Психическое как процесс отражения внешнего мира

В марксистской психологической теории коренное философское положение о том, что психика является функцией мозга и отражением внешнего мира, получает свое утверждение, во-первых, в теоретической и экспериментальной разработке рефлекторной концепции психического, направленной на изучение связи психической деятельности с мозгом (см. гл. V), во-вторых, в философско-психологическом анализе познавательных процессов и, в-третьих, в разносторонних экспериментальных исследованиях как чувственного познания, так и мышления. Отмечая роль и значение проблемы отражения для психологии, А.Н. Леонтьев в президентской речи на открытии XVIII Международного психологического конгресса в Москве говорил: «На нашем конгрессе представлено значительное число докладов советских авторов, и перед его участниками откроется картина различных психологических направлений и школ, развивающихся в Советском Союзе. Однако при всем их многообразии они объединены некоторыми общими теоретическими положениями, причем главным из них является диалектико-материалистическое положение о психике как особой форме отражения реальности»[648].

Стремление связать воедино разные аспекты психического и представить его целостную структуру, а затем исследовать каждый аспект в его зависимости не только от других аспектов, но и от всей совокупности их получило свое выражение в современных психологических исследованиях познавательных процессов. На передний план при этом выступила активность отражения. Во-первых, его регуляторная роль в управлении действиями человека – «проблема неэпифеноменальности субъективных, идеальных явлений»[649], во-вторых, активность само-

279

го процесса отражения, выражающаяся в том, что его формирование происходит не только как воздействие отражаемого объекта на субъект отражения, но и как деятельность субъекта по отношению к отражаемой реальности. Проблема отражения приобрела новое значение в соотнесении с кибернетическим моделированием восприятия и мышления.

Отношение психической деятельности к объективной реальности в 50-е гг. исследуется С.Л. Рубинштейном в его труде «Бытие и сознание». На основе принципа детерминизма он развивает принятую советской психологией основополагающую идею марксизма – сознание никогда не может быть чем-либо иным, как осознанным бытием. В 30-х гг. эта идея, соединенная с марксовской концепцией человеческой деятельности, положила начало успешному изучению ощущений, восприятия и мышления. В экспериментальных исследованиях психологи, используя методологический принцип единства сознания и деятельности, изучали детерминацию психики предметным миром и ее зависимость от практической деятельности. Конкретные материалы свидетельствовали об активности процесса отражения. Эксперименты показали не только возможность изучать психику через ее проявление в деятельности, не только зависимость ее от деятельности, но и то, что сами психические явления выступают как особого рода деятельность.

По мере построения марксистской психологической теории и обогащения ее научными фактами стали возможными дальнейшее изучение вопроса об отношении психики к объективной реальности и более полная характеристика познавательных процессов.

Реальной материальной основой познавательного отношения субъекта к объективному миру является его взаимодействие с ним, происходящее в общественной практике человека. Поскольку процесс этот «начинается с внешнего воздействия, постольку материальный внешний мир «изначально участвует в детерминации психических явлений»[650]. «Связь психических явлений с объективной реальностью заложена в самом их возникновении, она – основа их существования»[651], – пишет С.Л. Рубинштейн;.

Идеалистическое мировоззрение исходит из замкнутого в себе внутреннего мира субъективных психологических явлений. Диалектический материализм сразу же исходит из внешнего объективного мира. Отправляясь от него, теория отражения идет к психическим явлениям. Коренная отличительная ее черта в том, что она снимает обособление и дуалистическое противопоставление образа предмету. Нельзя обособить образ от предмета, гносеологическое содержание образа неотрывно от него и, следовательно, отпадает традиционный вопрос старой идеали-

280

стической психологии о том, как восприятие переходит от образов к вещам. Но образ в то же время неотделим от психического процесса, в котором он возникает. Так же, как нельзя обособить образ от предмета, его нельзя отделить от процесса, от той психической деятельности, в которой он возникает. «Отрыв образа от процесса отражения означает порочную субстанциализацию образа, ведет к уничтожению самого предмета психологического исследования и дает простор для всяческих превратных представлений как об одном, так и о другом»[652]. В таком случае на одной стороне оказывается материальный физиологический процесс, а на другой – идеальный образ, который противопоставляется материальному процессу. В действительности образ не существует помимо отражательной деятельности субъекта. Поэтому вторая черта, определяющая отражение психикой объективной реальности, состоит в том, что отражение представляется динамическим процессом, непрерывно детерминируемым объективным миром в результате взаимодействия с ним человека.

