Цивилизационные проблемы выживания

 

Рыночная экономика как способ ведения хозяйства, является одной из важнейших причин деградации биосферы. Во всем мире наблюдается истощение природных ресурсов — загрязнение воды, ухудшение состояния почв, истребление лесов, уменьшение популяций диких животных, уничтожение рыбных запасов, уменьшение запасов полезных ископаемых и т. д.

Здравый смысл подсказывает, что эти факты деградации природной среды должны быть учтены в экономических документах, так как они уменьшают общественное богатство.

Но истощение природных ресурсов никак не отражается в измеряемой части национального дохода. В итоге фактическое обеднение многих стран вследствие расточительного расходования ресурсов выдается за их развитие.

Причина этой преступной экономической слепоты кроется в отсутствии необходимых показателей и методов их расчетов. Проблема заключается в том, что принятая экономистами статистика национальных счетов и построенные на ее основе модели развития экономики обладает серьёзным недостатком. Вопреки всякой логике эта статистика исходит из того, что разрушение запасов природных ресурсов и биосферы в целом не имеет никакой стоимости.

Система национальных счетов является одним из величайших социальных изобретений XX столетия. Разработанный более полувека назад стандарт ООН под названием «Система национальных счетов» во многом опирается на идеи Дж. Кейнса. Поэтому данный стандарт игнорирует происходящие в настоящее время жизненно важные для человечества негативные биосферные изменения, он не учитывает деградацию природных ресурсов и растущие нагрузки на системы жизнеобеспечения, такие как климат и разнообразие биологических видов.

Углубление глобального экологического кризиса резко изменило ситуацию. Нынешняя система национальных счетов скрывает уменьшение природных ресурсов и разрушение биосферы. Из-за этого она нередко вносит огромную погрешность в расчеты, утаивает экологическую правду и дает ложные сведения политикам. Она порождает иллюзию, что экономика и окружающая среда независимы.

Чтобы устранить это противоречие, необходимо создать новую систему национальных счетов, которая бы точно и эффективно объединяла стоимостные величины экономики и окружающей среды. По мнению Р. Репетто, такая система может быть создана сравнительно быстро и окажет большое влияние на будущее мировой экономики.

Мы сталкиваемся с глобальной проблемой высшего ранга. Всегда считалось, что рыночная экономика — самое мощное из известных орудий цивилизации, которая не знает себе равных. Рынок — это система разумного распределения ресурсов, рабочей силы и денежных потоков. Это великолепное средство развития производства, распределения и потребления материальных благ. Это изумительно четкий механизм принятия мудрых и своевременных решений, касающихся почти всех сторон социальной жизни.

В основе этих достижений лежит блестящая и детально разработанная экономическая наука, путь которой от классических работ Адама Смита до наших дней отмечен многими триумфальными успехами.

Сегодня стало ясно, что эта замечательная наука не видит экологических проблем и не знает, что с ними делать. Учебники по экономике даже не упоминают о таких важнейших вещах, как деградация биосферы, загрязнение и истощение природных ресурсов.

«У макроэкономики и окружающей среды нет точек соприкосновения», — признает экономист Всемирного банка Герман Дейли.

Нелогичность нынешнего положения очевидна. Современная мировая экономика методично наносит ущерб нашей планете, опираясь на иррациональные решения, вырабатываемые устаревшей экономической теорией.

Об экономическом развитии страны судят по приросту ВНП. К чему же приводит опора на этот спорный показатель? В валовой продукт страны фактически включается как положительный момент быстрое и безрассудное уничтожение окружающей среды.

Альберт Гор считает, что господствующие взгляды поощряют хищническую эксплуатацию окружающей среды в слаборазвитых странах, потому что они «берут начало в теориях экономистов, заинтересованных в вывозе природных ресурсов из этих государств».

