Философский анализ рефлекторной концепции психики и введение ее В психологическую теорию

В такой обстановке, когда вопрос о природе психического стал предметом широкой дискуссии, вышедшей за рамки психологии, произошла новая встреча психологии с павловским учением. Совершая поворот к павловской физиологии, психология отстаивала свою самостоятельность, свой предмет и свои методы. В условиях происходившей дискуссии ей пришлось восстанавливать преемственность в науке в отношении павловского и сеченовского учения в их связи с психологией. Психологическая теория ищет путь заключения союза с физиологией, выделяет и исследует общие для них методологические проблемы и прежде всего вопрос о месте и роли психического во взаимосвязях материального мира. Диалектико-материалистическому исследованию подвергается проблема детерминации психики, ее связи с мозгом, а также вопрос об объективном методе в психологии.

Только неверное понимание философского смысла рефлекторной теории и закономерностей физиологической и психической деятельности могло привести к пагубному выводу о том, что

217

психология не имеет своего предмета исследования, не может обладать объективным методом и, следовательно, не может считаться наукой, а должна быть заменена физиологией высшей нервной деятельности. Об этом шла речь на Совещании, созванном в 1952 г. и посвященном перестройке психологии. Докладчики А.А. Смирнов и Б.М. Теплов и большинство участников этого совещания утверждали самостоятельность психологической науки, подчеркивали отличный от физиологии ее предмет и возможность объективных психологических методов[502]. «Я думаю, – говорил Г.С. Костюк в своем выступлении, – что основные положения докладчиков и ряд мыслей, высказанных в прениях, содействуют выяснению исходных позиций в правильном решении этих вопросов. Прежде всего мне кажется совершенно ясным, что речь здесь идет не о поисках предмета науки, которая якобы его потеряла, а об уточнении, конкретизации, развитии существующего в советской психологии понимания, определения ее предмета. Такая работа, как известно, проводится в каждой науке в связи со сдвигами в ее развитии, в связи с новыми данными и их обобщениями»[503]. Несколько позже он писал: «Ложными... являются попытки ставить вопрос о замене системы психологических понятий системой физиологических понятий. Одна система не заменяет другую, а лишь дополняет ее. Павловская идея «брака» между физиологией высшей нервной деятельности и психологией человека требует совместной работы психологов и физиологов по изучению отражательной деятельности мозга, но она предполагает самостоятельное существование этих областей знания, каждая из которых имеет свои специфические задачи»[504].

Марксистская психология отстаивала и свое право на собственный метод. Существо вопроса было в том, что психология вместе с тем отказывалась от субъективного метода интроспекции, рожденного идеалистической концепцией сознания, и отвергала исходный методологический принцип поведенческой психологии, полагающий, что признание объективного метода исключает изучение психических явлений как таковых. Советские психологи доказывали возможность и необходимость объективного изучения психических явлений. Вопрос был поставлен так: возможно ли объективное изучение субъективных по своей природе психических явлений? Отрицательный ответ оз-

218

начал бы отказ от признания научной достоверности психологических исследований, а значит, ставил под сомнение существование психологической науки и вел к утверждению необходимости ее замены наукой, владеющей объективным методом. При этом происходила и замена предмета исследования – психические явления подменялись физиологическими процессами. Положительный ответ утверждал психологию как самостоятельную науку. Советская психология располагала уже опытом экспериментальных исследований, в которых психические явления изучались объективным методом в их опосредовании деятельностью человека. Надо было на основе марксистской методологии утвердить право и обязанность психологии изучать субъективное объективными методами.

