Решения Конституционного Суда о толковании ранее принятых                           заключений

 

В некоторых случаях возникает необходимость дачи Конституционным Судом официального толкования ранее принятого решения. Это может быть обусловлено, в частности, отсутствием единообразного понимания на практике ранее вынесенного решения. По установившейся практике по окончании оглашения итогового решения председательствующий спрашивает у сторон – понятна ли им суть вынесенного заключения. Обычно стороны с просьбой о даче официального толкования решения Конституционного Суда в этот момент не обращаются.

На практике возникали вопросы о форме акта толкования и должен ли он иметь специфическую форму решения – заключение. Первые свои акты толкования Конституционный Суд облекал в форму решения. Однако это не совсем верно. Высшей юридической силой обладают именно заключения Конституционного Суда. Их толкование должно согласно закону осуществляться в том же порядке, что и вынесение самого толкуемого заключения. В поле зрения Конституционного Суда в результате толкования могут быть те вопросы, которые были предметом рассмотрения при вынесении базового заключения. Вывод о том,  что толкование должно осуществляться  в форме заключения, можно сделать на основании анализа закона. Так, согласно части первой статьи 43 закона о Конституционном Суде заключение принимается Конституционным Судом по итогам рассмотрения перечисленных в статье 5 закона вопросов. В названной статье идет речь о предмете конституционного контроля.

Решение Конституционного Суда может быть истолковано только самим Конституционным Судом.

В 1997 году Конституционный Суд дважды принимал решения о толковании своих заключений.

Так, 25 марта 1997 г. было дано толкование Заключению Конституционного Суда от
27 июня 1996 г. “О соответствии Конституции и законам Республики Беларусь постановления Верховного Совета от 11 июня 1993 года “О порядке купли-продажи квартир (домов) в Республике Беларусь” и Временного положения о порядке купли-продажи квартир (домов), утвержденного постановлением Совета Министров от 31 августа 1993 года”. Суд разъяснил, что граждане Республики Беларусь, в том числе и постоянно проживающие за ее пределами, вправе приобретать квартиры (дома) по договору купли-продажи в любых населенных пунктах Республики Беларусь независимо от постоянного места жительства. Вместе с тем, по мнению Суда, законом могут быть определены особенности купли-продажи квартир (домов) в городе Минске, поскольку Минск, как столица Республики Беларусь, согласно Конституции имеет особый статус. Что касается иностранных граждан и лиц без гражданства, постоянно проживающих в Беларуси и имеющих законный источник к существованию, то, по мнению Суда, они должны пользоваться наравне с гражданами Республики Беларусь правом приобретения в порядке купли-продажи квартир (домов) в Беларуси. При этом не исключается возможность установления международными договорами и законами Республики Беларусь особенностей приобретения ими квартир (домов) по договорам купли-продажи. Согласно действующему национальному законодательству этим правом не обладают иностранные граждане и лица без гражданства, не имеющие постоянного места жительства в Республике Беларусь. Вместе с тем Конституционный Суд разъяснил, что иностранные граждане и лица без гражданства, не проживающие на территории Республики Беларусь, вправе приобретать квартиры (дома) в Республике Беларусь в соответствии с международными договорами и установленной процедурой реализации норм международных договоров. Даны также некоторые иные разъяснения по данному вопросу. Указанное решение Конституционного Суда, наряду с некоторыми иными, явилось важным шагом на пути снятия существовавших препятствий для реализации гражданами права на свободу передвижения и выбора места жительства. 

Заключением Конституционного Суда от 27 ноября 1997 г. было дано толкование Заключению от 28 мая 1996 г. “О соответствии Конституции статьи 88 Закона Республики Беларусь “О пенсионном обеспечении” и статьи 56 Закона Республики Беларусь “О пенсионном обеспечении военнослужащих, лиц начальствующего и рядового состава органов внутренних дел”.

Данное Конституционным Судом толкование позволило сдвинуть с мертвой точки решение ряда вопросов, связанных с содержанием лиц пенсионного возраста в местах лишения свободы.

Толкуемым Заключением были признаны неконституционными нормы вышеназванных законов в части приостановления выплаты трудовой пенсии на время лишения пенсионера свободы.