Рост производительности — важнейший показатель экономического прогресса. Сегодня расчет этого показателя опирается на ложное допущение. Если новая технология дает и полезные, и вредные последствия, то первые учитываются, а вторые игнорируются. В итоге происходит постепенное накопление не учитываемых экономистами, но реально существующих вредных веществ и отходов, общая масса которых на планете уже превысила критическую отметку.

В дальнейшем затраты на борьбу с рукотворным загрязнением включаются в национальные бюджеты в качестве еще одной статьи со знаком «плюс». Налицо извращенная логика — логика абсурда: чем сильнее создаваемое загрязнение, тем лучше, так как это способствует увеличению объема производства в стране.

Неспособность оценить экологическую сторону производства есть проявление экономической слепоты, грозящей тяжкими последствиями.

Колин Кларк, канадский математик из университета Британской Колумбии, приходит к неутешительному итогу: «Очевидный экономический рост во многом может оказаться иллюзией из-за неспособности учитывать сокращение природных богатств».

Какое-то время назад ученые убедили правительства, что наилучшим индикатором роста общественного богатства может служить ВВП. Валовой внутренний продукт представляет собой сумму всех товаров и услуг, произведенных в стране. Во всем мире темпы роста ВВП являются основным показателем экономического прогресса.

При этом ухудшение окружающей среды ведет к росту ВНП, поскольку оно порождает экономическую деятельность по устранению вызванных им неприятностей и бедствий. Более того, ВНП никак не отражает баланс уменьшающихся природных ресурсов и тем самым поощряет узаконенное воровство, когда современники бесстыдно крадут ресурсы у своих потомков. Причем позорный факт массового глобального воровства и тотального разрушения биосферы не отражается ни в каких экономических документах. По сути дела, этот устаревший, но все еще господствующий в мире показатель навязывает народам и правительствам болезненный тип мышления: чем больше мы разрушаем биосферу - тем богаче становимся.

Хотя в начале никто и не думал рассматривать ВНП как показатель богатства, он предназначался для измерения объема, поддающейся измерению экономической деятельности. То есть, речь идет о работе, которую можно оценить в денежных единицах (например, в долларах или рублях).

На первом этапе показатель ВНП довольно точно совпадал с объемом производимых товаров и услуг. Поэтому он действительно мог служить показателем национального богатства.

Но со временем положение изменилось. Произошли стремительный рост численности населения, еще более быстрый взлет потребления, истощение природных ресурсов, повышение нагрузки на среду обитания. Вследствие этого появились новые и неожиданные проблемы. Возникла необходимость тратить значительные средства на так называемые корректирующие меры, которые направлены на утилизацию отходов, борьбу с истощением ресурсов, загрязнением среды, различными бедствиями, потерями, а также на решение острейших социальных проблем.

Вследствие этого в экономике произошло изменение, которое, однако, осталось не замеченным большинством экономистов, не говоря уже о руководителях государств и правительств. Суть этого изменения состоит в том, что появился и стал катастрофически возрастать принципиально новый тип расходов — расходы на корректирующие меры. При этом, расходы на корректирующие меры в последнее время нередко составляют основную долю прироста ВНП (или даже превышают его).

Возникла принципиально новая социально-экономическая ситуация, в результате которой структура ВНП кардинально изменилась. Значительная и все возрастающая доля ВНП сегодня отражает не производство товаров и услуг (как считают большинство экономистов), а «холостую» деятельность, направленную на борьбу с потерями и проблемами.

В этих условиях показатель ВНП раздулся как мыльный пузырь и отчасти превратился в фальшивую пустышку, поэтому он вряд ли пригоден для оценки уровня общественного богатства.

В этой ситуации закономерно поставить вопрос о замене вводящего в заблуждение показателя «валовой продукт» (ВВП и ВНП) на другой, более надежный показатель. Разработка нового показателя, способного указать правительствам стран правильные ориентиры в решении экономических и экологических проблем, является актуальной задачей. Ибо нет более высокой цели, чем выживание человечества и устойчивое развитие цивилизации.