Современная марксистская психологическая теория отвергает представление об отражении как пассивной рецепции внешнего воздействия мозгом, как результате механического воздействия вещи и развивает положение о том, что отражение объективной реальности есть процесс деятельности субъекта, в ходе которой результаты познания – образы, понятия – становятся все более адекватными своему объекту.

Возникновение образа не является единым актом его сотворения и последующего обособления от физиологических процессов. Связывая возникновение образа с рефлекторной работой мозга, С.Л. Рубинштейн его формирование определяет как «координированный ряд чувственных деятельностей – чувственного анализа и дифференцировки различных свойств предмета и чувственного синтеза, связывающего (отдельные чувственные качества в цельный образ предмета»[653]. Мышление определяется своим объектом также опосредованно, через внутренние законы мыслительной деятельности – анализа, синтеза, абстракции и обобщения. «Мышление в принципе, так же как и ощущение и восприятие, – это рефлекторная деятельность мозга, хотя и специфичная....Мозговые, корковые процессы органически включаются в детерминацию мышления как компонент целостной совокупности связанных внутренних условий мыслительной деятельности... Внутренние условия, через посредство которых детерминируется мышление, имеют и физиологический и психологический аспект»[654], – пишет С.Л. Рубинштейн.

Отношение к объекту является исходным и для гносеологии

281

и для психологии, считал С.Л. Рубинштейн: «Различие между гносеологическим и психологическим углом зрения заключается в том, что гносеология делает предметом своего изучения само это отношение к объекту, а психология рассматривает психический процесс в этом отношении к объекту»[655]. Предметом психологического исследования должна быть собственно познавательная деятельность, раскрывающаяся в диалектике взаимодействия субъекта и объективного мира, в которой происходит преобразование исходных чувственных данных, что ведет к воссозданию объекта и непрерывному приближению чувственного и мысленного образа к предмету. Процесс такого приближения бесконечен, хотя бы потому, что познание следует за предметом, находящимся в постоянном развитии, изменении.

В трактовке восприятия и мышления, опирающейся на представление о детерминации психического, развитое теорией интериоризации (см. гл. VI), различение психических актов как идеальных действий и объектов этих действий – чувственных образов, или мыслимых объектов, «презентирующих» действительность, имеет принципиальное значение. Психологическое исследование сосредоточивается на изучении преобразования внешних действий во внутренние, идеальные. Учение о формировании умственных действий разрабатывается в качестве теории, которая, по замыслу, должна раскрыть собственно психологическую специфику мыслительного акта.

Марксистское решение вопроса о природе ощущений, восприятий и мышления имело важнейшее значение для психологической теории, так как на протяжении истории психологии эта проблема являлась предметом дискуссий и борьбы разных направлений, поскольку то или иное понимание ощущений как простейшего психического явления составляло основу психологической теории, а каждая трактовка ощущений восприятия и мышления всегда определялась философским решением этой проблемы[656].

 

Чувственное познание

Положение о чувственном познании как особого рода деятельности выражает признание активности субъекта в его отражении объективного мира и утверждает существование психического в качестве рефлекторной деятельности мозга. Задача исследования закономерностей познавательной деятельности субъекта, приводящей к чувственному отражению действительности, приобретает новый смысл в свете материалов исследования развития восприятия в процессе активной деятельности

282

познающего субъекта, выяснения роли активных движений в формировании образа.

Принципиальные изменения в теорию восприятия вносит рефлекторная концепция. Философско-психологический анализ психофизиологии органов чувств и сопоставление рецепторной и рефлекторной концепций ощущения и восприятия, определение методологических позиций, следующих из теории отражения, позволили доказательно противопоставить учение о восприятии в марксистской психологии всем разновидностям идеалистической трактовки проблемы, так же как и теориям механистического материализма[657].

