М.Н.Эпштейн. Информационный взрыв и травма постмодерна

Индивид все более чувствует себя калекой, неспособным полноценно соотноситься с окружающей информационной средой. Это особого рода увечье, когда человек лишается не внешних, а внутренних органов: зрение и слух принимают на себя чудовищную нагрузку, которую не выдерживают мозг и сердце.

Этот "травматизм", вызванный растущей диспропорцией между человеком, чьи возможности биологически ограничены, и человечеством, которое не ограничено в своей техно-информационной экспансии, и приводит к постмодерновой "чувствительности" - как бы безучастной, притупленной по отношению ко всему происходящему.

Постмодернизм - культура легких и быстрых касаний.

Постмодерновая культура довольствуется миром симулякров, следов, означающих и принимает их такими, каковы они есть, не пытаясь добраться до означаемых. Все воспринимается как цитата, как условность, за которой нельзя отыскать никаких истоков, начал, происхождения.

Советская идеология бомбардировала сознание сотнями сильнодействующих и непрестанно повторяющихся стереотипов, которые травмировали целое поколение и вышли наружу в поэзии - подчеркнуто отстраненной, бесчувственной, механизированной.

Тот же самый травмирующий процесс шел и в западной культуре под воздействием массовых средств коммуникации, нарастающий натиск которых парализовал способности восприятия уже двух поколений.

Результатом в обоих случаях была травма сознания, давшая на рубеже 60-70-х годов толчок развитию постмодернизма с его оцепененной и как бы сновидческой ментальностью: все, что ни проплывает перед зрением и слухом, воспринимается как единственная, последняя, доподлинная реальность.

Постмодерновые образы "стоят" в глазах и ушах как остаточные следы преизбыточного давления идеологии или информации на органы чувств. Мы запасаемся этими впечатлениями и складываем их в наши органы восприятия, но не в состоянии их осмыслить и целенаправленно использовать.

ХХ век - начало цивилизации протезов: люди общаются между собой посредством приборов, подсоединенных к органам чувств. Органы утрачивают взаимосвязь в едином целом организма, они опосредуются протезами - экранами, дисками, компьютерами, телефонами, факсами. Все это - удлинители и заменители телесных органов, травмированных избытком информации.

Бурные потоки мелких информационных частиц непрестанно бомбардируют наше сознание, вызывая онемение и омертвение мыслительных, да и воспринимательных способностей. Мы не видим того, что у нас перед глазами, потому что в глазах стоят образы, не воспринятые сознанием. Точно так же слух, травмированный грохотом рока, уже не воспринимает шелеста травы и шепота девы.

Можно предвидеть наступление времени, когда только исключительные индивиды будут в состоянии соответствовать уровню информационного развития цивилизации, то есть быть воистину цивилизованными и воистину людьми. Потом отстанут и они, и цивилизация понесется вперед - уже не просто никем не управляемая, но и никем в целом не воспринимаемая, - как вихрь, проносящий мимо кучи пыли и какие-то непонятные обломки. Между человеком и человечеством становится все меньше общего, так что смысла лишается сама корневая связь этих двух слов.

 

Мукаржовский Я. Положение современного искусства

«Современное искусство» — понятие довольно сложное, поскольку оно определяется не только эпохой, но и характерной нацеленностью художественных устремле­ний. В хронологическом плане период современного искус­ства может быть датирован, начиная с импрессионизма в живописи, с символизма в поэтическом искусстве и т. д., художественные же устремления определяют границы внут­ри этого периода: если мы примем во внимание художест­венное творчество во всей его широте — от «высокого» искусства вплоть до искусства периферийного, — мы увидим множество явлений, которые не имеют, а порой и не хотят иметь ничего общего с современным искусством, хотя сов­падают с ним по времени. Характерный признак современ­ных художественных устремлений в искусстве — интерес к тому, как художественное произведение сделано, к сред­ствам художественного воздействия.

Это искусство не обращается к чувству традиционной красоты, основанной на верности привычке, а как раз ориентируется на диссо­нансы, дисгармонию, вытекающие из нарушения обычных правил.

