Взаимоотношение высших и низших психических функций

Сущность трактовки культурно-исторической теорией высших психических функций заключается прежде всего в историческом подходе к ним. Поскольку эти функции обязаны своим происхождением историческому развитию человечества – это означает требование рассматривать их как факты общественно-исторического развития. Такое требование понимается и выполняется как выделение и различение двух видов процессов в психическом развитии человека: природных и культурных или, иначе говоря, естественных и исторических, биологических и социальных. Выготский отмечает: «Психология до сих пор не уяснила достаточно прочно различия между органическими и культурными процессами развития и созревания, между двумя различными по существу и природе генетическими рядами и, следовательно, между двумя принципиально различными рядами закономерностей, которым подчинены эти две линии в развитии поведения ребенка»[334].

Признание принципиального различия по существу и природе

138

двух генетических рядов, отличия закономерностей, которым они подчиняются, составляют главный методологический принцип культурно-исторической теории. При этом социальные процессы принимаются как внешние факторы развития, а биологические как внутренние. Такое разделение порождает трудности, возникающие в этой теории, когда ставится задача исследовать взаимодействие генетических рядов и объяснить его «сложным скрещиванием внешних и внутренних факторов»[335]. Решение этой задачи наталкивается на трудности потому, что заранее определена невозможность подчинения указанных факторов единым закономерностям.

Это разведение и противопоставление двух видов процессов имеет методологическое значение для построения всех исследований высших психических функций и определения круга проблем, подвергнутых теоретическому и экспериментальному исследованию Л.С. Выготским и его сотрудниками. «Поведение современного культурного взрослого человека... является результатом двух различных процессов психического развития. С одной стороны, процесс биологической эволюции животных видов, приведший к возникновению вида homo sapiens; а с другой – процесс исторического развития, путем которого первобытный примитивный человек превратился в культурного. Оба эти процесса – биологического и культурного развития поведения – представлены в филогенезе раздельно как самостоятельные и независимые линии развития... Обе эти линии в онтогенезе слиты, реально образуя единый, хотя и сложный процесс»[336].

Линии развития в филогенезе составили предмет отдельных самостоятельных психологических дисциплин – этнической и сравнительной психологии. В онтогенезе слияние двух линий развития природного и культурного образует детское развитие, позволяет экспериментально изучить взаимоотношение этих двух линий в возникновении высших форм поведения.

Свою концепцию Л.С. Выготский развивает на материале экспериментальных исследований развития ребенка, отчасти используя и данные этнической психологии. В последней он ищет подтверждения мысли о том, что высшие психические функции являются продуктом социального развития, что психическое развитие состоит в овладении внешними средствами культурного поведения: языком, счетом, письмом, рисованием и т.п.

О тех возможностях, которые открывает психологической теории исследование развития ребенка, Л.С. Выготский писал. «В развитии ребенка представлены (не повторены) оба типа психического развития, которые мы в изолированном виде находим в филогенезе: биологическое и историческое, или натуральное и культурное развитие поведения. В онтогенезе оба

139

процесса имеют свои аналоги (не параллели). Это – основной и центральный факт, исходный пункт всего нашего исследования: различение двух линий психического развития ребенка, соответствующих двум линиям филогенетического развития поведения»[337]. Существенное отличие онтогенетического развития состоит в том, что биологический и исторический процессы, представленные в раздельном виде в филогенезе, связанные там отношением преемственности и последовательности, в онтогенезе представлены в слитом виде и образуют единый процесс. Все своеобразие заключается в том, что оба ряда процессов развиваются одновременно и совместно, происходит слияние органического и культурного развития в единый процесс. «... В онтогенезе развитие системы активности обнаруживает двойственную обусловленность... система активности ребенка определяется на каждой данной ступени и степенью его органического развития, и степенью его овладения орудиями. Две различные системы развиваются совместно, образуя, в сущности, третью систему, новую систему особого рода»[338].

Развитие ребенка трактуется культурно-исторической теорией как диалектическое единство двух принципиально различных рядов[339]. К одному принадлежит развитие элементарных форм поведения, непосредственно связанных с созреванием мозга, к другому – социально-культурное развитие высших форм поведения. Последнее подчиняется закону перенесения социальных форм поведения на самого себя и обнаруживает все те моменты, которые являются характерными для исторического типа эволюции.

Высшие и низшие психические функции предстают, таким образом, как два независимых ряда, вступающих во взаимодействие на определенной ступени онтогенетического развития. Первоначально у ребенка действуют природные низшие функции. Овладение знаком и при его посредстве собственной естественной, т.е. низшей, психической функцией ведет к возникновению высшей функции. Но тут возникает характерное для культурно-исторической теории противоречие. С одной стороны, утверждается, что принцип стимула-знака несет и новую внешнюю социальную детерминацию психического, а с другой – стимул-знак предстает лишь в качестве средства, с помощью которого происходит овладение природными психическими функциями. Это противоречие выражается в столкновении представления о том, что высшая форма может быть разложена на составляющие ее элементы, а ими являются низшие функции[340],

140

с представлением о том, что высшие психические функции – это усвоенные и перенесенные извне внутрь социальные формы поведения. Отношение между двумя рядами зависимостей – внутренними, органическими, биологическими и внешними, социальными – остается неясным. А поскольку оно не выяснено, зависимости эти – природные и социальные – вступают в противоречие, которое ведет к тому, что неразрешенным остается и коренной вопрос о детерминации психики человека, вопрос о том, что является источником человеческой психики – низшие, натуральные психические функции или социальные отношения, перенесенные извне внутрь[341]. При том или другом решении вопроса человеческая психика предстает не как осознание объективного мира, а как осознание непосредственно низших психических функций или как «вращивание» социальных межлюдских отношений.