Рефлекторная концепция, обращенная современной психологической теорией в методологический принцип исследования, связала нейродинамическую характеристику работы анализатора с формированием чувственного образа в его зависимости от предмета и от практической деятельности субъекта, в которую этот образ включается в своем регуляторном качестве. Данные многих психологических исследований свидетельствуют о рефлекторной природе восприятия[658]. Сложная рефлекторная динамика построения чувственных образов наиболее полно выяснена в отношении зрительных и осязательных образов, формирование которых подверглось многообразному исследованию.

Как главная характеристика восприятия выявилась его предметность. Предметность – первое и важнейшее свойство чувственного образа, определяющее его цельность, обусловливающее целостно-связный характер регулируемых им двигательных актов. Отражение свойств объектов происходит на уровне ощущений. В восприятии совершается переход от анализа раздражителей к анализу и синтезу отраженных в ощущениях чувственных свойств объекта. Такое различие вводит С.Л. Рубинштейн, когда пишет: «Переход от ощущения к восприятию совершается по мере того, как чувственные впечатления или ощущения начинают не только функционировать в качестве сигналов, но и в виде образа предмета. Под образом в собственном, гносеологическом смысле надо разуметь отнюдь не всякое чувственное впечатление, а лишь такое, в котором явления, их свойства (форма, величина) и отношения предметов выступают перед нами как предметы или объекты познания. Это и составляет основную характеристику восприятия в собственном смысле слова»[659].

283

Изучение восприятия приводит к выяснению многих вопросов теории: генетической роли предметной деятельности в формировании восприятия как целостного образа предмета; взаимосвязи образа и действия; динамики восприятия в его отношении к предмету деятельности, средств деятельности, самого процесса деятельности; взаимозависимости и взаимовлияния зрения, осязания и слуха в предметном действии; роли действий субъекта и движения объекта в построении образов предметов.

Множество интересных данных, характеризующих особенности формирования восприятия в связи с предметной деятельностью, принесли генетические исследования. Изучение становления восприятия у ребенка и формирования первоначальных предметных действий обнаружило связь между формированием, восприятия пространства и развитием двигательно-координационных функций в первый год жизни ребенка и выяснило связь формирования сенсорных функций с прогрессом предметных действий. Особенность развития восприятия ребенка обнаружилась во взаимозависимости моторной активности ребенка и его дистантно-сенсорной дифференцировки, в возникновении предметного образа в ходе формирующегося предметного действия ребенка. К имевшимся фактам о значении движений субъекта в восприятии предметов добавились данные о формирующей роли движения объекта в сенсорном развитии и первоначальном образовании восприятия ребенка. Было установлено, что пространственные отношения вещей вычленяются ребенком в процессе движения самих вещей. Выделение контуров вещей посредством прерывного движения самих вещей обусловливает как развитие поля зрения, так и структурирование качеств вещи в единый образ[660].

Многие современные исследования восприятия посвящены изучению генезиса различного рода перцептивных действий и их структуры, роли предметных действий в формировании образов восприятия, изучению моторных компонентов в процессах восприятия, роли движения рецепторных аппаратов (движения глаз, руки) в возникновении образа, адекватного предмету, а также той регулирующей функции, которую выполняет образ в практических действиях человека[661].

Только на основе психического отражения объекта происходит его включение в систему человеческой активности. Физиологическая схема активности не может включить объект с его

284

специфическими предметными свойствами. Для этого необходимо выйти за пределы физиологического описания человеческой активности и рассмотреть ее психологически как деятельность субъекта, направленную на приспособление к действительности или на ее изменение. Психологические исследования позволяют отвергнуть мнение о знаковой природе сенсорных процессов, которое получило распространение при использовании вероятностно-статистического моделирования в кибернетической теории распознавания образов.

В конкретизации общего тезиса о восприятии как деятельности сложились два методологических подхода, являющиеся следствием различия в понимании детерминации психических явлений. Один – обобщает экспериментальные факты, толкует их и раскрывает процесс восприятия как интериоризацию внешней деятельности, как переход материальных действий в идеальные, осуществляемый в поле восприятия. «Перцептивное действие генетически связано с внешними практическими действиями и подобно им осуществляет преобразования предметной ситуации, однако уже не в материальном, а в идеальном плане»[662]. При этом процесс восприятия рассматривается как своеобразное ориентировочно-исследовательское действие, выполняющее функцию обследования объекта и создания его образа, при посредстве которого субъект управляет своим поведением. Другой подход усматривает действие общих закономерностей познавательной деятельности, заключающихся в переработке чувственных воздействий путем их анализа, синтеза и обобщения, протекающих во взаимодействии человека с внешним миром[663]. Оба подхода отвергают мысль о том, что восприятие – пассивная рецепция данного. Расхождения возникают при определении самой деятельности восприятия, роли субъекта и объекта в чувственном отражении, при соотнесении чувственного отражения с мышлением и при выяснении связи восприятия, понимаемого как активное чувственное отражение действительности, с действием. Эта связь определяется по-разному в зависимости от решения вопроса о детерминации психических явлений.

