Чтобы они имели возле себя свободное пространство и, следовательно, изобилие питания и света.

Удовлетворить эти, на первый взгляд противоречивые требования было не так-то легко.

Высеваемое кучей, зерно и падает кучей, по несколько зёрен вместе. Пуская корешки, растеньица теснят друг друга и сразу развиваются ненормально.

Они — тонки внизу, как ниточки, и слабые стебли не могут удержать растения, которые полегают, при первом ветре.

Следовало бы подпирать их, как это делают Ростовские огородники с густо посеянным в ряд горошком, но очевидно, что, при полевой культуре, это невозможно.

Нужно бы, значит, найти способ посадки хлебного зерна густо, но, вместе с тем, каждое зерно отдельно, поодиночке. К счастью, теперешняя техника настолько стоит высоко, что этот вопрос может быть разрешён надлежащим образом.

Поэтому, уже осенью 1895 года, результаты новой системы посева, введённые мною на полях Гриноуцкой (Бесарабия) земледельческой школы, были настолько заметны, что обратили на себя всеобщее внимание.

Когда посещал школьное хозяйство уполномоченный от Министерства земледелия г. Бертенсон, то я повёл его, прежде всего, на поля, засеянные овсом по обыкновенной системе и попросил, чтобы он внимательно присмотрелся к колосьям.

После того, мы пошли на рядом лежащее поле, засеянное тем же сортом овса, но, по новой системе, и колосья оказались большими в два раза. Не было почти ни одного меньше ¹/₂ аршина (аршин — около 70 см). А урожай, в данном случае, тоже был в два раза больший.

Такие же результаты получились, при посеве ячменя, пшеницы яровой, и другие растения, сеяные по новой системе, росли сильнее, раньше дозревали, меньше подвергались ржавчине, давали прекрасные колосья, зерно было ровное, тяжёлое, дородное, так что, при очистке, последа почти не было.

Озимь, посеянная осенью того же года, была настолько великолепной, что местные земледельцы съезжались со всех сторон, чтобы посмотреть на неё.

Осенью я уехал из Бессарабии, после чего, посевы в школе осматривали г. Кишинёвский Губернатор и председатель губернской земской управы г. Кристи. «Посевы произвели фурор » — говорит мне попечитель школы г. Казимир, который показывал их.

И действительно, в Подольской губернии и в Бесарабии я не встречал больше таких прекрасных репака (масличная сурепка), ржи и пшеницы.

И вот именно, что рожь в следующем 1896 году, достигла неимоверной вышины: 3¹/₄ аршина (2,2 метра) и больше.

Несколько таких громадных кустов сеянной мною ржи, взятых с полей школы, я показывал участникам Подольского земледельческого съезда в Проскурове.

Такого громадного хлебного растения никто из них до сих пор не встречал. Подобные же результаты я получил в прошлом году (1897 г.) в Подольской губернии, возле Каменца, где я тоже ввёл новую систему.

Достоинства новой системы земледелия, основанной на самодеятельности растений и на новых началах обработки, суть следующие:

Уменьшает она стоимость обработки и посева часто больше, чем наполовину.

Увеличивает урожай (иногда вдвое).

Новая система регулирует влагу в почве, вследствие чего, растения, во время засухи, всходят и растут без дождя.

В слишком дождливые лета растения меньше страдают от избытка влаги.

Бактерии находят самые благоприятные условия развития в почве, размножаясь с неимоверной быстротой; они, собственно говоря, приспособляют землю к плодородию (часто сильному).

Газы, влага, споры бактерий, пыль различного рода, поглощаются из атмосферы самым энергичным образом.

Дозревание растений ускоряется, вследствие чего, они меньше страдают от паразитов, например, от ржавчины, меньше подвергаются выжиганию на юге и заморозкам на дальнем севере.

Растения достигают часто исполинской вышины.

Зерно получается более дородное и более тяжёлое.

Растения не вылегают так, как, при посеве по старой системе.

Ввиду этих достоинств новой системы земледелия, не удивительно, что, как поля Гринауцкой земледельческой школы, так и хозяйство возле Каменец-Подольска были посещаемы многими земледельцами и представителями власти.

Мы считаем обязанностью познакомить с новой системой более обширный круг читателей.

Труд мы делим на две части: в первой из них мы дадим наставления к обработке земли на новых началах, во второй — укажем способы посева различных растений.

