Литеральные контракты в древнем и классическом праве.

Литтеральным контрактом назывался договор, который должен был совершаться на письме (litterae — письмо): “litteris fit obligatio”, т.е. “обязательство возникает посредством записи, письма”.

Древнереспубликанский письменный контракт заключался посредством записи в приходо-расходные книги, которые велись римскими гражданами (самый порядок ведения этих книг и записей в них в точности не известен). Литтеральный контракт представлял тогда собой обязательство, по существу не впервые возникавшее, но заменявшее собой (обновлявшее) обязательство, уже существовавшее ранее на другом основании (например, задолженность на основании купли, найма и т.п.) или на другом лице (долг Тиция переписывался на Люция).

Запись делалась, разумеется, на основании соответствующего соглашения сторон, иначе не могло бы быть речи о договоре. Вероятно, записи в книге кредитора известной суммы как уплаченной должнику соответствовала запись в книге должника той же суммы как полученной от кредитора: в этом и выражалось их соглашение.

Таким образом, литтеральный контракт в более древней форме можно определить как договор, заключавшийся средством записи в приходо-расходную книгу кредитора или существовавшего до того долга данного должника или долга другого должника, переводимого на данного на основании соответствующего соглашения сторон.

Из приведенного определения литтерального контракта вытекает вопрос, делалась ли при этой записи какая-нибудь оговорка о том, что данное обязательство должно собою заменить такое-то предыдущее и что последнее в связи с записью прекращается. Если нет, то какими средствами предупреждалось дублирование обязательства, как предупреждалась возможность двойного взыскания (и по первоначальному обязательству, послужившему основанием для записи, и по новому, возникшему вследствие записи)? В дошедших до нас источниках римского права никакого материала для ответа на поставленные вопросы мы не находим.

2. В классический период приходо-расходные книги утратили значение, по-видимому, в связи с вошедшими в практику более простыми и удобными формами записи долгов. С утратой значения приходо-расходных книг прекратилась и практика старых литтеральных контрактов.

Зато стали все больше входить в употребление заимствованные из греческой практики долговые документы — синграфы и хирографы. Синграфы излагались в третьем лице (“такой-то должен такому-то столько-то”); такой документ составлялся в присутствии свидетелей, которые подписывали его вслед за тем, от чьего имени он составлялся. Эта форма письменных обязательств получила широкое распространение на почве процентных займов, заключавшихся между римскими ростовщиками и провинциалами.

В императорский период синграфы стали менее употребительным видом письменного обязательства; на первый план выступили хирографы. Хирографы излагались в первом лице (“я, такой-то, должен такому-то столько-то”) и подписывались должником.

 

Реальные контракты.

Возникновение гражданского (частно-правового) обязательства из реального договора (реального контракта) обусловливается не только заключением соглашения между сторонами обязательства, но и передачей вещи, являющейся предметом обязательства. Типичными реальными договорами в классическом римском частном праве являлись заем, ссуда и хранение.

Хранение (depositium) представляет собой договор, по которому одна сторона передает другой вещь на время для обеспечения ее неприкосновенности.

Хранение – реальный, практически односторонний, безвозмездный контракт.

Сторонами обязательства, вытекающего из договора хранения, являются поклажедатель и хранитель. Поклажедателем не обязательно должен являться собственник вещи.

По общему правилу предметом хранения является индивидуально определенная вещь (хотя в принципе это не обязательно), обязательно телесная (существующая в натуре).

Хранитель, по общему правилу, не вправе пользоваться переданной ему на хранение вещью, он обязан обеспечивать ее сохранность и вернуть ее по первому требованию поклажедателю (вместе с плодами и доходами) в том состоянии, в котором получил, с учетом естественного старения.

Поклажедатель обязан возместить хранителю необходимые расходы, связанные охранением переданной вещи. У поклажедателя могла возникнуть обязанность возместить хранителю вред, нанесенный передачей на хранение недоброкачественной вещи, нанесшей ущерб хранителю.

