Компаративистика/ Сравнительная история

Сторонниками компаративистики как исследовательской практики в прошлом были такие выдающиеся историки и специалисты по общественным наукам, как Анри Пиренн, Марк Блок, Отто Хинце и Макс Вебер. В статье, опубликованной в «Журнале исторического синтеза» («Revue de synthese historique») в 1928 г., Марк Блок писал: «Сравнительный метод способен на многое; его распространение и совершенствование представляется мне одной из самых насущных потребностей современных исторических исследований». Как правило, работы по сравнительной истории охватывали ограниченный круг тем и объектов (например, несколько стран). Сравнение позволяет обнаружить сходство и различие между одним и другим обществом, но при этом его цели и методы могут быть самыми разнообразными. Сравнение позволяет восполнить пробел в источниках в какой-либо области при помощи аналогии, лучше понять отдельно взятое общество, изучая его в сопоставлении с другими, или выявить общие модели развития (такие как государство всеобщего благоденствия). Компаративистскую программу обычно выдвигают, критикуя ограниченность национальной истории, но на практике ее

77

реализация ставит вопросы и вызывает дискуссии среди историков. Некоторым представляются опасными поиск общих закономерностей и перенос вопросов, касающихся одной конкретной области, на другую; высказываются сомнения и относительно возможностей типологического анализа. Местные источники и историографические традиции зачастую так сильно различаются, что сравнение заставляет всерьез задуматься над самим предметом исторического исследования (Kott S., Nadau Th. Pour une pratique de l'histoire sociale comparative. La France et rAllemagne contemporaines // Geneses. 1994. N 17). Развитию сравнительной истории препятствует то, что исторические труды в большинстве своем ограничены национальными рамками. Кристоф Шарль во введении к сравнительной истории французского, английского и немецкого общества первой половины XX в., которые он определяет как «имперские общества», пишет: «Надо не сводить каждый национальный случай к общему знаменателю [...], а рассматривать в европейской перспективе заимствованные из общественных наук экспликативные схемы, которые с узконациональной точки зрения кажутся нам универсальными» (2001). Интерес к компаративистике возрос в 1960-1970-е гг. в связи с ослаблением позиций национально ориентированной истории и поворотом истории к диалогу с более компаративистскими по характеру дисциплинами, в частности с антропологией (Хартмут Кельбле).

78

В отличие от «кантональной истории» сравнительная история включает в сферу своих интересов политическую антропологию, формы доминирования, отношение к времени (см.: Detienne M. Comparer l'incomparable. P., 2000). В последние десять лет получил развитие также исторический анализ «культурных трансфертов» (Мишель Эспань и Михаэль Вернер). При том, что сравнению свойственна синхрония, исследование трансфертов изначально ведется в диахронической перспективе и имеет целью понять, каким образом идеи циркулируют во времени от одного общества к другому и связывают между собой более или менее чуждые друг другу культуры. Разрушая мифологию национального единообразия, такая история межнациональных культурных отношений способствует выявлению порожденных обменом заимствований, аккультураций, смешений и противодействий. Являясь разновидностью понимающей культурной истории, она уделяет особое внимание феноменам рецепции, апроприации и отклонений. В то же время термин «культурный трансферт» можно использовать, с точки зрения его авторов, не только в исследованиях происходящего на национальном уровне; его эвристические возможности проявляются и на региональном и локальном уровнях, а также при анализе взаимоотношений между разными научными дисциплинами и между художественными практиками. Биография тоже может дать ценный материал для изучения

79

трансфертов, примером чему служит недавно вышедшая превосходная биографическая работа Яна-Кристофа Хаушильда и Михаэля Вернера, посвященная Генриху Гейне - важнейшему культурному посреднику между Францией и Германией первой половины XIX в.

♦ Глобальная история/Тотальная история, Все общая история/Всемирная история

Конструктивизм

В небольшой работе, посвященной метаморфозам современной социологии (Corcuff Ph. Les nouvelles sociologies. P., 1995), Филипп Коркюфф удачно сформулировал суть конструктивистского подхода: «В конструктивистской перспективе социальные реалии рассматриваются как исторические конструкции, ежедневно создаваемые индивидуальными и коллективными субъектами». То есть конструктивизм предлагает рассматривать социальную реальность не как данность, а как исторический продукт непрерывного социокультурного конструирования и открывает возможности для рефлексии и постановки вопросов, представляющих интерес для всех современных общественных наук и обнаруживающих явное эпистемологическое родство между ними. Подобная смена эвристической перспективы позволяет опровергнуть и преодолеть классические антиномии, организованные на основе концептуальных пар индивид/общество,

80

субъект/объект, материальное/идеальное, реальность/вымысел, которые в результате их реифи-кации превратились в препятствия для развития общественных наук.

