Попытка обрести Истину через разрушение обусловленности восприятия

В контексте разговора о воздействии Истины и лжи на ум человека, можно упомянуть об отце Серафиме (Роузе). Отец Серафим (Роуз) родился в протестантской семье, которая жила в соответствии с тогдашним идеалом – материальный достаток и умеренная религиозность. Протестантизм, в принципе, как объяснял один профессор, выбросил из христианства все, что мешает человеку жить по его страстям. И столкнувшись с таким мировоззрением, которое выдавало себя за религиозное, отец Серафим подумал, что предлагаемое ему и является религией в подлинном смысле этого слова. Тогда он взбунтовался и против религии, и против самой идеи Бога. И «намеренно презрев заповеди Господни, Евгений (так звали отца Серафима до монашеского пострига) начал испытывать муки адовы. «Я побывал в аду. Я знаю, что это такое», — признавал он годы спустя, подводя итог своим «поискам» и «экспериментам» вне воли Божией».

Пытаясь найти свой путь в жизни, он пришел в Восточную Академию, которой в то время руководил Алан Уоттс, бывший в то время чем – то вроде идола для хиппи и «модной» молодежи. Он стал изучать китайскую философию и китайский язык и в этом достиг больших высот, даже переводил Лао Цзы с китайского на английский. Он не только изучал философию Востока, но и практиковал ее, в частности, практиковал дзен. Будучи бунтарем против Бога, но не оставляя поисков Истины, «от горечи и безысходности в ту пору он затеял опасные, граничащие с безумием игры с собственным разумом». Следуя Уоттсу и буддистскому учению, он стал считать абстрактное мышление самообманом, а знание невежеством. «Может, – считал он, – тогда, порвав цепочку логических умозаключений, удастся вырваться из плена заблуждений и узреть – хоть на миг – истину?». Еще в одном письме он отмечал: «Я играю в жмурки с разумом, непредсказуемость моя даже самого удивляет». Он зашел так далеко, что стал считать себя единственно сущим, всё же – остальное, весь мир вокруг – лишь порождением своих фантазий и «снов»[10].

Во времена отца Серафима чрезвычайно модной была идея о возможности постижения сверхчувственного посредством вхождения в измененное состояние сознание. Для вхождения в измененное состояние сознания использовались восточные трансовые техники с параллельным употреблением галлюциногенов, в частности – LSD.

Вспомним группу The Doors, которые взяли свое название из эссе Олдоса Хаксли «The Doors of Perception» («Двери восприятия»). Ищущая молодежь ставила перед собой задачу постижения сверхчувственного опыта путем раскрытия дверей восприятия. Постулировалась способность человека к непосредственному восприятию информации, а разум человека воспринимался как нечто мешающее этому процессу (см. также главу «Скука и нарушение законов мироздания» из первой части статьи «Преодоление игрового механизма (об игре в широком смысле слова)»).

Соответственно психотехника такого направления строилась на угашении разумной деятельности человека. Адепты данного направления надеялись на то, что как только им удастся снять контроль с сознания, так в тот же момент в сознание проникнет некое мистическое знание, которое вызовет трансформацию сознания.

 

С помощью психотехник, алкоголя, галлюциногенов адепты данного направления стремились шокировать свой ум или каким – то образом его рассеять, чтобы в него, по выражению одного эзотерика, как «нож в масло», воткнулась «передача» – мистическое знание, вызывающее трансформацию сознания. Один психиатр, анализировавший с точки зрения психиатрии практики психоделического движения, писал: «считалось, что «передача» или «духовная инициация» после разрушения «оков личности» придет сама по себе, но большинство людей в итоге бесконечного «вычитания» ждало не духовное просветление, а безумие» (вычитанием назывались унижающие ситуации, в которые поставляли психоделики друг друга; «считалось, что, для того чтобы слиться с Сущностью Вселенной, все появляющиеся личностные реакции, связанные с чувством собственного достоинства, необходимо «вычитать»… с помощью унижения»)[11].

