Функциональная типология неопределенного артикля

 

Неопределенно-артиклевая форма имени является семантическим комплексом (как это было показано и с формой презентного перфекта в предыдущем разделе). В этом комплексе соединяются смыслы, принадлежащие к различным универсальным понятийным континуумам (количественные, качественные, классификационно-множественные, информационно-прагматические). Функционально-семантический потенциал неопределенного артикля в универсальном общечеловеческом языке находит свою реализацию в разноуровневых средствах микрополя неопределенности конкретных языков. В конкретном высказывании этот потенциал выражается в рамках грамматико-контекстуального комплекса, ядром которого может являться неопределенно-артиклевая форма имени, либо периферийное средство («полуартикль» и т.п.).

Функциональные типы проявляются либо в явной, либо в скрытой грамматике конкретных языков, причем сам способ проявления не меняет существа типа. Форма неопределенного артикля, имеющаяся в конкретном языке, и набор контекстуальных комплексов, в которых она функционирует, соответствует некоторому фрагменту универсального понятийного континуума. Этот набор, или функциональный потенциал формы, соотносится со стадией развития неопределенного артикля в данном языке. Как и в отношении форм презентного перфекта, можно расположить сопоставляемые языки на оси радиации значения неопределенности.

 

Раздел V

ИСТОРИЧЕСКОЕ ЯЗЫКОЗНАНИЕ

 

Тема 1

ЯЗЫКОЗНАНИЕ ДРЕВНЕЙ ИНДИИ

 

Особая и чрезвычайно устойчивая лингвистическая традиция Восточного мира возникла в древней Индии. Она интенсивноо воздействовала на формирование и развитие языковедческой мысли в соседних странах.

В начале II-го тыс. до н. э. с Северо-Запада в Иран и Индию вторгаются индоевропейские племена ариев, или арийцев (индоиранцев). В результате дивергенции индоиранские языки распадаются на две ветви – иранскую и индоарийскую. Носители языков первой ветви расселяются также на территориях современных Афганистана и Таджикистана.

Самоназвание индоиранских племен, обитавших ранее в северном Причерноморье, а затем в Малой Азии, – arya (в первоначальном значении ‘благородный, верный, дружественный; представитель одной из трех высших каст'). Кстати, это слово легло в основу двух собственных имен - Иран (aryanam ‘страна ариев/благородных'), сохранившегося поныне и означавшего территорию расселения первой группы арийских племен, и Арьяварта (Arya varta ‘путь, страна ариев/благородных'), означавшего в ведийской мифологии и в реальной жизни первоначальную территорию расселения другой группы ариев в Индии. Об индоарийцах мы знаем как о носителях ведийской культуры (середина I-го тыс. до н. э. – середина I–го тыс. н. э.), запечатленной в передаваемых изустно религиозных текстах – ведах (Ригведа, Самаведа, Яджурведа, Атхарваведа). Стремление сохранить в чистоте язык религиозного ритуала, получивший название ведийского, и явилось как раз основой для пробуждения специального интереса к проблемам языка в I тыс. до н. э. прежде всего в среде представителей высшей касты – жрецов-брахманов, исполнявших сложные культовые обряды на уже устаревающем и не всегда понятном даже в их собственном кругу языке, который считался языком богов и которому приписывалась магическая сила. Ведийский язык, служивший индийской ветви ариев, к середине I тыс. до н. э. практически уже вышел из употребления.

Необходимы были всесторонние комментарии к ритуальным текстам, складывавшаяся в Индии под влиянием потребностей религиозного культа проблемная ситуация отличалась от тех, которые имели место на Ближнем Востоке и в Китае: здесь приоритет отдавался звучащей речи, а не письму; письмо появилось относительно поздно. Соответственно этому первоочередное внимание уделялось изучению законов мелодики, ритмики, метрики, фонетики (и этому потом у представителей индийской культуры учились китайцы, приобщаясь к буддизму), а также элементарному этимологизированию слов.

Древние индийцы добились существенных успехов в изучении звуков речи и их классификации на основе артикуляторных признаков.