Глава II. Питание растений.

Вступление к новым началам обработки

Растения, которые мы собираемся разводить, только тогда хорошо вырастут и дадут желательный урожай, когда мы, кроме принятия во внимание их деятельной самобытности, соберём для них в почве, соответственной обработкой, изобилие нужной им пищи в легко усвояемом корнями состоянии.

Иначе, растения будут развиваться плохо, и, вместо ожидаемой пользы, принесут убытки.

История взглядов на питание

Теперь мы знаем, что питательные вещества разводимых нами растений принадлежат к неорганической природе.

Другие, однако, взгляды на питание растений господствовали до 1840 года, то есть, до того времени, когда появился труд Либиха под заглавием «Химия, применённая к земледелию».

Плодородность перегнойных почв навела предшественников Либиха на мысль, что возделываемые растения питаются исключительно органическими остатками растений и животных.

Последователи гумусной теории не обратили внимание на то, что первые растения, которые появились на земле, не имели в своём распоряжении органических остатков. Уже это одно подтачивало теорию перегноя, которая и пала под ударами натуралистов новой школы.

По выходе в свет сочинения Либиха, появились труды Вегмана и Польсдорфа, как результат конкурса, назначенного академией наук в Геттингене. Этим учёным удалось воспитать растения в песке, лишённом перегноя, исключительно, при помощи минеральных веществ.

Последний же удар гумусной теории нанесла водная культура.

Опыты показали, что можно довести растения до полного развития и плодотворения, если поместить их в дистиллированную воду, заключающую в растворе (на 1 литр 5 граммов) смесь: азотно-кислого кальция (4 части), фосфорной кислоты, азотно-кислого натрия, а также, серно-кислого магния (по одной части).

К этому раствору добавляется фосфорно-кислое железо, пока жидкость не сделается слегка мутной. Этим способом доводились до полного развития и плодотворения [11] хлебные злаки, картофель, бураки, табак и даже деревца.

Теория Либиха казалась неопровержимой, а теория перегноя пала. Стало аксиомой, что растение может развиваться вполне нормально, без добавления пищи, состоящей из органических веществ, то есть, из растительных и животных остатков.

Мало того: старались доказать, что органические вещества даже совсем непригодны для питания растений, и что эти последние могут подкрепляться органическими остатками только после их полного разложения (минерализация).

Однако, новейшие исследования показывают, что органические остатки, всё же, служат пищей для возделываемых растений.

Если бы Либих и его последователи удовольствовались бы указанием способа питания растений, то это было бы полезно и для них и для науки.

Но Либих, в дальнейшей своей деятельности, наделал чудовищных ошибок, которые привели всю школу на неверный путь, а земледелию принесли неисчислимые убытки.

Фальшивое, в своём основании и печальное, в своих заключениях, учение Либиха напоминает теории средневековых проповедников.

Проповедники эти учили, что Создатель от века предназначил миллионы людей в ад, и что никакое покаяние — ни посты, ни молитва не избавят осуждённых от ада.

Земледельцы же наши и до сих пор дрожат перед призраком истощения полей, какое показал им Либих, и часто спасаются от грустной перспективы такими средствами, которые вызывают банкротство владельца прежде, чем наступит банкротство его земли.

Рецепты обработки и удобрения, при тщательном их рассмотрении, удивляют своей нелогичностью и дороговизной.

К счастью ещё, что значительная часть земледельческого люда не знала, что «учитель сказал», и не перестала хозяйничать так, как хозяйничали их предки.

Потому что, иначе, хозяйничать и есть хлеб стало бы уделом исключительно небольшой горсти тех, которые могли бы запрягать три пары волов в немецкий самоход, а землю посыпать порошками.

Однако, прежде чем заняться более подробно этим вопросом, мы окончим прежде обзор растительных питательных веществ.

Питательные вещества

Некоторые из составных частей растений находили только в редких случаях, другие же, можно было найти в каждом растении и даже, каждой его части.

К числу самых главных составных частей растений принадлежат: углерод, кислород, азот, водород, сера, фосфор, кремний, кальций, хлор, калий, натрий, магний, железо.

Дальше же, в отдельных видах растений, или в известных их органах, можно найти: йод, фтор, алюминий и марганец. Другие составные части приходится встречать очень редко, или в весьма ограниченном количестве [12].