Конституционный Суд, проанализировав ранее принятое Заключение, Конституцию и международные договоры Республики Беларусь, законодательство, отметил, что важнейшим элементом социального обеспечения является установленное законодательством право граждан на получение пенсий, которое находится в зависимости от их трудовой и иной общественно-полезной деятельности, ее содержания, продолжительности и других факторов, влияющих на условия и нормы пенсионного обеспечения. Право на различные виды пенсий означает, по мнению Конституционного Суда, и разный характер обязанностей государства перед теми, кто претендует на их получение. Действующим законодательством (ИТК и другими актами) был предусмотрен порядок удержаний из заработной платы работающих осужденных для возмещения расходов по их содержанию, а также выплат по исполнительным листам. Однако в отношении пенсионеров, находящихся в местах лишения свободы и не занятых трудом, вопросы компенсации средств по их содержанию, а также осуществление иных выплат законодательством не были урегулированы.

В Заключении о толковании Конституционный Суд отметил, что социальные пенсии непосредственно не связаны с трудовой или иной общественно-полезной деятельностью. В силу того, что эти пенсии назначаются гражданам, не имеющим права на трудовую пенсию, их выплата может иметь особенности.

25 марта 1999 г. Конституционный Суд Республики Беларусь принял Заключение, которым дал толкование Заключению от 19 декабря 1994 г. “О соответствии Конституции примечания к статье 177 Уголовного кодекса Республики Беларусь”. Заключением от
19 декабря 1994 г. признано не соответствующим Конституции примечание к статье 177 Уголовного Кодекса Республики Беларусь (далее – УК) в части:

освобождения от ответственности за заведомо ложное наказание и укрывательство преступлений близких родственников лица, совершившего преступление;

сохранения возможности привлечения к ответственности за недонесение о преступлении и отказ от дачи показаний членов семьи, не являющихся близкими родственниками лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления;

сохранения ответственности членов семьи и близких родственников лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, за недонесение о государственных преступлениях (ст. 86 УК).

Признаны несоответствующими Конституции нормы статей 67, 69, 158, 161, 285 и 290 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь (далее –УПК), содержащие указание на уголовную ответственность за отказ от дачи показаний членов семьи и близких родственников лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления.

Верховному Совету Республики Беларусь предложено привести примечание к статье 177 Уголовного кодекса Республики Беларусь и указанные в пункте 2 нормы УПК в соответствие с настоящим Заключением. Что он впоследствии неудачно реализовал, внеся изменения в статью 66 УПК.

Проанализировав нормы Конституции, включая статью 27, международно-правовые документы, примечание к статье 177 УК, в свое время автор посчитал необходимым в соответствии со статьей 39 Закона о Конституционном Суде Республики Беларусь высказать по данному делу особое мнение исходя из следующего.

На основе Заключения Конституционного Суда от 27 ноября 1997 г. Парламентом были внесены дополнения в статью 88 закона о пенсионном обеспечении, которые установили порядок выплаты пенсий лицам, находящимся в местах лишения свободы. Необходимая корректировка была сделана и статье 56 закона о пенсионном обеспечении военнослужащих, лиц начальствующего и рядового состава органов внутренних дел. Министерство социальной защиты и Министерство внутренних дел 21 августа 1998 г. утвердили Инструкцию о порядке выплаты пенсий лицам, находящимся в местах лишения свободы, в котором были решены вопросы, вытекающие из Заключения Конституционного Суда.

Законом от 1 марта 1994 г. (введен в действие с 1 мая 1994 г.) “О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Республики Беларусь и некоторые другие законодательные акты Республики Беларусь” статья 177 УК дополнена примечанием следующего содержания: “Не подлежат ответственности за преступления, предусмотренные статьями 177, 178, 185 и 186 настоящего Кодекса, близкие родственники лица, совершившего преступления, перечисленные в пункте 9 статьи 22 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь”.

Согласно пункту 9 статьи 22 УПК к близким родственникам относятся родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и сестры, дед, бабка, внуки, а также супруг. Следовательно, близкие родственники лица, совершившего преступления, не являются субъектами таких преступлений, как заведомо ложные показания (ст. 177), отказ свидетеля или потерпевшего от дачи показаний либо эксперта или переводчика от исполнения возложенных на него обязанностей (ст. 178), укрывательство преступлений (ст. 185), недонесение о преступлении (ст. 186).

В соответствии со статьей 27 Конституции, которая была принята позднее, т.е. 15 марта 1994 г., никто не должен принуждаться к даче показаний и объяснений против самого себя, членов своей семьи, близких родственников; доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической силы.

