Конституционный контроль и международные договоры белорусского государства как основа деятельности Конституционного Суда Республики Беларусь.

 

В соответствии со статьей 8 Конституции Республика Беларусь признает приоритет общепризнанных принципов международного права и обеспечивает соответствие им законодательства. При этом не допускается заключение международных договоров, которые противоречат Конституции. Эта фундаментальная норма свидетельствует о стремлении законодателя строить независимое государство на правовых демократических принципах. Здесь есть несколько аспектов. Признание приоритета общепризнанных принципов международного права означает не что иное, как определение вектора развития всей правовой системы. Именно в этом смысле следует понимать запись “обеспечивает соответствие им законодательства”. С учетом общепризнанных принципов международного права должно осуществляться “наполнение” конституционных норм, определение их содержания.

В нашем законодательстве до недавнего времени не было общей формулировки, согласно которой международные договоры, заключенные в соответствии с конституционной процедурой, составляют неотъемлемую часть белорусского права и республиканского законодательства. В отдельных правовых источниках (кодексах, законах) иногда подчеркивалось верховенство международного договора по отношению к конкретному нормативному акту. Однако для непосредственного применения международного договора этого недостаточно. Законом “О международных договорах Республики Беларусь” предусмотрена определенная процедура имплементации международных договоров во внутреннее законодательство. Нормы права, содержащиеся в международных договорах Республики Беларусь, вступивших в силу, являются частью действующего на территории Республики Беларусь законодательства, подлежат непосредственному применению, кроме случаев, когда из международного договора следует, что для применения таких норм требуется издание внутригосударственного акта, и имеют силу того правового акта, которым выражено согласие Республики Беларусь на обязательность для нее соответствующего международного договора.

Наша правовая традиция интеграции международного договора посредством использования соответствующей процедуры (ратификация, присоединение, утверждение) предопределяет место международного договора в зависимости от места, которое занимают законы о ратификации договоров. (После принятия 15 марта 1994 г. Конституции автором неоднократно указывалось на неконституционность практики, в соответствии с которой международные договоры ратифицировались не законами, а постановлениями Верховного Совета, которые подписывал его Председатель (так продолжалось около двух лет [2]).      Согласно ч. 3 статьи 8 и ч. 4 статьи 116 Конституции они носят подконституционный, но надзаконный характер, включая кодексы и программные законы (их два), т.е. обладают и по отношению к последним более высокой юридической силой. При этом даже в случае расхождения норм международных договоров и новых законов общепринятое правило о том, что новый закон отменяет старый, не применяется, т.е. в случае расхождения данных актов приоритетом пользуются нормы международных договоров. По существу, здесь должен действовать принцип lex specialis. Указанный принцип должен быть соблюден, даже если в новом законе прямо сказано о его верховенстве по отношению к международному договору. Исключение, как уже отмечалось, возможно при установлении в законе большего объема гарантий.

При этом, исходя из закрепленного в самой Конституции верховенства общепризнанных принципов международного права, можно сделать вывод, что толкование конституционных норм должно происходить именно с учетом определенного этими принципами вектора развития законотворческой и правоприменительной деятельности, смысла, придаваемого международным документам. В то же время смысл, содержание и применение законов, деятельность органов государственной власти также должны определяться как общепризнанными принципами, так и ставшими обязательными для Беларуси нормами международных договоров. Это может быть успешно реализовано в силу почти полного воспроизведения в конституционном тексте основных идей и положений международных документов, составляющих международный Билль о правах человека.

В Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН (1970 г.), закреплено положение о том, что при толковании и применении изложенные в ней принципы являются взаимосвязанными и каждый принцип должен рассматриваться в контексте всех других принципов (например, права человека и территориальная целостность).

В соответствии со статьей 116 Конституции Республики Беларусь по предложению уполномоченных на то субъектов Конституционный Суд дает заключения о соответствии международных договорных и иных обязательств нашей страны Конституции и международно-правовым актам, ратифицированным Республикой Беларусь.

Важно подчеркнуть, что ратификации Национальным собранием Республики Беларусь подлежат международные договоры Республики Беларусь, при подписании которых стороны договорились о ратификации; устанавливаются иные правила, чем те, которые содержатся в законах Республики Беларусь, декретах и указах Президента Республики Беларусь, предметом которых являются вопросы, относящиеся только к сфере законодательного регулирования, но не урегулированные законами, декретами и указами Президента Республики Беларусь; о территориальном разграничении Республики Беларусь с другими государствами; об участии Республики Беларусь в межгосударственных образованиях.