Ими уже осознавалась нетождественность понятий звука речи и фонемы, у них имелись наметки понятия слогофонемы. Построенные на четкой логической основе артикуляторные классификации звуков нашли отражение в порядке следования графических знаков в буквенно-слоговых системах индийского письма (брахми – примерно с 8 в. до н. э., кхароштхи, нагари, деванагари, шарада и др.), которые скорее всего восходят не к оставшемуся еще не расшифрованным протоиндскому (в основном иероглифическому), а к западносемитскому слоговому письму.

Заметны достижения древних индийцев в области лексикографии. Им принадлежат составленные на санскрите – языке, качественно отличном от ведийского, обширные ритуально-мифологические трактаты – брахманы (VII—VIII вв. до н.э.), в которых излагаются общие программы обрядовых действий жрецов и толкования исполняющихся при этом ведийских стихов. Вместе с тем они обращались и к ведийскому языку. Сборники глосс к вышедшим из употребления словам «Ригведы» представляют собой первые собственно языковедческие опыты.

В русле поздневедийской религии (брахманизма) сформировалась специальная дисциплина – нирукта, занимающаяся объяснением и этимологическим толкованием используемых в жреческом ритуале слов. Активно разрабатывались словари, каталогизирующие имена богов, названия совершаемых ими действий, находящихся в их распоряжении предметов, признаков этих предметов и т.п. «Нирукта» Яски – это первый дошедший до нас обширный лексикографический труд подобного рода, состоящий из пяти частей и включающий синонимические ряды и тематические группы имен предметов, списки глаголов и отглагольных имен, менее систематизированные списки существительных и прилагательных и т.д. В своем труде Яска уделил особое внимание этимологии.

Особенно высокого уровня достигает разработка проблем грамматики. Вершиной грамматической мысли и образцом для множества подражаний явился труд «Аштадхьяйя» (‘Восьмикнижие') Панини (V или IV в. до н.э.), ставящий задачей строгую регламентацию и канонизацию санскрита, который сложился рядом с ведийским языком на другой диалектной основе и постепенно вытеснял его в религиозном обиходе. Панини постоянно обращает внимание на главные особенности ведийского и отличия от него санскрита. Описание языка следует строго синхроническому принципу.

В грамматике Панини обращает на себя внимание чрезвычайная сжатость изложения (в целях более легкого заучивания правил наизусть). Используется изощренная система символизации языковых единиц, правил и операций. Впервые в истории лингвистики постулируется понятие «фиктивных» морфем. Синтаксис строится прежде всего как изложение совокупности сведений о функциях существительного в предложении и т.п., разбросанных в разных местах труда. В грамматике содержится ряд приложений в виде списков слов, объединенных грамматическими признаками.

Последующие грамматические труды в древней и средневековой Индии представляют собой главным образом комментарии или переработки канонизированной грамматики Панини (Вьяди, Катьяяна, Патанджали, а в средние века Чандра, Вараручи, Хечамандра, Джаядитья, Вамана, Бхаттоджи Дикшит). Паниниевские принципы послужили опорой при описании ряда других индоарийских языков (в том числе пракритов).

Рядом с классическим санскритом возникает и получает распространение буддийский гибридный санскрит, который, наряду с пали, явился одним из главных языков буддийской религии, постепенно (с VI–V вв. до н. э. до конца I-го тыс. н.э.) теснившей религию брахманизма, а затем в течение I-го тыс. н. э. растворившейся на территории Индии в индуизме как обновленном брахманизме. Древние индийцы обращались и к вопросам философии языка, первоначально в мифологических сказаниях и религиозных текстах, а затем в философских и грамматических трудах. Они признавали язык высшим божеством («Ригведа»). В целом же, обсуждение проблем языка занимало представителей практически всех основных систем индийской религиозной философии: брахманизма, джайнизма, буддизма, индуизма.