Хранитель отвечал только в пределах грубой неосторожности (ведь договор хранения был безвозмездным). Исключением являлась только печальная (горестная) поклажа, т.е. поклажа в тяжелых чрезвычайных обстоятельствах, когда лицо вынуждено передавать вещь на хранение первому встречному, в таком случае хранитель отвечает за любую вину, а если такой хранитель вообще отказывался вернуть переданную на хранение вещь (или не смог обеспечить сохранность вещи), то он возмещал стоимость вещи в двукратном размере, а также подвергался бесчестью (infamia).

Поклажедателю предоставлялся прямой иск к хранителю по договору хранения – право истребовать обратно свою вещь.

У хранителя мог быть только встречный иск по договору хранения: в случае нанесения ему ущерба передачей недоброкачественной вещи.

Особым видом договора хранения был секвестр. В этом случае вещь изымается на хранение, если по поводу ее принадлежности ведется судебная тяжба. При секвестре неясно, кто из тяжущихся является поклажедателем (собственником передаваемой на хранение в порядке секвестра вещи), поэтому держатель по этому договору наделен в порядке исключения (как и в случае с залогом) средствами владельческой защиты, являясь как бы исполняющим обязанности собственника.

 

 

Контракт займа.

Заем (mutuum) представляет собой договор, по которому одна сторона передает в собственность другой стороне денежную сумму или известное количество иных вещей, определенных родовыми признаками, с обязательством заемщика вернуть по истечении указанного в договоре срока (либо по востребованию) такую же денежную сумму или такое же количество вещей такого же рода, какие были получены.

Заем – реальный, односторонний, возмездный (хотя мог быть и безвозмездным, если не заключалось дополнительного соглашения о процентах) контракт. Нормальной была процентная ставка 1% в месяц в классический период, 6% (8% для торговцев) в период Юстиниана; начисление сложных процентов (процентов на проценты) не допускалось.

Сторонами договора являются заимодавец и заемщик.

Предметом являются денежная сумма или известное количество других вещей, определенных родовыми признаками (валюта займа).

Ответственность сторон основывается на общих правилах и специальном соглашении сторон по этому поводу.

Заемщик обязывался возвратить такое же количество вещей, такого же рода и качества, какое им было получено от заимодавца. Обычно дополнительным соглашением заемщик обязывался также платить проценты заимодавцу (что делало договор займа возмездным). Документом, обеспечивающим доказательство передачи валюты займа, обычно была специальная долговая расписка (хирограф), в таком случае обязательство на заемщика возлагалось с момента подписания им хирографа.

Для осуществления вытекающего из договора займа права требования заимодавцу предоставлялся иск. Должнику со временем стали давать специальную эксцепцию со ссылкой на то, что валюта займа заемщиком от заимодавца фактически получена не была, это должник должен был доказать. Лишь в III в. бремя доказывания по этой эксцепции переложили на кредитора: он должен был доказать, что валюта займа действительно была передана заемщику.

Ссуда (commodatum) представляет собой договор, по которому одна сторона передает в безвозмездное временное пользование другой стороне индивидуально определенную вещь.

Договор ссуды – реальный, практически односторонний, безвозмездный контракт.

Сторонами выступают ссудодатель и ссудополучатель.

Предметом является индивидуально определенная и непотребляемая вещь (напр., конкретный земельный участок).

Ссудополучатель обязан в срок (оговоренный в контракте или по первому требованию ссудодателя) вернуть ссуженную вещь ссудодателю. Ссудополучатель не обязан производить восстановительный ремонт вещи, если вещь не изнашивалась сверх обычного и использовалась им обычным способом.

У ссудодателя могла возникнуть лишь одна обязанность – возместить ссудополучателю вред, нанесенный передачей недоброкачественной вещи (напр., больного животного, заразившего стадо ссудополучателя). У ссудодателя сохраняется право собственности на ссуженную вещь, пока она находится во владении и пользовании ссудополучателя.

Ссудополучатель несет ответственность за любую вину, включая легкую неосторожность.

