Развитие вального сейма и его функции

 

Так постепенно к концу 15 в. и к началу 16 сложился сейм, состоявший уже из шляхты всех областей. Уже в 15 в. можно заметить подобного рода сеймы. Особенно замечательный из них общий сейм в Вильно в 1492 г. по поводу избрания Александра Казимировича на великое княжение. В 16 в. сеймы уже представляют собой обычное явление. Состав их остается пока не установленным строго. В теории — это съезд «всей шляхты». Но великий князь особыми приглашениями созывает целый ряд должностных лиц — панов рад, княжат, некоторых панов независимо от занимаемых ими должностей и вообще поветовую шляхту. Для панов и княжат, вызываемых поименно особыми господарскими листами, создавалась своего рода почетная привилегия. Впрочем, в 16 в. иногда встречаются уже и приглашения к поветам прислать выборных, но, как правило, на съезд приглашается вся шляхта. Иногда сейм собирается в военном лагере, но и тогда на этот военный сейм призываются бискупы и члены рады, не находящиеся в войске. Сейм представляет собой, таким образом, многочисленное сборище. Так, на Берестейском сейме 1514 г. «много было бискупов, панов-рад, панове рады великого княжества, панята и вся шляхта хоруговняя и все рыцарство всих землей и княжества Литовского, так было множество людей на том сейму и на обе стороны около Берестя на колконадцать миль стояли. А при их милостях обоих королях (Сигизмунд I и его сын Сигизмунд-Август) на том сойме Берестском много было послов, яко от христианских господарей, так и от басурманских», — так рассказывает летописец. Первенствующую роль на этих сеймах, конечно, играли крупные паны, благодаря своему влиянию, а равно и голосам той вооруженной служилой шляхты, во главе которой паны являлись на сеймы. Когда в 1492 г. на Виленском сейме шло дело об избрании великого князя Александра Казимировича, то на этом сейме было много князей и панов, причем князь Семеон Олелькович Слуцкий приехал во главе 500 всадников — молчаливых, но надежных голосов.

Так как на сейме подымались и общие вопросы и частные вопросы, касающиеся того или другого повета или воеводства, то шляхетские совещания происходили или сообща или по отдельным поветам, также как и выступления перед великим князем и радой с предложениями тех или других мер. Легко догадаться, что на таких съездах весьма трудно было установить строгий порядок совещания, но, вероятно, подобно тому как в Польше, на сеймах выдвигались свои лидеры и ораторы, к голосу которых прислушивалась остальная шляхта (до нас не дошли дневники первых сеймов до 1569 г.).

С внешней стороны законопроекты на сеймах проходили следующим образом. Земство обращалось к великому князю с «просьбами», в которых выражало свои желания введения того или другого закона. В своем ответе великий князь давал согласие на предложения шляхты, или же отказывал ей в утверждении законопроекта. Со своей стороны, когда великий князь и его правительство нуждались в согласии, то делали предложения шляхте, на которые и получали ответ отрицательный или положительный.

Что касается компетенции сеймов, то она развивалась постепенно. В 15 в. задачи ее не сложны, но они выражаются в избрании великих князей, в обсуждении вопросов, касающихся войны и податей и некоторых других. В первой половине 16 в. законодательная деятельность сейма постепенно принимает весьма широкий масштаб. По-прежнему сейм принимает участие в избрании и утверждении великих князей. Сейм определяет размеры военной службы, определяет повинности — замковые (по постройке и ремонту замков, крепостей), дорожные, подводные и пр., размеры прямой подати и устанавливает контроль над способами ее собирания, в области косвенных налогов сейм устанавливает таможенные пошлины и определяет способы государственной монополии. Станы сейма заключают займы, обсуждают военные союзы и вопросы об унии с соседними государствами. Законодательная деятельность сейма проявляется в самых различных видах. Он рассматривает и утверждает военное законодательство, рассматривает свод законов (статут), вообще издает целый ряд законодательных постановлений.

Сейм сложился исторически и поэтому законодательство долгое время не определяло обязанностей великого князя собирать сейм. Но эта обязанность вытекала из самого существа дела. И великие князья признавали для себя обязанностью испрашивать согласия сейма по тем вопросам, которые уже в силу традиции вошли в его компетенцию. Великий князь и станы сейма составляли как бы две стороны, в одинаковой мере сильные, но нуждавшиеся друг в друге в направлении государственной деятельности. И только на Виленском сейме в 1565–1566 г. — Сигизмунд-Август дал торжественное обещание, узаконившее обязанность великого князя созывать сеймы: «Маем мы и потомки наши великие князья литовские с истребы речи посполитое за радою рад нашых того же панства, або за прозбою рыцарства, складати сеймы вальные в том же панстве Великом князстве Литовском завжды, коли колко того будет потреба». Это уже обязательство, имевшее характер конституционного закона, по которому даже самый акт созыва сейма передается инициативе рады и шляхетства.

Но в структуре первичного сейма было много отрицательных сторон. Мы отмечали в нем неопределенность состава, которая, конечно, не давала возможности вести правильных прений и заседаний, первенствующее значение крупной аристократии, которое она занимала и по установившейся традиции (специально личное приглашение), и потому, что могла поддерживать свое мнение вооруженной силой. Такой сейм, состоявший в теории из всего военно-служилого люда, не мог собираться в военное время. Неопределенность компетенции сейма и обременение его тем, что великий князь во время сеймовых же собраний принимал иностранных послов и отправлял правосудие в качестве высшей судебной инстанции, затягивало время сеймовых собраний. Как раз во время Ливонской войны, когда государство, особенно область финансов, требовали особенно усиленной законодательной деятельности, стали с особой яркостью вырисовываться все указанные недостатки конструкций сейма, ибо надо было воевать и законодательствовать и даже вести сложные переговоры об унии. С совершенной ясностью в это время вырисовывалась необходимость более эластичной конструкции парламента и устранения из его структуры вопросов суда.

Лимитация, т. е. огульное отложение рассмотрения судебных дел, в это время сделались хроническим явлением, от чего страдало правосудие. Наконец, к этому времени созрела идея демократического шляхетского класса, т. е. [стремление] в его среде к полному уравнению низших слоев шляхты с высшими ее ветвями. Поэтому политическое неравенство шляхты и привилегии высших разрядов ее представлялись весьма отрицательными явлениями с точки зрения рядовой шляхты. Наконец, к этому времени уже исторически назрели идеи шляхетского самоуправления в области суда и в области военного дела. Так созрел целый ряд вопросов, которые подводили к вопросу о парламентской реформе в связи с реформой сословной, судебной и местного самоуправления. Рядовая шляхта стремилась закрепить свое политическое влияние.