По колено — в серебре, до локтей — в золоте

Всё лунное является перед внутренним взглядом — как серебро. Наша жизнь во сне подчиняется влиянию сил луны. Она (жизнь) — живёт больше в малом мозгу, в затылочной области. Большой мозг служит развитию рассудка и мысли. А постройка древнего мозга — лба, заставляла ещё больше отступать то древнее сознание. С этим было связано ясновидение. (Испанский завоеватель Кортес сообщает, что при дворе ацтеков у королевских детей развитие переднего мозга искусственно задерживалось, принимая во внимание малый мозг, причём голову окружали на долгое время дощечками с пряжками. В королевском роде эти силы ясновидения должны были быть сохранены.)

Всё солнечное является внутреннему взору как золото. Наша жизнь — бодрствующей мысли находится под влиянием солнца. Каждое утро мы пробуждаемся из царства снов ночи — солнце позволяет нам оставаться "там". Это было постоянное пробуждение — пока человечество не пришло к мысли. Новалис воспевает это пробуждение в своих «гимнах к ночи». Ночной человек должен стать дневным человеком: человек должен нести на лбу знак золотого солнца. Но я силы затылочной области не должны погружаться в дремоту, они должны действовать гармонично вместе с силами солнца: «под косой луна блестит».

В душе зарождается и освобождается семь духовных сил. Они должны стать мировыми силами, но "злая сестра" отсылает шесть из них в изгнание.

Если мы узнали собаку как "находящую и оберегающую путь" то здесь она является от другой, более отрицательной стороны. Если инстинкт, который должен вести нас вперёд правильным образом — отказывает в этом и становится в нас просто усталой покорностью тогда мы "пришли к собаке". Но если в ней сохранилось только "одно чутье" — для всего низшего, если она из подлого побуждения всё высматривает и вынюхивает и всё низшее в человеке для неё важнее чем все человеческое и сверхчеловеческое, тогда мы попадаем в её власть. — Берегись собаки! - стояло часто на пороге древних домов и храмов. Не живой собаки надо было бояться - об этом заботились рабы — нет, здесь подразумевались собаки внутри нас. Глубоко в нашем существе угрожает нам собака как опасность, когда в душе пробуждаются творческие силы. И только если душа опирается целиком на самою себя (бочка изображает наибольшее уменьшение сознания) — во внутренней, железной концентрации она охраняет плод духа в сердечной сфере и питает его, тогда созревает сила Я, — которая может освободить шесть своих братьев и вернуть их' из изгнания. И тогда человек вновь приводится к ненарушенной целости своего существа - 20. До колен в золоте, до локтей — в серебре.

 

До колен — в золоте, до локтей — я серебре

Старшая королевская дочь предлагает "ковёр-самолёт": образ такого богатого чувства, такого образного, что с его помощью можно, освободившись от тела, — подняться в высший мир. Кот, который может рассказывать сказки, обещает ещё: инстинктивную жизнь, ещё инспирированную древней мудростью. Но и то и другое может добыть себе сам — жених души. Марта обещает девять сыновей, поступки и жизнь которых исходят из космических сил: они несут в себе (в голове) звёздную мудрость и мировые мысли. Во всех девяти — должна быть воплощена эта мудрость.

В древнем христианстве, так говорит легенда, — Марта, сестра Лазаря, ухаживала и заботилась о питании и одежде бедных в древней общине. Она была одновременно основательницей христианской социальной деятельности, и как таковая она и вошла в легенду. Поэтому в последней картине появляется "белокаменный город", образ просветлённой социальной общины. Но когда человеческий дух "гуляет в чистом поле" и охотится на наконец завоеванной почве свободы и познания, и покидает душу, тогда духовный плод в отставших силах человеческого существа достаётся этим силам, которые препятствуют развитию. Баба-Яга хочет задержать в земном космические мировые силы, развившиеся в душе, т. е. человек не должен связаться с миром, своим свободным Я и своим мышлением, он должен остаться средневековой душой ощущающей. Но дитя — духа — охраняемое душой, вновь созревает в уединении и тишине. Сын звёзд вступает на землю золотыми ногами, а на "высотах" возникает новое царство. Материя просветляется (появляются "белокаменные палаты") и в них живёт "мать с сыном". И путь открывается тем, утерявшим древнюю мудрость — беднякам, которым надо "просить" о хлебе познания — нищим духом.