Истоки этого подхода можно найти, в частности, в работах Норберта Элиаса, Мишеля Фуко и Пьера Бурдьё, у которых историки научились осторожнее относиться к объекту своего исследования и рассматривать его (стыдливость, безумие, человек, сексуальность, мужественность и т. д.) не как естественный объект, существующий сам по себе, а как исторический продукт, выяснять его происхождение и фиксировать изменения его значений. Такой подход требует особого внимания к истории и имеет целью изучить процесс объективации, интериоризации и натурализации социальных феноменов. Недавно Анна-Мари Тьесс предложила рассмотреть под этим углом зрения национальный вопрос (Thiesse A.- M. La creation des identites nationales. Europe XVIHe - XXe siecles. P., 1999) и показала, что национальные идентичности в Европе представляют собой сравнительно недавние конструкции и появляются не раньше XVIII в. Она показала процесс формирования идентичности, заключающийся в определении своего национального достояния - что повсеместно происходит путем изобретения материального и символического наследия - и превращении его в предмет культа. Ведущая роль в распространении этого культа при-

81

надлежит школе, внушающей населению чувство общности.

♦ Генеалогическая история, Представления/ История представлений

Контрфактическая история

«Часто повторяют, что история "не знает сослагательного наклонения". Еще как знает!» - заметил Антуан Про. Контрфактический подход представляет собой попытку пройти те пути, по которым история не пошла, восстановить то, что не получило развития, и оценить его виртуальные последствия («что будет, если...»). Контрфактическая история дает возможность изучить причинные связи. В частности, специалисты по экономической истории размышляли, произвольно меняя данные, каким могло бы быть экономическое развитие, например, при отсутствии в США железных дорог. Джей Уинтер представил контрфактический расчет смертности в Великобритании, если бы не было Первой мировой войны. И у него получился удивительный результат: уровень смертности среди мужчин (если не принимать в расчет погибших на фронте) был бы выше, т. е. оказалось, что война способствовала улучшению условий жизни гражданского населения (см.: Frost Л., Winter J. Penser la Grande Guerre. P., 2004). Найелл Фергюсон (Ferguson N. The Pity of War. London, 1998) попытался с помощью контрфактической истории по-

82

новому осмыслить Первую мировую войну и пришел к выводу, что если бы англичане не вступили в войну, то немцы бы выиграли... ♦ Причинная связь

Конъюнктура

В начале XX в. экономисты, описывая ситуацию в экономике и пытаясь предсказать, насколько это возможно, ее развитие, стали употреблять в своих трудах понятие «конъюнктура». Сопоставляя кривые, построенные на основании статистических данных, они устанавливали их совпадения и расхождения, благодаря чему постепенно удавалось выявлять некие общие закономерности. В межвоенный период это понятие освоили историки, а роль инициатора и посредника сыграл Франсуа Сими-ан. Новаторской для своего времени работой стал «Очерк движения цен и доходов» Эрнеста Лабрусса (Labrousse Е. Esquisse du mouvement des prix et des revenus. P., 1933), проследившего эволюцию хлебных цен: в данном случае для описания конъюнктуры и выявления ритмов экономической жизни XVIII в. автор использовал только этот показатель. В более поздней его работе «Кризис французской экономики в конце Старого порядка и в начале Революции» (Labrousse E. La crise de l'economie francaise a la fin de l'Ancien Regime et au debut de la Revolution. P., 1943) использование понятия «конъюнктура» окончательно утвердилось и способствовало исто-

83

риографическому успеху лабруссовской модели. Работая на стыке экономической и социальной истории, Лабрусс выяснял на основе движения цен эволюцию доходов, составлявших экономическую основу общественных классов, контуры которых он стремился обрисовать. Его исследование выявило три типа движения цен со своими несовпадающими и даже противоречащими друг другу ритмами, которые характеризовали эволюцию экономической конъюнктуры XVIII в. и позволили увидеть Французскую революцию в новом свете.

В течение «тридцати славных лет» (1945-1975) интересы историков в области изучения конъюнктуры сместились, что свидетельствовало об историчности самого вопросника, с которым историк обращается к изучаемому материалу: в это время внимание исследователей переключилось с кризисных моментов на периоды экономического роста, отмеченные расцветом производительных сил. Вместе с тем в 1950-1960-е гг. влияние броделев-ской трехчастной концепции времени привело к сокращению числа исследований конъюнктуры. В построениях Ф. Броделя конъюнктуре было отведено промежуточное место между коротким временем событий и почти неподвижным временем большой длительности, представлявшим собой краеугольный камень всего здания. В ту эпоху, отмеченную структуралистским вызовом со стороны других общественных наук, большая длительность стала

84

соблазном, перед которым не смогло устоять целое поколение. Об этом свидетельствует, в частности, радикальный проект «неподвижной истории», выдвинутый Эмманюэлем Ле Руа Ладюри. На время движения конъюнктуры и социальные движения оказались полузабыты, несмотря на то что циклы конъюнктуры, наряду с событиями, приводят к изменению той структуры, внутри которой они совершаются.

♦ Глобальная история, Структура, Структура лизм, Цикл