Полагаю, что несовершенство закона не означает, что он противоречит Конституции. С тем, чтобы не было подмены прав законодателя, для устранения недостатков нормативных актов должны быть использованы иные механизмы, например, внесение согласно статьям 130 либо 90 Конституции уполномоченными органами и должностными лицами предложений по изменению действующего законодательства. В статье 7 Основного Закона закреплено, что государство, все его органы и должностные лица связаны правом, действуют в пределах Конституции и принятых в соответствии с ней законов. Таким образом, у каждого государственного органа свой объем компетенции, в пределах которого он может решать те или иные вопросы.

Конституция согласно ее преамбуле – это Основной Закон. Конституция является фундаментом правовой системы, ее положения, касающиеся прав граждан, их гарантий, могут развиваться путем принятия обычных законов, других нормативных актов. Так, согласно ч.2 ст. 21 Конституции государство гарантирует права и свободы граждан Беларуси, закрепленные не только в Конституции, но и в законах. В соответствии со статьей 52 Конституции каждый, кто находится на территории Республики Беларусь, обязан соблюдать ее Конституцию, законы и уважать национальные традиции. Поэтому нормы Конституции, закрепляющие основные, принципиальные положения, дополняются посредством принятия иных актов законодательства. Это наиболее наглядно видно не только на примере статьи 27 Конституции, но и тех статей, которые посвящены трудовым, жилищным, земельным и иным правам граждан.

Согласно части второй статьи 23 Конституции никто не может пользоваться преимуществами и привилегиями, которые противоречат закону. И именно Закон от 1 марта 1994 г. с учетом морально-этических требований предусмотрел дополнительные гарантии для близких родственников лица, совершившего преступления. Не нарушена здесь также и статья 22 Основного Закона, так как в примечании к статье 177 УК не закрепляется устойчивый круг лиц, обладающих особым правовым статусом. Принцип равенства граждан перед законом должен пониматься как обладание равными правами в одинаковой ситуации.

В статье 14 Международного пакта о гражданских и политических правах говорится о минимуме гарантий при рассмотрении предъявленного человеку уголовного обвинения, в том числе, как минимум, не быть принужденным к даче показаний против самого себя или признанию себя виновным. Верховный Совет Республики Беларусь, как и законодатели некоторых других стран, вполне правомерно этот минимум несколько расширил.

Законодатель вправе предусмотреть не только более широкий круг деяний, за которые близкие родственники лица, совершившего преступления, не несут ответственности, но и расширить круг лиц, которые будут пользоваться гарантиями, обеспечивающими непривлечение к ответственности. Например, лица, которые в силу своих обязанностей получают доступ к сокровенным мыслям человека, могут в соответствии с законом отказаться от дачи показаний. В уголовно-процессуальном законодательстве помимо адвокатов это можно было бы оговорить относительно священников и врачей. Это должно касаться тех случаев, когда сведения названным лицам стали не просто известны, но были доверены.

Нет оснований делать вывод, что дача заведомо ложных показаний (ст. 177 УК) и укрывательство преступлений (ст. 185 УК) представляют собой не “пассивное бездействие”, как имеет место при недонесении о преступлении или отказе от дачи показаний, а “активные действия”, препятствующие осуществлению правосудия, и поэтому якобы здесь есть противоречие статье 27 Конституции. Известно, что бездействие при определенных обстоятельствах может быть более опасным по своим последствиям, чем действие. Кроме того, как уже отмечалось, законодатель вправе расширить конституционную норму, посвященную правам граждан.

Довод о том, что ложные показания близкий родственник может дать не только в пользу лица, совершившего преступления, но и против него, опровергается и тем, что отказ от дачи показаний может быть продиктован также низменными побуждениями (например, нежеланием способствовать оправданию невиновного). Задача правоохранительных органов, суда разобраться во всем и вынести законное решение.

Есть основания не согласиться с выводом о том, что наряду с недонесением о негосударственных преступлениях (ст. 186 УК) в примечании к статье 177 должна быть также ссылка на статью 86 УК, т.е. близкие родственники лица, совершившего государственное преступление, должны также освобождаться от уголовной ответственности за недонесение об этом. Недонесение – это несообщение соответствующим государственным органам (должностным лицам) о достоверно известном недоносителю готовящемся или совершенном преступлении при наличии возможности сообщить об этом. Статья 86 УК предусматривает недонесение о таких государственных преступлениях, как террористический акт, диверсия, бандитизм и др. Считаю, что необходим поиск такой конструкции закона, при которой близкие родственники обязаны под угрозой уголовного наказания и во избежание человеческих жертв сообщать о готовящемся террористическом акте, диверсии и т.п. с правом не указывать конкретных лиц, к ним причастных.