Как отмечалось, ратификация международного договора Республики Беларусь осуществляется в форме закона, который возводит международный договор в ранг актов, стоящих над обыкновенными законами. Важность определения места международных договоров в иерархии правовых актов состоит в том, что в них часто содержатся нормы о дополнительных гарантиях прав и свобод человека. Считаем, что проверка Конституционным Судом конституционности может касаться международных документов (договоров, соглашений и др.), как вступивших, так и не вступивших в силу для Республики Беларусь. Кроме того, речь идет об их сопоставлении (проверке) на предмет соответствия не только ратифицированным актам, но и международным договорам, ставшим обязательными иным способом. Ведь согласие Республики Беларусь на обязательность для нее международного договора может быть выражено путем утверждения договора, присоединения к нему либо другим способом, о котором условились договаривающиеся стороны.

В связи с этим допустимо внесение на рассмотрение Конституционного Суда предложения о проверке соответствия не только Конституции, но и международным актам, ставшим обязательными для Республики Беларусь в результате ратификации, утверждения, присоединения и т.п., тех международных документов, которые еще не обрели такую силу, т.е. не стали до выполнения соответствующей процедуры обязательными для нашего государства. Это позволит обеспечить системность международных договоров, устранить возможные противоречия между их нормами. Укрепляет конституционную законность и положение Декрета от 26.06.2008 г. №14, касающееся проверки в порядке предварительного контроля международных договоров.

В принципе нельзя исключать и такой ситуации, когда прекращение, в том числе денонсация, или приостановление действия международного договора Республики Беларусь будет вызвано решением Конституционного Суда Республики Беларусь. Однако и Конституционный Суд, и органы, в компетенцию которых входит принятие решения об обязательности международного договора для Республики Беларусь, должны исходить из того, что такая процедура (прекращение или приостановление действия международного договора) должна осуществляться в соответствии с условиями самого договора и нормами международного права, т.е. здесь можно говорить о “связанности” такого решения Конституционного Суда.

В юридической литературе существуют споры по поводу непосредственного применения норм ратифицированных государством международных договоров, в том числе и многосторонних. В этой связи можно выделить две основные группы международных договоров. Для первой характерно то, что не требуется принятия каких-либо законодательных актов. Для второй обязательно принятие внутригосударственных актов в целях реализации международных договоров. Придерживаемся позиции авторов, рассматривающих в качестве самоисполняемых те договоры, которые касаются прав и свобод граждан. (Безусловно, в некоторых случаях требуется принятие соответствующих нормативных актов, однако это должно вытекать из самого договора.)

Конституционный Суд Беларуси обычно исходит из того, что нормы таких международных договоров Республики Беларусь должны действовать в стране непосредственно.

Вопрос о прямом действии норм международных договоров не праздный, так как не всегда признается, что даже нормы Конституции имеют непосредственный характер действия, обладая при этом верховенством и высшей юридической силой по отношению ко всем иным актам внутреннего законодательства.

В пользу вывода о том, что нормы международных договоров порождают права и обязанности для граждан Беларуси, свидетельствуют закрепленные не только в Конституции (ст. 8, 116 и др.), но и в актах текущего законодательства правила об их приоритете при расхождении норм национального законодательства и международных актов.

Возможности Конституционного Суда Республики Беларусь в утверждении верховенства норм международного права должны быть использованы более эффективно. В этом убеждает законодательство и опыт других стран. Исходя из положений нашей Конституции, можно было бы посредством  проверки Конституционным Судом актов текущего законодательства на соответствие обязательным для Беларуси международно-правовым документам решать этот вопрос. О том, что Конституционный Суд должен обладать правом превентивного контроля за конституционностью подписанных международных договоров (до их ратификации), нами обращалось внимание в ряде прежних публикаций. Нами также обращалось внимание, что не Министерство юстиции, а Конституционный Суд должен давать соответствующее заключение [3, с.55-56].

Практика работы Конституционного Суда Республики Беларусь убеждает в его отношении к международным документам как юридически обязательным для нашего государства документам, следование которым позволяет ускорить демократические преобразования.