Одним из решений указанной проблемы стало введение дополнительных показателей, одним из которых является индекс развития человеческого потенциала (ИРЧП), разработанный ООН. Этот индекс отражает положение в различных странах с точки зрения продолжительности жизни, уровня образования и доходов граждан. ООН ежегодно издает национальные и общемировой доклады о развитии человеческого потенциала.

Более кардинальным решением представляется введение нового показателя экономического развития государств. Такую попытку предпринял Клиффорд Кобб, предложивший новый показатель — индекс устойчивого экономического благосостояния (ИУЭБ) (англ. ISEW — Index of Sustainable Economic Welfare).

В начале 1990-х годов показатель Кобба был усовершенствован экологической организацией Новый экономический фонд (NEF) и Стокгольмским экологическим институтом. В итоге индикатор ИУЭБ превратился в более адекватный, чем ВВП показатель богатства, он символизирует важную попытку осуществить синтез экономических и экологических идей.

Сопоставление двух показателей — «умирающего» ВНП и «новорожденного» ИУЭБ дает впечатляющую картину, рис. 8.

Рис. 5. Сопоставление графиков ИУЭБ и ВНП.

 

 

На этом графике показана динамика обоих показателей в Великобритании, США и в других странах, входящих в Организацию экономического и социального развития. Если раньше два показателя тес­но коррелировали, то с середины 1970-х годов положение изменилось. Начи­ная с этого момента показатель ИУЭБ стал уменьшаться, точно отражая ухудшение ситуации. В отличие от него индикатор ВНП продолжал расти, вводя общественность в заблуждение и выдавая желаемое за действительное.

Сегодня показатель ИУЭБ существует как теоретическое предложение ученых. Необходимо сделать следующий шаг — перейти от теории к практике. Речь идет о практической перестройке мировой экономической деятельности на основе отказа от скомпрометировавшего себя показателя «валовой продукт» и замены его на показатель ИЭУБ или на какой-либо другой разумный показатель, способный обеспечить гармоничный переход к устойчивому развитию. Такая замена покончит с искаженной картиной бытия. Она позволит руководителям стран ясно и четко увидеть существующие опасности и направить свои усилия на их предотвращение.

Несмотря на очевидные противоречия, подавляющее большинство современных экономистов убеждены, что для процветания экономики необходим экономический рост. Они искажают смысл понятия «устойчивое развитие» и трактуют его как «устойчивое развитие экономики». При этом упускается из виду самое главное, а именно то, что устойчивое развитие — это экологически безопасное развитие, цель которого обеспечить глобальную безопасность и выживание человечества.

Но рядом экономистов признается существование глобальной экологической проблемы и необходимость кардинального изменения взаимодействия экономики и экологии.

1. Воздействие человека на природу достигло такого размаха, что естественные регуляторные механизмы уже не в состоянии нейтрализовать многие нежелательные или вредные последствия этого влияния. Стратегия разумного хозяйствования предполагает не только устранение этих неблагоприятных изменений, но и усиление благоприятных природных процессов с целью создания оптимальных условий для хозяйственно-экономической деятельности.

2. Ограничения на темпы экономического роста, выдвигаемые эпохой антропогенно перегруженной Земли, ведут к тому, что экономическая цивилизация теряет свою внутреннюю цель (увеличение капитала, прибыли и вообще материального богатства за счет неограниченного использования природных ресурсов). Новая цивилизация должна переориентироваться с проблем экономического роста на гармоничное развитие человека и сохранение окружающей среды.

 Демографический взрыв второй половины XX века, приведший к удвоению численности населения Земли за 40 лет, непомерно усилил нагрузку на природную среду. Стали очевидными естественные пределы роста численности населения и экономического роста, основанного на индустриальных технологиях.

