Сказочные (мифические) существа

Гриф: Гриф объединяет образ льва и орла: мужество, идущее от сердца, отвагу среднего человека с полетом мыс­лей, высоким полетом орла, мышления.

Дракон: Еще и сегодня на Дальнем Востоке дракон слу­жит образом топ божественной сущности, которая способ­ствовала осознанию человеком, еще жившим в раю, его богоподобная и зажгла в нем жажду познания добра и зла. Благодаря этому человек завоевал свою свободу и самостоя­тельность и постепенно осознание себя самого, свое Я. В Европе, которая шла впереди в развитии личности, этот сим­вол претерпел изменение, как претерпело изменение и внут­реннее человека. Чувство собственного достоинства стало себялюбием, Я - развитие превратилось в эгоизм. Чувствен­ная природа, когда-то природно-кроткая и благоговейная, стала беспорядочной. Начал господствовать низменный эго­изм.

Кентавр: Эта фигура — вверху человек, внизу копь — является образом того человека, у которого разум еще в значительной степени связан с инстинктивным, разум не выделен еще как самостоятельная сила. Он владеет и уп­равляет им, но этот природный инстинкт гонит его. Так, например, еще дикие горные народности Греции были подо­бны кентаврам в противоположность высокоразвитому на­селению городской местности.

Морской заяц: Этот символ можно еще найти разделен­ным: заяц с рыбьим хвостом. Это образ самоотверженности (заяц), которая еще обитает не в чувственном мире, а в ду­шевном, в волнующемся душевном мире (в воде).

Феникс. Имагинация Феникса восходит к мистериям фе­никса, которые были перенесены из Сабы в названную по этому имени Финикию. Жар-птица с золотым или радужным оперением, с благоухающим корицей (Cinnamomum) гнездом широко распространена как символ. Через опреде­ленные промежутки времени она бросается в огонь и сгора­ет до пепла, с тем чтобы восстать из него обновленной и молодой. Умирание и воскресение, исчезновение и снова рождение были заложены в ощущении. Этот образ указыва­ет на вечную индивидуальность человека, которая в смерти освобождается от телесного и поднимается к новой жизни. Он указывает также и на «смерть для жизни новой», о ко­торой говорит Гёте в его непреходящем поучении:

И доколь ты не поймешь

Смерть для жизни новой,

Хмурым гостем ты живешь

На земле суровой.

(Перев. H.H. Бальмонта.)

Он указывает на победу индивидуального духа над ни­зшим смертным и преходящим.

 

КОЕ-ЧТО О «ЖЕСТОКОСТЯХ»

Так как во всех событиях в сказках речь идет о внутрен­них процессах, то ни в коем случае нельзя понимать как таковые эти так называемые «жестокости». Не испорченные воспитанием дети знают это. Некоторые примеры ниже смо­гут разъяснить этот момент:

Бросить в воду — утопить.

Броситься в воду — утопиться.

Быть брошенным в воду — утонуть.

Выкалывать глаза, выклевывать глаза: Подразумевается духовная способность видения. Таким образом, это означа­ет: отнять зрение, воззрение, точку зрения. Ср. образные выражения: какое-то нечто «бросается в глаза»; я «бросил на это свой взгляд», кто-то «поражен слепотой».

См. также слова из Библии: «Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя» — имеется в виду: измени своп воззрения.

Отрубить голову и т.п.: Голова — это символ для созна­ния, ясного мышления, господства над самим собой, кото­рые могут быть утеряны под насильственным влиянием из­вне (голову отрубают, единство чувствования, мышления и воления нарушается) или также из-за собственной реакции: «потерять голову».

Отрубить ногу. Ногами мы твердо стоим на земле. Таким образом, мы внезапно и окончательно теряем эту способ­ность.

Отрубить руку. Потеря руки символизирует то, что чело­век становится неспособным к действию. Человек не может больше быть сотворцом своей судьбы, теряет свою силу при­нимать решения.

Ср. образные выражения: быть «как без рук», быть «пра­вой рукой».

Повесить, подвесить, висеть: Хотя сама способность к устойчивости не теряется (символ: ноги), теряется «почва под ногами», колеблется «почва фактов», для человека не­возможна более связь с земной действительностью. «Пове­ситься» — это образ для мышления, которое слишком вы­соко поднялось к абстрактному, так, что парит в воздухе.

Оставлять детей одних: Еще невиданные, неразвитые силы отданы во власть хаоса и дикости природы инстинкта.