Одно направление подчеркивает причинную зависимость восприятия от предметной, практической деятельности человека, источником структуры образа, как и всего сознания в целом, считает структуру деятельности самого субъекта, отводя тем самым определяющую роль в детерминации образа деятельности субъекта. Образ восприятия, полагают сторонники этого направ-

285

ления, возникает при переходе внешней деятельности во внутренние перцептивные действия, когда происходит уподобление эффекторных компонентов воспринимающих аппаратов воспринимаемому объекту. К таким эффекторным компонентам относятся движения руки, ощупывающей предмет, движения глаза, прослеживающего видимый контур, движения гортани, воспроизводящей слышимые звуки. Так создается копия, сопоставляемая с оригиналом, и сигналы рассогласования, поступая в нервную систему, выполняют корригирующую функцию по отношению к образу, подстраивая его к особенностям исследуемого объекта[664]. Психологическая ориентировка поведения на основе образа происходит в ориентировочной деятельности, которая возникает вслед за ориентировочным рефлексом и включается в практическую деятельность субъекта. Появление ориентировочного рефлекса – сигнал рассогласования открывающейся обстановки с обычными реакциями. «По этому сигналу развертывается ориентировочно-исследовательская деятельность, устанавливаются действительное положение и значение отдельных составляющих поля и производится коррекция действий по ходу исполнения, позволяющая приспособить их к индивидуальным особенностям ситуации»[665].

Это направление применяет к проблеме восприятия теорию интериоризации в ее современном содержании. И вот что примечательно. Интериоризация, которую Л.С. Выготский считал специфическим способом образования высших, опосредствованных знаками психических функций, переносится на формирование перцептивных процессов, которые относились культурно-исторической теорией к низшим непосредственным функциям. Положение Л.С. Выготского об интериоризации распространяется, таким образом, на более широкую область психических явлений и изменяется в своем содержании[666].

Другое направление определяющую роль в восприятии отводит природе самого объекта, раскрывающейся в его взаимодействии с субъектом. Согласно этому взгляду, «лишь единство природы самого объекта и структуры субъекта в их взаимодействии может объяснить действительные источники генезиса восприятия как целостного предметного образа»[667]. Вывод этот распространяется и на природу представлений. «Формируясь в деятельности, представления имеют своим основным содержанием не только и не столько отражение самой деятельности, но отра-

286

жение объективной действительности, жизненных условий деятельности – прежде всего ее предмета и продукта»[668]. В наглядной структуре образов, возникающих в процессе предметной деятельности, отражаются прежде всего объекты. Приемы и операции деятельности, состояние субъекта в процессе деятельности запечатлеваются лишь в отношении к предмету и продукту деятельности. И следовательно, «поскольку восприятие отражает объективную действительность, оно становится необходимой предпосылкой действия, отвечающего объективным условиям... Восприятие ситуации входит в действие как его необходимая составная часть»[669].

Разобранные два подхода к проблеме восприятия последовательно реализуют принятые ими положения о способах детерминации психического материальным миром. С этими двумя подходами мы встречаемся и при решении проблемы мышления. Восприятие в последнее десятилетие широко исследовалось с помощью новых методов не только в традиционной проблематике познавательных процессов и предметной деятельности в общей и детской психологии. Изучение восприятия происходит в связи с проблемой управления техникой и в этой области накапливается все больше данных, имеющих общее значение. Но они, как правило, оказываются вне обобщения применительно к общей психологической теории и потому остаются не использованными. Значительно расширившееся изучение процессов восприятия ставит задачу построения общей теории восприятия, которая включит новые знания и свяжет их со старыми.