4. Концепция альтернативной цивилизации предусматривает отказ от псевдопотребностей, на которые уходит сегодня львиная доля производимой энергии. Надо подчинить хозяйственную деятельность человека задачам сохранности природной среды, обеспечить устойчивое развитие на основе восстановления всех пошедших ныне вразнос планетарных балансов — демографического, экологического, энергетического, сырьевого, продовольственного...

5. Почти во всем мире отсутствует бережное, ответственное отношение к природе со стороны производителей. У производства нет средств для утилизации отходов жизнедеятельности общества. В результате биосфера уже не успевает утилизировать отходы промышленного производства. Она потеряла способность к самоочищению. Таким образом, в мире запущен разрушительный, безответственный механизм отношения человечества к природе: «После нас — хоть потоп!».

6. Человечество не осознает того, что творит. Но оно, тем не менее, действует, и в этом его беда. Производственно-потребительский натиск на природу нарастает, что приводит ее к необратимой, гибельной для человечества деградации. Итак, какие же перспективы открываются перед человечеством на исходе XX века? Человечество может надеяться на будущую тысячелетнюю перспективу, если соизмерит собственные амбиции с возможностями реального мира, в котором ему придется жить. Но оно не протянет и столетия, если будет цепляться за устаревшие принципы и способы хозяйствования, с которыми подошло к XXI веку.

Думается, прав А. Птушенко, который считает, что: «для разумного человека экономика и экология начинают сливаться в единое понятие. Как немыслима экономика вне политики, так не бывает и внеэкологичной экономики. Неэкологичная экономика не имеет права на существование».

Некоторые скандинавские и американские экономисты выдвигают идею экологической экономики. Они рассматривают экономику не как независимую систему, а как часть биосферы.

Главная идея экологической экономики — поддержание глобальной экономики в пределах несущей (хозяйственной) емкости биосферы.

Таким образом, возникает научная и практическая задача — заменить исчерпавшую себя традиционную экономику, которая ведет цивилизацию к гибели, на экологическую экономику, которая дает человечеству надежду на устойчивое развитие. Это чрезвычайно сложная задача, решение которой, скорее всего, будет проходить очень болезненно и вызовет потрясение основ человеческой жизни на планете Земля. Тем не менее, творческий синтез двух «эко» (экономики и экологии) — единственный путь выживания и развития человечества.

Проблему спасения биосферы и выживания человечества необходимо решать не в каких-то смоделированных идеальных условиях, а в конкретных условиях современного мира со всеми его противоречиями.

Одним из наиболее острых является противоречие между развитыми странами (обычно обозначаемыми как Запад, или Север) и развивающимися (Восток, или Юг).

Для стран Юга, в которых проживает большинство населения мира, на первом месте стоит вовсе не проблема окружающей среды, а проблема преодоления нищеты и экономического неравенства.

Ученые Университета Британской Колумбии (Канада) получили интересный результат исследования. Если бы все жители Земли внезапно разбогатели и начали потреблять ресурсы и загрязнять окружающую среду с канадским размахом, потребовалось бы три земных шара, чтобы разместить «внезапно разжиревшее» и погрязшее в отходах человечество.

По данным Всемирной организации здравоохранения, около 80% заболеваний в развивающихся странах вызываются ухудшением среды обитания. Почти 2 миллиарда человек пользуются водой, загрязненной опасными микробами. Десятки миллионов ежегодно умирают от голода.

По мнению Э. Вайцзеккера, не меньшим заблуждением является близорукость богатых стран, которые делают ставку на некорректные методы защиты окружающей среды. Они пытаются взвалить непосильное бремя экологических расходов на развивающиеся страны и навязать им жесткие ограничения.

В чем заключается некорректность? Именно Север навязал всему миру развращающую потребительскую идеологию. Эта идеология, словно чума, поражает властные и коммерческие структуры, принуждая их стимулировать и удовлетворять все возрастающие потребности населения. Вирус потребительства, не встречая преград, заразил весь мир и едва не погубил биосферу.