Механически включать статью 86 УК в примечание к статье 177 УК недопустимо.

По законодательству некоторых зарубежных стран, которые, как и наша республика, считают себя правовыми, близкие родственники могут быть наказаны при недоносительстве о наиболее тяжких преступлениях. Это свидетельствует о том, что наличия родственных связей еще недостаточно для полного и безусловного освобождения от ответственности за недоносительство.

Что касается освобождения близких родственников и членов семьи за укрывательство, то оно может быть предусмотрено законом. В определенных жизненных ситуациях может сложиться так, что близкие родственники будут стремиться воспрепятствовать привлечению к уголовной ответственности лица, совершившего преступление (например, родители по отношению к детям). В некоторых зарубежных государствах укрывательство в целях воспрепятствования привлечению к ответственности, совершенное родственником, также ненаказуемо.

Нельзя однозначно утверждать, что примечание к статье 177 УК неосновательно сужает круг лиц, которые в соответствии с Конституцией не должны принуждаться к даче показаний и объяснений против членов своей семьи и близких родственников. Действительно, в пункте 9 статьи 22 УПК дается иной перечень членов семьи, нежели это определено в других отраслях права (ст. 63 Жилищного кодекса, ст. 20 ранее действовавшего Кодекса законов о труде и др.), так как здесь решаются совершенно иные задачи. В пункте 9 статьи 22 УПК наряду с близкими родственниками (детьми, родителями, братьями, сестрами и др.) в качестве члена семьи указан супруг. Считаю, что можно не расширять являющийся оптимальным перечень близких родственников и членов семьи, который дан в пункте 9 статьи 22 УПК, потому что это приведет к расширению круга лиц, не несущих, в частности, ответственности за недонесение, отказ от дачи показаний, и злоупотреблению теми гарантиями, которые установлены в примечании к статье 177 УК.

Согласно статье 27 Конституции не имеют юридической силы доказательства, полученные с нарушением закона. Поэтому в таком законе могут быть определены не только процессуальные нормы (как получать доказательства), но и круг лиц, которые пользуются теми или иными гарантиями. В примечании к статье 177 УК и в пункте 9 статьи 22 УПК по существу, речь идет о близких родственниках и членах семьи. В этой связи именно в них необходимо при совершенствовании закона использовать соответствующие понятия.

Нельзя признавать неконституционным пробел, который может быть в текущем законодательстве восполнен в сроки, оговоренные в Законе о порядке вступления в силу Конституции.

Согласно статье 146 Конституции в редакции от 15 марта 1994 г. и статье 4 Закона о порядке вступления ее в силу нормы Конституции имеют прямое действие и обладают приоритетом по отношению ко всем актам, в том числе и к тем, которые были приняты ранее. Задача судов, правоохранительных органов, всех правоприменителей состоит в том, чтобы обеспечить на практике верховенство конституционных норм. Согласно статье 112 Конституции, если при рассмотрении конкретного дела суд придет к выводу о несоответствии нормативного акта Конституции или иному закону, он принимает решение в соответствии с Конституцией и законом и ставит в установленном порядке вопрос о признании данного акта неконституционным. На необходимость безусловного исполнения Конституции было обращено внимание и в постановлении Президиума Верховного Совета Республики Беларусь от 13 апреля 1994 г. “О первоочередных мерах, направленных на реализацию Конституции Республики Беларусь”.[1] Согласно постановлению министерства государственные комитеты, ведомства должны были организовать изучение новой Конституции в центральных аппаратах и подчиненных им предприятиях, учреждениях, организациях и обеспечить ее безусловное исполнение, а также определить меры по реализации Конституции. Проделанная работа в этом направлении позволила бы обеспечить единую практику применения уголовно- процессуальных норм.

Изложенное позволяет высказать мнение, что примечание к статье 177 УК не противоречит Конституции. Однако при необходимости его содержание можно пересмотреть с использованием процедур, установленных в статьях 90 и 130 Конституции. Такова была позиция автора, высказанная в 1994 году.