Сжигать, жарить, варить, печь: Огонь можно толковать двояко:

1. Огонь духа, загорающаяся искра, пылающее пламя восторга;

2. Огонь вожделения, тлеющий или возгорающийся огонь страсти, огонь ведьм, магически действующий огонь чув­ственности.

Таким образом, сжигать: Быть предоставленным либо очистительному огню, либо огню уничтожающему. Если кушанье готовится на огне духа, то оно становится пищей; на огне вожделения варятся яд, заколдованный напиток.

Сожрать, проглотить: Что-то силой поглотить, прогло­тить, чтобы самому по возможности приобрести качества проглоченного. Эго надо понимать как указание на некие практические действия магической эпохи. Среди так назы­ваемых примитивных народностей такой образ действия еще и сегодня воспринимается как нечто важное.

Четвертовать: Согласно учению Аристотеля, человек со­стоит из четырех сущностных членов: из минерально-физи­ческой части, родственной растительному миру вегетатив­ной, из родственной животному миру инстинктивной и из человеческой, пронизанной Я, части.

Таким образом, четвертование означает: ликвидация это­го четырехчленного единства и тем самым потеря бытия в образе человека.

Здесь человек лишается почвы земной действительности, предоставляется стихии изменчивости, неустойчивости, глубинам и безднам, погружению на дно, гибели. Это может произойти с человеком через силы, направленные извне: быть утопленным. Или человек может утонуть по собственному решению: это заложено в образе «утопиться». Я оказывает­ся утопленным или тонет в море, также в бурной реке души.

Сказка говорит о том, что человек тонет тогда, когда само-«погружение», само-«углубление» превращается в поглоща­ющее состояние погружения, утопления. Человек не имеет больше опорной ноги и ноги, несущей меньшую нагрузку, не может больше «устоять» перед чем-либо, становится в своем образе жизни беспомощным, больше не может делать шаги вперед.

Ср.: «жить на широкую ногу», «стоять на земле обеими ногами», «стоять или не стоять за правду».

ЖИВОТНЫЕ

Животные являются символами наших влечений и ин­стинктов. Если человек превращается в животное, то это означает спускание наделенной разумом — человеческой — сущностной силы в инстинктивно-чувственное. Если же жи­вотное становится человеком, то происходит обратный про­цесс: из чисто инстинктивного, наполненного влечениями переживания образуется сознательное, душевно-духовное пе­реживание.

Говорящие животные в сказках указывают на то, что и в инстинктах присутствуют большая содержательность и вы­разительность.

а) Полевые и лесные животные.

Волк. Обладая необузданной жадностью и «сатанинской» хитростью, волк умеет обеспечить себя добычей. Так, он становится образом того, кто проглатывает живое, несет душе смерть; он олицетворяет собой ту власть заблуждения к лжи, которая хотела бы отринуть примат духовного и вовлекает внутреннюю жизнь во мрак материализма, (в мифе «Волк Фенрир»). В положительном смысле: здоровый материализм как противовес бегству от мира.

Еле. Он может свернуться в шар и снова раскрыться. «Сворачиваться в шар» в духовном смысле означает: пос­тичь космос, понять его во внутреннем объединении. «Сно­ва раскрыться» означает: в следующее мгновение снова пребывать в обычном состоянии сознания. В средние века он служил символом посвященных.

Заяц. Это травоядное животное не причиняет страдания никакому другому существу, самое преследуемое изо всех животных. Если собаки травят зайца и он не может больше убегать, то другой заяц отвлекает собак на себя и спасает преследуемого. Так заяц стал образом инстинктивного, са­моотверженного Я, которое никому не причиняет страда­ний, само, однако, часто подвергается преследованиям со стороны себялюбцев, рискует своей жизнью за своих братьев.

Змея: Чаще всего змея предстает как дьявольская сила, каковой она являет себя в истории сотворения мира. Здесь она есть образ природы вожделения. В образе белой змеи проявляется та жизненная сила, которая осталась невин­ной. Змея — это то животное, которое обладает способностью снова и снова менять кожу и таким образом обновляться. Так, начиная с древнейших времен, она становится в мифах и сказках почти всех народов образом обновляющихся сил.

Косуля: С косулей мы связываем нечто робкое, мимолет­ное, блуждающее. Так, косуля и в сказке является образом бесцельного, инстинктивного блуждания, не имеющего пла­на исканий, которые, наличествуя в избытке, делают чело­века непостоянным, изменчивым и поверхностным.