Когда масштабы деградации биосферы стали угрожающими, страны Севера начали осуществлять перенос загрязняющих производств в другие страны. В первую очередь это касалось добывающих предприятий и первичной переработки ресурсов. С начала 1990-х годов та же политика стала проводиться в обрабатывающей промышленности.

Массовый перенос «грязных» предприятий перераспределяет между государствами объемы выбросов углекислого газа и других загрязнений. Тем самым маскируется ответственность развитых стран за разрушение окружающей среды. Такая уловка позволяет им на какое-то время создавать у себя на родине оазисы экологического благополучия.

С.А. Пегов из московского Института системного анализа замечает: «К неудовольствию инициаторов этого процесса, биосфера является единой взаимосвязанной системой. Поэтому перенос грязных производств в другие регионы и на другие континенты — это самообман, дающий лишь временную отсрочку. Все уголки Земли связаны между собой через круговорот веществ».

Вещества-загрязнители перемещаются, им помогает постоянное перемешивание слоев атмосферы, перенос ветрами огромных масс загрязненного воздуха на тысячи километров, испарения земной поверхности, которые превращаются в осадки, выпадающие во всех районах мира. Таким образом, перенос загрязнений рано или поздно скажется на всех странах через геохимические циклы и атмосферные изменения.

Известно, что с 1860 по 1985 год поток энергии, потребляемый мировой экономикой, возрос в 60 раз. США прочно удерживают первое место по потреблению ресурсов и выбросу отходов. Так, в 1994 году США «проедали» 24 % мировой энергии и 30 % мировых ресурсов сырья. Они выбрасывали в атмосферу за счет индустриальной деятельности 24,3 % углекислого газа — одного из главных виновников парникового эффекта. США — самый типичный представитель развитых стран, «золотого миллиарда».

Развитые страны, в которых проживает примерно 15 % населения мира (1 миллиард человек), потребляют свыше 50 % энергии и около 80 % сырья. Соответственно, на их долю приходится 66 % отходов.

По мнению Вайцзеккера, хотя рост населения передовых стран, входящих в Организацию экономического и социального развития, составляет всего лишь 0,6 %, они в действительности оказывают более сильное разрушающее воздействие на биосферу, чем страны Юга.

В 1968 году биолог П. Эрлих из Станфордского университета (США) подчеркнул связь между ростом народонаселения и деградацией окружающей среды: чем больше численность населения, тем больше деградация.

Многие ученые настаивают на необходимости многократного сокращения численности Земли. Вспомним вывод Н.Н. Моисеева: «Для того чтобы человечество не нарушало хрупкого баланса ресурсов, население планеты при нынешнем уровне технологий и энергопотребления должно быть уменьшено как минимум раз в десять! А такое, вероятнее всего, невозможно. Значит, предсказанная Мальтусом катастрофа в той или иной форме неизбежна».

Однако экономист Фридрих фон Хайек выступает против мер по уменьшению населения. Он полагает, что ничего вообще предпринимать не нужно. Пусть события идут своим чередом, по законам рынка. И все образуется само собой. Согласно Хайеку, никаких закономерностей эволюции нет. Ничего лучше рыночной экономики человечество не придумало. И главным условием самоускоряющегося развития цивилизации является рост народонаселения.

Диаметрально противоположную и весьма жесткую позицию занимает нобелевский лауреат Г. Кендалл: «Контроль за ростом народонаселения является важнейшим фактором наряду с контролем за ущербом, причиняемым окружающей среде. Люди, возражающие против идеи регулирования численности населения, не понимают, что, если мы не сделаем этого мягко, природа распорядится в самой жесткой манере».

В заключение уместно привести прозорливые слова академика Евгения Завойского, сказанные еще в 1967 году: «Первый вывод, который позволяет сделать наука, — необходимость ограничить население Земли, необратимо расходующее природные ресурсы. Перспектива неудержимого роста населения мира, потребляющего все больше энергии, неизбежно приведет к глобальному конфликту человека с природой. Этот вывод неизбежен, и конфликт не может быть разрешен в пределах Земли. На этом пути нет никаких надежд и нельзя строить иллюзий. Более того, этот путь — путь социальных и национальных конфликтов, принимающих все большие масштабы с течением времени. Он неминуемо должен привести к катастрофическому взрыву».