Из этих элементов, Либих и его последователи, признавали самыми главными фосфор и калий. Буссенго же и Пэйен доказывают важность азота.

Во всяком случае, три эти элемента окончательно признаются всеми, за самые главные составные части растений, и даже такой авторитет, как Грандо, труды которого обнаружили громадное значение перегноя на почву, утверждает, что «изобилие азота, фосфора, и калия в почве составляет вопрос жизни самого земледелия».

Вот земледельцы и начали тратить миллионы на покупку этих удобрений, желая этим и повысить урожай и отвратить признаки истощения почвы.

Самым дорогим из этих трех веществ является азот, который в искусственных удобрениях стоит почти в семь раз дороже, чем фосфор.

А, так как, при существующей фальшивой системе обработки, земледельцы запада считают необходимым прибавлять искусственное удобрение даже и там, где без него можно обойтись, то, на покупку удобрений, они тратят громадные суммы.

Ничего, однако, против этого нельзя иметь там, где почва, по своей природе, вовсе не заключает в себе ни азота, ни фосфора, ни калия, ни извести.

Тогда прибавка удобрения является необходимостью, против которой никто возражать не станет.

Но, в действительности, дело обстоит совсем иначе.

Так, например, земля, для которой считают благотворным добавить 100-150 килограммов чилийской селитры на гектар, заключает в себе обыкновенно 4000-8000 килограммов азота на гектаре.

Следовательно, удобрение здесь кладётся исключительно только потому, что мы нерациональной обработкой делаем готовый запас азота недоступным для растений.

На большое содержание азота в почве обратил внимание ещё Либих и, на основании этого, утверждал, что хлевный навоз действует на почву не содержанием азота, а калием.

Ошибку Либиха доказали Буссенго и Пэйен, которые, удобрив один участок навозом, а другой золою (калий), взятой из того же количества навоза, получили: в первом случае 14 зёрен, во втором же — 4.

Несмотря на то, приверженцы минеральной теории не перестали идти за своим блуждающим огоньком.

«Либих, — говорит Дэгерен, — мог создать свою минеральную теорию только потому, что ему не было известно количество фосфорной кислоты и калия в почве. Если бы он знал, как это знаем мы теперь, что почва заключает в себе не меньше фосфорной кислоты и калия, чем азота, то он должен бы был уступить».

На самом деле, если большое количество соединённого азота в почве исключает необходимость удобрения, то совершенно такой же вывод будет рациональным по отношению к фосфорной кислоте и калию.

Употреблять их нет надобности, так как, почти в каждой почве, анализ обнаруживает их присутствие.

Таким образом, мы пришли бы к заключению, что удобрения бесполезны и не нужны.

Последний вывод, согласиться с которым не осмеливается Дэгерен, был бы, однако, вполне рациональным, если бы мы не были настолько бессильны в пользовании теми исполинскими запасами фосфорной кислоты, калия и азота, которые заключаются в наших почвах.

Что касается самого дорогого — азота, то, кроме почвы, громадное количество этого продукта заключается в атмосфере.

Но, земледельцы Западной Европы, однако, совершенно не способны пользоваться этими исполинскими источниками и тратят миллиарды на удобрения.

Дэгерен замечает, что препятствием здесь является, иногда, засуха, как это было во Франции весною 1893 года, вследствие чего не могла проходить нитрификация (перевод бактериями свободного азота в его окисленную форму — нитраты, усвояемые растениями), а иногда, он нарекает на общепринятую систему обработки и мечтает о том, что техники придумают когда-то лучшую.

«Техники, — говорит Дэгерен, — должны придумать орудие, которое будет разбивать, рыхлить, встряхивать и проветривать нашу землю совершенно иначе, как это делают наши сохи и плуги, которые, очень может быть, через каких-нибудь 50 лет будут собраны в музеях редкостей, вместе с обугленными кольями диких народов или сохою галлов».

Дэгерену вольно не знать, что проходит третий десяток лет с тех пор, как новая система обработки, которая облегчает пользование громадными запасами почвы и атмосферы, нашла у нас практическое применение и начала распространяться в крае, вследствие чего, техникам здесь уже нечего делать.

Цивилизованные европейцы не интересуются знать, что делается у варваров-славян. Французы привыкли, что мы заимствовали у них просвещение, и что за патентом учёности приходили к ним.

Однако же, смело могли и цивилизованные французы потрудиться прийти к нам, чтобы увидеть хлебные злаки, выросшие более 3-х аршин без удобрения, а исключительно, благодаря новой методе обработки.