Лев: Его мощно развитая головная и грудная части, в которых сконцентрирована вся выразительная сила, его сме­лость и сила, которые в любое мгновение могут привести к прыжку, делают его символом сердечного мужества и сер­дечной отваги, но также и безрассудной смелости и заносчи­вости.

Лис: Изворотливый, хитрый лис представляет ту хитрость, которая сначала живет в человеке как самостоятельный ин­стинкт где-то на заднем плане; он разрешен и необходим в виде чистого природного инстинкта. Гёте посвятил ему це­лый эпос. Но лис нуждается в приручении, иначе он думает только о собственной выгоде и при любой возможности бес­препятственно добивается своего.

Медведь: Его неуклюжее, тяжелое тело, с одной сторо­ны, с другой — определенная ловкость, которая в прямо­хождении и исполнении танцев достигает удивительного сходства с человеком, его тупая сонливость вкупе с внезап­ной бодростью делают его образом неповоротливости, неук­люжести, равно как и смутных, глухих страстен, которые непрестанно тянут нас вниз и желают подчинить нас земно­му, так что энергия и активность духа теряют силу, и сила выпрямления истинной человечности не может стать дей­ственной. Это животное-символ, наиболее часто встречаю­щееся в русских сказках.

В положительном же смысле та же самая сила может спо­собствовать развитию отличного земного трудолюбия, по­рядочности и верности всякому связанному с оседлостью делу. Излюбленное животное, изображаемое и на гербах.

Муравей: Он живет, будучи совершенно обращен к зем­ле, сооружает свои крепости из земли и остатков растений, обрабатывая, таким образом, преимущественно «мертвую» материю. Уже у древних трудолюбие муравья вошло в по­говорку. Это также и то качество, которое позволяет ему стать в сказках символом усердия, направленного на зем­ное.

Мышь: В «Фаусте» Гёте не случайно называет Мефисто­феля властителем над крысами и мышами. То, как мышь грызет что-то и роется в земле, как она, подобно привиде­нию, мелькает там и сям, ее появление и исчезновение несут в себе что-то жуткое. Это делает ее образом односторонней прикрепленности к земному, часто образом родства с дьяволь­скими силами. Эта прикрепленность к земному может, бу­дучи положительным качеством, превратить мышку в по­мощника.

Олень: Его ветвистые рога по своему происхождению являются не костью и не рогом, а поднятым вверх развет­влением кровеносной системы. То, что он может поднять свою кровь над собой, и именно над головой, в которой господствуют процессы разрушения, делает его образом стре­мящегося вверх. Во многих сказаниях говорится об этом совершенно реально переживаемом символе. Основание не­которых монастырей восходит к этому моменту (ср. белый и золотой олень, олень Губерта).

Пчела: Она превращает тончайшие субстанции растений в солнечную пищу меда. Она не ведет никакой собственной жизни, а растворяется в общей сущности пчелиного народа. Жизнь и деятельность находятся под господством Солнца. Половое начало сконцентрировано на матке. Пчелы явля­ются символом социальности, не ищущей для себя выгоды.

Тигр и пантера: набрасываются на свою жертву, раздирают и разрывают ее на клочки. В отрицательном смысле они суть образ внутренней разорванности, полного отсутствия концентрации. В положительном смысле: образ обретения самостоятельности путем энергичного вырывания себя из сдерживающих пут.

6) Домашние животные

Бык. Он является образом живущей в нижнем человеке мощной волн влечения которая действует в сфере обмена веществ и в половой сфере. Бои быков ранних культур ука­зывают на овладеваете этими влечениями и на преодоление их.

Коза: Все смакующая, заглядывающая в каждый угол, повсюду лакомящаяся. Коза становится образом любопыт­ства и наивной любознательности. В мифе: «Гайдрун, коза Вотана». Чьей может быть коза, о том идет речь в сказке.

Корова: У коровы, как у семь раз переваривающего пищу жвачного животного, особенно сильно выразилась функция обмена веществ. Во внутренне-человеческом она является образом питающей жизненной силы в сфере обмена веществ. Материнская основа связанных с быком волевых влечений.

Кошка: Она одновременно домашнее животное и хищник. Вечером ее жизнь инстинктов становится особенно активной; увлеченная игрой и ласковая, совершенно неожиданно пробудившись из глубокой сонливости, готовая к прыжку, она становится символом любовного влечения, которое, проснувшись в невинной занятости игрой, может неожиданно охватить человека.