Б.М. Теплов доказывал возможность объективного метода в психологии на основании того, что предметом психологии является психика человека в ее обусловленности объективными условиями существования и той объективной деятельностью, которая составляет содержание жизни человека. «Субъективное есть вторичное, производное. Оно не может быть понято само из себя. Оно не может изучаться, взятое само по себе. Субъективное является предметом психологии лишь в единстве с объективным... – отмечал Б.М. Теплов. – Объективный метод в психологии требует, чтобы объяснение субъективного как вторичного, производного шло из того объективного, что является по отношению к психике первичным» [505]. Такими объективными условиями он считал высшую нервную деятельность, поскольку психические процессы неотделимы от мозговых, объективную реальность, отражаемую психикой, и деятельность человека, связанную с общественными условиями его существования. Следовательно, объяснение в психологии, которое требует объективный метод, должно включать: «1) соотнесение субъективного образа с той объективной реальностью, которая является объектом отражения, 2) установление нервных механизмов процесса отражения, 3) выяснение зависимости явлений, сознания от тех общественных условий, которыми они определяются, и от той объективной деятельности, в которой выражается бытие человека»[506]. Сложность заключается в том, чтобы не допустить такого сдвига в изучении психических явлений, при котором предметом изучения оказались бы одни лишь объективные условия, а не сама психика.

С.Л. Рубинштейн выводил возможность объективного изучения психических процессов из доказательства того, что психические явления включены во всеобщую взаимосвязь материального мира. Поскольку психическое есть звено в цепи свойств

219

материального мира, оно может быть объективно изучено через его опосредования[507].

В дискуссиях с теми физиологами, которые отрицали возможность объективного познания психических явлений, предлагали свести психологические исследования к физиологическим, психологи утверждали тезис о том, что «объективный метод в психологии есть метод опосредствованного познания психики», настаивали на том, что «положение об объективной познаваемости психики есть важнейшая методологическая предпосылка материалистической психологии»[508].

Перестройка психологии на павловской основе (так в 50-х гг. обозначался этот этап развития советской психологии.) явилась по существу новым шагом в реализации требования материалистического монизма в марксистской психологической теории, которую не могли удовлетворить физиологические учения, восходящие к дуалистическим воззрениям психофизического параллелизма во всех его формах. Философская оценка учения И.П. Павлова как механистического господствовала в психологии 20-х – 30-х гг. Теперь было необходимо вернуться к философскому анализу методологических принципов рефлекторной теории и освободиться от прежней неверной оценки, обратиться к решению всего комплекса вопросов, связанных с отношением как психики к мозгу, так и психологии к физиологии высшей нервной деятельности.

Разработка философских проблем психологической теории в начале 50-х гг. в связи с дискуссиями о природе психического приобретает новый смысл и значение – направляется на определение и выяснение формы отношений психики с мозгом. Эта система отношений и проявлений свойств психического становится предметом специального рассмотрения. Одновременно в философском анализе проблемы психического и физиологического определяется методологический подход к изучению психических явлений путем выяснения их проявлений в разных системах отношений к материальному миру. Определение такого подхода дает начало новому этапу в развитии философских проблем психологии – фундаментальному исследованию вопроса о месте психического во всеобщей взаимосвязи явлений материального мира и о его детерминации, результаты которого составят философско-психологический труд С.Л. Рубинштейна «Бытие и сознание. О месте психического во всеобщей взаимосвязи явлений материального мира» (1957 г.). Содержание его раскрывает две системы отношений психического к материальному миру – к внешнему миру и к мозгу в их соотнесенности между собой, которая выясняется в исследовании де-

220

терминации психического, предстающей как действие внешних причин через внутренние условия.

Исследование связи психики с мозгом предусматривало как единственную возможность преодоления различных точек зрения, имеющих опору в разных проявлениях психики, выяснение особенностей ее, выступающих в различных, но существенных связях и соотнесение этих характеристик в соответствии с объективной логикой тех связей и отношений, в которых каждая из них выступает. Вопрос о связи психики с мозгом, согласно такому взгляду, может быть решен только в том случае, если раскрыто отношение психических явлений к внешнему миру, если принята мысль о том, что связь психических явлений с мозгом – это и отношение их к внешнему миру, отношение, которое заключается в отражении психикой этого мира, и учтено положение о психических процессах как регуляторах действий. Такое соотношение позволяло связать гносеологическую характеристику психики с ее регуляторной ролью в деятельности субъекта. В обобщенной идее регуляции действия психическим в полной мере раскрывается и психологическое содержание рефлекторной теории. В этом и состоит ход психологической теории к рефлекторной концепции, поскольку «сказать, что психическая деятельность есть деятельность мозга, взаимодействующего с внешним миром, отвечающего на его воздействия, – значит в конечном счете сказать, что это деятельность – рефлекторная»[509]. Именно это обстоятельство и направляет психологическую мысль к рефлекторной теории, когда психология приходит к выводу о недостаточности признания принципа психофизического единства – к необходимости определения конкретной формы связи психического и физиологического в деятельности мозга. «Рефлекторное понимание психической деятельности – необходимое связующее звено между признанием психической деятельности деятельностью мозга, неотделимой от него, и пониманием ее как отражения мира. Рефлекторным пониманием деятельности мозга эти два фундаментальных положения объединяются в одно неразрывное целое»[510].