Конституционный Суд является, к сожалению, одним из немногих органов, которые опираются при принятии решений на нормы международных договоров. В большинстве своих решений он использует нормы Всеобщей декларации прав человека, двух важнейших международных пактов – о гражданских и политических правах, об экономических, социальных и культурных правах; многие документы ООН, МОТ.

Международно-правовые документы выступали в качестве дополнительного аргумента тогда, когда имелось неполное их совпадение с конституционным текстом. Конституционный Суд часто использует эти нормы и в качестве самостоятельного правового обоснования.

Можно отметить очевидную целесообразность существования в СНГ особых соглашений в области прав и свобод человека, поскольку вместе с европейской и международной системами защиты прав человека они помогают защищать людей, проживающих на территории бывшего СССР. Конституционный Суд Республики Беларусь неоднократно обращался к анализу этих документов, формируя собственную позицию.

Наряду с этим Конституционный Суд часто обращается и к европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, которой руководствуется в своей деятельности Европейский Суд по правам человека. По сути, она является международным стандартом в области обеспечения и соблюдения прав и свобод человека, выполнения обязанностей гражданами. Решения, которые принимает Европейский Суд, – это, по существу, толкование данной Конвенции, разъяснение ее положений и смысла. Можно утверждать, что вердикт Европейского Суда является ориентиром и для тех стран, которые не являются членами Совета Европы, но стремятся вступить в него.

Принятие решения  Конституционного Суда не на политических пристрастиях судей, а исключительно на нормах Конституции, международного права, на судебных прецедентах, в том числе создаваемых Европейским Судом, а также на решениях ранее действовавшей Европейской Комиссии по правам человека, усиливает его позиции как беспристрастного судебного органа.. В этом плане показательны решения  по многим вопросам, например, относительно  определения объема права граждан на судебную защиту. Так, еще некоторое время после принятия Конституции в 1994 г. оно было во многом ограничено, обставлено различного рода препонами. Суды нередко отказывались принимать обращения граждан, если спор был рассмотрен в вышестоящей  несудебной инстанции. Существовало немало пробелов и в законодательстве. Например, статья 209 Уголовно-процессуального кодекса 1960 г. предусматривала возможность прекращения производства по уголовному делу органами предварительного следствия, и обжаловать это решение можно было только прокурору (гражданин не всегда мог быть согласен с основаниями прекращения производства по делу). Отсутствие права на защиту в суде противоречило Конституции. К большому сожалению, отечественная судебная практика не всегда была адекватна конституционной норме. Конституционный Суд в ряде своих решений отметил следующее: право на судебную защиту является неотъемлемым и не может быть ограничено. Гражданин имеет право на судебную защиту и в том случае, если предусмотрен альтернативный порядок разрешения спора, когда человек обратился в вышестоящий орган. Это ни в коем случае не должно исключать судебной защиты.

Конституционный Суд внимательно изучал подходы, закрепленные в решениях международных структур, в том числе и в актах Европейского Суда, относительно сроков содержания под стражей лиц во время предварительного следствия. Это огромная проблема многих государств, когда люди длительное время, порой много лет,  находятся в местах предварительного заключения и только затем дело доходит до приговора и уже осужденные направляются в исправительные учреждения. Конституционный Суд вынес заключение, согласно которому основания содержания под стражей могут также подлежать судебной проверке.

Одним из показательных было решение от 9 июля 1997 г. о соответствии некоторых норм Уголовного кодекса Конституции и Международному пакту о гражданских и политических правах. Речь шла о придании закону обратной силы. Конституционный Суд признал недопустимым придавать обратную силу закону, усиливающему уголовную ответственность. Положения Международного пакта о гражданских и политических правах свидетельствуют, что даже чрезвычайное положение в государстве, при котором жизнь нации находится под угрозой и о наличии которого официально объявляется, не может служить основанием для каких-либо отступлений от ряда статей Пакта, в том числе и от статьи 15, закрепившей правило обратной силы уголовного закона, установившего более легкое наказание.

Конституционный Суд, исходя из положений международных документов, много делал для того, чтобы сформировать объективные условия для беспристрастности и доступности правосудия, разграничения функции обвинения и правосудия. При этом Конституционный Суд анализировал не только Конституцию, вышеназванный Международный пакт, но и такой документ, как Процедура эффективного осуществления Основных принципов независимости судебных органов, утвержденных резолюцией Экономического и Социального Совета ООН, которыми предусмотрено, что ни от одного судьи не требуется выполнение функций, не совместимых с принципами независимости судебных органов, обеспечения права на квалифицированную юридическую помощь, недопустимость принуждения к свидетельствованию против себя или к признанию себя виновным.

