переживаний, которые Маслоу называ­ет в приведенном отрывке «высшими» и которые мы бы назвали «не­омраченными».

Все это знаменует переход к состоянию ян и работу с ним, кото­рая, в конечном счете, сводится к овладению седьмым логическим уровнем сознания, высшими чакрами и к приближению сознания к сингулярности «+0». Это и есть предельная точка «личной эволюции» человеческого существа, в структурном плане характеризующаяся раз­вертыванием полного генома, вплоть до зоны Адама и построением на его основе сущностной текущей триады, - т. е. тем, что мы выше на­звали достижением состояния полностью реализованной сущностной личности. Дальнейший путь выходит за рамки нашей темы, поскольку собственно к человеческому существу отношения не имеет. Мы видим в этом неизбежное и естественное ограничение области структурной психосоматики как доктрины рационалистического характера, направ­ленной не на некое «новое провозвестие», а на практическую работу.

Рассматривая круг этих вопросов, мы неизбежно оказываемся в области, издавна контролируемой традиционными системами психо­физического воспитания или, как можно было бы еще сформулировать их направленность, практической философии. Это различные школы буддизма, йога, цигун, суфийская традиция «умное делание» Право­славия. Нас не должно смущать это обстоятельство, более того, опыт, накопленный в различных традиционных школах, может быть осмыс­лен и использован - естественно, при условии подхода к нему с пози­ций содержательной логики. Во всяком случае, разговору о «личной эволюции» можно было бы предпослать цитату из авторитетного ла­маистского трактата «Тонилху-ийн чимэг» («Украшение (пути) освобождения»): «Но знание без методов как будто сковано. Методы без знания как будто скованы. Знание без методов привязано к нирване, методы без знания привязаны к сансаре. Поэтому знания и методы должны сочетаться. Образно это можно выразить так: чтобы дойти до конечной цели, нужны глаза, которые намечают путь, а для сокраще­ния расстояния - ноги. Точно так же для того, чтобы дойти до города Нирвана, нужны знания-глаза и методы-ноги».

Учитывая сказанное, необходимо прежде всего отметить, что структурная психосоматика ни в коей мере не претендует на роль но­вой религии или даже методологической базы религиозного толка, подобно саентологии или дианетике; это - сугубо рациональная кон­цепция, предназначенная, в первую очередь, для коррекции структур­ных дефектов психосоматического единства человеческого существа, для анализа структурной организации человека и различных феноме­нов социального плана и, как следствие, для выработки средств и тех­ник «личной эволюции». Последнему понятию мы не присваиваем какого-либо сверхъестественного или мистического значения, имея в виду, что высокий уровень организации структуры не только вполне доступен большинству людей, не только в современных условиях представляет собой естественный идеал индивидуального развития, но и достижим исключительно рациональными средствами, которые в этом смысле подобны средствам педагогики, терапии и тренинга и могут быть рассмотрены как их естественное развитие. Важно и то, что, говоря о «личной эволюции», структурная психосоматика не ста­вит перед собой никаких конкретных религиозных задач: ее цель - раскрытие возможностей человеческой личности в плане овладения всей совокупностью своего психосоматического единства. Достигнув этого, каждый человек может действовать в рамках присущего только ему мировоззрения, в том числе и религиозного, но действовать при этом максимально эффективно.

Более того, заявленный нами выше сознательный идеализм кон­цепции структурной психосоматики в достаточной степени полемичен. Мы высказали подобное утверждение, причем в категоричной форме, по двум причинам: 1) чтобы сразу же отмести придирки так называе­мых «материалистов» к тем аспектам излагаемой доктрины, которые явно противоречат их ориентированным на периферию взглядам и 2) поскольку эти аспекты, рассматриваемые в отношении внешних струк­турных уровней и изолированно от прочих, действительно могут быть отождествлены с идеалистическими. Однако, на самом деле мы не считаем нашу концепцию, с точки зрения ее философского содержа­ния, ни материалистической, ни идеалистической - назовем ее «реали­стической», учитывая, что так и называли известные в истории философии концепции, пытавшиеся преодолеть дуализм «материализм-идеализм».

Последнее утверждение требует пояснения. Во-первых, структур­ная психосоматика не претендует на религиозное содержание и не яв­ляется философской доктриной. Она лишь предполагает наличие неко­торой философской позиции, которая при желании может быть разра­ботана. Определение «практическая философия», которое мы давали своим взглядам, и выражает сказанное.