1. Заем (mutuum) представляет собой договор, по которому одна сторона (заимодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) денежную сумму или известное количество иных вещей, определенных родовыми признаками (зерно,масло, вино), с обязательством заемщика вернуть по истечении указанного в договоре срока либо по востребованию такую же денежную сумму или такое же количество вещей того же рода, какие были получены (D. 44. 7. 1.2.).

Заем является одним из реальных договоров, т.е. обязательство в этом случае устанавливается не только простым соглашением (consensus), но и передачей вещи (res); нельзя требовать возврата от того, кто ничего не получал.

Реальный характер договора займа не означает, однако, что в этой категории договоров consensus, соглашение сторон, не имеет существенного значения: соглашения сторон недостаточно для возникновения заемного обязательства, однако (как и при всяком договоре) соглашение и при займе является необходимым моментом. Нет consensus, нет и договора. В текстах римских юристов встречают примеры того, что, несмотря на передачу вещей, обязательство не возникнет, потому что между сторонами не consensus, a dissensus (разногласие, недоразумение); так, передана денежная сумма, причем передающий деньги делает это с намерением дать взаймы, а получающий думает, что ему дают их в дар или на сохранение: займа нет за отсутствием согласованной воли двух сторон.

2. Mutuum является не первоначальной формой договора займа. В древнейшем римском праве для этой цели пользовались формальной сделкой nexum1 (совершавшейся per aes et libram, с помощью меди и весов), а также стипуляцией. По мере развития хозяйственной жизни, расширения торговли, ремесленной промышленности совершение не только такой громоздкой сделки, как nexum, но даже и более простой, однако все-таки формальной — стипуляции стало затруднительным. Требования хозяйственной жизни привели к тому, что судебную защиту стали получать и неформальные договоры займа; так появилась новая форма займа — реальный договор займа, для юридической силы которого не требовалось облекать согласие сторон в какие-либо торжественные формы, а Достаточно было лишь передать на основании соглашения сторон так называемую валюту займа, т.е. деньги, зерно, вино, и тому подобные вещи, определенные родовыми признаками.

3. Характерные признаки договора mutuum можно опор делить следующим образом:

а) mutuum — реальный договор, т.е. получающий юридическую силу лишь с того момента, когда на основании соглашения сторон последовала передача res, вещи;

б) предмет договора — денежная сумма или известное количество других вещей, определенных родовыми признаками (весом, числом, мерой);

в) эти вещи передаются заимодавцем в собственность заемщика;

г) вещи передаются с обязательством для заемщика вернуть заимодавцу такую же денежную сумму или такое же количество вещей такого же рода, какие были получены.

Если заем не денежный, заемщик обязан вернуть не только такое же количество вещей, какое было получено, но и по качеству не хуже полученных взаймы вещей.

Поскольку предметом займа служили вещи, определенные весом, числом, мерой (а не индивидуально), причем они поступают в собственность заемщика, на нем лежал и риск случайной гибели полученных вещей: если в силу случайной причины взятые взаймы вещи погибали и заемщик не имел возможности ими воспользоваться, он не освобождался от обязанности вернуть полученную сумму (количество).

4. Обязательство, возникающее из займа, строго одностороннее', заимодавец имел право требовать от заемщика возврата такого же количества вещей, такого же рода и качества, какое было получено; на заемщике же лежала соответствующая обязанность. Заимодавец уже при самом заключении договора, так сказать, сделал свое дело, передав в собственность заемщика денежную сумму или вещи, определенные родовыми признаками; поэтому из договора для него возникало только право требования, никакой обязанности на заимодавце не лежало. Для осуществления права требования (о возврате взятой взаймы суммы денег или других вещей, определенных родовыми признаками) заимодавцу давались иски строгого права (actio certae creditae pecuniae и ковдикция). Наоборот, заемщик при заключении договора уже получил деньги, зерно, вино и т. п. и потому не может требовать из договора чего-либо; для него возникала из договора только обязанность возврата такой же денежной суммы или того же количества вещей, какое было получено от заимодавца.