 

Мария — дочь моря — Марья Моревна

Марья Моревна происходит из душевного состояния, которое ещё не примирилось с сущностью смерти — она живёт в богатстве и полноте душевного мира: она не даёт пить Кащею Бессмертному. До начала средних веков душа была — дочерью моря, затем наступил мощный переворот: душа рассудочная, родившаяся во времена греческой культуры, теперь получила полное завершение. Человек, научившийся мыслить, стремился в мировые дали и пытался охватить этим мышлением землю и небо. Великие географические открытия быстро расширили его кругозор, новые законы физики, механики и статики были найдены. Человек исследовал материальный мир. Раньше он видел в природе духовную сущность, теперь он воспринимал её прежде всего — во сне в понятийном мышлении через законы.

Новалис: "Одинокой и безжизненной стала природа. Она потеряла душу в строгих цифрах и в железных узлах... Рождались законы... И в понятиях, как в воздушной пыли, развеялся неизмеримый цветок тысячи жизней".

Даже космос, когда-то населённый небесными существами, застыл в грандиозной небесной механике. В человеке правит только механика, но он может ведь познавать только скелет, смерть, — образно — царствует Кащей Бессмертный. Всюду в искусстве позднего средневековья он является как мрачный символ этого времени (смотри — танцы мёртвых). Душа дочери моря — подпадает этой власти, Я Иоанна должно получить рассудочное мышление, которое равносильно мышлению Кащея Бессмертного. Душа получает платочек: живя в мыслях, которые рождаются под влиянием чувственного мира и могут понять закономерное — мёртвое, она помогает ищущему Я. Они проникают в подоснову, где многообразные силы рассудка (кобылицы) ждут в областях души. Там добывает ищущий духа "шелудивого жеребенка", — юная, ещё болеющая детскими болезнями способность, которая нужна для будущего. Он лежит на навозе: там, где древняя отсталость превращается в удобрение для нового посева.

Если он завоевал это рассудочное мышление и оно выросло в области живого так, что он может победить абстрактное мышление Кащея Бессмертного — "вечно голодная кляча" — тогда освобождается душа. Она может сама ехать на худой кляче, которая вскоре перестанет ею быть.

 

Молоко животных

Могучий импульс любви действует в той духовности, которая проходит в истории как импульс Иоанна. Он хочет действовать там, "где умерла всякая жизнь". И если дух человека охвачен им, то он становится королевским сыном Иоанна, правда, с ним связана душа сестры, но решающим является то, что этот импульс любви принимается и ею.

В царстве второй Бабы-Яги, которая когда-то подготовляла действие души рассудочной, добывает королевский сын — полотняное полотенце и может теперь овладеть и пользоваться свободно жизнью мыслей. Вооружённые этим вступают брат и сестра в царство, которое они ищут. Но в то время как ищущий духа исследует мир и добывает новые познания как охотник на охоте, — пассивная душа похищается драконом. В руках смерти, мышление, добытое братом, становится мостом для той силы, которая является соблазнительно прекрасной как высокая мощь духа, а на самом деле — она — дракон тщеславия и высокомерия. (Горемыкой называется сын — горя). Душа становится возлюбленной Люцифера и предаёт брата.

Но и здесь Люцифер — "часть той силы, которая всегда хочет зла, а всегда создаёт добро" — (Гёте, "Фауст"), и ищущий добывает молоко животных. Молоко происходит из зрелого организма и поэтому оно не непосредственная земная пища, — а космическая пища. Но оно укрепляет молодое живое существо на земле. Следовательно, добыть молоко животных означает: добыть для души космическую пищу, из известных инстинктов. Благодаря этому — те же инстинкты, которые, никем не управляемые, становятся дикими силами и уничтожают человеческое существо, — теперь служат ищущему духа как новые, иные силы. О трёх из них идёт здесь речь: волк, медведь и лев. Ещё и теперь у южного океана живут народы, которые во время затмения солнца впадают в ужасный страх и кричат: "Волк забирает солнце!" Они живут ещё в образном древнем сознании и видят процесс в его внутреннем значении: сущность тьмы поглощает сущность света и вместе с этим сущность, дающую всему жизнь. Волк — это животное, которое питается только живым мясом и которое он добывает для себя с великой жадностью. Он становится символом мощи тьмы.

