Глава 18. А. Тоффлер о цивилизации будущего

Предсказывать будущее — занятие чрезвычайно сложное и ответственное. Недаром прогнозы сравнивают с гаданием, где вероятность реализации весьма проблематична. И тем не менее человеку свойственно стремление представить будущее, приблизительно очертить его контуры, определить стратегию поведения и действия.

Хронологически время нейтрально, но оно наполняется смыслом и значением благодаря исторической деятельности человека. Рубеж веков всегда ассоциируется с переменами. Ученые высказывают немало идей относительно будущего, стремясь предвидеть траектории развития.

Именно поэтому столь интересна футурологическая концепция культуры американского социолога, культуролога и публициста Алвина Тоффлера.

О жизни и деятельности

Его имя и труды приобрели широкую известность в 70-е гг. ХХ в. Высказанные им прогнозы о будущем развитии культуры и цивилизации во многом уже подтвердились, а его книги вошли в число бестселлеров, переведены на многие языки мира, в том числе и русский. Футурологическая концепция А. Тоффлера включена в энциклопедии и словари,

Алвин Тоффлер родился в Нью-Йорке 4 октября 1928 г. Окончил Нью-Йоркский университет, в 1957-1959 гг. работал корреспондентом ряда газет, затем (1959-1961) — редактором журнала «Форчун». Уже в 1960-е гг. он становится известным в США своими острыми и яркими публикациями.

В 1965-1967 гг. Тоффлер работал в Новой школе социальных исследований и в других научных центрах США. В 1965 г. он становится профессором Корнелльского университета, консультантом ряда правительственных учреждений.

О жизни и деятельности 421

Новая «психосфера» как зашита личности 433

Будущее не должно «парализовать» нас и сделать беспомощными. Нужно владеть инструментами предвидения, предупреждая действия, наносящие ущерб человеку. Для этого организуются службы социальной помощи, развивается гуманистическая ориентация в культуре и образовании, создаются новые способы регулирования технологий, разрабатывается стратегия предупреждения шока от встречи с будущим. Человечество располагает огромными возможностями, чтобы преодолеть кризис, сделать жизнь благополучной и духовно богатой. Это должно стать главным направлением культурной деятельности.

Глава 19. Л. УАЙТ О КУЛЬТУРОЛОГИИ КАК НАУКЕ

Жизнь и творчество

В истории науки всегда возникает вопрос о том, в каких трудах и кем впервые было обозначено новое направление исследований. Нередко имя ученого остается известным только очень узкому кругу специалистов, но его идеи получают признание и распространение. Обоснованию культурологии как науки посвятил свои труды американский ученый Лесли Уайт (1900-1975). Именно он в 1949 г. выпустил книгу «Наука о культуре»¹, в которой употребил название самостоятельной, интегративной отрасли гуманитарного знания — «культурология». В определенном смысле Л. Уайт — крестный отец культурологии, хотя рассмотрение культуры как целостного явления и динамично развивающейся системы было присуще до него многим ученым.

Его культурологическая концепция в значительной степени опередила время и приобрела популярность лишь в 1990-е гг., когда в России возник культурологический «бум». Его имя упоминают в учебниках и словарях, переведены некоторые статьи и главы из его работ. Это позволяет исследовать культурологическую концепцию Уайта достаточно близко к оригинальным текстам.

Однако было бы несправедливым не вспомнить о тех ученых, которые задолго до официальных публикаций содействовали распространению идей Уайта и подготовили почву для возникновения вначале теории культуры, а затем и культурологии в России. Среди них особое место занимают труды Э. С. Маркаряна², который еще в 1960-е гг. выступал с докладами о системном исследовании культуры и изучал взгляды Уайта.

¹ Уайт Л. А. Избранное: Наука о культуре. М., 2004.

² Маркарян Э. С. Очерки теории культуры. Ереван, 1969; Его же. Вопросы системного исследования общества. М., 1972; Его же. О генезисе человеческой деятельности и культуры. Ереван, 1973; Его же. Теория культуры и современная наука. М., 1983.

Жизнь и творчество 435

Роль энергии в эволюции культуры 443

риальной революции завершена, система свободного индивидуального предпринимательства практически исчезла из бизнеса и торговли. Ядерная технология грозит разрушить саму цивилизацию.

Технология строит, но она может и разрушать. Созидательные силы новых технологий могут препятствовать разрушению и расчистить путь для процветания жизни.

Завершая изложение теоретических взглядов Лесли Уайта, следует отметить, что именно он обосновал необходимость культурологии как специальной отрасли гуманитарного знания и наметил круг проблем, требующих самостоятельного исследования.

К таким перспективным проблемам относятся: определение признаков класса культурных явлений; выяснение структурных подсистем культуры и их взаимодействие; изучение роли технологии в детерминации культурной динамики; выявление новых тенденций культурного развития.

Привлечение внимания нового поколения ученых к данным проблемам будет способствовать развитию культурологии как науки.

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ

«История культурологических теорий» — так названа эта книга. Ее замысел состоял в том, чтобы представить творческие произведения всемирно известных зарубежных и отечественных культурологов и драматизм их жизненного пути. Нередко эти «два лика» одного человека оказываются «разорванными» или находятся на разных полюсах, не сопоставляются друг с другом, словно две стороны луны — освещенная и погруженная в тень.

Краткие предисловия в виде биографических справок, столь привычных в научной и энциклопедической литературе, не позволяют ощутить всей глубины драматизма противостояния творчества и жизненного пути личности. Они воспринимаются читателем как малосущественное дополнение к главному и потому чаще всего ускользают из сознания, оставляя в нем в лучшем случае незаметный след из перечня дат и событий.