Египетская богиня любовных чар, Бастет, изображалась с головой кошки.

Лошадь: На протяжении тысячелетий лошадь содержит­ся как благородное животное для верховой езды. Им легко управлять, и оно обладает высоким интеллектом. Символ инстинктивного разума, который правящий человеческий дух ведет к разнообразным целям. Тот, кто взнуздывает свою лошадь, овладевает силами мысли.

Осел: Это вьючное животное, не используемое для верхо­вой езды, исключительно раздвоенное по своей сущности, умное и мудрое в своей инстинктивной уверенности, но так­же и непредсказуемое и упрямое; терпеливое в таскании груза, строптивое по отношению к погонщику. Он есть об­раз нашей телесной природы, которая потеряла ясновидя­щее празнание, как это описано в египетском мифе, зато приобрела интеллектуальный разум, вследствие чего двояко проявляет себя в своей сущности и в волении.

Образные выражения: «я осел», «держи уши торчком», «упрямый, как осел».

Свинья: Уже в древней символике животных было упо­мянуто отношение свиньи к богине земли и к вещественной земле. Ее страсть разрывать землю и валяться в земле дела­ют ее образом односторонней склонности к земному.

Собака: Самое выдающееся ее качество — это ее чувство обоняния, нюх. Так она стала символом нашего чутья, мы говорим: «У меня было чутье на это». Она является подпороговым инстинктом; разнообразно, как разнообразны мно­гочисленные породы собак, проявляет себя соответствую­щий им инстинкт. Хорошая собака — это внутренний иска­тель тропы, злая собака — это вынюхиватель, который вы­ведывает низменное и подлое. Цинизм означает мышление на собачий лад.

Греки воспринимали этот инстинкт на пороге между по­сторонним в человеке.

в) Животные, живущие в воде

Жаба: В наших сказках она символ проявления пола, точнее сказать, сексуальности.

Стремящиеся куда-то прочь жабы на средневековых со­борах указывают на очистительное отталкивание.

Лягушка: Она чувствует себя в своей стихии и в воде, и на суше; она исключительно чувствительно реагирует на погодные и атмосферные явления, поэтому ее охотно счита­ли предсказательницей погоды. В своем развитии от жабро­дышащей до дышащей легкими она проходит различные стадии. С учетом этого превращения она становится симво­лом подпороговой метаморфозы человеческого сознания.

«Жить в воде и на суше» означает: иметь свое обиталище в душевно-волнующемся мире так же, как и в материаль­ном, предметном чувственном мире. Лягушка есть образ способности в любое время чувствовать духовное содержа­ние настроений и постигать их как духовную атмосферу, то есть она может быть предсказательницей погоды в духов­ном смысле.

Рыба: Она не имеет собственного тепла и составляет еди­ное целое с окружающим ее водным миром. Она не развила еще тепла крови, а с ним и эгоизма, она есть образ безгреш­ной (необособленной) невинной природы.

Рыба служит также образом для духовных переживаний, для мыслей, которые не думаются, то есть не прядутся, а образно «всплывают» из глубин душевного.

ПТИЦЫ

а) Птицы, живущие в воздухе

Их стихия — царство воздуха. На греческом языке воз­дух называется «pneuma», что означает также «дух». Это двойное значение слова указывает на образ: подобно тому, как поднимается в воздух птица, поднимается и мысль вцарство духа. Мы говорим о высоком духовном полете, о силе полета мысли.

Мы ведь говорим: «У кого-то есть птица»^[2], если его мыс­ли слишком высоко залетают.

Ворон: Серьезно и с достоинством шествует блестяще-черная птица и выглядит при этом, как задумчивый ученый. Хугин и Мунин — разум и память — так звали воронов Вотана, они были его посланцами: образ инстинктивно ду­ховных сил, которые соединяли дух народа с народом. В связи с растущим обособлением этого народа и его отделе­нием от божественного сверхчувственного мира Вотан вы­нужден был опасаться, что вороны больше не вернутся к нему, так как отношение между чувственным и духовным мирами затемнилось. Это затемнение может произойти и во внутреннем мире человека; ворон стал образом мудрости, которая погрузилась во тьму.