Во-вторых, сингулярная логика позволяет нам утверждать, что «материализм» и «идеализм» являются всего-навсего оппозиционной парой, реализуемой на шестом логическом уровне и подчиненных ему логических уровнях сознания. На седьмом логическом уровне эта оп­позиция может быть снята и снимается. Более тонкий анализ показы­вает, что пять внешних уровней допускают формулировки в смысле субъективного идеализма («всё есть сознание») или вульгарного мате­риализма («всё есть материя»), а шестой логический уровень - объек­тивного идеализма («сознание первично») или диалектического мате­риализма («материя первична»), однако седьмой логический уровень, где нет дихотомии «Абсолют» - «не-Абсолют», таких формулировок не приемлет. Концепция структурной психосоматики в своем предель­ном выражении на глубинных логических уровнях принимает форму «дух» - «и» - «материя», где «и» связано как с представлениями о Глобальном взаимодействии, так и с Базовой матрицей антропосферы, которая и есть причина всего остального, в том числе «материи» и «духа».

Кто-то может сказать, что это ничего не меняет, поскольку названная первопричина - Базовая матрица -представляет собой нематериальное, т. е. духовное, образование. На это можно возразить, что мы ничего не знаем о природе Базовой матрицы - ничего не знаем в рамках структурной пси­хосоматики, - ничего не знаем и не пытаемся строить никаких гипотез. В этом заключается другой аспект высказанного выше самоограничения. Базовая матрица может быть и «материальна», и «не-материальна», а ско­рее всего, она не «материальна» и не «не-материальна» - ведь эти катего­рии присущи именно антропосфере и могут просто не иметь смысла в другом мире фрактального развертывания Точки Абсолютного Нуля.

Здесь же возникает вопрос: материальна ли структура? Как тако­вая, конечно, нет. Однако она может иметь свое выражение как в «ма­териальных», так и в «не-материальных» объектах.

Итак, концепция структурной психосоматики последовательно монистична, т. е. не-дуальна, недихотомична что, между прочим, и приводит к психосоматическому постулату, который может быть вы­ражен и следующим образом:

Мы не можем какими-либо доступными нам средствами (а тако­вые всегда относятся к механизмам отражения-отреагирования) выделять в единстве человеческого существа какие-либо проявления, реакции, феномены и т. д., которые могут быть изолированно ин­терпретированы как чисто духовные, чисто душевные или чисто те­лесные. При этом мы сознаем, что духовный, душевный и телесный уровни в структуре человека присутствуют и не смешиваются, но они всегда проявляются как единое целое и составляют разные аспек­ты одних и тех же феноменов.

Теперь мы можем в общих чертах сформулировать принципы и средства «личной эволюции», какими они представляются с точки зре­ния структурной психосоматики. Здесь несколько условно и упрощен­но мы можем говорить о трех этапах и четырех основных направлени­ях работы. Вот эти направления:

- формирование третьей позиции;

- формирование принципа экологичности;

- научение принципиально нелинейным методам мышления;

- сущностное структурирование всех логических уровней созна­ния и структуры в целом.

Три этапа, о которых идет речь, - это:

- устранение структурных дефектов;

- преодоление второй барьерной мембраны;

- овладение логическими уровнями ядра личности.

Учеба, коррекция, личная практика - вот средства, которые позво­ляют пройти все три

этапа, а что касается средств, то различные методы коллективной и индивидуальной работы составляют их арсенал. Все это было подроб­но описано выше (точнее, настолько подробно, насколько это возмож­но в рамках данной книги). Все же необходимо обратить внимание читателя на некоторые существенные моменты.

Прежде всего, опыт показывает, что мы не можем разделить тера­певтическую практику и «личную эволюцию». Занимаясь устранением различных психосоматических страдании, мы обнаружили, что при­общение пациента к идеям, являющимся основой концепции структур­ной психосоматики, само по себе носит терапевтический характер, создает необходимые предпосылки для исцеления. Сознание, приобре­тающее новую направленность, а затем - и новые качества, легче справляется с задачей исправления структурного дефекта. Это и заста­вило нас перейти к учебно-практическим семинарам и даже в индиви­дуальной работе широко использовать обучение как таковое, доста­точно подробно раскрывая суть применяемых методик и их теоретиче­скую основу.

Так, П. Т., 24 лет, обратился к терапевту в связи с патологией ор­ганов пищеварения и мочеполовой системы. Первичный осмотр обна­ружил, что основные проблемы были связаны с поджелудочной желе­зой и мочевым пузырем. Кроме того, диагностировалась дискенезия кишечника и недостаточность функции левой почки. При осмотре по­звоночника были выявлены патологии в области позвонков Th-Th6 и L2-L4. Был также обнаружен обширный зажим в области верхней час­ти живота.