Особо широкое распространение в Индии получили лингвофилософские идеи ведущего представителя «грамматической школы» философии Бхавртрихари (V–VI вв. н.э.), изложенные в знаменитом сочинении «Вакьяпадия» (‘О слове и предложении'). Этот мыслитель отождествлял Брахмана как высшую реальность, не имеющую начала и конца, со Словом (Словом-сущностью), из которого развертывается вся Вселенная с ее бесконечным разнообразием предметов и явлений,Ю это то, что должно быть высказано (выражаемое, означаемое), и высказывающее (выражающее, означающее), а именно слова, речь. Бхавртрихари полагал, что знание переплетено со словом уже у новорожденного, что из этого переплетения рождается вся человеческая деятельность и берут свои истоки наука, искусство и ремесла. Он различал три стадии, которые проходит Слово в своем развитии: «провидческую» (здесь речь неделима и вечна), «промежуточную» (здесь Слово есть ментальная и не воспринимаемая людьми сущность, хотя и имеющая как бы временную последовательность), и «выставленную» (где наблюдается артикулируемая, звучащая речь). Идеи, которые легли в основу индийской языковедческой традиции, получили дальнейшее развитие в средневековой и в современной Индии и распространение далеко за пределами Индии (вместе с распространением буддизма).

Европейские ученые познакомились с санскритом и идеями древнеиндийской грамматики в конце XVIII – начале XIX вв., что оказало значительное влияние на складывание сравнительно-исторического языкознания и его метода. Основоположники компаративистики верили в то, что древнеиндийский язык является предком всех индоевропейских языков, что ему присуще высшее совершенство, утраченное в развитии языков-потомков.

В современной Индии собственная лингвистическая традиция еще жива, хотя индийские ученые и особенно их западные коллеги стремятся применить к изучению санскрита и других индоарийских языков выработанные в западной традиции методы сравнительно-исторической, ареальной, структурной, генеративной лингвистики.

 

Тема 2

ЛИНГВОФИЛОСОФСКАЯ И ГРАММАТИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ

В ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ

 

Европейская культура в основных своих истоках восходит к тому, что было создано древними греками на протяжении большого ряда веков. Грекам мы обязаны не только своими системами письма, но и философией языка, риторикой, поэтикой, стилистикой. Созданная греками грамматика оказалась праматерью всех европейских грамматик.

Протогреческие племена, среди которых особенно выделялись ахейцы и ионийцы, появляются на территории нынешней Греции (как на материке, так и на островах) к концу III–го тыс. до н. э., оттесняя и частью ассимилируя пеласгов. Они создают большой ряд государств, из числа которых наибольшего прогресса достигают государства на острове Крит (Кнос, Фест, Агия-Триада, Маллия). Здесь, у носителей минойской культуры, возникает и быстро (в течение III–II в. до н.э.) эволюционирует от пиктографического к иероглифическому критское письмо. Оно было сходно с египетским. Около XVIII в. была выработана новая система – курсивное линейное письмо слогового типа. Оно использовалось, как свидетельствуют памятники, в 1700-1550 гг. до н.э. Критяне подчиняют себе ряд островов Эгейского моря. Они поддерживают торговые и дипломатические связи с Египтом и государствами Передней Азии. Но тектоническая катастрофа 1470 г. привела к разрушению городов и деревень, к гибели населения и флота, к запустению острова.

Примерно в 1200 г. ахейцы совершают воспетый Гомером поход на Трою, которую они разрушают до основания. С конца XIII в. происходит быстрый упадок элладских государств. С севера вторгаются греческие племена дорийцев, стоявших на более низком уровне развития.

Решающее для всей греческой и европейской цивилизации имело создание на основе финикийского письма греческого алфавита со специальными знаками для гласных (IX или X в. до н. э.). Древнейшие дошедшие до нас его памятники относятся к VIII в. до н. э. Появление письменности привело к бурному росту поэтики, риторики, философии, пробудило интерес к проблемам языка.

Попытки осмысления значения слов отмечаются, начиная с Гомера и Гесиода. Этимология оказывается первым проявлением рефлексии над языком в истории греческой лингвофилософской мысли. Первоначально господствовало убеждение в наличии неразрывной, естественной связи между словом и обозначаемым им предметом, коренящееся в мифологическом мышлении. В этимологическом анализе слова мыслители искали ключ к постижению природы обозначаемого предмета. Греки верили, что у каждого предмета есть два названия – в языке богов и в языке смертных. В философии V в. до н. э. начинают выдвигаться утверждения о чисто условной связи между предметом и его названием. Споры древних греков о природе имен послужили источником для формирования древнейшей в Европе философии языка.

