Повязки, которые нужно крепить все выше с каждой проходящей луной.

Возвращение назад-это не что иное, как принятие желаемого за действительное.
На краю помоста Заккурус широко раскидывает руки. “Наш-это

родословная из-за края памяти, - начинает парфюмер, его голос
сдержан и в то же время звучен. - Древнее, чем Войны Теней, Основополагающее
Соглашение. Мы, товарищи Афористы, - хранители традиций. Возлюбленная
богов. Император может править нами, но в самом высоком смысле
Афорай правит Империей!”

Большая часть толпы разражается бурными аплодисментами, хотя и стойкими.

Империалист рядом с нами бормочет что-то о хождении по линии измены.

Заккур поднимает руки, с ложной скромностью умоляя о порядке. - Но чтобы
сохранить наследие Афораи, чтобы мы оставались выше всех провинций, мы
должны набирать лучших. У кого есть самоотверженность, талант, чтобы продолжить нашу
репутацию превосходства?

- Увы, я всего лишь скромный парфюмер,” сокрушается он.
Толпа хихикает.
- Это не то суждение, которое могу вынести только я. -
Толпа расступилась перед Барденом. Теперь он раскалывается надвое как люди

спешите расчистить путь. Через площадь пробирается фигура, одетая
, несмотря на жару, в темный плащ с надвинутым капюшоном. Я бы предположил, что леди Сирет,
но ее не увидят в чем-то столь очевидном, даже ради тайны. И
сколько бы раз она ни махала с крепостной стены на праздниках или ни выходила
на улицы, чтобы раздать серебряные зиги в святые дни, я не помню, чтобы она была
такой высокой.

Новоприбывший проходит мимо очереди будущих учеников в водовороте
лабданума-сладкого, дымного и темного, как подземный мир. Семя
подозрения прорастает в моей голове.

Фигура скользит вверх по пандусу, подол волочится за ней. На краткий
миг она зацепляется за грубо обтесанный край, открывая взгляд
снизу.

Перья. Черные перья.
- Нет. Этого не может быть.

Сегодня речь идет о благовониях, а не о молитве. Соревнование ремесел, а не

Освящение.

Но все становится на свои места. Дым из храма, когда я
прибыл в город, сегодняшняя стадия испытаний в ярусах, как копия храма,
разговоры Заккура о богах и традициях. Я должен был догадаться. Цветочная
Луна на горизонте.

А это значит... это она...
Запахи изобилуют, это она...
Присоединяется к главному парфюмеру Афораи на второй по высоте платформе,

гюр поворачивается лицом к толпе. Тишина падает, как меч, когда она откидывает
капюшон. Она сбрасывает плащ, и Заккурус карабкается – на самом деле
карабкается – чтобы поймать его.

Обычные перерожденцы носят малиновое. Но платье этой женщины самое глубокое

Черные перья переливались радугой на солнце, как масло на воде.

Ее движения текучи и бесшумны, как расплавленная бронза. Высокие
скулы, изящная шея и полные губы бросают вызов возрасту. И если бы в ее волосах появились седые или белые
пряди, никто бы ничего не узнал – ее голова
чисто выбрита.

Еще до того, как кто-либо из живущих мог вспомнить, Сефина служила
Хранительницей Запаха Афораи. Связь между храмом и дворцом. Посредник
между богами и правителями нас, простых смертных. Женщина, которая
санкционировала полдюжины афоринских Эразов. Женщина, которая могла бы отменить свое
благословение и настроить народ против своего господина, устранив его так же верно, как
указ императора.

Когда она оглядывает толпу, ее окружает атмосфера спокойной уверенности. Но
что она видит своими глазами Хранительницы Запахов-абсолютно черными там, где у других
были бы белые и радужные – я не имею ни малейшего представления.

Видит ли она меня?
Видит ли она мою неприкрытую ненависть?
Существует столько же мифов и историй о Хранителях Запаха, сколько существует

перья в их платьях. Все, что я знаю, это то, что они скорее покажут, что
происходит, когда кто-то идет против храма, чем спасут жизнь женщины.
Даже если эта женщина когда-то была одной из них. Даже если у нее есть муж,
новорожденная дочь.