Эзотерики отталкивались от в чем – то объективного факта, просто они не могли дать описанному ими факту адекватного объяснения. Действительно, окружающий мир для многих из нас скрывается за плотной завесой из наших моделей, схем, концепций и представлений. Но чтобы пройти за завесу не нужно разрушать свое восприятие шокирующими техниками. Любовь, понимаемая как способность проявить деятельного внимание к Другому, дает возможность человеку преодолеть стену отчуждения, отделяющую его от мира и от других людей.

Данный вопрос отчасти разбирается в упомянутой статье – «Преодоление игрового механизма» (часть 1) в главе «Аутизация и стимуляция».

Феномен стены отчуждения и феномен ее преодоления можно сопоставить с двумя терминами, которые использовал верующий ученый – нейрофизиолог академик А.А. Ухтомский: Двойник и Собеседник. Двойник: человек, убежденный, что его понимания адекватны действительности, всему дает оценку и наименование. Он вешает клише на все, что видит и с чем соприкасается. Он говорит себе: этот мой коллега глуп, та вещь бесперспективна. Через некоторое время он настолько обрастает собственными оценками происходящего, что перестает видеть реальность, замыкается в капсуле собственного эгоистического существования.

Пробиться к Собеседнику – то есть к реальности неистощимой в своем многообразии, к ближнему в его конкретном и уникальном существовании, он может тогда, когда вырабатывает в общении с ближними способность проявить к ним внимание. Он тянется к ближнему в его конкретности, тянется постичь отправные точки, из которых ближний исходит в своих действиях. Выработанный в общении навык человек может обратить и на познание действительности в целом.

В частности, мысли Ухтомского разбирались в некоторых лекциях и статьях, поэтому, чтобы не повторятся, проще дать ссылку на статьи, в которых его мысли приводятся вкратце и в адаптированном виде (в приложении см. некоторые его мысли о постижении Истины): см. пункты 85 – 87а из цикла «Остаться человеком (часть 1): Офисы, мегаполисы, концлагеря», первую лекцию из цикла «Искра жизни», главы «Нейрофизиология и любовь», «Услышать голос другого» в статье «О развитии монашества, о теории «созависимости» и о прочих психологических подходах к решению личностных проблем».

 

***

 

Бывает, что молодые люди в своих поисках Истины идут путем растормаживания импульсов, которые они воспринимают за проявление своей глубинной сущности. Чтобы сделать для себя эти импульсы более яркими и объемными, они стремятся с помощью дзеновских или наркотических практик угасить свою способность аналитического восприятия реальности. Отсюда возникают различные психопрактики типа расслабляющих танцев, когда человек максимально расслабляет тело, отдавая его в пользование некой силе.

Сюда же можно отнести психотехники Раджниша Ошо, целью которых было «сдирание» того, что можно назвать «человеком культурным», сдирание с человека «человеческого» – когда с сознания снимался контроль, человек становился чрезвычайно внушаемым и податливым, открытым для воздействия как самого Раджниша, так и для воздействия тех сил, которые стояли за ним. Сам он в своей биографии рассказывал, что в его жизни была некая дата, после которой перестал существовать тот, кем он себя считал. Человек, имеющий определенную биографию, в определенный день умер. Характерно, что процесс перерождения сам Раджниш ощутил как падение в бездну, и накануне этого падения у него было сильное желание покончить с собой. После «перерождения» родственники отмечали у него появление новых качеств – порочных склонностей. И для человека христианского мировоззрения было очевидно, что Раджниш отдал себя в пользование инфернальным силам.

В учении Карлоса Кастанеды также приводятся идеи о разрушении обусловленности человеческого восприятия – разрушении «глоссов». Здесь можно привести историю одного человека, который приезжал на Соловки. В течение 10 лет он с двумя своими друзьями экспериментировал с ЛСД. В результате чего один из друзей погиб, попав под поезд (мы не знаем, был ли этот случай самоубийством или произошел сбой в сознании в момент перехода через рельсы), а второй сошел с ума.