В одном из своих решений Конституционный Суд подтвердил право при рассмотрении любого предъявленного уголовного обвинения на достаточное время и возможность подготовки своей защиты и сноситься с выбранным им самим защитником, быть судимым без неоправданной задержки.

Исходя из содержания нашей Конституции, Всеобщей декларации прав человека, Международного пакта о гражданских и политических правах Конституционным Судом  вынесено решение по вопросу о конституционности некоторых положений Гражданского процессуального кодекса, в соответствии с которыми решения всех судов, кроме решений Верховного Суда, могут быть обжалованы в кассационном порядке сторонами и другими лицами, участвующими в деле, или опротестованы прокурором в десятидневный срок со дня объявления решения.

Очень сложным было дело об оказании юридической помощи, в том числе и осужденным. При его рассмотрении также учитывались существующие международные стандарты. Право на получение указанными лицами юридической помощи было подтверждено решением Конституционного Суда.

Анализ деятельности Конституционного Суда Республики Беларусь, органов конституционного контроля других стран свидетельствует о том, что государственно-правовая система развивается успешно и динамично, если Конституционный Суд действует строго в рамках предоставленных полномочий, когда приоритетами в его работе являются демократическая Конституция, международные стандарты, право, в основе которого лежит принцип справедливости.

Известно, что ЕКЧП – живой документ, развивающийся за счет активной деятельности вначале Европейской комиссии по правам человека, затем (после ее упразднения) – за счет активной деятельности Европейского Суда по правам человека. Даже если решение Европейского Суда касается какой-либо конкретной страны, другие государства все равно учитывают это решение для того, чтобы в будущем избежать роли ответчика по аналогичному вопросу.

Думаю, что суды общей юрисдикции могут также ориентироваться на практику Европейского Суда по правам человека и на положения ЕКПЧ, чтобы в правоприменительной практике и прежде всего в судебной практике активно использовались стандарты, которые применяются в Европе. Здесь не должно быть опасений. Это те реалии, к которым судебная практика в нашей республике должна адаптироваться. Необходимо менять подход к праву, отношение к правовым ценностям, чтобы оптимизировать правовую систему, сделать ее более демократичной, развитой, чтобы она действительно была активным элементом совершенствования государственности в Республике Беларусь.

Вполне можно утверждать, что судебная система в Республике Беларусь, опираясь на передовое правосознание, может взять на себя обязательство следовать важнейшим положениям ЕКПЧ. От этого выиграют правовая и государственная системы Республики Беларусь, потому что наши законодательство и практика не так далеки от рекомендаций, которые закреплены в ЕКПЧ.

Восполнение пробелов в законодательстве – очень важная проблема. Европейский Суд восполняет пробелы европейского позитивного права таким образом, чтобы цель Конвенции была достигнута. Как действовать Конституционному Суду и общим судам в данной ситуации, когда в законодательстве Республики Беларусь существуют пробелы и противоречия? Руководствоваться  правовыми принципами, положениями статьи 5 Гражданского кодекса и статьи 72 Закона “О нормативных правовых актах Республики Беларусь” о возможности применения тех или иных норм по аналогии. Это – обязанность судов. Так, Конституционным Судом рассмотрено дело, касающееся права граждан на замену воинской службы альтернативной гражданской. Принимая данное решение, Конституционный Суд ориентировался на решение Европейской комиссии по правам человека (до прекращения своей деятельности она вынесла несколько решений в этой части) и на практику Европейского Суда по правам человека. Законодательством вопрос этот был урегулирован не очень четко. Хотя, если решать ту или иную ситуацию в пользу гражданина, а в случае сомнения или разночтения  так оно и должно быть, то ее следует решать с точки зрения максимальной защиты прав гражданина. Почему? Потому что в статьях 1 и 4  действовавшего на момент вынесения решения Закона “О всеобщей воинской обязанности и военной службе” было прямо зафиксировано право граждан на замену воинской службы альтернативной. Этот Закон был принят еще до вступления  в силу Конституции Республики Беларусь 1994 г. Судебная практика шла по другому пути. Когда Конституционный Суд принимал решение, подтверждающее право граждан на замену воинской службы гражданской, то действовал весьма взвешенно. Конституционный суд не мог дать необоснованное право любому, кто заявит о том, что он по каким-либо своим соображениям (религиозным, политическим) не желает брать в руки оружие, уклониться от несения воинской службы. Но, исходя из анализа конституционных норм и названного Закона, Закона “О свободе вероисповеданий и религиозных организациях”, поддержали право тех людей, которые в силу религиозных убеждений не желают брать в руки оружие. И самое интересное заключается в том, что негосударственные органы пошли по пути признания такого права. Ежегодно около 200 человек проходят службу в железнодорожных войсках. Они не приносят присягу, не берут в руки оружие, освобождаются от некоторых других воинских обязанностей. Достаточно сказать, что даже Министерство обороны согласилось с тем, что такая проблема существует. Сейчас необходимо ускорить принятие соответствующего закона, чтобы снять всякие споры. Заслуга Конституционного Суда состоит в том, что он, обобщив обращения граждан, обратил внимание государственных органов на необходимость решения этой проблемы. Насколько известно автору, лица, которые действительно имеют основания для освобождения от воинской службы, теперь не осуждаются к лишению свободы. Часть проблемы решена. Мы считаем, что в интересах государства ее следует решить на законодательном уровне. Проект соответствующего закона готовился, но дело до его принятия так и не дошло. Позитивным является уже то, что при наличии соответствующих оснований лица не лишаются  свободы.