Из договора займа не вытекала обязанность заемщика платить проценты с занятой суммы. Однако широко применялось в практике заключение особого соглашения о процентах. Максимальный размер процентов в разное время ореде-лялся различно: в классическом праве — 1 % в месяц, в праве Юстиниана — 6% в год (для торговцев — 8% в год); начисление процентов на проценты было воспрещено. Соглашение относительно срока платежа по займу было несущественным: договор можно было заключить и на точно определенный срок

и без срока (в последнем случае кредитор имел право потребовать возврата занятой суммы когда угодно).

5 Под влиянием греческого права вошли к практику /гениальные расписки — хирографы (см. выше, гл. II). Составление такого документа, представлявшего собой расписку должника (заемщика) в получении денежной суммы или иной валюты займа, облегчало для кредитора лежавшее на его обязанности доказывание факта передачи валюты займа, а следовательно и доказывание права требовать от должника возврата занятой суммы. Обеспечительным характером расписки (в только что указанном смысле) объясняется другое название, которое имел такой документ: cautio creditae pecuniae, т.е. документ, обеспечивающий доказательство передачи валюты займа.

Практика составления письменного документа, расписки, в которой должник подтверждал факт получения валюты, породила опасность неосновательных требований кредиторов от должников не полученных последними сумм. По самому характеру договора займа более сильной в социально-экономическом смысле стороной является заимодавец. Заемщик, нуждающийся в денежной сумме, фактически оказывался в зависимости от заимодавца, который мог диктовать ему условия. На этой почве в жизни стали нередки случаи, когда составление документа не сопровождало получение валюты займа, а предшествовало ему. В связи с этим часто случалось, что должник, ожидавший получения валюты, подписывал по требованию более сильного (социально и экономически) кредитора документ, удостоверяющий обязанность должника вернуть полученную валюту займа; документ передавался кредитору, а между тем валюту должник фактически так и не получал.

Развитию такой практики очень способствовало то, что должниками были, по общему правилу, малоимущие, а кредиторами — верхушка рабовладельческого общества. На почве указанных фактов для должника создавалась угроза, что недобросовестный кредитор использует имеющуюся у него на Руках расписку, содержащую признание должника в получении валюты, и последнему придется платить неполученную сумму займа. Очевидно, что такая угроза нередко действительно осуществлялась и это приводило к озлоблению должников. Поэтому и возник вопрос о необходимости предоставления должнику каких-то правовых средств, чтобы оградить его от ясности взыскания несуществующего долга.

С этой целью в тех случаях, когда кредитор, не передавщий должнику валюту займа, тем не менее предъявлял к нему иск о возврате занятой суммы, должнику стали давать exceptio doli, т.е. он мог сослаться против иска кредитора на то6 что в действиях кредитора, не передавшего должнику валюты и все-таки требующего от него платежа занятой суммы опираясь на формальный момент — подписание должником документа о получении валюты, заключается крайняя недобросовестность, dolus. Гай в своих Институциях (4.119) именно изложенный пример приводит для пояснения exceptio doli. Позднее эта эксцепция (в данных обстоятельствах) получила наименование exceptio поп numeratae pecuniae (эксцепции со ссылкой на то, что деньги, т.е. валюта займа, не были получены).

Должник мог и не дожидаться предъявления кредитором иска, а своим активным поведением предупредить самую возможность такого иска. Именно должник мог сам предъявить иск о возврате ему расписки, так как она была выдана в предположении, что вслед за тем будет получена валюта займа, а этого не последовало. Таким образом, иск должника об истребовании выданной расписки выводился из того, что расписка остается у кредитора без достаточного к тому основания, т.е. применялся кондикционный иск об истребовании от ответчика неосновательного обогащения, полученного им за счет истца.

Использование названных правовых средств (эксцепции и кондикционного иска) было связано для должника с трудной задачей — доказать отрицательный факт неполучения валюты. Дело в том, что по общим правилам процесса должник,

предъявляя кондикционный иск об истребовании документа,, должен был в качестве истца доказать факт, из которого вытекает исковое требование; ссылаясь на неполучение валюты в эксцепции против иска кредитора, должнику также приходилось доказывать факт неполучения валюты.