В немецкой философии Фенрис — волк вызывает "сумерки богов". Внутренний мир света сверхчувственной истины, из которого человек черпает жизнь, затемняется, человек не может больше видеть богов. Волк-фенрис пожирает внутреннее солнце. Благодаря этому духовный мир теряется в сумерках, и только лишь земной мир считается единственно существующим, заблуждения и ложь — овладевают человеком. В сказке о "Красной Шапочке", "О волке и семи козлятах" волк изображается именно в таком свете. В челове- честве совершается мощный перелом, когда происходит этот процесс. Рим играет при этом решающую роль. Благодаря его стремлению к покорению народов, он вызвал смешение народов. При этом распались многие родовые семьи, наступило смешение крови, и вместо браков в своём роду, всё больше имели место браки среди дальних родов, а с этим угасло и ясновидение, связанное с чистотой крови. Сам Рим не имел собственного мира богов, он был заимствован, так же, как не имел он и своего искусства, — было только подражание другим. В культе Цезарей человека ставили на место бога и поклонялись ему как божественному существу. В Риме всюду находят изображение кормящей волчицы. Целый мир погиб в пасти волчицы: наступало внутреннее, мощное двойное воздействие, но рядом возникло и другое —чисто внешнее. Оно приобретало всё большее значение. Человеку, как единице — были даны впервые новым государственным порядком — его права. И это право в его сущности имеет и сейчас свое значение. Даже после смерти могла быть изложена и утверждена личная воля — родина "завещания" как правового установления — Рим. Человек был признан как индивидуальность. Кормящая волчица — даёт молоко, которым вскармливают молодое существо: сила нового, молодого, стремящегося вперед Я-сознания. Всё это мы видим в изображении: основатели Рима, Ромул и Рем (близнецы!), вскормлены волчицей. Также и образ медведя нужно взять в этой связи с другой его стороны. То, что действует в крови, как тьма и тяжесть, и мешает человеку в его поднятии вверх, может действовать и в хорошем смысле. И тогда постоянное падение обратно на землю — становится сильной волей, при исполнении земных заданий. Земной плен и невозможность вырваться из него становятся верностью земле. Известное постоянство и уверенность при побеждении того, что ежедневно требует от нас земля, — свойственно инстинкту — медведя, и как таковой он отлично служит искателю духа. Эти способности дополняются ещё и мужеством льва и его сердечностью. (Когда человек начал вырабатывать такие личные качества, он охотно изображал этих животных на своих гербах). Вместе с ними человек может вступить на путь к мельнице в тридесятом царстве, где перерабатывается зерно земли, — плод всего нашего опыта. Только то, что переработано, может стать пищей для нашего вечного существа, то, что полностью познаётся, превращается в хлеб жизни. В нашем двенадцатимесячном странствии мы проходим двенадцать знаков Зодиака, как через двери в эту таинственную мельницу. Но если инстинкты 'отстают" и их "нет", — при этом превращении на земле, то дух человека — обязательно попадает во власть Дракона. Но, кто может противостоять этой власти, зная, что через неё он призывается ко внутреннему очищению ("прикажи мне сперва помыться!"), тот поистине уже начинает побеждать дракона.

Рубка садов и ношение воды — важные ступени на этом пути. (В Карлсбурге, в долине Бернау в Богемии— постройка Карла IV — 1316-1378 — находятся фрески, которые ясно изображают розенкрейцеровский путь посвящения этого короля. Последнее изображение его — он одет в звёздную мантию, на правом плече — солнце, на левом -— луна, и он совершает на алтаре священнодействие с хлебом и вином. На этих же изображениях юноша колет дрова и носит воду).

Исходя из слов Гёте, мы создаём образ дровосека: "Всякая теория — сера, дорогой друг. И только зелено золотое дерево — жизни!". Ухаживать за деревом жизни — это задача садовника внутри нас, но колоть засохшее дерево надлежит — дровосеку. Это означает жить в абстрактных понятиях и теориях, и разбираться в одеревеневшем дереве — мышления материалистического мира.

Это — неизбежная необходимость на пути познания духа в материи. Современный искатель духа должен стать дровосеком.

Другой образ — носить воду — обозначает: черпать из источников жизненную эфирную силу, нести в себе живую — текущую силу чувств, вместо всякого одеревенения. Тот, кто возьмёт на себя обе эти деятельности для внутреннего очищения, тот переживёт духовную весть — ворона. Следующая ступень — одеревенение, затвердевшее, погружается в живое — душевное — Иоанн рубил дрова и бросал их в воду. Кто так может охранить себя от Дракона, тот получает опять господство над теми силами, которые использовали время от времени в мельнице. С её помощью дракона раздробляют на части, и его золу выбрасывают в "чисто-поле" — и это становится удобрением для нового посева. Но если в человеке освобождается женственность- душа, то это ещё не есть вечно женственное. Пока душа сестры "воду" пьёт и в раскаянии познаёт всё засохшее-затвердевшее, что раньше было живым и растущим (сево) — освобождается вечно женственное и совершается химический брак.