Высок был интерес к практическим аспектам использования языка. В V в. до н. э. зарождается наука об ораторском искусстве – риторика. Главным методом обучения языку в этот период становится чтение классических и уже устаревающих поэтических текстов с их комментированием.

Так формируются зачатки филологии. Начинается деятельность по собиранию и объяснению глосс (старинных или инодиалектных слов). В связи с теорией музыки, ритмикой и метрикой (особенно в пифагорейской школе с ее углубленным интересом к проблемам акустики) проводится интенсивное изучение звукового строя языка. Для лингвистических занятий была характерна замкнутость на материале только греческого языка, свойственная и дальнейшим этапам развития античной лингвистической мысли.

Главная тема споров древнегреческих философов – характер связи между словом и предметом (между сторонниками принципа наименования physei ‘по природе' и принципа nomo ‘по закону' или thesei ‘по установлению'). Гераклит выражал веру в истинность речи, Парменид признавал речь людей ложной с самого начала, Демокрит был сторонником наименований по установлению, но выступал против крайностей представителей этой точки зрения. Софист Горгий утверждал глубокое различие между словами и предметами. Продик проповедовал безразличие имен самих по себе, приобретение ими ценности лишь в правильном употреблении. Антисфен, ученик Сократа, видел в исследовании слов основу обучения.

В ходе этих споров формулировались и первые лингвистические наблюдения. Так, Продик первым занялся проблемой синонимов, а софист Протагор выдвинул проблему языковой нормы и первым стал различать три рода имени и четыре типа высказывания – вопрос, ответ, просьбу и поручение.

Ценнейший вклад в развитие философии языка и в теорию языка внес Платон (420–347 до н. э.). Ему принадлежит наиболее интересный для истории лингвистической мысли диалог «Кратил», центральное место в котором занимает вопрос об отношении вещи и ее наименования. В диалоге Платон сталкивает позиции Кратила (сторонника правильности имен от природы) и Гермогена (проповедующего договор и соглашение), привлекая в качестве судьи Сократа (устами которого говорит сам Платон, высказывающий немало противоречивых суждений и не принимающий полностью ни одной точки зрения). Платон признает не прямые, а отдаленные связи слова с предметом и допускает возможность употребления имен по привычке и договору. Он открывает понятие внутренней формы (мотивировки) слова, разграничивая слова непроизводные (немотивированные) и производные (мотивированные). Ему принадлежит идея об ассоциации между отдельными звуками слова и качествами и свойствами вещей (идея звукосимволизма).

Платон различает слово и предложение («самую маленькую речь»). Высказывание рассматривается как сложное целое, служащее словесному выражению суждения. Впервые разграничиваются два его компонента – субъект и предикат (словесные их выражения – onoma и rhema). Logos понимается как словесное выражение суждения, т. е. как предложение. Разграничиваются имена и глаголы. Но вместе с тем отождествляются звуки и буквы, и это отождествление проходит через всю историю лингвистической мысли вплоть до XX в. Платон признает звуковые изменения в слове. Он предпринимает первые попытки классификации звуков (безгласные, беззвучные, средние, т. е. безгласные, но не беззвучные). Слог представляется ему единым целым. Слоги делятся на острые/высокие, т. е. ударные, и тяжелые/низкие, т. е. неударные.