Здесь же хотелось бы отметить, что, наряду с желанием некоторых граждан заменить воинскую службу альтернативной, а в некоторых случаях и вовсе уклониться от нее, несколько необычной была  просьба одного из призывников посодействовать ему в призыве на воинскую службу. Так, в связи с обращением в Конституционный Суд адвоката юридической консультации одного района Г., представляющего интересы призывника, в адрес Генерального штаба Вооруженных сил Республики Беларусь было направлено письмо с просьбой рассмотреть вопрос о призыве Ж. на срочную военную службу.

Как следует из представленных в Конституционный Суд документов, Ж. не относится к гражданам, которые согласно статье 14 Закона Республики Беларусь “О всеобщей воинской обязанности и военной службе” не подлежат призыву на срочную военную службу. Он был осужден 19 марта 2001 г. за менее тяжкое преступление условно с применением  ст. 78 Уголовного кодекса Республики Беларусь. Назначенный ему в один год испытательный срок к моменту обращения  истек.

Несмотря на привлечение ранее к уголовной ответственности, Ж. мог бы воспользоваться правом выполнять свой долг по защите Республики Беларусь в соответствии со статьей 57 Конституции Республики Беларусь.

В ответе Министерства обороны сообщалось, что в порядке исключения призывник Ж., ранее привлекавшийся к уголовной ответственности, будет направлен для прохождения срочной военной службы в Вооруженные Силы Республики Беларусь.

Второй аспект – право на осуществление судебного разбирательства в разумные сроки. Для специалистов не является секретом, что судебная волокита не изжита. Об этом знает и руководство Верховного Суда, руководители других судебных инстанций, которые постоянно уделяют этому внимание: требуют от судей, чтобы это явление было преодолено и  чтобы суды рассматривали дела в установленные законом  сроки. Но предпринимаемые усилия ожидаемых результатов не дают. В соответствии с ЕКПЧ и принимаемыми на ее основе решениями Европейского Суда общепризнано на европейском уровне, что важнейшим принципом правового государства является осуществление судебного разбирательства в разумные сроки. Известно изречение: правосудие должно быть скорым, ибо промедление есть отказ в правосудии. Европейский Суд отвергает оправдания, касающиеся нехватки судей, средств и т.п. Названный Суд подходит к определению понятия “разумный срок” дифференцированно – решающее значение имеют сложность дела. В сфере уголовного права отсчет “разумного срока”, согласно пункту 1 статьи 6 ЕКПЧ, может начаться со дня, когда лицу предъявлено обвинение. Этот срок может начать течь и ранее – с момента передачи дела для рассмотрения в компетентный суд. Так, в решениях Европейского Суда точкой отсчета соответственно были день ареста, дата, когда лицо было официально предупреждено, что уголовное преследование возможно, а также день начала предварительного следствия.