 

Психология мышления

В последние десятилетия общетеоретическая разработка проблемы мышления в советской психологии идет в двух направлениях. Одно из них развивает идеи П.Я. Гальперина о поэтапном формировании умственных действий на основе теории интериоризации[670], а другое следует концепции С.Л. Рубинштейна[671]. Сравнение постановки, хода и результатов этих исследований показывает сущность их теоретических расхождений.

287

Экспериментальному исследованию с позиций учения о поэтапном формировании умственных действий подверглось усвоение учащимися арифметических, геометрических, алгебраических, грамматических действий. Теоретическим результатом экспериментальных исследований был вывод о том, что «отдельная мысль – как явление психологическое – представляет собой не что иное, как предметное действие, перенесенное во внутренний, умственный план, а затем ушедшее во внутреннюю речь»[672]. Умственная деятельность формируется, согласно общему положению теории интериоризации, как последовательное, поэтапное отражение все в более сокращенном виде материальной деятельности человека. Эта внутренняя умственная деятельность имеет то же строение, что и внешняя материальная деятельность.

П.Я. Гальперин указывает, что, создавая учение о формировании умственных действий, он стремился найти собственно психологическое содержание мышления. Полагая, что характеристика мысли по предметному содержанию никак не является психологической, он писал: «...в мышлении дело идет об ориентировке в вещах на основе образа этих вещей, а не о самих вещах или самом их образе»[673]. Он приходит к выводу: «Отдельное предметное действие, выполняемое и прослеживаемое, «чтобы узнать», составляет естественную единицу мышления»[674]. «Предметное действие в уме превращается в мысль об этом действии, «чистую мысль» о решении задачи, которое это действие составляет»[675]. Такая трактовка мышления предполагает и определенное понимание психологического аспекта рефлекторной теории, который исчерпывается пределами ориентировочно-исследовательской деятельности: в акте мышления усматривается ориентировочное выполнение предметного действия.

Для того чтобы использовать предметное действие в целях мышления, нужно научиться выполнять его, причем выполнять определенным образом с определенными показателями. Следовательно, стоит задача формирования умственных действий с заранее намеченными свойствами и в определенных условиях. Описание этих условий и последовательных форм и разновидностей действия и составляет учение о поэтапном формировании умственных действий, которое предлагается как психологическая теория мышления. Следовательно, под мышлением разумеется система интериоризованных операций, а учение о формировании умственных действий разрабатывает методы об-

288

учения таким операциям. Учение о поэтапном формировании умственных действий привлекательно тем, что оно стремится найти способы внешнего управления мыслительными процессами, позволяющие создать систему условий, которые обеспечат формирование мыслительной деятельности с заданными свойствами. Умственное действие предстает как «объективно заданный процесс, предполагающий внешний план и определенные условия»[676].

Из учения о формировании умственных действий делается общий вывод о сущности психологических явлений: ее «составляют многочисленные формы предметного действия (вместе с ориентировочным планом каждой из них), последовательно вырабатываемые, дифференцируемые, изменяемые, все менее связанные с непосредственным присутствием своих материальных объектов и их преобразованием, все более понятийные, умственные, «чисто мысленные»[677].

Экспериментальные исследования мышления, проведенные под руководством С.Л. Рубинштейна и продолженные его учениками, служили доказательством основных принципиальных установок общей психологической теории мышления, которая в свою очередь реализовала развитые и защищаемые им методологические принципы построения психологической теории. Это прежде всего положение о том, что психические процессы не могут быть объяснены, если исходить из одних лишь внутренних условий, так же как они не могут быть непосредственно выведены из внешних воздействий. Общей закономерностью является действие внешних причин через внутренние условия. Принцип детерминизма, который соотносит внешние условия (причины) и внутренние условия (основания), объединяя их, выражает эту общую закономерность[678].

В мышлении, так же как и в процессе восприятия, исходным является взаимодействие субъекта и объекта. В этом взаимодействии и происходит детерминация мышления объектом. Но объект определяет мышление опосредованно, через внутренние закономерности мыслительной деятельности, согласно которым преобразуются чувственные данные, не выявляющие в чистом виде существенных свойств объекта, и лишь тогда совершается мысленное восстановление объекта, т.е. его отражение в идеальной форме. Воплощение в метод психологического исследования мышления принципа детерминизма означает, что основной задачей теории мышления является «раскрытие внутренних за-

289

кономерностей мыслительной деятельности, посредством которой, отправляясь от исходных чувственных данных, совершается мысленное восстановление объекта...»[679].