Трудность доказывания отрицательного факта до крайности умаляла практическое значение этих мер защиты интересов должника. Дело приняло более благоприятный для должников оборот только позднее (в III в. н.э.), когда onus probandi (бремя доказывания) было переложено на кредитора: если должник ссылался на неполучение валюты (в эксцепции против иска кредитора), на истца возлагалась обязанность доказать факт ее передачи. Такая мера объясняется, по-видимому, тем, что государство, испытывая финансовый кризис, боролось против разорения основных плательщиков налогов отдельными богатыми рабовладельцами, предпочитая выкачивать средства из менее обеспеченных слоев населения.

6. При императоре Веспасиане (конец I в. н.э.) был издан акт — senatusconsultum Macedonianum, воспретивший денежные займы подвластным детям без согласия или ведома домовладыки. Свое название данное сенатское постановление получило по имени некоего Мацедо, который взял деньги взаймы, а затем, не имея возможности удовлетворить требований кредитора о возврате занятой суммы и опасаясь неприятностей, связанных с принудительным взысканием, убил своего отца, чтобы таким образом ускорить получение наследства и расплатиться с кредиторами. Senatusconsultum Macedonianum направлен на то, чтобы устранить в умах подвластных всякую мысль о необходимости принимать какие-либо меры во избежание взыскания. Сенатусконсульт признавал имеющим полную юридическую силу договор займа подвластного только в тех случаях, когда заем был получен с согласия или ведома домовладыки либо был обращен в пользу домовладыки. Если указанных условий нет, то против иска заимодавца стали давать exceptio senatusconsuiti Macedonian! и этим обессиливать его (даже после смерти домовладыки, когда подвластный становился самостоятельным лицом). Впрочем, подвластный оставался обязанным naturaliter, т.е. произведенный в погашение этого обязательства платеж имел юридическую силу, но иска об исполнении кредитор не мог предъявить.

 

Консенсуальные контракты.

Консенсуальный контракт (contractae consensu) – договор, который считался заключенным с момента достижения сторонами простого соглашения (nudus consensus). Передача вещи рассматривалась уже как исполнение консенсуального контракта.

Консенсуальные контракты возникли позднее остальных видов контрактов и имели наиболее важное значение в хозяйственной жизни Древнего Рима.

Использование консенсуальных контрактов свидетельствует о большом развитии хозяйственного оборота и юридической техники в конце республики. Консенсуальные контракты могли заключаться путем переписки и через посредников. «Нет сомнения, что договор товарищества мы можем заключить и посредством передачи вещи, и словами, и через вестника» (Модестин).

Особенность консенсуальных договоров состояла в том, что если в других типах контрактов, помимо соглашения для установления обязательства, требовался еще какой-то момент (слово, письмо, передача вещи), то в консенсуальных контрактах достижение соглашения являлось не только необходимым, но и достаточным моментом для возникновения обязательства. Передача вещи если и производилась, то не в целях заключения договора, а во исполнение уже заключенного договора.

Источником юридической силы этого типа договоров являлось то, что выражением воли, своим обещанием лицо уверило контрагента в своем намерении поступить известным образом. А контрагент, опираясь на это волеизъявление, запланировал свой дальнейший образ действий. Поэтому было бы несправедливо, если бы обещавший мог безнаказан-|но отступиться от обещания.

Этот договор давал возможность достичь общего согласованного решения там, где интересы сторон совпадают, не затрагивая вопросов, по которым имелись разногласия, и гарантируя тем самым любую сторону от принятия неприемлемого для ее решения.

К консенсуальным контрактам относились: договор купли-продажи (emptio-venditio), договор найма (locatio-conductio rei, operarum, operis), договор поручения (mandatum), договор товарищества (societas).

 

Контракт купли-продажи.

Купля-продажа (emptio-venditio) представляет собой договор, по которому одна сторона обязуется передать вещь в собственность другой, а другая, в свою очередь, обязуется уплатить покупную цену.