В практике Конституционного Суда Беларуси были  дела, касающиеся сроков содержания лица под стражей на стадии предварительного заключения. В конце 1999 г. Конституционный Суд рассматривал конституционность статьи 92 Уголовно-процессуального кодекса о сроках содержания под стражей. Самое парадоксальное и интересное – когда стали анализировать нормы УПК и практику их применения, то обнаружили, что по истечении одного года и пяти месяцев, когда должно быть закончено следствие и предъявлены материалы для ознакомления (максимальный срок содержания под стражей был установлен в полтора года), должно быть предъявлено обвинение, затем лицо в течение месяца (может быть, более месяца – условно) будет знакомиться с материалами дела. Однако оказалось, что нет правового документа, на основании которого лицо находится под стражей по окончании полутора лет. По нормам УПК 1960г. санкционирование пребывания под стражей осуществлялось прокурором только до полутора лет. Благодаря решению Конституционного Суда, ориентированному на международную практику, на стандарты, выработанные Европейским Судом, действующее  уголовно-процессуальное законодательство было усовершенствовано так, чтобы сроки содержания под стражей, а в конечном итоге и срок судебного разбирательства были оптимальными. По действующему УПК максимальный срок содержания под стражей может быть не более двух лет. Это сопоставимо с той практикой, которая существует и в странах Западной Европы. Говоря о сроках рассмотрения уголовных дел, необходимо отметить, что необоснованное затягивание судебного разбирательства на неделю, на месяц, на несколько дней будет означать, что судебное разбирательство проводится в “неразумные” сроки – не в те сроки, которые должны быть обеспечены в соответствии с  законодательством, и практикой. Европейский Суд не конкретизировал понятие “разумные сроки” временными рамками. Все решается дифференцированно.

В свое время Конституционный Суд  вносил в Палату представителей предложения о совершенствовании нашего Кодекса об административных правонарушениях (1984), в частности норм, содержащихся в статьях 240, 242 этого Кодекса, где речь шла  об административном задержании, по срокам составления административного протокола, направления этого протокола компетентному органу для рассмотрения, с тем чтобы эти вопросы решались без промедления. Более того, можно отметить, что не только судами и правоохранительными органами нарушаются те сроки, которые действительно являются разумными для того или иного разбирательства, – иные органы также нередко рассматривают обращения граждан, юридических лиц в “неразумные” сроки, превышая допустимые сроки. В этом случае можно вести речь об ответственности, в том числе о материальном возмещении морального вреда, причиняемого лицу. В Законе “Об обращениях граждан” предусмотрено право гражданина на возмещение морального вреда, если его обращение было рассмотрено с превышением установленных сроков. На прием в Конституционный Суд явился гражданин с папкой внушительных размеров, в которой была подшита вся его переписка с государственными структурами за восемь лет. Вопрос шел о пенсионном обеспечении. Гражданин получал отписки. В итоге, когда он приобретал документы, которые от него требовались, оказывалось, что они  вовсе не нужны. Мы считаем, что у этого лица было право на возмещение морального вреда.

Несколько слов о праве на получение юридической помощи. Эта проблема тоже была предметом рассмотрения в Конституционном Суде. Было принято несколько решений, посвященных реализации конституционного права граждан на получение юридической помощи. В том числе решались вопросы прикладного характера: может ли выступать в качестве защитника близкий родственник лица, совершившего преступление (в нашем законодательстве такое право предусмотрено). Может ли гражданин воспользоваться услугами адвоката или иного своего представителя, заключая трудовой договор, проводя непосредственно переговоры по содержанию трудового договора? Итоговым документом было решение  Конституционного Суда от 5 октября 2000 г. о практике исполнения решений Конституционного Суда, принятых в 1999–2000 гг. в части реализации положений статьи 62 Конституции.

Считаем, что заслуга Конституционного Суда состоит в том, что он в значительной мере изменил правоприменительную практику. В качестве примера назовем постановление Министерства внутренних дел Республики Беларусь от 5 марта 2002 г. “О мерах по пресечению режима содержания задержанных и заключенных под стражу в изоляторах временного содержания”. В том  же году Министр внутренних дел принял соответствующее постановление, согласно которому лицо, задержанное, находящееся в изоляторе временного содержания, и адвокат могут беседовать наедине, чтобы не было известно содержание их бесед. Конституционный Суд эту проблему решал на протяжении  трех лет. В итоге  практика после этих решений в тот период была изменена.  Право на получение юридической помощи в любой момент является конституционным и оно должно быть обеспечено.