В соответствии с исходным положением своей психологической концепции о существовании психического в качестве процесса или деятельности С.Л. Рубинштейн считает, что «основным предметом психологического исследования мышления является мышление как процесс, как деятельность». Понятие процесса раскрывает специфический для мышления характер взаимодействия внешних и внутренних условий. «Мышление есть процесс именно Потому, что каждый шаг мышления, будучи обусловлен объектом, по-новому раскрывает объект, а изменение этого последнего в свою очередь необходимо обусловливает новый ход мышления; в силу этого мышление неизбежно, необходимо развертывается как процесс»[680].

В самом процессе мышления создаются внутренние условия для его развития, а результаты мышления включаются в процесс как предпосылка его дальнейшего хода и как средство дальнейшего мыслительного анализа. Объект, изменяясь для познающего субъекта, поскольку выявляются все новые его качества и свойства, детерминирует мышление на всем протяжении процесса.

Понятие процесса в психологии мышления С.Л. Рубинштейн связывает с признанием его рефлекторной природы. Это выражается в понимании мыслительного процесса как аналитико-синтетического и в требовании раскрыть содержание этой деятельности в характеристике способа преобразования объекта. Однако мышление человека не только природное, но и общественное явление, а потому психология изучает закономерности познания в их обусловленности результатами развития общественного знания.

Психологическому исследованию подлежат основные внутренние закономерности мышления как процесса, т.е. анализ и синтез, последующая абстракция и обобщение. Анализ и синтез являются «общими знаменателями» всего познавательного процесса: и мышления, и чувственного познания. В этом выражается единство познавательного процесса, хотя он принимает различные формы, выступая, либо как анализ чувственных образов вещей и их синтез, либо как мыслительный анализ и синтез словесных «образов», понятий. При этом анализ и синтез представляют собой взаимосвязанные и взаимообусловленные стороны единого мыслительного процесса: анализ совершается через синтетические акты и наоборот, синтез – через соотнесение выделенных анализом компонентов целого, восстановление целого из проанализированных частей, восстановление действитель-

290

ности в ее конкретности. «Положение, согласно которому предметом психологического исследования мышления является прежде всего мышление как процесс, неразрывно сочетается с исходным положением, согласно которому изучать мышление как процесс – значит вскрывать те внутренние закономерности (анализа, синтеза, обобщения и т. д.), посредством которых происходит преобразование чувственных данных, не отражающих «в чистом виде» существенных свойств объекта»[681].

Исследования, построенные на том основании, что объекты обнаруживают разные свойства в разных связях и отношениях, вскрыли, что специальным способом познания новых сторон, качеств и свойств предметов является анализ через синтез. «.Основная форма анализа, основной нерв процесса мышления заключается в следующем: объект в процессе мышления включается во все новые связи и в силу этого выступает во все новых качествах, которые фиксируются в новых понятиях; из объекта, таким образом, как бы вычерпывается все новое содержание; он как бы поворачивается каждый раз другой своей стороной, в нем выявляются все новые свойства» [682].

Отличие собственно мыслительного процесса от умения и навыков, от заученных операций доказано специальными экспериментальными исследованиями[683]. Это отличие выступило так же ярко при исследовании конкретных случаев взаимодействия мышления и знаний, при выявлении зависимости использования знаний от хода самого мышления[684].

В структуре мышления выделяется, таким образом, два компонента: механизмы мыслительного процесса (анализ, синтез, обобщение, абстракция) и способы действия, операции, связанные с тем или иным конкретным видом деятельности (грамматические, математические и другие общественно выработанные правила, как, например, таблица умножения).

Учение о формировании умственных действий ограничивает психологию мышления усвоением суммы операций, выработанных человечеством. Согласно взглядам другого направления, операции являются составной частью мышления, но мышление заключает кроме общественно выработанных операций и другую часть, составляющую собственно мыслительный процесс. «Таким образом, к концу 50-х – началу 60-х гг. в отечественной литературе были представлены две основные «доминирующие» общепсихологические концепции мышления: 1) мышление есть система интериоризованных операций (с акцентом на механизмах интериоризации); 2) мышление – это процесс анализа и

291

синтеза (с акцентом на взаимоотношение этих операций и производных от них – абстракции и обобщения)»[685].

