Языковая политика, идентичность и метарефлексия

Среди текстов о рациональности, написанных членами сообщества, есть цепочка эссе “Как люди понимают слова” Элиезера Юдковского^[17]. Основная её идея в том, что люди разными способами ошибаются, пользуясь словами и речевыми стратегиями, и речевое поведение человека можно улучшить, избегая этих ошибок или, по крайней мере, внедряя коммуникативную осознанность. Русскоязычная рационалистка Пион Медведева написала текст^[18] про то, как люди используют импликатуры для общения. В Кочерге при входе висит плакат с максимами Грайса. Все эти факты наводят на мысль, что в среде рационалистов есть либо прямое знание о лингвистических теориях, либо переработка этих теорий в “матчасть” сообщества: об этих понятиях уже не говорят как, например, о теории импликатур Грайса, а привязывают непосредственно к теориям Юдковского или других авторов. Вторая гипотеза основана на данных наблюдения, а также опроса: только 12% респондентов отметили знание о принципе кооперации и максимах Грайса. Рассмотрим вопрос лингвистической компетентности на примере принципа кооперации.

Принцип кооперации, постулированный Грайсом, — это прескриптивный принцип коммуникации, который предписывает участникам диалога делать такой коммуникативный вклад, который “требуется в тот момент, в который происходит разговор, и той целью или направлением обмена реплик (т.е. диалога), в который ты вовлечен” [Грайс 1985]. Этот принцип основывается на следующем положении: “главной целью речевой коммуникации является максимально эффективная передача информации, и все они призваны такую коммуникацию обеспечить” [Кронгауз 2005: 304]. Таким образом, соблюдение принципа кооперации и выводимых из него максим — это способ сделать высказывание более достоверным (максимы качества), значимым для текущей коммуникативной цели (максимы релевантности), не перегруженным (максимы количества) и понятным для обеих сторон (максимы ясности).

Теоретическая рамка, предложенная Грайсом, значима для рационалистов по нескольким причинам. Во-первых, участие в сообществе рационалистов требует специфических речевых компетенций (умения участвовать в споре, подбирать и верифицировать аргументы и способности точно и аккуратно формулировать суждения). Члены сообщества должны строго контролировать как минимум соблюдение максим качества и ясности, то есть релевантность этих максим может быть связана с тем, что рационалисты воспринимают себя как научное сообщество. Во-вторых, для большого числа рационалистов в оптимизацию реальности также входит оптимизация использования языка, к которым относится и использование принципа кооперации: в свободной форме ответов на онлайн-форму говорят о том, что хотя сам язык не требует кардинальных изменений, его использование нуждается в кардинальном пересмотре, и этот пересмотр начинается с изменения способов мышления. Таким образом, использование принципа кооперации как принципа эффективной передачи информации входит в языковую идентичность рационалиста.

По словам информанта 2, в сообществе рационалистов соблюдение этого принципа входит также в языковую политику и даже может служить средством речевой агрессии: "По какой причине ты мне тут, вот, такую максиму нарушаешь? Ты, может быть, имеешь в виду, что-то ещё? А нет, ты просто тупой". Напомним, что языковая политика в прикладном смысле — это правила и ограничения, которые сообщество накладывает на речевое поведение его членов. Прозрачный пример эксплицитных правил — правила модерации в интернет-форуме. В примере выше нарушение принципа кооперации обозначается эксплицитно через указание на нарушение максимы, однако такая форма необязательна. Приведение в исполнение этих правил вне среды интернет-дискуссии, где за этим следят модераторы, может стоять за теми членами сообщества, которые воспринимают себя как обладатели высокого статуса в сообществе. Однако в данном сообществе, в силу его связи с другими современными сообществами, которые воспринимают себя как сообщества с горизонтальной иерархией, эти правила также назначаются членами сообщества друг другу. Далее мы рассмотрим как каждая из максим Грайса связана как с языковой идентичностью рационалистов, так и с языковой политикой и понятием языкового конфликта, напрямую с ним связанным.

Максимы качества

“Говорить правду (даже если это мешает достижению целей)” посчитали частью рационального поведения 26% информантов, суждение “В любой ситуации я стараюсь говорить правду, даже если это может навредить мне” оценили как правдивое для них 16% респондентов. Большинство информантов (74%) считает себя стремящимися к истине, но пренебрегающими такой политикой для достижения некоторых целей. Предложенная форма ответов не идеальна, поскольку смешивает понятия истины и правды. Однако, по словам информанта 19, существует внутреннее понятие “ эпистемической гигиены ”^[19], которая входит в языковую политику сообщества (например, правила форума LessWrong^[20]): “есть люди, которые могут взять и жёстко навязать эпистемическую гигиену, то есть сказать: "Что за антинаучную хрень ты тут нам разводишь? Убери её от нас либо давай нормальные ссылки”". По материалам LessWrong Wiki, написанной членами сообщества, эпистемическая гигиена “состоит из практик, направленных на распространение в сообществе более точных убеждений и ограничение неточных или искаженных убеждений”. Достоверность, то есть основанность на данных, которые были получены в ходе научного эксперимента, передаваемой информации возводится в абсолют. Также стремление к достоверности прописано в буклете Кочерги: “все убеждения вероятностны, а все споры заземляемы [ курсив мой ]об эксперименты”; “фальсифицируется всё, что можно фальсифицировать”. Такое самопозиционирование сообщества снова указывает на то, что оно воспринимает себя как “пространство знания”, в котором приняты правила научной дискуссии. Таким образом, языковая политика сообщества содержит правила, соответствующие по наполнению максиме количества, однако сформулированные терминологии, принятой в сообществе.

Максимы ясности

Компетентность в опознавании и устранении неясности косвенным образом выражена и в том, что респонденты активно пользовались формой “Другое...” для уточнения формулировок вопросов, и в материалах включённого наблюдения, в которых информанты полемизировали с формулировками, выбранными автором работы и предлагали уточнения, методологические решения и иное (“Есть люди, которые не связаны с рациональным мышлением?”, спрашивает информант, отсылая к рекламирующему опрос тексту “я изучаю людей, связанных с рациональным мышлением”), и эксплицитно озвученной информантом 2 ценностью точности формулировок и скрупулёзного подбора фактов:

(6) Я: А вот как тебе кажется, это “цепляние к словам” [ скрупулёзное уточнение используемых собеседником терминов, формулировка инф. 2 — комментарий мой ], оно считается невежливым внутри тусовки?

И: Не-а, вообще нет. […] Больше цепляешься к словам — выше социальный статус. [информант 2]

Высшей точкой развития речевой культуры некоторые информанты считают англоязычный LessWrong. В примере 7 смешивается несколько максим (конкретно: ясности и количества), однако обратим внимание на два аспекта. Во-первых, само указание на англоязычный LessWrong как на место, где есть более “правильные” речевые практики, которые при этом успешно применяются, маркирует русскоязычный LessWrong как менее успешный в использовании этих практик. Во-вторых, и это будет релевантно уже при более подробном рассмотрении максимы количества, ясность и качество для значительного числа членов сообщества важнее, чем краткость или опускание каких-либо деталей.

(7) И: На LessWrong [ англоязычн ом — курсив и комментарий мой ] есть некоторая культура общения, очень качественного, подробного, дотошного, построения моделей и обмена информацией. Если почитать то, как там выглядят посты и комментарии, то видно, что люди правда пытаются разобраться, и при этом у них есть площадка для общения с глубоким погружением в тему. [информант 12]