Мы помним, как лет пятнадцать назад в теории и практике искусства распространился лозунг «чистой» поэзии, живо­писи, «чистого» кино и т. д.; этим лозунгом искусство от­рекалось от содержания, отказывалось изображать, сооб­щать, выражать и хотело воздействовать только формообразующими средствами, которые предоставляет сам материал: в поэтическом искусстве — словом, в живописи — плоскостью, цветом, линией и т. д. Однако сейчас эта тен­денция, как было уже сказано, принадлежит прошлому…

Уже в ту пору, когда в художественном произведении отвергалось содержание, делалось это, как было уже отме­чено, не для того, чтобы отдалиться от действительности, а для того, чтобы путем эксперимента обрести новые сред­ства для овладения ею. К этому современное искусство продолжает стремиться и сейчас. Но все дело в том, что понимать под действитель­ностью и каким методом искусство ее осваивает. Действи­тельность — не только тот предмет, который мы в данный момент воспринимаем или используем в качестве инстру­мента; действительность — целый мир явлений, окружаю­щих человека; каждый отдельный факт составляет часть этого мира, и лишь включение в него обретает в нашем восприятии окончательный смысл и окончательное подобие. Каждый охваченный искусством отдельный факт для ре­цептора художественного произведения является всего лишь представителем той большой и сложной системы, которую мы называем действительностью. В зависимости от того, как художник понял известный отдельный факт, воспри­нимающий, который идет по стопам художника, определяет свое отношение и ко всем остальным явлениям. В соответ­ствии с этим отношением он также и ведет себя примени­тельно к действительности: например, поведение человека, под влиянием импрессионистической концепции начавшего воспринимать действительность как плоскостную игру цве­товых оттенков, в которой расплываются отдельные пред­меты, очевидно, будет иным, чем поведение того, кто вместе с кубизмом осматривает предмет одновременно с разных сторон, удостоверяясь тем самым в его телесности.

Одна из важнейших задач искусства — находить путь к действительности, указывать человеку объединяющую точку зрения, с которой можно осмотреть действительность и понять пронизывающие ее связи.

Мукаржовский Я. Исследования по эстетике и теории искусства: Пер. с чешск. – М.: Искусство, 1994.

Емелин В.А. Постмодернизм: проблемы и перспективы.

В настоящее время в отношении к постмодернизму наблюдается широкий спектр противоречивых позиций – начиная от полного отрицания существования этого социокультурного явления и заканчивая попытками тотальной "постмодернизации" всего общества

Утверждение постмодернистского мировоззрения – это длительный, начавшийся в конце шестидесятых и не завершившийся до сих пор процесс. Причем процесс далеко не однозначный, разноплановый, вызывающий самые противоречивые оценки и споры, что, собственно говоря, характерно для постмодернистского сознания. В процессе создания концепции постмодернизма участвуют литераторы, философы, архитекторы, социологи, искусствоведы, и даже религиозные деятели, все они, скрещивая и противопоставляя, порой парадоксальным образом, самые различные области гуманитарных знаний, пытаются в эклектической пестроте новейшей культуры установить "сложнейший порядок хаоса". Становление постмодернистского мировоззрения можно будет считать завершенным тогда, когда его категории из теоретических конструкций, доступных интеллектуалам, превратятся в навыки мышления и умонастроения широких слоев населения.В настоящее время постмодернистский дискурс постепенно охватывает все новые области социокультурного пространства, тем не менее, значительная его часть по-прежнему остается под властью модернистских идей. В общем, в этом нет ничего плохого, и как отмечал Вольфганг Велш, постмодерн – это не антимодерн, ибо он включает в себя модерн. Но включает он его наряду с другими парадигмами, ни одна из которых не является привилегированной и все они находятся в непрекращающейся конкуренции. В этом плюрализме и заключается сама суть постмодернизма.

К сожалению, в наши дни модернистские по своему духу идеи существуют не только в сознании философов, многие реальные геополитические события указывают, что с утверждением постмодернистского образа мысли и действия далеко не все в порядке. Когда наиболее развитые страны стремятся к мировой гегемонии, навязывая свои правила игры не только экономическими, но откровенно силовыми методами, когда торжествует непримиримый исламистский фундаментализм, отрицая любые альтернативы, когда вновь растут военные бюджеты и разгораются межнациональные конфликты, говорить о том, что постмодернизм окончательно утвердился в сознании людей, становится слишком самонадеянным. Бесспорно, эти факторы нельзя сбрасывать со счета, и хотя они и идут вразрез с постмодернистским мэйнстримом, все-таки не стоит говорить, что постмодернизм умер, едва успев родиться. Попытки подчинить социально-политическую реальность единым правилам игры, как показывает практика, никогда не завершаются успехом. Реальность, будь то общество или природа, противится любым навязываемым ей ограничениям, она всегда сбрасывает с себя оковы чуждых ей предписаний, и, не укладываясь в их прокрустово ложе, все равно рано или поздно возвращается на круги своя.
Постмодернизм – это неоднозначное, гетерогенное явление, имеющее как положительные, так и отрицательные стороны. Сегодняшнее состояние постмодернизма – это состояние рефлексии, цель которой выявить пропорции между конструктивными и деструктивными веяниями и обозначить пути преодоления всего негативного, что потенциально содержит постмодернизм.

