Субъективизм срсдовых оценок и индивидуальный прогноз поведения

Проблема интерпретации и использования на ее основе диагности­ческих результатов остается самой сложной в работе психодиагноста-практика. Для того чтобы в каждом конкретном случае правильно ее решить, необходимо глубокое знание психологии. Только такое под­линно научное психологическое знание, а не здравый смысл и житей­ская мудрость позволяет перейти от диагноза к прогнозу, который и является почти всегда главной задачей практического психолога, в ка­кой бы сфере он ни работал.

Чтобы доказать это, рассмотрим некоторые заблуждения обыденной психологии, которым иногда подвержены и психологи. Главное из них — убежденность в прогностичности личностных свойств, проявляющаяся в том, что на основе информации о личностных чертах многие с уверенно­стью прогнозируют поведение человека в конкретных жизненных ситуа­циях. Для доказательства неверности таких представлений американ­ские психологи Л. Росс и Р. Нисбетт приводят следующий пример: спешащий на свидание Джон видит в дверях упавшего и просящего о помощи человека. С точки зрения большинства предсказать, как себя поведет в такой ситуации Джон, можно, если обладать определенной информацией о нем. Например, такой — известен ли Джон своей чер­ствостью и бесчувственностью или, напротив, добротой и участливос­тью; как он вел себя в подобных ситуациях; является ли он членом благо­творительной организации.

Однако такая информация о личности Джона имеет незначительную прогностическую ценность. Чтобы понять это, достаточно поставить себя в подобную ситуацию; станет очевидным, что поведение каждого в пер­вую очередь будет определяться условиями самой ситуации и, в частно­сти, внешним видом упавшего человека (производит ли он впечатление больного или пьяницы, наркомана, бомжа). Помимо этого, важным бу­дет тот факт, происходит ли это в безлюдном месте или, напротив, во­круг есть люди, которые вместо вас могут оказать необходимую помощь. Существенно, располагаете ли вы временем для оказания помощи.

Таким образом, этот пример показывает, насколько велико влия­ние на поведение человека в конкретной ситуации особенностей этой ситуации, специфических условий, в которых оказался человек. Зна­ние личностных черт отступает на второй план в прогнозе поведения в определенной ситуации, а обыденное сознание уверено в обратном. Чрезмерно преувеличенное представление людей о значимости лич­ностных черт при одновременной неспособности признать важность ситуационных факторов при их воздействии на поведение человека получило название «фундаментальной ошибки атрибуции» (Л. Росс, Р. Нисбетт, Е. Джонс, Е. Джильберт). «На практике, когда кто-то хочет предсказать поведение человека, полезнее испытать ситуа­ции, а не свойства человека», — пишет известный американский пси­холог Дж. Бэрон.

Обыденное сознание преувеличивает стабильность и согласован­ность личностных черт в отношении их проявлений в разных ситуа­циях. Вывод о постоянстве черты делается на основе определенного способа поведения в определенном классе ситуаций. Так возникают заключения об импульсивности, ригидности, экстравертированности и других чертах, свойственных тем или иным индивидам.

В настоящее время практически все психологи признают, что не существует универсальных черт, проявляющихся абсолютно всегда, характеризующих поведение человека во всех ситуациях, предполага­ющих действие соответствующих черт. Стало очевидным, что каждая черта связана с определенным классом ситуаций, является ситуаци­онно зависимой. Поэтому вместо термина «черта» часто используется понятие «диспозиция» (от лат. dispositio — расположение), отражаю­щее склонность, предрасположенность к определенному поведению в определенных ситуациях.