Как мы видим, то или иное решение вопроса о детерминации психики приводит к разной трактовке психологией мышления марксистского тезиса о происхождении теоретической, идеальной, мыслительной деятельности из материальной практической. Согласно одной точке зрения, мыслительная деятельность происходит из практической путем интериоризации практического, предметного действия. Согласно другой – путем развития, совершенствования того психического образования, которое всегда присутствует в любом практическом действии, всегда опосредствует само практическое действие, выполняя функцию его (регуляции. Одна теория выводит психическое развитие из результатов предметного действия. Другая – исходит не из предметного действия, а из развития того психического содержания, которое входит в каждое предметное действие. Эта теория полагает, что психическое развитие человека осуществляется в ходе его деятельности, но не является результатом простого переноса действия из плана материального в план идеальный, развитие Представляет собой не только усвоение продуктов человеческой культуры, но и происходит в процессе их создания[686]. Сущность разногласий формулируется так: «Сейчас противостоят друг другу два подхода к проблеме мышления, две концепции мышления... Согласно одной из этих концепций, выступающих в разных вариантах, смягченном и заостренном, мышление – это по Преимуществу оперирование в готовом виде полученными обобщениями; умственная деятельность – это функционирование операций, автоматически включаемых по заранее заданным признакам... Проблема мышления сводится к проблеме научения». Вторая концепция видит главное в исследовании самого Процесса мышления, «когда оно анализом предметных отношений и новым синтезом элементов, выделенных анализом, идет к новым обобщениям». Основным итогом исследований, реализовавших эту концепцию, является вывод о том, что «возможность освоения и использования человеком предъявляемых ему извне знаний – понятийных обобщений и способов действия или операций – зависит от того, насколько в процессе собственного его мышления созданы внутренние условия для их освоения и,использования» [687].

При трактовке умственных действий как интериоризованных внешних, практических мышление превращается в редуцированный дубликат действия, воспроизводит его особенности, а не от-

292

ражает объект. «В мыслительной деятельности выступает то, что она есть деятельность и сводится более или менее на нет то, что она – мышление, познание» [688].

Противопоставляя две линии, два подхода к психологии мышления в их значении для педагогической практики, С.Л. Рубинштейн писал: «Педагогическая нацеленность на то, чтобы снабжать учащихся готовыми, фиксированными приемами мысли, органически связана с направленностью психологического исследования на вычленение и фиксацию определенных операций, включаемых по наперед заданным признакам, без раскрытия того мыслительного процесса, в ходе и в результате которого они выступают»[689]. Нельзя отрицать необходимость вооружать учащихся техникой мышления, но не в этом заключается вся или важнейшая часть обучения и воспитания. Важнейшим является воспитание мышления, способности не только владеть фиксированными операциями, приемами мышления, «но и вскрывать новые связи, открывать новые приемы, приходить к решению новых задач»[690]. Именно на это направлено психологическое исследование, стремящееся за отдельными образованиями и операциями раскрыть процесс мышления, который к ним приводит. Применительно к обучению ставится задача «привести в движение собственную мыслительную деятельность учащихся», необходимо «формировать подлинно продуктивное, творческое мышление, способное приходить к новым результатам»[691].

Двум концепциям мышления соответствуют и два подхода к задачам умственного развития, к практике воспитания и обучения. Для одного – целью является установление наиболее эффективных приемов умственной деятельности и обучение им путем извне вводимых ранее выделенных и готовых технических приемов и операций. Для другого – раскрытие процесса мышления в его закономерностях и воспитание самостоятельного, продуктивного, творческого мышления. Целью обучения становится развитие у учащегося мышления, способного не только автоматически пользоваться заученными приемами, но и открывать нечто новое.

В отличие от прямого научения это путь развития самостоятельного мышления.

Возникнув в психологии обучения, теория умственных действий была направлена на разработку эффективных способов обучения. Применение разработанных ею приемов в педагогической практике показало, что они позволяют учащимся лучше усваивать сообщаемые им знания. Однако концепция формирования умственных действий вызвала дискуссию в педагогиче-

293