Договор купли-продажи – консенсуальный, двусторонний, возмездный контракт.

Сторонами договора являются продавец и покупатель.

Предметами договора являются вещь, подлежащая передаче продавцом покупателю (товар), а также сумма денег, подлежащая передаче покупателем продавцу (покупная цена).

Допускалась продажа вещей, еще не существующих или не находящихся в собственности продавца на момент заключения договора (запродажа, напр., урожая, который еще предстоит собрать, под отлагательным условием). Естественно, при запродаже договор купли-продажи не подлежал немедленному исполнению.

Более того, допускалась продажа чужой вещи, при этом возникала обязанность продавца выкупить вещь у ее нынешнего владельца, при невыполнении этой обязанности продавец возмещал покупателю все убытки, причиной которых явилась несостоявшаяся основная сделка купли-продажи.

Продавец обязан передать товар покупателю и перевести на него право собственности. Покупатель обязан уплатить условленную покупную цену за товар. Покупная цена при купле-продаже должна выражаться именно в деньгах, в противном случае возникает договор мены. Покупная цена должна быть определенной, однако не обязательно должна выражаться конкретной суммой. Цены по общему правилу определялись свободным соглашением сторон.

Риск случайной гибели продаваемой вещи переходит на покупателя с момента заключения договора купли-продажи (а не с момента фактической передачи вещи продавцом). Вместе с рисками на покупателя при заключении договора переходят все случайные приращения и улучшения товара.

Продавец нес ответственность по поводу качества передаваемой вещи. По Законам XII таблиц, продавец отвечал только за те обещания по поводу качества товара (кроме обычного для рынка пустого расхваливания), которые фактически делал, ответственность за скрытые недостатки товара не была предусмотрена. Римляне обычно освобождали продавца от ответственности за явные недостатки вещи, которые легко мог обнаружить продавец. По нормам преторско-го права (правильнее сказать, что эти нормы были сформулированы курульными эдилами, специальными магистратами, контролировавшими рыночную торговлю) продавец стал также отвечать за скрытые недостатки вещи, даже если они не были известны самому продавцу. При этом сохранялся принцип ответственности только при наличии вины, т.е. продавец не отвечал за недостатки, о которых не знал, но и не должен и не мог знать.

Продавец также нес ответственность (в размере двойной цены товара) за эвикцию, т.е. истребование проданной вещи третьим лицом в связи с тем, что продавец не был вправе отчуждать вещь покупателю. Продавец освобождался от такой ответственности, если в тяжбе с третьим лицом покупатель не прибегал к свидетельским показаниям продавца как доказательству своих прав на вещь.

 

 

Контракт найма.

Наем вещи (locatio-conductio rerum) представляет собой договор, по которому одна сторона дает вещь другой в возмездное временное пользование.

Договор найма вещи – консенсуальный, двусторонний, возмездный.

Стороны договора – наймодатель и наниматель.

Предмет договора – индивидуально определенная непотребляемая вещь.

Наймодатель обязан передать вещь в пользование нанимателю, обеспечить последнему спокойное пользование переданной вещью (напр., в случае необходимости помочь с владельческой защитой, ведь наниматель был лишь держателем переданной вещи).

Наниматель обязан уплачивать наемную плату, возвратить вещь по окончании срока действия договора в надлежащем состоянии (с учетом естественного износа). Наниматель вправе пользоваться переданной вещью, но не обязан делать это. Улучшения, которые он делает переданной вещи, остаются в его собственности, только если они могут быть отделены.

Смена собственника вещи прекращала действие договора.

Наймодатель несет ответственность по всем формам вины. Наниматель отвечает за любую вину при неуплате наемной платы и при ухудшении качества переданной в наем вещи.

Был допустим поднаем, в таком случае ответственность перед наймодателем сохранялась у первого нанимателя (по принципу «за всех как за себя»).

Наем услуг (locatio-conductio operawm) представляет собой договор, по которому одна сторона принимала на себя обязательство исполнить в пользу другой стороны определенные услуги за условленное денежное вознаграждение.