Проблема равнозначности различных ценностных ориентаций выводит на другую задачу, решение которой придется искать постмодернистской философии, а именно, на поиск ориентиров, которые позволили бы прожить индивиду полноценную, содержательную жизнь, оградив его от бессмысленного блуждания в бесконечном лабиринте возможностей. Современный человек подобен покупателю в гигантском супермаркете, который так растерялся среди огромного количества прилавков, товаров, вывесок и продавцов, что позабыл где вход и не уже в силах понять где выход. Специфика эпохи постмодерна заключается в том, что она выходит на высшую точку сложности, дальше которой идти просто некуда. А если большей сложности просто уже изобрести нельзя, то, по-видимому, стремиться нужно к простоте, то есть к устоявшимся, опробованным, а главное, обозримых и соизмеримых с человеком вещам. В данном контексте речь не идет о том, что нужно отбросить все, что олицетворяет сложность нынешнего технотронного мира, и возвратиться к традиционным понятиям. Мы не можем отмахнуться от всех достижений цивилизации, результатом которых и стал наш окончательно запутавшийся мир, но, в тоже время, необходимо заново обрести простую и ясную систему ценностей. И как раз сейчас, на новом этапе развития постмодернистская мысль, оставив позади искушения тотальной деконструкции, обращается к, казалось бы, навсегда оставленным в прошлом Модерна, гуманистическим традициям. Но в возвращаемом в постмодернистской интерпретации гуманизме уже нет места универсальной этике, диктующей определенную модель поведения, скорее, упор делается на гарантированности неприкосновенности общегуманистических ценностей.

Вопрос о жизненных ориентирах в постсовременной действительности выводит нас на другую задачу: как добиться органичного сочетания новейших технологий информационного общества с духовными, гуманистическими ценностями. Очевидно, что реальность конца ХХ века настолько "виртуализировалась", что образ человека растворился в бесконечном мерцании симулякров на экранах телевизоров и мониторах компьютеров. На нынешнем уровне развития соотнесенность техники с действительностью становится все более призрачной, ее отличительной чертой становится симуляция, кажимость. Налицо процесс так называемого одухотворения, дематериализации науки и техники в том смысле, что в них возрастает роль вымышленного, воображаемого. Но не стоит видеть в этом только положительные стороны, ведь имитация действительности с помощью ультрасовременных технологий может привести вместо обогащения реальности к полной ее потере. При этом сами по себе вещи, окружающие человека, становятся ему все менее понятными: нам трудно помыслить, что происходит внутри процессора компьютера, как работает лазерный проигрыватель и находит свою волну сотовый телефон, а тем более представить бесконечность паутины информационных сетей. Но несмотря на эту непонятность, мы уже не можем обходиться без технологических новинок, особенно тех, которые обеспечивают доступ в информационное пространство. Люди конца ХХ века оказались в какой-то мере заложниками созданных ими творений, ведь если лишить их возможности пользования устройствами, так или иначе обеспечивающими получение информации (ТВ, компьютер, телефон и т.п.), то это может стать причиной сильнейшего стресса и фрустрации. Таким образом, вещи становятся посредниками между человеком и реальностью, и здесь нужно четко обозначить грань, дабы избежать Сциллы полного отказа от услуг техники и Харибды полного в ней растворения. Именно поэтому одна из главнейших задач постмодернистской философии – это анализ роли информационных технологий в современном обществе. Важность этой задачи диктуется определяющим характером информационной деятельности для данной стадии развития цивилизации. Мы считаем, что постмодернистская мысль призвана продемонстрировать, как возможно сохранить общегуманистические ценности в стремительно меняющемся мире электроники и информатики. От того, насколько она справится с этой задачей, во многом будет зависеть, станет ли постмодернизм мировоззрением будущего.

Емелин В.А. http://emeline.narod.ru/problems.htm

 

План семінарського заняття:

1. Основні тенденції культурного розвитку ХХ століття:

а) загальна характеристика глобальних проблем;

б) зміна ціннісних орієнтирів в умовах ринкової економіки;

в) глобалізація та її суттєві риси, різні підходи до її оцінки.

2. Феномен масової культури і її характерні риси.

3. Мистецтво ХХ століття:

а) модерністські течії;

б) постмодерністське мистецтво.