Стоит посмотреть и на те хлеба, в которых прячется всадник на коне, о которых Дэгерену и во сне не грезилось, и на ту обильную растительность, среди степей южной России, где растения всходят и растут без дождя во время страшных засух, о которых французы и понятия не имеют.

Стоит увидеть это всё, чтобы раз и навсегда отречься от прежней системы обработки, которая не одного уже француза привела к банкротству.

Следует понять, что весь этот балласт формул обработки и рецептов удобрения давно уже стал анахронизмом (это 100 лет назад!!!), и что приверженцы старой системы, портя землю своей обработкой, стараются свою ошибку замаскировать удобрениями и известкованием.

Поступают они, в данном случае, так, как врач, который одной рукой даёт отраву, другою же — противоядие, утверждая, при этом, что вся операция — полезна для пациента.

Пора перестать верить в рациональность такого обращения с нашей почвой, доступного исключительно для тех богачей, и пора начать извлекать пользу без этих чрезвычайных расходов, из тех громадных запасов растительной пищи, которые могут доставить нам почва и атмосфера.

В дальнейшем продолжении настоящего труда мы рассмотрим более подробно эти источники растительной пищи и укажем средства, при помощи которых, питательные вещества, заключающиеся в почве и атмосфере, можно сделать доступными для возделываемых растений.

Глава III. Источники пищи

Растений: атмосфера и почва

Перечисленные в предыдущей главе питательные вещества находятся меньшей частью в атмосфере, а большею — в почве [13].

Атмосфера

Атмосфера составляется из газов, в числе которых, в виде мелкой пыли, поднимаются твёрдые тела, вместе с чрезвычайно важными для земледелия спорами бактерий.

Самую главную составную часть атмосферы составляет смесь из 20,81% кислорода и 79,19% азота, называемая воздухом. Как видим, воздух представляет из себя громаднейший сборник самого дорогого из питательных веществ растений — азота.

Кроме азота и кислорода, в атмосфере есть и другие газы.

…Она заключает в себе угольную кислоту (углекислый газ), которая в 1,5 раза тяжелее воздуха и содержание по объёму которой в атмосфере доходит до 0,0002-0,0005%, а также, окись углерода, азотную кислоту и азотнокислые соединения, озон, аммиак, углеводород (болотный газ — метан), сернистый водород, фосфорный водород.

Азотная кислота и азотнокислые соединения образуются, под влиянием электрической искры (молнии) на влажную смесь азота и кислорода, или в почве, при постепенном разложении азотистых веществ.

Углеводород и сероводород выделяются при разложении органической материи, равно, как и фосфорный водород, освобождающийся, в особенности, после горячих летних дней из торфяных болот или на кладбищах. Газ этот загорается в воздухе, пылая небольшим голубоватым пламенем (ложные огоньки).

Из твёрдыхтел в атмосфере мы находим, в водяных парах (образующих тучи и облака и возвращающихся на землю, в виде осадков) соль (хлористый натрий).

Обнаружено также присутствие йода, крахмала, фосфора, органических частиц (спор и бактерий).

Вообще же, содержание органических и неорганических веществ в атмосфере, в известных случаях, бывает достаточным для пропитания растений без грунта.

«Следует заметить, — говорит проф. Бердо, — что и сам воздух, хотя и в небольшой степени, заключает в себе составные части почвы. Атмосферный воздух состоит не только из смеси известных газов, но он также заключает в себе водяные пары, вместе с некоторым количеством минеральных тел, утучняющих собою почву.

Тела эти находятся в достаточном количестве даже для того, чтобы пропитать собою некоторые растения, как, например, лишайники, или некоторые тропические орхидеи и бромелии, служащие настоящим украшением наших теплиц, когда качаются в них, красиво повешенные и едва только прикрытые мхом».

Культурным, однако, растениям атмосфера служит главной поставщицей: углерода, азота, кислорода, водорода и, чрезвычайно важной для жизни растений, воды.

Остальные же, из самых важных составных частей растений: фосфор, калий, известь, сера, магний, а также, другие, менее важные, доставляет растениям почва, заключающая в органических частицах тоже большое количество азота.

Выветривание и питание

Материк образовался из скал, которые раскрошились, под влиянием атмосферных факторов и создали почву, способную питать растения.