Если психофизическую проблему сводить к отношению психического к физиологическому и отбрасывать отношение психики к внешнему миру, ее познавательное отношение к объективной реальности, проблема или становится неразрешимой, или вовсе упраздняется, в том случае, когда, не усматривая качественной специфики психических явлений, на их место подставляют физиологические процессы.

Признание рефлекторного характера деятельности мозга сводит в единое целое связь психических явлений с мозгом, с его материальной нервной деятельностью и их главную детерми-

221

нанту – зависимость от условий жизни людей. Так соединяются две системы связей психического. Отражательная деятельность мозга и законы нейродинамики корковых процессов предстают как внутренние условия реализации детерминации психики обстоятельствами жизни людей, зависимостью ее от внешних условий. «Психические явления возникают именно тогда, когда в ходе рефлекторной деятельности мозга (в процессе дифференцировки раздражителей) появляются ощущения и отраженный в них раздражитель выступает в качестве объекта. Именно с этим связан «скачок», переход к психическим явлениям. И именно поэтому гносеологическое отношение к объекту определяет основную «онтологическую» характеристику психического»[511]. Выраженная в рефлекторной теории зависимость связи психических явлений с мозгом от их познавательного отношения к бытию означает связь и взаимозависимость понимания природного происхождения психических явлений с их гносеологической сущностью.

Несмотря на давность учения о рефлексах, можно говорить о создании Сеченовым и Павловым новой концепции, о ее принципиальном отличии от теорий, принимавших учение о рефлексах, но остававшихся в пределах механистического детерминизма. Преобразование Сеченовым учения о рефлексах в рефлекторную теорию психической деятельности означало установление нового уровня детерминизма. Психическое, по Сеченову, рассматривалось как необходимое звено в своем, только ему присущем, качестве – психического отражения условий жизни организма, возникающего в результате взаимодействия организма со средой, и регулирования действий. Эта концепция никак, ни в какой мере не сводит психическое к физиологическому. И ее отличие в понимании психического и физиологического состоит в том, что психическое входит в качестве отражательного и регуляторного компонента в единую рефлекторную деятельность мозга.

В идее психической регуляции деятельности состоял смысл рефлекторной теории Сеченова. Единый рефлекторный принцип был положен в основу непроизвольных и произвольных, сознательных действий. Он открывал способ функционирования психического в деятельности организма и включал психическое как природное явление в связь явлений материального мира. Тем самым преодолевался взгляд на психическое как на некое совершенно самостоятельное и независимое от всей деятельности организма образование.

Рефлекторное понимание психической деятельности означает, что психические явления возникают в процессе взаимодействия индивида с окружающим миром и они неотделимы от материальной нервной деятельности мозга, благодаря которой

222

осуществляется это взаимодействие. «В этих двух положениях, – пишет С.Л. Рубинштейн, – рефлекторная теория психического непосредственно смыкается с положениями диалектического материализма»[512]. По своему объективному смыслу теоретические принципы рефлекторной концепции психики соотносятся с диалектико-материалистической теорией отражения. «Именно в силу этого рефлекторная теория, реализующая эти общие принципы в конкретном естественнонаучном содержании учения о деятельности мозга, приобрела такое фундаментальное значение для советской психологии»[513].

Проблема детерминации психики, которую разрабатывает С.Л. Рубинштейн, позволяет ему на основе философского анализа теории И.М. Сеченова и учения И.П. Павлова не только по-новому их оценить, но, выделив философско-теоретическое ядро рефлекторной концепции, развить его применительно к психологической теории.