Учитывая особенности структуры П. Т., его личности и личного опыта (этот человек был абсолютно неподготовленным для воспри­ятия каких-либо сложных концепций психологического или философ­ского характера), на первом этапе работы длительностью в одну неде­лю терапевт работал только в телесных техниках. Использовались ме­тодики мануальной коррекции позвоночника, мануальной терапии внутренних органов (о них мы писали выше), а также воздействие на точки чжэнь-цзю и фитотерапия, в соответствии с каноном китайской медицины. Одновременно на каждом сеансе проводился полный ре­лаксационный комплекс и велась целенаправленная работа с зажимом в области верхней части живота.

Никакого психотерапевтического воздействия, казалось бы, не проводилось, однако, как мы знаем, уже сама релаксационная техника и, тем более, целенаправленное массажное воздействие на телесный зажим носят психотерапевтический характер. Кроме того, терапевт подробно объяснил пациенту суть проводимых им действий. Сперва речь шла о принципах китайской медицины, а затем - о единстве чело­веческого существа и базовых идеях структурной психосоматики. Та­кие беседы велись в состоянии достаточно глубокого транса - он со­провождает все телесные техники и, кроме того, характерен для любой работы по точкам[94].

К концу первой недели терапевту удалось в значительной степени нормализовать работу внутренних органов, что было очевидно и для са­мого пациента: исчезли боли, пропало патологическое вздутие кишечни­ка, прошли проблемы, связанные с мочеиспусканием, был снят блок в области позвонков Thl-Th4. Одновременно пациент стал проявлять все больший интерес к проблемам человеческой природы, к структуре человеческого существа и своим личным проблемам. Его внимание обрати­лось к себе самому. Он чаще стал говорить о личных воспоминаниях и следующим образом сформулировал свое основное желание: «Я бы хотел разобраться в себе и обрести спокойствие».

«Внезапно» на восьмой день работы Т,П. пришел к терапевту в не­урочное время в состоянии крайней взволнованности. Он сказал, что все эти дни пытался понять смысл тех идей, которые высказывались терапев­том, но большей частью безуспешно, но вот сегодня он понял основное, и понял также, что это имеет прямое отношение к нему, к его собственной жизни. Речь шла о принципе логических уровней сознания, о травматиче­ском опыте и дефектах структуры. П. Т. рассказал, что ощущает зажим в области верхней части живота и что этот зажим связан с другим - в облас­ти груди, активизация которого вызывает у него ощущение удушья (об этих зажимах, уже известных терапевту, речь зашла впервые, а связь меж­ду ними стала очевидна пациенту только теперь). Это сопровождается сильнейшим смятением и как-то связано с целым рядом детских воспо­минаний. Так и сегодня, пытаясь «разобраться в себе» и вспоминая неко­торые моменты, связанные с семи-восьмилетним возрастом и более ран­ними периодами, он ощутил сильный спазм в животе, сдавленность в гру­ди и беспричинное волнение. Все это очень взволновало его - теперь он понимал, что именно в травматическом опыте коренится первопричина его телесных страданий и личностных проблем. Кроме того, он вспомнил, что после семи лет страдал заиканием, которое проявлялось, как он сам определил, «в ситуациях, которые требовали от него ответственности».

Именно после этого дня стала возможна структурная работа, кото­рая быстро принесла результаты. В данном случае мы видим, что именно приобретение определенного знания и качественный скачок, вызванный осознанием этого, оказался предпосылкой терапевтическо­го успеха.

В других случаях - например, с И., Р. О. - мы видим, что препят­ствием к дальнейшему развитию личности являются структурные де­фекты и что только их коррекция позволяет достигнуть результата.

В большинстве случаев очень важна роль терапевта. Нам известны отдельные случаи, когда структурная перестройка происходила в ре­зультате собственных усилий человека, но они единичны и не пред­ставляют общего правила.

При этом терапевт (или, лучше сказать, ведущий партнер) ни в коем случае не должен быть директивен, он не может позволить себе поучать, его задача в другом - создать необходимые условия пересоздания струк­туры, дать нужные знания и навыки и контролировать до поры до време­ни ход «личной эволюции».

Именно до поры до времени, поскольку в разные периоды «личной эволюции» роль терапевта различна. Сперва она имеет определяющее значение, поскольку происходит коррекция и передача основных кон­цептуальных идей. Можно сказать, что здесь терапевт - поводырь при слепом или педагог (в буквальном значении этого слова[95]).