Подлинным основоположником античной языковедческой традиции был другой виднейший мыслитель древности, Аристотель (387–322 до н. э.). Он обращается к проблемам языка главным образом в сочинениях о суждении, видах умозаключений, о проблемах словесных искусств. Аристотель защищает условную связь между вещью и ее именем, а также между словом и представлением, которому соответствует слово, между звуками и буквами. Вместе с тем он предупреждает об опасности злоупотреблений словами, проистекающей из их многозначности (сюда включаются и омонимия, и полисемия). Он обращает внимание на явления паронимии и омонимии как видов связи между названиями. Аристотель первым исследует типы связи значений внутри полисемичного слова, а также многозначность падежей и др. грамматических форм. Им делается утверждение о соответствии значения внеязыковой реальности. Звуки речи им делятся на гласные, полугласные и безгласные. К платоновским акустическим признакам он добавляет ряд артикуляторных. Проводится различение видов ударения (острое и среднее/ “облеченное”). Слог определяется не как простое сочетание звуков, а как качественно новое образование. Аристотель проводит разграничение трех “частей словесного изложения”: звука речи, слога и слов разных разрядов. Он выделяет четыре разряда слов (имена, глаголы, союзы и местоимения вместе с предлогами). Правда, в определении имени (onoma) и глагола (rhema) смешиваются морфологические и синтаксические критерии. Впервые осуществляется описание отдельных классов глаголов. Но значимые части слова еще не вычленяются. Аристотель указывает на случаи несовпадения предложения (logos) и суждения. В качестве типов предложений он различает утверждения и отрицания. Им признается наличие безглагольных предложений. Ему присущи зачаточные представления о словоизменении и словообразовании (различение имени и падежа как только косвенной формы, распространение понятия падежа и на глагольные словоформы). Аристотелю принадлежат также многочисленные высказывания по вопросам стилистики.

Существенный вклад в формирование основ лингвистической теории внесли философы эллинистического периода (III–I вв. до н. э.), особенно представители стоической школы (Зенон, Хрисипп, Диоген Вавилонский). Стоики были по преимуществу философами и логиками, но они разрабатывали свои учения на базе языкового материала (и особенно явлений грамматической семантики). В строении предложения и в классах слов они искали отражение реального мира. Отсюда вытекали признание ими “природной” связи между вещью и ее названием и увлечение этимологическим анализом. Значения “вторичных” слов объяснялись связями в предметном мире. Стоики разработали первую в истории науки о языке типологию переноса названий (перенос по сходству, смежности, контрасту).

Стоиками была предложена классификация высказываний (полные и неполные). Были разграничены понятия глагола (rhema) и сказуемого-предиката (kategorema). Им же принадлежит типология сказуемых (по форме выражения субъекта, наличию или отсутствию дополнения и по признаку активности – пассивности). Заслуживает внимания детальная классификация предложений по цели высказывания (повествование, вопрос двух типов, побуждение, желательность, мольба, заклинание, клятва, обращение). Разграничению подверглись простое и сложное предложения. Была выдвинута тщательная классификация сложных предложений.

Греческая философия V–I вв. до н.э. сыграла значительную роль в формировании логицистского подхода к языку, который на протяжении более двух – двух с половиной тысяч лет характеризовался острым вниманием к онтологическим и гносеологическим аспектам изучения языка, подчеркиванием приоритета функциональных критериев в выделении, определении и систематизации явлений языка, невниманием и безразличием к изменениям языка во времени и к различиям между конкретными языками, утверждением принципа универсальности грамматики человеческого языка.

На базе достижений философов и языковедческой практики в эллинистический период возникает филология, призванная изучать, готовить к критическому изданию и комментировать памятники классической письменности. Сферой ее интересов является смысловая сторона текстов. В ее недрах создается грамматика как самостоятельная дисциплина, изучающая по преимуществу формальные аспекты языка (а не его смысловые аспекты, в отличие от философии). Она обособилась в самостоятельную науку благодаря деятельности Александрийской грамматической школы, сыгравшей гигантскую роль в закладывании основ европейской языковедческой традиции. Грамматика того времени представляет собой по существу аналог современной описательной лингвистики. В борьбе со сторонниками принципа аномалии (пергамскими философами-стоиками Кратетом Малосским и Секстом Эмпириком) александрийцы активно отстаивают принцип аналогии как основы описательно-классификационной и нормализаторской деятельности. С их деятельностью связан также расцвет лексикографии. В это время активно собираются и подвергаются толкованию глоссы (устаревшие слова – glossai и слова, ограниченно понятные, – lexeis. Выдающимися лексикографами эллинистического периода были Зенодот Эфесский, Аристофан Византийский, Аполлодор из Афин, Памфил, Диогениан. Алексадрийцы прослеживали языковые регулярности в классических текстах, стремясь отделить правильные формы от неправильных и выдвигая на этой основе принцип аналогии (Аристофан Византийский, особенно авторитетный в языковедческих проблемах Аристарх Самофракийский). Ими детально разрабатываются парадигмы склонения и спряжения. В александрийской школе была создана первая в европейской науке систематическая грамматика («Techne grammatike» ‘Грамматическое искусство') ученика Аристарха Дионисия Фракийца (170–90 до н. э.). В этом труде определяются предмет и задачи грамматики, излагаются сведения о правилах чтения и ударения, о пунктуации, приводится классификация согласных и гласных, дается характеристика слогов, формулируются определения слова и предложения, дается классификация частей речи (8 классов, выделенных главным образом на морфологической основе, с учетом лишь в отдельных случаях синтаксического и семантического критериев). Автор тщательно описывает категории имени и глагола, приводит сведения о словообразовании имен и глаголов. Он различает артикль и местоимение, выделяет предлог и наречие в самостоятельные части речи, подробно классифицирует наречия, отнеся к их числу частицы, междометия, отглагольные прилагательные. Большинство понятий иллюстрируется примерами.