Свои поиски этот человек начал еще в момент существования советского государства, в те годы, когда религия была под запретом. Ему хотелось найти что – то, что выходило бы за рамки той реальности, которую он видел: геометрические проспекты, магазины и т.д. И когда он столкнулся с изданием сочинений Карлоса Кастанеды, он стал читать их запоем и во что бы то ни стало захотел найти Дона Хуана. Со временем ему удалось попасть в Мексику, он нашел пустыню, в которой жили шаманы, использовавшие в своих практиках наркотические напитки, приготовляемые из пейотля (кактуса).

За время своего путешествия он увидел многих молодых американцев, истощенных от голода с безумными ввалившимися глазами. На распределительных пунктах они ждали своей отправки обратно в США. Пресытившись материальным комфортом и пытаясь найти хоть что – то, что выводило бы их за рамки этой земной тварной реальности, они ехали на поиски Дона Хуана, в результате чего многие из них умирали в песках мексиканской пустыни. Но когда он лично познакомился с шаманами, то увидел, что они не могут сообщить ему ничего нового или расширить уже имеющийся у него опыт.

После возвращения домой он продолжил свои эксперименты: всю жизнь он стремился познать себя, кто он есть, и после очередного употребления ЛСД он увидел внутри себя маленькое солнце. В нем действовало некое впечатление, которое ассоциировало это солнце с его «я» – чей – то голос в уме произнес это при появлении образа. Но видение не объяснило ему ничего про него самого и не ответило на его вопросы.

В итоге через 10 лет поисков он не только ни к чему не пришел, но еще больше запутался. Он перестал видеть какой – либо смысл в продолжении своей жизни и намеренно принял запредельную дозу ЛСД. После чего он очнулся в лесу и увидел, как из леса на него несутся какие – то мелкие существа, которые начали грызть его тело. Что характерно, на его теле после этого остались следы укусов. Это было больно и мучительно, но вдруг все остановилось и замерло – словно вся природа замерла в ужасе. Существа скрылись. У него было ощущение, что все в страхе разбегается при приближении чего – то страшного. И тогда прилетел огромный дракон с размахом крыльев от горизонта до горизонта, который сел ему на плечи и начал его ломать. Он думал, что дракон вот – вот его сломает, но почему – то дракон не мог убить его, что – то ему мешало. И тогда рассказчик понял, что это «что – то» было его Крещение. Дело в том, что когда он начал принимать наркотики, мать попросила его креститься, она думала, что это исправит его жизнь. Он крестился, но не придал этому никакого значения, а продолжил жить как жил. После пережитого, пытаясь понять случившееся, он рассказывал свою историю разным людям, но все воспринимали его как безумца.

Потеряв всякую надежду, однажды он шел мимо храма, и что – то его туда потянуло. В храме исповедь принимал вдумчивый священник, который, к удивлению молодого человека, выслушал его и посоветовал поехать на Соловки. В результате знакомства с Соловками, видения, мучившие его, прекратились (после встречи с драконом он выжил, но к нему стали приходить «они», наполняя его страхом и ужасом). Во второй раз он приехал на Соловки в Великий Пост. Первая неделя Поста в монастыре очень строгая – скудное питание, долгие службы и пр.. Для него, как неподготовленного человека, переносить эти трудности было непросто, к этому добавились воспоминания о жене и детях, которых он любил и с которыми хотел оказаться рядом. В результате совокупности этих факторов он потерял внутреннее равновесие и на исповеди разрыдался. И тогда священник, который принимал исповедь, сказал ему: Теперь ты видишь правду о самом себе, а все эти предыдущие 10 лет ты мечтал о себе как о чем – то великом[12].