Личность мыслителя, его судьба и драма жизни, мотивы творчества, внутренние диалоги с самим собой, взлеты признания и боль отчуждения, восторг потомков и холодность современников, завалы препятствий на пути творческих идей, одиночество и разочарование, материальные лишения и сила духа — все, что делает жизнь человека неповторимой, представляет несомненный интерес и для читателей. Представить в единстве творчество и образ личности в ее уникальном своеобразии — такова сверхзадача этой книги.

Решать ее было очень непросто. Для этого нужно не только хорошо знать творчество ученого, но и ознакомиться с такими материалами, как мемуары, дневники, письма, которые могут стать историческим источником для воссоздания жизненных драм и противоречий.

Культурология все более тесно переплетается с культурной антропологией, проявляя интерес к человеку в истории, его отношению к ценностям, нормам, запретам, настроениям, мнениям, характерным для той эпохи, в которой он жил. Здесь на помощь исследователю приходят историческая психология, этнография, позволяющие более полно представить взаимоотношения личности и Времени.

Но при этом трудно избежать схематизма, столь опасного для познания творческой биографии. Еще совсем недавно таким «подвод-

Вместо заключения 445

ным рифом» и всеобщей «отмычкой» был классовый подход к оценке мыслителей прошлого. Считалось, что из-за своих узкоклассовых интересов ученый всегда «ошибался, недопонимал, не сумел постичь», и только одному направлению в общественно-гуманитарной науке доверялось право отражать реальность в полном объеме. Такая претензия на истину в конечной инстанции вела исследователя в неизбежный тупик, ограничивала возможности и диапазон познания.

Догматический подход в объяснении историко-культурного процесса постепенно преодолевается, и надо надеяться, что молодые ученые смогут быть более свободными в научной деятельности.

Для этого в наше время появились новые возможности. Если прежде доступ ко многим историко-культурологическим работам был закрыт цензурой, отсутствием переводов, а приобщение к мировому процессу развития гуманитарного знания осуществлялось из «вторых рук» — в пересказе и критическом реферировании не всегда добросовестных исследователей, к тому же ограниченных жесткими рамками идеологического контроля, то теперь настали иные времена.

Многое из наследия мировой культуры пришло в Россию с большим опозданием, и это, несомненно, осложняет и задерживает развитие гуманитарного знания. Но следует признать, что в период 1990-х гг. в России опубликовано немало великих произведений мировой общественной мысли, и надо успеть все освоить.

Однако схематизм классового подхода в изучении истории культурологии — лишь одна грань, хотя и достигшая непомерной абсолютизации. Творчество и самые значительные события эпохи не всегда тесно связаны между собой.

Личность не пассивна по отношению к массовой психологии своего времени. Она может быть вовлечена в события, но может оказаться на обочине, ее реакции могут совпадать с преобладающими настроениями, но могут быть и противоположными. Высказываемые идеи нередко не воспринимаются современниками, кажутся им чуждыми, а иногда и просто смешными, фантастичными. Это нередко приводило к тому, что предложенные теории отвергались. Непризнание всегда наносило урон творчеству, глубоко ранило душу, вызывало эмоциональные потрясения. В ответ на подобное отношение современников один идет на компромисс, подстраиваясь под «общий хор», наступая «на горло собственной песне», а другой отвергает эту возможность, оставаясь наедине со своими идеями, и лишь спустя долгое время к нему приходят слава и известность.

Вместо заключения

Жизнь человека нередко сравнивают с дорогой, на которой есть рытвины и ухабы, ямы и завалы, пригорки и низины. Человек в течение одной жизни проживает несколько биографий разного творческого достоинства и душевной напряженности. Проникнуть в духовный смысл каждого этапа крайне сложно.

И здесь исследователя подстерегает тип схематизма, когда предпочтение отдается какой-либо одной линии жизни, а все другие отсекаются как ненужные или «портящие картину». Но при этом вместо реального многообразия жизни возникает черно-белый вариант, возможно, достаточно четкий портрет, но далекий от оригинала.

Все эти рассуждения о схематизме важны для того, чтобы еще раз подчеркнуть сложность органичного соединения творчества и жизни мыслителя. Но без этого история культурологии теряет импульс, столь необходимый для понимания культуры, становится очередным набором концепций, перечнем идей, не согревающих душу. Надо восстановить непрерывное течение жизни личности во всем ее многообразии, когда мыслитель предстает и как человек своей эпохи, и как обгоняющий Время Пророк, проникающий силой интеллекта в сущность культурных процессов.

История культурологии необычайна увлекательна и интересна. В ней ждет исследователя много «белых пятен» и открытий. Немало предстоит сделать молодым ученым, ибо предстоит построить и общий каркас здания новой отрасли гуманитарного знания, и произвести его тщательную отделку, определив проблемное поле исследования культуры, выяснив связь с историей общественной мысли, и установить коммуникации со всем миром.

Культурология как наука, исследующая мировую и российскую культуру во всем богатстве и многообразии, привлекает многих ученых.

XXI в. будет отличаться от предшествующего периода чрезвычайным динамизмом, потребует от человечества особенного внимания к развитию духовности, толерантности, понимания культурной самобытности и уникальности каждого народа, неповторимости творческой личности.

Надеюсь, что мои размышления о теоретических проблемах культурологии и описание жизни и творчества выдающихся мыслителей, будут содействовать развитию новой отрасли гуманитарной науки.

ПРИЛОЖЕНИЕ