Грамматика Дионисия Фракийца характеризуется высокой степенью адекватности морфологическому строю греческого языка того времени. Принята в качестве авторитета эта грамматика была, однако, в результате длительных споров. История языкознания доказала, что «Грамматика» Дионисия Фракийца стала «матерью всех европейских грамматик с русской включительно».

Особую популярность у потомков приобрела грамматическая теория Аполлония Дискола (II в. н. э.), в которой более подробно освещая вопросы морфологии, особое внимание к грамматическому значению. Выделяются те же 8 частей речи. Аполлоний Дискол указывает на то, что принятый порядок перечисления частей речи не случаен, а определяется степенью зависимости одних от других. Первое место в этом порядке отводится имени и второе глаголу. Подчеркивается, что занимающее третье место причастие обладает свойствами имени и глагола. Четвертое место отводится артиклю, пятое – местоимению, шестое – предлогу, седьмое – наречию, восьмое – союзу. Различаются части речи склоняемые, изменяемые по временам и лицам, несклоняемые. Впервые вводится понятие (категория) числа. Подробно описываются категории глагола: наклонения, залога, вида, числа, лица, времени. Разрабатываются теория местоимения, классификации наречий и союзов.

Синтаксическая теория Аполлония Дискола занимает особое место в античной грамматике. Его сочинение «О синтаксисе частей речи» в 4 частях также оказало глубокое воздействие на последующее развитие лингвистической мысли. Для него предмет синтаксиса состоит в объяснении способов объединения частей речи в предложение. Описываются сочетание местоимений с другими частями речи, сочетание глагола с другими частями речи, а также синтаксические функции косвенных падежей. Синтаксическое учение Аполлония оказало серьезное влияние на становление и развитие римской грамматической науки.

 

Тема 3

ФИЛОСОФИЯ ЯЗЫКА И ЯЗЫКОЗНАНИЕ В ДРЕВНЕМ РИМЕ

Латинское письмо появляется в VII в. до н. э. скорее всего под влиянием греков, издавна имевших в Италии свои колонии. Собственно латинский алфавит сложился в IV–III вв. до н.э. Постепенно он усовершенствуется (государственный деятель Аппий Клавдий, учитель Спурий Карвилий, поэт Квинт Энний). Получило развитие рукописное письмо (использовались письмо эпиграфическое, разновидности маюскульного капитального письма: рустичная, квадратная, унциал; маюскул был постепенно вытеснен минускулом – полуинциалом, новым римским курсивом). Грамотность была широко распространена в римском обществе.

Латинское письмо письмо послужило источником письменностей на многих новых европейских языках (преимущественно в странах, где проводником христианской религии была римская церковь). Рано начались опыты этимологического толкования слов (поэт Гней Невий, историк Фабий Пиктор, юрист Секст Элий). Грамматика как самостоятельная наука возникает в Риме в середине II в. до н. э. в связи с назревшей необходимостью критических изданий и комментирования множества текстов художественного, юридического, исторического, религиозного характера. Значительное влияние на формирование римской грамматики оказали знакомство с греческой наукой, культурой, литературой, риторикой и философией, знание многими римлянами греческого языка, лекции и беседы теоретика пергамской школы Кратета Малосского.