Однако неверно полагать, что, зная специфику ситуации, можно предсказать поведение в ней любого человека, а понимая характер си­туационных воздействий на возникновение и развитие определенных личностных черт, можно прогнозировать их проявление у всех или большинства индивидов, испытывающих эти воздействия. Это еще одно заблуждение обыденного сознания. Так, например, в первый день пребывания в школе дети ведут себя по-разному; чаще всего мы не можем предсказать, какие черты проявит в этот день тот или иной первоклассник — боязнь незнакомого места, тревожность в непривыч­ной ситуации, любознательность, общительность, отгороженность, конфликтность. Какие черты будут доминировать в поведении определенного ребенка? Прогноз затруднен, хотя мы знаем специфику данной ситуации, «сценарий» происходящих событий.

Оказывается, что влияние некоторых значимых с точки зрения большин­ства людей ситуационных факторов незначительно. Например, Ч. Уидом в своем исследовании показал, что влияние пережитого в детстве физи­ческого или сексуального насилия на личность незначимо, а Е. Шайн об­наружил отсутствие долговременного эффекта психологической обра­ботки в лагерях военнопленных.

Еще один пример того, что могут быть расхождения в оценке значи­мости разных средовых факторов обыденным сознанием и реальным их воздействием. В кембриджско-соммервильском исследовании, на­правленном на оказание социально-психологической помощи детям из семей с низким социоэкономическим статусом, среди участников на­блюдался существенный разброс в семейных условиях: на одном по­люсе были мальчики из достаточно благополучных семей, хотя и бед­ных (отцы работали, матери вели домашнее хозяйство), на другом полюсе — мальчики из семей, имевших полный набор социальных па­тологий (безработные, пьющие и пр.). Сорок лет спустя разница между мужчинами этих двух групп отсутствовала по таким показателям, как число арестов, психических расстройств, уровень доходов и занятости и пр. Значит, не было обнаружено влияние семейной обстановки на ка­чество жизни и психическое здоровье человека, хотя общепризнанной в житейском представлении является важность, первостепенность это­го фактора.

Таким образом, предвзятые представления, житейская мудрость не помогают, а вводят в заблуждение, когда нужно оценить влияние сре­ды на формирование личности и поведение человека. Ситуационные факторы, условия среды влияют не так, как мы ожидаем, опираясь на нашу интуицию и жизненный опыт. Некоторые важные с точки зре­ния большинства факторы оказываются неощутимыми по своему воз­действию, а другие, считающиеся слабыми, в действительности оказы­вают сильное влияние. Необходим тонкий анализ ситуации и факторов воздействия, который может осуществить только квалифицирован­ный психолог.

Итак, для предсказания поведения человека в конкретной ситуации не­обходимо не только понимать роль ситуационных факторов, но и уметь оценивать ситуационные влияния.

Почему это может сделать только психолог?

Потому что он понимает, что недостаточно иметь знание о ситуа­ции, вызывающей определенное поведение со стороны человека, нуж­но знать, как ее воспринимает и интерпретирует конкретный человек. Причины индивиду­ального своеобразия поведения видятся прежде всего в разнообразии индивидуальных, субъективных интерпретаций ситуаций. У разных психологов внутренние факторы, приводящие к преодолению непо­средственности восприятия и оценок, называются по-разному — «кон­структы» Дж. Келли, «внутренние условия деятельности» С. Л. Рубин­штейна, «установка» Д. Н. Узнадзе и др. Когнитивисты в 60-е гг. XX в. ввели понятие «субъективный образ ситуации». Главное заключается в том, что представители разных психологических школ признают наличие субъективизма в интерпретации факторов среды, доказы­вая, что абсолютных суждений и оценок, одинаковых для всех людей, не бывает.

Обобщая, можно утверждать, что в основе индивидуальных интер­претаций всего, с чем встречается человек, лежит его прошлый опыт. Итак, люди активно интерпретируют ситуации и события, а не просто воспринимают их, и с этим связаны дифференциальные разли­чия их поведения в одинаковых условиях среды. Но, кроме того, следует понимать, что субъективные интерпретации человека могут менять­ся, и потому один и тот же человек о двух идентичных ситуациях в раз­ное время нередко судит по-разному.