Рефлекторная концепция психики в ее новом развитии на основе диалектико-материалистического принципа детерминизма становится основой данного С.Л. Рубинштейном в его книге «Бытие и сознание» решения проблемы отношения психики к мозгу, а также новой постановки общих проблем психологической теории,, таких, как познавательные процессы – восприятие, мышление, регуляторная роль психики – побудительная, мотивационная и исполнительская. Проблема деятельности раскрывается в своем отношении к разным уровням регуляции, поскольку действия разного уровня предполагают и разные психические процессы для своей регуляции. Для психологической теории принципиально важным является положение о том, что изучение различных форм отражения мира человеком и изучение его действий, различных по их регуляции, неразрывно связано друг с другом. «Изучение того, как человек отражает мир, должно быть продолжено в изучении того, как он действует, и лишь через изучение того, как он действует, может быть объективно раскрыто и то, как он отражает мир. Это положение распространяется на всю психическую деятельность»[514].

С.Л. Рубинштейн приходит к выводу, что рефлекторная концепция психики требует исследования внутренних закономерностей деятельности мозга, к ним относятся и физиологические и психологические закономерности. Их нельзя противопоставлять друг другу,_; но и нельзя отождествлять. Исследованные И.П. Павловым физиологические закономерности выражают динамику нервных процессов, внутреннее взаимоотношение процессов возбуждения и торможения. Исследование психических явлений, возникающих в ходе рефлекторной деятельности, – дело психологии. На рефлекторную деятельность, взятую как

223

единое целое, распространяется общее для всех наук положение о соотношении общих и специфических закономерностей. «Распространение более общих закономерностей «ниже» лежащих областей на области более специальные не исключает необходимости раскрытия специфических законов этих последних. «Выше» лежащие области в системе наук ставят задачи перед «ниже» лежащими, а последние доставляют средства для их разрешения: первые очерчивают подлежащие объяснению явления, вторые служат для их объяснения»[515].

Если психика есть рефлекторная деятельность мозга, то на нее распространяются все законы высшей нервной деятельности. В силу этого психологическое исследование правомерно использует результаты физиологического исследования нейродинамики. «Отрицание правомерности распространения более общих законов материальных (физиологических) явлений на явления психические означало бы не что иное, как обособление психических явлений от материального мира, отказ от материалистического монизма»[516]. «Вместе с тем в психологическом исследовании те же процессы, которые изучает физиологическое учение о высшей нервной деятельности, выявляются в новом специфическом качестве. Взятые в этом новом качестве, они детерминируются отношениями, от которых абстрагируется физиология»[517].

Психические явления, представляя специфическую форму проявления рефлекторной деятельности мозга, требуют выяснения их особых закономерных зависимостей, законов психологии. Такая постановка проблемы вводит новый методологический принцип соотношения закономерностей «выше» и «ниже.» лежащих областей действительности.

Опираясь на такое понимание соотношения физиологических и психологических закономерностей деятельности мозга, С.Л. Рубинштейн отмечал несостоятельность утверждавшегося в ходе дискуссии о природе психического представления о психическом и физиологическом как двух сторонах одного процесса, поскольку оно не соотносит эти две стороны между собой и стирает отношение первичного и производного, основы и формы ее проявления, что существенно для определения физиологической и психологической характеристики рефлекторной деятельности. Ошибочно и другое представление, согласно которому физиология ограничивается частичной физиологической характеристикой психических явлений, а психология дает общую их характеристику, включая в нее и физиологическую и психологическую. При этом происходит противопоставление и обособление психологических и физиологических закономерностей, что является

224

выражением их исходного рядоположного сочетания. С.Л. Рубинштейн не соглашался и с теми, кто относил физиологические законы только к материальной основе психики, а психологические законы – к психическим явлениям. Он считал эту формулу особенно вредной, поскольку за ней скрывается дуализм, так как она разрывает связь между физиологическими и психологическими закономерностями – законы высшей нервной деятельности относятся лишь к физиологическим явлениям.

Особенность рефлекторной концепции психической деятельности заключалась в том, что она объединила психологию и физиологию высшей нервной деятельности. Перед психологами вставала большой важности задача – реализовать рефлекторную концепцию психики в экспериментальных исследованиях.