Договор найма услуг – консенсуальный, двусторонний, возмездный.

Стороны договора – нанявшийся и наниматель.

Предмет договора – выполнение нанявшимся отдельных услуг по указанию нанимателя.

Нанявшийся обязуется лично выполнять определенные договором услуги в пользу нанимателя. Наниматель обязуется выплатить нанявшемуся соответствующее вознаграждение. Если нанявшийся не мог вследствие болезни или иной причины выполнять условленные услуги, он не имел право и на вознаграждение. Если же нанявшийся готов был оказывать условленные услуги (и в это время не работал нигде на стороне), но наниматель ими не воспользовался по не зависящим от нанявшегося причинам, последний сохранял право на вознаграждение, определенное договором.

Договор мог быть заключен или на точно определенный срок, или без срока. В последнем случае каждая сторона могла в любое время заявить об отказе от договора.

Обычно договор найма услуг заключался по поводу выполнения повседневных домашних дел, не требующих специальных знаний и навыков, при этом существенным является то, что разрешалось только личное исполнение договора найма услуг.

Стороны договора несли ответственность по своим обязательствам в полном объеме.

Фактически положение нанявшегося в отношениях с нанимателем было близко к положению раба в его отношениях с господином. Если такая зависимость была недопустима, то использовался договор поручения (напр., при оказании юрид. или консалт. услуг).

 

Контракт товарищества.

Товарищество (soc/efas) представляет собой договор, в соответствии с которым два или несколько лиц объединялись для достижения определенной общей законной хозяйственной цели.

Договор товарищества – консенсуальный, безвозмездный, двусторонний (или многосторонний).

Стороны (участники) договора – товарищи.

Предмет договора – совместная хозяйственная деятельность товарищества.

Товарищи (из своего имущества) создавали определенную имущественную общность. Равенство вкладов не являлось необходимым, но по общему правилу предполагалось. Это имущество могло находиться как в режиме общей собственности товарищей, так и оставаться в собственности отдельных товарищей, но в общем пользовании для целей товарищества. При societas quaestus (эта форма товарищества существовала по общему правилу) в общее имущество товарищей включались и приобретения, получаемые в процессе общей хозяйственной деятельности товарищества. Товарищи участвовали в товариществе также своей личной деятельностью. Субъектами прав на общее имущество (и вообще всех прав и обязанностей в товариществе) были именно объединившиеся для совместной хозяйственной деятельности товарищи, а не товарищество как таковое, поэтому последнее (в отличие, в частности, от коллегии) не являлось юридическим лицом.

Срок в договоре не является существенно необходимым условием. При бессрочности товарищества за каждым из товарищей признавалось право одностороннего, с соблюдением определенных условий, отказа от договора.

Каждый из товарищей должен был относиться к общему делу заботливо и внимательно, как к своему собственному, его ответственность наступала при такой форме вины как culpa in concreto.

Каждый из товарищей был обязан получаемые при ведении общего дела вещи не присваивать себе, а относить в соответствии с договором товарищества на общий счет для распределения между всеми товарищами. Каждый товарищ вправе был требовать от других товарищей, чтобы и издержки, понесенные им, и обязательства, в которые ему пришлось вступить при ведении общего дела, не оставались на нем одном, но также были распределены между всеми товарищами в соответствии с договором товарищества.

Риск случайной гибели вещей, вносимых товарищами в качестве вкладов по договору товарищества, ложился на всех товарищей: в отношении индивидуальных вещей – с момента заключения договора, а в отношении вещей, определенных родовыми признаками, – с момента их передачи. Равным образом и риск случайных потерь и убытков, вызванных ведением товарищеского дела, несли все товарищи совместно.

Договор прекращался при выходе из товарищества (смерти, несостоятельности) хотя бы одного участника; соответственно при необходимости включения нового товарища заключался новый договор. Кроме того, договор прекращался: при окончании срока его действия; вследствие достижения поставленной цели или выяснения невозможности ее достижения; вследствие разрозненных действий товарищей; по судебному решению.