Особое место в римском языкознании занимает крупнейший ученый Марк Теренций Варрон (116–27 гг. до н. э.). Ему принадлежат трактаты “О латинском языке”, “О латинской речи”, “О сходстве слов”, “О пользе речи”, “О происхождении латинского языка”, “О древности букв”, грамматический том девятитомного энциклопедического труда “Наука”, лингвистические вкрапления в труды по литературе, истории, философии и даже по сельскому хозяйству.

В своем главном лингвистическом труде – трактате “О латинском языке” он выражает убеждение в “трехчастном” строении речи и необходимости ее последовательного описания в трех науках – этимологии, морфологии и синтаксисе. Изложению основ этих наук и посвящен трактат.

Морфологические явления описываются с позиций участника дискуссии между аномалистами и аналогистами. Склонение (declinatio) понимается как единство словоизменения и словообразования. Варрон убежден в необходимости и {“полезности” склонения для любого языка. Он различает склонение естественное (словоизменение), опирающееся на “общее согласие” и на закон аналогии, и произвольное (словообразование), где преобладает воля отдельных людей и царит аномалия. Впервые выделяются исходная форма имени (именительный падеж) и исходная форма глагола (первое лицо ед. числа настоящего времени в изъявительном наклонении действительного залога).

Различаются слова склоняемые (изменяемые) и несклоняемые (неизменяемые). С опорой на морфологические признаки выделяются четыре части речи: имена, глаголы, причастия, наречия. Он доказывает наличие в латинском языке отложительного падежа (ablativus) и устанавливает роль его показателя в определении типа склонения существительных и прилагательных. Подчеркивается возможность определить тип спряжения глагола по окончанию второго лица единственного числа настоящего времени.

В последний век Республики к проблемам языка обращаются многие писатели, общественные и государственные деятели (Луций Акций, Гай Луцилий, Марк Туллий Цицерон, Гай Юлий Цезарь, Тит Лукреций Кар). В последние десятилетия Республики и первые десятилетия Империи формируется литературный латинский язык (классическая латынь).

Грамматики этого периода (Веррий Флакк, Секст Помпей Фест, Квинт Реммий Палемон) ведут активную деятельность по изучению языка писателей доклассического периода (при игнорировании народно-разговорной речи), составлению первых больших словарей и больших грамматик латинского языка. Составляются и обсуждаются программы нормализации латинского языка, предложенные Плинием Старшим и Марком Фабием Квинтиллианом. Во второй половине I в. н. э. в языкознании формируется архаистическое направление (Марк Валерий Проб, Теренций Скавр, Флавий Капр, Цеселлий Виндекс, Велий Лонг). Во II в. развертываются работы по комментированию языка произведений художественной литературы. Появляются сочинения по истории римского языкознания II в. до н. э. – II в. н. э. (Гай Светоний Транквилл, Авл Геллий).

В III в. происходит общий спад лингвистической работы. Грамматика Мария Сацердота представляет собой одно из немногочисленных сочинений этого периода. В IV в. наблюдается новый подъем лингвистической деятельности. Появляются многочисленные словари-справочники (Ноний Марцелл, Арусиан Мессий), грамматики Проба позднего, Элия Доната, Флавия Харисия, Диомеда.

На рубеже IV и V вв. публикуется трактат Макробия «О различиях и сходствах греческого и латинского глагола». Это была первая специальная работа по сопоставительной грамматике. В связи с распадом Римской империи в конце IV в. центр лингвистических занятий переместился в Константинополь.

Здесь в начале VI в. появилась самая значительная латинская грамматика древности – «Institutio de arte grammaticae» Присциана, состоявшая из 18 книг. Автор опирается на Аполлония Дискола и многих римских грамматиков, особенно на Флавия Капра. Он подробно описывает имя, глагол, причастие, предлог, союз, наречие и междометие, излагает проблемы синтаксиса (преимущественно в морфологических терминах). Имени и вместе с ним глаголу отводится господствующее положение в структуре предложения. Присцианом используются исследовательские приемы опущения (элиминации) и подстановки (субституции). Стилистический раздел отсутствует. Грамматика Присциана подводила итог исканиям и достижениям античного языкознания. Его курс использовался в преподавании латинского языка в Западной Европе наряду с учебником Доната вплоть до XIV в. (на протяжении восьми столетий).