Затем он становится проводником и советчиком, который указыва­ет путь, возможные препятствия на нем и помогает советом. Наконец, он -только спутник, равный подле равного. Можно еще раз вспомнить как параллель этапы индийской системы ашрамов: первого - брахма-чарьи - ученичества (отношения «ученик-учитель»), второго - гри-хастхи - самостоятельной жизни (отношения «старший, опытный -младший, начинающий»), третьего - саньясы - «отшельничества» или «мудрости» (отношения равных).

Перечисленные нами четыре основных направления работы в раз­ных случаях могут играть разную роль: иногда ведущими выступают одни, иногда - другие.

В случае И. это было научение принципиально нелинейным мето­дам мышления, а в случаях Р. О. и Н. - переживание феноменов глу­бинных логических уровней, т. е. собственно структурная работа.

Точно так же очень по-разному происходит и переход от первого периода работы ко второму, т. е. преодоление второй барьерной мем­браны. Напомним, что в случае Р. О. это было связано с глубокими и очень острыми переживаниями, в буквальном смысле возвратившими его в детство. При этом происходила активизация не задействованных прежде зон генома.

В случае И. все происходило менее заметно и проявлялось скорее в интеллектуальной, чем в эмоциональной сфере, однако и здесь по­добный анализ показал, что база фенотипа вне всяких сомнений рас­ширилась.

В случае Н. преодоление второй барьерной мембраны было свя­зано с нетривиальным опытом глубоких трансовых переживаний, измененных состояний сознания, однако и в этом случае произошел переход от «индивидуального» и «семейного» сознания к его более общим аспектам. Мы должны констатировать, что «расширение» соз­нания, расширение базы фенотипа (т. е. подключение спящих зон гено­ма), всегда сопровождает процесс «личной эволюции», который просто немыслим вне этого явления. Даже с точки зрения довольно поверхно­стного анализа содержания логических уровней сознания это представ­ляется очевидным: структура (и сознание) «особи» может обслуживать лишь периферические уровни проявлений личности, структура индиви­да - третий логический уровень, уровень навыков, четвертый логиче­ский уровень уже требует подключения семейной и родовой зон генома, а глубинные логические уровни, в особенности седьмой, могут структурироваться лишь на базе полного генома. Разумеется, мы говорим толь­ко о полной и сущностной структуре того или иного логического уров­ня. Те же карты могут оформляться и при фенотипе особи, но в этом случае уровень убеждений будет полон пробелов - ведь ни «особь», ни «индивид» не способны к сущностному формированию карт, соответст­вующих социальным контекстам.

Наконец, следует сказать несколько слов о значениях чакровой сис­темы. Во всех описанных нами случаях - и в случае И., и в случае Р. О., и в случае Н. - чакровые феномены имели огромное значение. Наблю­далось то, что в оккультной литературе называют «раскрытием чакр». Если «личная история» предполагает «созревание» чакр, их подготовку и развертывание всех соответствующих структурных связей, то «личная эволюция» - дальнейшую работу с этим интегративным аппаратом че­ловеческого существа. Впрочем, описание этих феноменов и техник выходит за рамки нашей книги - мы хотели лишь подчеркнуть их обяза­тельное возникновение на некоторой стадии развития личности.

Таким образом, мы видим, что «личная эволюция» может быть на­звана сверхзадачей структурной психосоматики лишь в самом первом приближении. На самом деле она - закономерный итог серьезной тера­певтической работы. Можно сказать, что успешная терапия неизбежно порождает «личную эволюцию», ведь полная коррекция - это уже, как минимум, осуществленный первый период этого процесса. Как мини­мум, потому что, как мы видим во многих разобранных примерах, уст­ранение глубинных структурных дефектов, связанных с уровнем само­идентификации, требует от личности преодоления второй барьерной мембраны. Из сказанного следует неизбежный вывод: «личная эволю­ция» является итогом не только успешной терапии - без сознательной ориентации на нее терапевт не может добиться решительного успеха. Иными словами, суть терапии, как ее понимает структурная психосома­тика, сводится в конечном счете к совершенствованию конкретного че­ловеческого существа, а далеко не к протезному замещению расстроен­ных функций, к структурной работе, а не к внешней по своему содержа­нию компенсации, которая свойственна современной официальной ме­дицине. Но так только и может быть, если декларированный нами принцип экологичности будет применен к практике самой структурной психосоматики достаточно полно и последовательно.