Интересно отметить, как решены эти вопросы в зарубежном законодательстве. Так, согласно § 138 Уголовного кодекса Германии тот, кто достоверно узнает о готовящихся или совершенных преступлениях, как:

1. подготовка военной агрессии (§ 80),

2. государственная измена в случаях §§ 81 – 83, абз. 1,

3. измена родине или угроза внешне безопасности в случаях §§ 94 – 96, 97а или 100,

4. подделка денег пли ценных бумаг в случаях §§ 146, 151, 152 или подделка бланков еврочеков или еврочековых книжек в случаях § 152а, абз. 1, № 1, абз. 2 или 3,

5. торговля людьми в случаях § 181, № 2,

6. умышленное убийство, убийство или геноцид (§§ 211, 212 или 220а),

7. уголовное деяние против личной свободы в случаях §§ 231, 234а, 239а или 239b,

8. разбой и разбойное вымогательство (§§ 249 – 251 или 255),

9. общеопасное уголовное деяние в случаях §§ 306 – 308, 310b, абз. 1 – 3, § 31, абз. 1 – 3,
§ 311а, абз. 1 – 3, §§ 311b, 312, 313, 315, абз. 3, § 315b, абз. 3, §§ 316а, 316с или 319, –

в период, когда совершение преступления или наступление последствия еще могло быть предотвращено и своевременно не доносит о них соответствующему органу или лицу, которому угрожают, наказывается лишением свободы на срок до пяти лет или штрафом.

Таким же образом наказывается тот, кто достоверно узнает о намерении или совершении уголовного деяния в период, когда совершение преступления еще может быть предотвращено, и не заявляет о нем незамедлительно в соответствующий орган.

Кто необдуманно не делает заявления, хотя достоверно узнал о готовящемся или совершенном противоправном деянии, наказывается лишением свободы на срок до одного года или штрафом.

Согласно § 139 УК Германии, если в случаях § 138 не было совершено покушение на преступление, от наказания можно отказаться.

Духовные лица освобождаются от обязанности заявлять о том, что было доверено им как священникам.

Кто не делает заявления в отношении его родственника, освобождается от наказания, если он прилагал серьезные усилия, чтобы удержать его от совершения преступления или предотвратить наступление последствий, за исключением случаев, когда речь идет о:

1. тяжком или простом убийстве (§§ 211 или 212),

2. геноциде в случаях § 220а, абз. 1, № 1,

3. похищении людей с целью шантажа (§ 239а, абз. 1), взятии заложников (§ 139b, абз. 1) при нападении на воздушный транспорт (§ 316с, абз. 1) посредством террористической группы.

При таких же условиях освобождаются от обязанности донесения того, что было доверено им в их качестве, адвокаты, защитники или врачи.

Освобождается от наказания тот, кто предотвратил наступление последствия иным, чем донесение, способом. Если деяние не было совершено или не наступило последствие деяния без содействия лица, обязанного сделать заявление, для его освобождения от наказания достаточно серьезных усилий с его стороны, направленных на предотвращение наступления последствий.

На данном примере видно, что права и свободы человека и гражданина также имеют свою иерархию. Предпочтение всегда должно быть отдано праву на жизнь, аморальным и юридически наказуемым является лишение человека жизни. Поэтому нельзя расценивать как нечто безнравственное установление уголовной ответственности для близких родственников преступника в случае непринятия ими мер по предотвращению готовящегося особо тяжкого преступления, могущего повлечь лишение кого-либо жизни. События 11 сентября 2001 г. в США, полагаем, убеждают в правильности сделанных нами выводов.

Недостатки ранее принятого Заключения удалось скорректировать принятым Конституционным Судом 25 марта 1999 г. Заключением о толковании. В определенной мере  в нем  воспринято и особое мнение автора, высказанное им при принятии толкуемого Заключения.

Разъясняя Заключение Конституционного Суда от 19 декабря 1994 г. в части, касающейся недонесения о преступлении, Конституционный Суд обратил внимание на то, что недонесение о преступлении согласно уголовному законодательству может выражаться как в недонесении о готовящемся преступлении, так и в недонесении о достоверно известном уже совершенном преступлении. При этом степень общественной опасности недоносительства зависит не только от тяжести преступления, о котором не сообщено в соответствующие органы, но и от характера совершаемого недоносителем бездействия. Поскольку при сообщении о готовящемся преступлении имеется реальная возможность предотвратить его совершение, предупредив тем самым причинение вреда охраняемым законом объектам и гражданам, а недонесение о подготовке преступления препятствует формированию порядка, необходимого для полного осуществления прав и свобод человека, имеет значение соблюдение дифференцированного подхода к установлению ответственности за указанное недонесение и недонесение о совершенном преступлении, когда вредные последствия уже наступили.