По расчетам экспертов ООН, в 2050 году на Земле будет жить 9,4 миллиарда, в 2100 — 10,4 миллиарда, а в 2150 году— 10,8 миллиарда человек.

По другим данным, рост мирового населения должен прекратиться к концу XXI века, достигнув максимума примерно в 9 миллиардов человек [147, с. 291-292].

Комментируя эти данные, экономист и социолог Н. Римашевская заявляет: вследствие интенсивного роста населения наблюдается дальнейшее сползание человечества в экологический коллапс. Оно может быть остановлено:

• либо путем сокращения населения земного шара, особенно путем торможения его ожидаемого роста;

• либо путем радикального сокращения уровня потребления в развитых странах, где создано общество потребления.

Выход из тупика видится в формировании массового экологического сознания как основы для элементарного выживания человечества в XXI веке.

Только переход к новой — экологической — цивилизации открывает возможность устойчивого компромисса стран с разным уровнем социально-экономического развития и демографического потенциала [147, с. 296].

Наилучший выход из положения — сознательное принятие всеми странами планеты долгосрочной политики, направленной на регулирование численности населения.

Декларация прав человека — величайшее достижение человеческой мысли. Право иметь много детей одобрено религией и никогда не подвергалось сомнению. Однако мир меняется и пришло осознание того, что права человека должны быть обеспечены ресурсами. При отсутствии ресурсов любой разговор о правах человека превращается в пустые безответственные лозунги.

В этой связи небезинтересна позиция философа В. Хесле. Он считает, что к признакам разумного государства следует прибавить еще один: оно должно стать экологичным. Такое государство обязано обеспечить права своих граждан — и прежде всего право на жизнь — всеми необходимыми ресурсами.

 В. Хесле считает, что наиболее правильной является та политика, которая может сохранить природные основы нашего жизненного мира, а вовсе не та, которая способствует максимальному экономическому росту, поощряя удовлетворение любых, даже самых абсурдных потребностей. Человек, настаивает Хесле, обязан отречься от большинства своих потребностей, усвоенных за последние сорок лет потому, что они причиняют вред окружающей среде. И если такие потребности станут всеобщими, Земля непременно погибнет.

1680 ведущих ученых (включая 104 нобелевских лауреата) из 70 стран образовали «Союз обеспокоенных ученых». В 1992 году они опубликовали следующее заявление: Человеческие существа и мир природы находятся на пути к столкновению. Способность Земли обеспечивать потребности растущего числа людей ограничена. Мы быстро приближаемся ко многим из соответствующих пределов. Давление на мир природы, возникающее в результате неограниченного роста населения, становится чрезмерным. Оно предъявляет к природе такие требования, которые могут перевесить любые попытки достичь устойчивого развития. Остается не более одного или нескольких десятилетий до тех пор, когда шансы устранить возникающие угрозы будут утрачены. И тогда перспективы человечества неизмеримо сократятся.

Концепция устойчивого развития потребует от человечества в целом и от каждого человека в отдельности существенного изменения своих ценностей и приоритетов, идеалов и целей, присущих современной цивилизации.

Как отмечает К.Я. Кондратьев: «Экологический фактор как центральный фактор цивилизационного развития требует пересмотра всего мировоззренческого аппарата, нового взгляда на логику развития цивилизации человечества. Парадигма устойчивого развития определяет необходимость фундаментального изменения характера и целей человеческого прогресса. Она перемещает человеческие ценности, взгляды и социальные правила «от экономической эффективности …и от роста, который выгоден немногим, - к подлинному человеческому развитию, которое выгодно всем».