Ворона: Ворона указывает на тайные, скрытные мысли, на обеднение в духовном. В определенном контексте и соро­ка служит отрицательным образом, прежде всего в русских сказках. Однако с учетом ее черно-белой окраски сорока становится образом соединения двух миров, сверхчувствен­ного белого и темного чувственного. Сорока представляет собой полную значения птицу души. Вольфрам фон Эшейбах помещает ее в начало своего «Парсифаля».

Голубь: Для орнитологов он является своего рода пред­ставителем всего птичьего мира; он объединяет в себе кури­ных, или бегающих, птиц, птиц летающих и, благодаря его исключительной способности к голосовым вариациям, пев­чих птиц. Его оперение пронизано символическими число­выми отношениями: 10 маховых перьев плеча, 10 маховых перьев кисти, 12 хвостовых перьев. Его необычный высокий полег, особая красота снижающегося полета — обрати­те внимание на фигуры, которые выполняет голубиная стая, - делают голубя символом высокой, спускающейся духов­ности.

Жаворонок. Так как эта птица поднимается ввысь и при этом неустанно поет свою песню, в сказках она воплощает стремящуюся ввысь искренность, кротость и благочестие.

Орел и сокол суть образы высочайшего духовного пол­ета. По этой причине их любили брать лейтмотивом на гер­бах, головные украшения из перьев индейских племен.

Павлин. Павлин с его многочисленными «глазами» на поднятом вверх оперении является символом возвышенного образного видения, имагинации. (Ср. павлина на древних мозаиках, обозначение «павлиний трон».) То, что павлин обозначает будто бы тщеславие, является надуманной алле­горией.

Петух: Это образ нашего низшего Я.

Сокол. См. «Орел».

Соловей. Ночью, которая есть время сновидений, поет он свою томно-прекрасную песню. Так, его образ указывает на бессознательно сновидческое переживание, которое может быть прекрасным, но при притупленном восприятии — и полным опасности.

Сорока: См. «Ворона».

Ястреб: Он является образом низвергающейся вниз мыс­ли в противоположность стремящимся ввысь мыслям в об­разе орла и сокола.

 

6) Птицы, живущие в воде

Водные птицы могут плавать, нырять или подниматься в воздух, причем часто они покрывают длиннейшие расстоя­ния. В то время как стихия воздуха указывает на духовное, вода является образом колеблющегося, волнующегося, не­постоянного душевного мира.

Гусь: Гусей нелегко пасти, они постоянно разбегаются.

Наши чувства тоже тяжело «пасти». Неожиданно отвле­ченные на внешний мир, они нуждаются во внутреннем со­бирании. Лейтмотив рыцарей и трубадуров гласил: «Паси (оберегай) свои чувства»; немецкая сказка говорит: «Паси гусей».

Лебедь: Инстинктивная, чистая, очень сильно скрытая сущностная сила, которая передвигается прежде всего в ду­шевном, но может совершать и высокий полет, то есть мо­жет подниматься к духовному.

Утка: На воде она полна грации, на суше же отличается неуклюжестью. Таким образом, она становится символом способности с уверенностью и грацией передвигаться в ко­леблющемся мире ощущений и чувств, то есть уметь вла­деть миром души. Часто встречающийся символ на Востоке и Дальнем Востоке.

СУЩЕСТВА ЭЛЕМЕНТАРНОГО МИРА

В ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ОБРАЗАХ

Великаны — это образ неотесанных, необузданных при­родных сил, которые проявляют себя мощно, но бессмыс­ленно. Поэтому они изображаются большими и глупыми. Необузданные силы телесной природы человека могут ощу­щаться как великаны. «Дикий мужчина» был на протяже­нии столетий символом для этой стороны человека.

В человеческом образе являют себя в сказках карлики (цверги). Это имагинации той элементарной духовности, которая царит как земной разум, как интеллект в земном. Их большой ум выражается в их большой голове, их возраст — в бороде и на лице. Колпак, который они носят в большинстве случаев, хочет сказать, что они ограничивают себя сверху и что этот разум остается направленным вниз, на земное. Как элементарные существа, они господствуют в камнях и металлах земли, а также в корнях растений, кото­рые связаны с землей в обмене веществ. Так как благодаря телу человек имеет свою часть в земной природе, то карли­ки (цверги) вступают в отношения и с человеком.

Ундина, русалка, водяница, как и никс, водяной, — это внутренний опыт, связанный с водным миром, приобретен­ный в вещих снах; это элементарные существа воды.

Фен указывают на стихию воздуха, являются образами космических сил.

Эльфы суть имагинации действующих в растительном мире элементарных сил.