Итак, есть основания думать, что люди, включая и психологов, безос­новательно преувеличивают стабильность проявления черт, предсказы­вая или объясняя поведение на их основе, а не на анализе ситуаций. Про­тивоположностью такой точки зрения является «ситуационизм» — уверенность в том, что поведение человека полностью определяется си­туацией, а кажущиеся различия в чертах личности являются артефак­том от восприятия диагностических ситуаций [190].

Между тем личностные черты не следует рассматривать принадле­жащими лишь самому человеку, каждая из них обусловлена и особен­ностями индивида, и спецификой ситуации. Главной детерминантой поведения человека выступают не черты или ситуации в отдельности, а скорее их взаимодействие. Поэтому непостоянство какой-либо чер­ты (например, импульсивности) в разных ситуациях может быть свя­зано с проявлением какого-либо более глубокого постоянства, напри­мер в особенностях категоризации ситуаций, в особой пристрастности их оценок. Если сходны оценки человека в отношении разных ситуа­ций, тогда и поведение в них, скорее всего, может быть похожим, а для его предсказания нужны знания этих оценок. Узнать их можно либо посредством особого подхода к диагностике (идиографического), либо в результате длительного, постоянного наблюдения за реальным повседневным поведением человека на про­тяжении его жизни.

 

 Идиографический подход в диагностике и индивидуальный прогноз поведения.

 Узнав с помощью личност­ной методики ту или иную черту индивида, мы не можем с уверен­ностью ожидать ее проявления в конкретных ситуациях. Нам необхо­димо выяснить, как воспринимает и интерпретирует ситуацию сам индивид.

Что же в таком случае дают нам результаты личностной психодиаг­ностики, какова их прогностическая действенность?

Результат любой личностной методики является агрегированным, т. е. отражает усред­ненную реакцию человека в ряде ситуаций, релевантных данной чер­те. Именно на методе агрегирования основаны высокие показатели надежности диагностических методик. Зная результат личностной методики, психолог может с достаточной точностью предсказать усредненную реакцию человека, которую он будет проявлять на протяжении достаточно длительного времени в будущем, а также распределение и вероятность в будущем среднего проявления чер­ты и экстремальных ее проявлений. Так, измерив уровень агрессив­ности индивида, можно предсказать средний уровень ее проявле­ний, вероятность проявления этого среднего для индивида уровня, а также экстремальных проявлений агрессивности. Но знание выраженности этой черты никак не повысит точности предсказания поведения человека в конкретной ситуации, так как отдельные ре­акции людей подвержены влиянию многих случайных факторов, не имеющих отношения к измеренной черте.

Диагностический подход, направленный на предсказание усред­ненных случаев, отражающих общие закономерности, называют но-мотетическим. Используя номотетический подход, можно открыть общие законы, но, зная их, невозможно составить достаточно полное представление о личности, поскольку личность уникальна.

По таким чертам многим людям можно дать оценку. Но при их вы­делении игнорируют качественные различия между людьми в угоду описания их сходства с другими. Номотетические законы и черты вы­водятся из среднегрупповых данных, но они не применимы для пред­сказания каждого конкретного случая. Так, например, известно, что большинство людей, характеризуемых как обладающие высоким уров­нем потребности в достижении, будут работать больше и эффектив­нее, чем большинство людей с низким уровнем этой потребности. Но некоторые люди, оцененные как имеющие высокий уровень потреб­ности в достижении, работать не будут, в то время как некоторые люди, отнесенные к низкому уровню выраженности этой потребности, трудятся интенсивно.

Таким образом, дать индивидуальный прогноз, используя номотети­ческий подход, не удается. Чтобы применить номотетические знания к предсказанию конкретных случаев, нужно дополнить их информаци­ей о важнейших чертах личности и специфике ее средовых условий. Это позволит выяснить, как общие законы и знания будут обнаружи­ваться у отдельного человека. Например, потребность в достижении проявится в усердной работе, но в условиях свободной реализации возможностей, а не при несвободном рабском труде, в отсутствие ре­сурсов для самораскрытия.