Предусмотренное статьей 27 Конституции право гражданина не быть принуждаемым к даче показаний и объяснений против самого себя, членов своей семьи, близких родственников основывается на морально-этических принципах, в соответствии с которыми родственные чувства рассматриваются как значимые человеческие ценности, охраняемые законом. С учетом этого обстоятельства уголовный закон не предусматривает ответственности за недонесение о преступлении близких родственников и членов семьи лица, совершившего преступление. Вместе с тем, по мнению Конституционного Суда, законодатель, закрепляя гарантии прав и свобод граждан, устанавливая их ограничения или определяя какие-либо особенности их защиты, должен исходить из оценки значимости того или иного права в общей системе конституционных прав и свобод, придерживаясь такого сбалансированного подхода, чтобы реализация каких-либо прав граждан не влекла необратимые последствия и причинение существенного ущерба другим правам, особенно тем, которым придается приоритетное значение.

В этой связи, по мнению Конституционного Суда, не исключается возможность поиска законодателем такого решения вопроса об ответственности за недоносительство, согласно которому близкие родственники или члены семьи лица, готовящегося совершить особо тяжкое, опасное для жизни людей преступление, не подлежали бы ответственности за недонесение о факте подготовки такого преступления лишь в тех случаях, когда сообщение об этом факте не могло быть осуществлено иначе как путем дачи объяснений и показаний, направленных непосредственно против лица, готовящегося совершить преступление.

Конституционный Суд считает также, что законодатель вправе определить дифференцированный подход к решению вопроса об ответственности близких родственников или членов семьи лица, совершившего преступление, за заранее не обещанное укрывательство преступления.

Конституционный Суд отметил, что заранее не обещанное укрывательство преступления может выражаться в укрывательстве как самого лица, совершившего преступление, так и орудий и средств совершения преступления, следов преступления либо предметов, добытых преступным путем. Конституционный Суд, принимая Заключение от 19 декабря 1994 г., имел в виду наиболее злостные формы укрывательства, явно препятствующие деятельности правоохранительных органов по раскрытию преступлений.

Вместе с тем, разъясняя содержание указанного Заключения относительно заранее не обещанного укрывательства, Конституционный Суд отмечает, что ответственность за это деяние близких родственников или членов семьи лица, совершившего преступление, может быть поставлена в зависимость не только от степени общественной опасности совершенного преступления, но и от формы совершаемых действий, а также от мотивов их совершения. Нередко указанные лица могут оказаться в такой ситуации, когда страх перед угрозой наказания, которому будет подвергнуто близкое им лицо, явится наиболее значимым мотивом, предопределившим характер их поведения. Необходимо также учитывать и различную степень опасности заранее не обещанного укрывательства преступления, совершаемого из корыстных или иных низменных побуждений, и укрывательства, мотивы которого обусловлены только родственными чувствами.

С учетом вышеизложенного,  Конституционный Суд не исключает права законодателя предусмотреть возможность непривлечения к ответственности близких родственников и членов семьи лица, совершившего преступление, за заранее не обещанное укрывательство этого лица или места его нахождения. Такая норма, вытекающая из морально-этических интересов и основывающаяся на учете побуждений, вызванных родственными чувствами, не противоречила бы Конституции.

В этой связи Конституционный Суд разъяснил, что Заключение Конституционного Суда Республики Беларусь от 19 декабря 1994 г. “О соответствии Конституции примечания к статье 177 Уголовного кодекса Республики Беларусь” не препятствует возможности поиска такого законодательного решения, согласно которому: не исключалась бы ответственность за недоносительство близкого родственника или члена семьи лица, готовящегося совершить особо тяжкое преступление, опасное для жизни людей, когда у него имелась возможность сообщить о факте готовящегося преступления с целью его предотвращения и при этом не было бы непосредственного свидетельствования против этого лица; исключалась бы в определенных случаях ответственность близкого родственника или члена семьи лица, уже совершившего преступление, за заранее не обещанное укрывательство этого лица или места его нахождения.