Учения о языке, сложившиеся в Греции и Риме, представляют собой две взаимозависимые и вместе с тем вполне самостоятельные составляющие единой средиземноморской языковедческой традиции, образовавшие исходную, античную ступень в формировании единой европейской лингвистической традиции.

Но история европейской традиции – в связи с расколом уже в раннем средневековье христианской церкви, в связи с наличием большого ряда несходств исторического, экономического, политического, культурного, этнопсихологического, социолингвистического характера между "латинским" Западом и "греко-славянским" Востоком – есть история двух относительно самостоятельных потоков лингвистической мысли. Одна и та же античная языковедческая традиция стала основой отличных друг от друга традиций – западноевропейской и восточноевропейской. Первая из них (западноевропейская) имела в качестве источников труды Доната и Присциана, а в качестве материала для исследований в течение многих веков латинский язык. Другая (восточноевропейская) традиция черпала свои идеи преимущественно в трудах Дионисия Фракийца и Аполлония Дискола в их византийской интерпретации и в деятельности по переводу прежде всего с греческого на родные языки или на близкородственный литературный (как это было у южных и восточных славян).

 

Тема 4

РАЗРАБОТКА ЛИНГВИСТИЧЕСКИХ ПРОБЛЕМ

В РАННЕСРЕДНЕВЕКОВОЙ РАПАДНОЙ ЕВРОПЕ

 

Различия в путях развития в период средневековья европейского Запада (романо-германского культурного ареала – Romania и Germania) и европейского Востока (греко-славянского культурного ареала) явились следствием не только экономических, политических и географических факторов, разделивших Римскую империю на две отдельные империи, а затем и христианство на западное и восточное, но и, по всей очевидности, итогом воздействия факторов этнопсихологических, а именно изначальной неодинаковости менталитетов греков и римлян – двух великих народов древней Европы, заложивших фундамент европейской цивилизации.

На средневековом Западе большее внимание уделялось вопросам философии, диалектической логики и общей методологии науки, что наложило свой отпечаток на способы формирования лингвистических идей и определения основных понятий теории языка, на утверждение логицизма в описании языка. Здесь была более резкой, чем в Византии, конфронтация античного и средневекового, языческого и христианского начал в культуре "варварского" Запада.

В развитии средневековой культуры и науки Запада можно условно выделить два этапа, характеризующих также особенности научного и общественного статуса лингвистики (в терминологии того времени, грамматики), – ранний (с VI по X вв.) и поздний (с XI по XIV вв.). Для раннего этапа характерны: систематизация античного идейного наследия и его приспособление к иной эпохе; господство латинского языка во всех сферах официального общения; создание собственных письменностей на латинской основе; перевод на родные языки церковных и светских текстов, а потом и составление оригинальных текстов; письменная фиксация в ряде стран произведений эпоса на родном языке.

На позднем этапе наблюдаются: прежнее подчинение науки религиозной догматике и некоторые отступления от этих догм, выражение осуждаемых церковью взглядов; создание принципиально новой культуры и новой науки; расцвет схоластической логики и попытки ее применения в теологии; построение в русле схоластики теоретической грамматики; утверждение принципов универсализма; разработка новых методов научного доказательства; формирование собственных научных направлений и концепций, появление научных школ; идейная подготовка Ренессанса.

На первом этапе отдельные мыслители Западной Европы были внимательны не только к римским авторам, но и к греко-византийской культуре, более или менее было распространено знание греческого языка, поддерживались культурные, философские, научные контакты с Византией. На втором же этапе стало редким прямое (беспереводное) обращение к греческим авторам, угасал интерес к греческому языку, ослабевали культурные и научные связи с византийским миром.

Для первого этапа средневековой западноевропейской мысли характерно безраздельное господство идеологии одного из выдающихся представителей западной патристики Августина Блаженного (354–430 гг.), выступавшей в течение ряда веков в форме августианства и ориентировавшейся больше на Платона и неоплатонизм, чем на Аристотеля. В конце второго этапа, в XIII в. утверждается господство идеологии Фомы Аквинского (1225 или 1226–1274), связанной с переориентацией на Аристотеля и с отказом от идей Платона.