Поэтому номотетический подход должен быть дополнен идиогра-фическим, который ориентирован на описание и объяснение сложного целого, каковым является личность, с учетом индивидуального свое­образия. Сторонниками идиографического анализа личности, отста­ивающими его преимущества, были такие известные психологи, как В. Штерн, Г. Олпорт, а также представители гуманистической психологии А. Маслоу, К. Роджерс и другие. Они считали, что люди в боль­шей степени отличны друг от друга, нежели сходны друг с другом, по­этому основная задача психологов состоит в понимании и предсказа­нии индивидуальных случаев.

Для того чтобы повысить прогностичность результатов личност­ных методик, необходимо использовать принципы идиографического анализа индивидуальности. Основной из них состоит в следу­ющем: при очерчивании круга конкретных ситуаций, в которых может быть обнаружена определенная черта какого-либо человека, следует использовать информацию о том, как эту черту воспринимает сам человек, какое место занимает она в его субъективной иерархии лично­стных черт, в каких случаях он считает нужным проявлять данную черту.

Следует ожидать проявления конкретной черты у каждого индиви­да не во всех ситуациях, в которых есть возможность ее продемонст­рировать, а лишь в определенных ситуациях, которые можно назвать релевантными по отношению к нему. Так, если какая-то черта рассмат­ривается как существенная, важная с точки зрения данного человека, он, стремясь следовать своему личному стандарту, будет проявлять ее во всех случаях, когда эту черту можно (или нужно) продемонстриро­вать. Поэтому можно ожидать высокой согласованности поведения этого человека в соответствующем круге ситуаций (адекватных дан­ной черте). Человек будет сознательно отслеживать свое поведение относительно присутствия данной черты. Например, считая очень важной, ценной такую черту, как эмпатия, индивид будет стремиться обнаружить ее, проявить во всех ситуациях, когда это возможно. Дру­гой человек будет стремиться быть последовательным в проявлении добросовестности и т. д.

Такие черты, характеризующиеся постоянством проявления, иног­да называют генерализованными. Те или иные черты могут стать генерализованными под влиянием воспитания, специальной тренировки. Например, родители, которые хотят, чтобы их дети ста­ли честными, должны учить их этому, ставя в разнообразные обсто­ятельства, ситуации. Люди могут формировать у себя генерализо­ванные черты целенаправленно, рассматривая их самыми ценными и полезными.

Характер черт личности, в том числе и их степень генерализованности, меняется в зависимости от культуры.

Таким образом, зная, как оценивает данную черту человек, какое место занимает данная черта в иерархии личностных черт этого человека, можно с определенной вероятностью ожидать ее проявления во многих или в некоторых ситуациях. Важно знать, что думает дан­ный человек по поводу соотношения определенной черты и конкрет­ной ситуации, недостаточно знать выраженность тех или иных черт, важно определить представления этого человека относительно этих черт и ситуаций. Поэтому для такого прогноза необходимо учитывать разнообразную информацию об индивиде:

· о его потребностях и целях, ценностях и способах их достижения;

· о мировоззрении и взаимоотношениях с окружающими людьми;

· о фактах его биографии;

· об условиях его жизни и наличной жизненной ситуации и многое другое.

Итак, прогностические возможности результатов исследования конкретного человека по определенной личностной методике может адекватно охарактеризовать только психолог, обладающий глубокими научными знаниями психологии и психодиагностики. Только он знает «цену» диагноза в каждом отдельном случае, а также понимает, какие выводы можно сделать на его основе. Серьезный диагност не упускает из виду уникальность каждого человека, неповторимость его жизнен­ного пути, специфику взаимодействия его с окружающими и многое другое. Поэтому идиографический анализ непременно включается в диагностическое обследование индивида и повышает эффективность последнего. Среди методов идиографического анализа особое, пока не до конца оцененное значение имеют репертуарные личностные ме­тодики.