Глава III. - косвенные подтверждения: упоминания и намеки на индийскую морскую деятельность в литературе на санскрите и пали.

 

Я уже сказал, что хотя древняя индийская литература содержит лишь довольно скуднее подтверждения, непосредственно относящиеся к индийскому судоходству и судостроению, она изобилует бесчисленными ссылками на морские путешествия и морскую торговлю и использование океана как большого торного пути международных сношений и торговли, которые, следовательно, служат косвенными доказательствами существования и развития национального судоходства, без которого было бы невозможно существование национальной торговли. Мы приведем теперь те пассажи в древних индийских трудах, которые, по мнению Бюлера, "доказывают раннее существование полномасштабной индийской навигации в Индийском океане и торговых путешествий индийцев" (37). Самое старое из известных подтверждений представляет "Ригведа", которая содержит несколько упоминаний о морских путешествиях, предпринятых с коммерческими и другими целями. В одном пассаже (I, 25, 7) говорится о том, что Варуна прекрасно знал все морские пути, по которым плавают суда (в русском переводе указанная фраза звучит несколько иначе: "Кто знает след птиц, Летающих по воздуху, Знает челны морские". - Aspar). В другом (II, 48, 3) говорится о торговцах, под влиянием алчности отправляющих суда в чужие страны. В третьем пассаже (I, 56, 2) упоминаются торговцы, область деятельности которых не знает никаких границ, которые странствуют везде в поисках выгоды и посещают все части моря. В четвертом пассаже (VII, 8, 3 и 4) упоминается путешествие, которое совершили Вишну и Варуна на оснащенном по всем правилам судне и "наслаждались, безмятежно покачиваясь на волнах". Пятый, наиболее интересный пассаж (I, 116, 3) упоминает морскую экспедицию, в которую Тугра, царь риши, отправил своего сына Бхуджью, против какого-то своего врага на далеких островах; Бхуджью, однако, потерпел кораблекрушение в результате шторма, со всеми своими спутниками, в океане, "где не опереться, не встать, не ухватиться", от которого его спасли братья-близнецы Ашвины на своей стовесельной галере (38). Среди прочих пассажей можно упомянуть тот, который содержит следующее воззвание к Агни: "Через ненависть, о лицом обращенный во все стороны, Перевези нас, как на лодке, Прочь от нас засвечивая зло!", или тот, в котором Агни молят даровать лодку с веслами.

"Рамаяна" также содержит несколько пассажей, в которых указывается на связи между Индией и далекими землями, осуществлявшиеся по морю. В "Кишкиндхия-кандам" Сугрива, царь обезьян, отправляя обезьяньих вожаков на поиски Ситы, упоминает все возможные места, где мог ее спрятать Равана. В одном пассаже он просит, чтобы они пошли в города и горы на морских островах (39); в другом в качестве места возможного укрытия Ситы упоминается Кошакара (40), которая обычно отождествляется ни с чем иным, как с Китаем; третий пассаж упоминает Явана-двипу и Суварна-двипу, которые обычно отождествляются с островами Ява и Суматра Малайского архипелага (41); в то же время четвертый пассаж упоминает Лохита Сагару, или Красное море. В "Айодхья-кандам" (42) есть даже фрагмент, который намекает на подготовку к морскому сражению, т.о. косвенно указывая на глубокое знание и всеобщее использование морских путей. "Рамаяна" также упоминает купцов, которые торговали за морем и имели обыкновение привозить подарки для царя.

В "Махабхарате", в рассказе о жертвоприношениях Раджасуйя и Дигвиджайя Арджуны и Накулы упоминаются различные страны за пределами Индии, с которыми она поддерживала сношения. В "Сабха-парве" (одной из частей "Махабхараты") есть пассаж, в котором рассказывается, как Сахадева, младший брат пятерых Пандьев, отправился на какие-то острова в море и завоевал населявших их "млеччха" (варваров) (43). Хорошо известный рассказ о пахтании океана в "Махабхарате", при всей своей мифологичности, также имеет определенное отношение к нашей теме. В "Дрона-парве" есть пассаж, подразумевающий потерпевших кораблекрушение моряков, которые "спасутся, если сумеют добраться до острова". В той же книге есть другой пассаж, содержащий ссылку на "судно в безбрежном океане, которое носила и повредила буря". В "Карна-парве" воины Кауравов оказываются в затруднительном положении, подобно купцам, "чьи суда терпят бедствие посреди бездонной пучины". В той же книге есть еще одна шлока, которая описывает, как сыновья Драупади спасли дядей своей матери, снабдив их колесницами, "как спасают при помощи лодок потерпевших кораблекрушение". В "Сакта-парве" достижение спасения (души) посредством кармы и истинного знания сравнивается с выгодой, которую извлекает купец от морской торговли. Но наиболее интересный пассаж в "Махабхарате" - тот, в котором упоминается спасение братьев Пандавов от уготованной им гибели на судне, которое было тайно и умышленно построено с этой целью добросердечным Видурой. Это судно было большого размера, обеспечено всеми видами военного оружия и снаряжения, и способно противостоять штормам и волнам.

Но, кроме эпопей, подтверждения, указывающие на торговые связи Индии с другими странами по морю, рассеяны в обширной массе литературы в жанре сутр. Что эти подтверждения довольно убедительны, явствует из следующих замечаний известного немецкого авторитета, проф.Бюлера: "Ссылки на морские путешествия также обнаружены в двух из наиболее древних дхарма-сутр. Байюдхаяна, дхарма-сутра II, 2, 2 запрещает совершать их ортодоксальным брахманам (44) и налагает серьезное покаяние на нарушителей запрета, но допускает (дхарма-сутра I, 2, 4) (45), что такие правонарушения были распространены среди "северян", или, строго говоря, ариев, живущих к северу от родины автора, земель дравидов. Запрещенные обычаи, упоминаемые в той же сутре как принятые среди северян, такие, как торговля шерстью и животными с двумя рядами зубов (лошади, мулы и т.д.) не оставляют сомнения, что здесь имеются в виду жители Западной и Северо-Западной Индии. Из этого следует, как само собой разумеющееся, что они вели торговлю с Западной Азией. Тот же автор (дхарма-сутра I, 18, 4) (46), и Гаутама (47), шл.33 устанавливают также подати, выплачиваемые судовладельцами царю". Более поздние "смрити" также содержат явно выпряженные упоминания морской торговли. В законах Ману говорится, что брахман (48), который ушел в море, недостоин совершать приношения богам и предкам (шраддха). В главе VIII "Законов Ману" (49) снова есть интересная шлока, что процентная ставка по деньгам, ссужаемым под залог судна, должна устанавливаться людьми, сведущими в морских путешествиях или поездках по суше. В той же главе есть другой пассаж (50), который формулирует правила починки взятой в наем лодки в случае речного путешествия и морского путешествия. Но, возможно, самые интересные пассажи в этой важной главе, - те, которые излагают правила, относящиеся к тому, что может быть названо морским страхованием. Один из них объявляет моряков коллективно ответственными за ущерб, причиненный товарам пассажирам по их нерадивости, а другой освобождает их от всякой ответственности, если ущерб вызван обстоятельствами непреодолимой силы (51). Ману также упоминает определенную касту индусов, которая занималась ведением торговли, и ей вменялось в необходимость лично знакомиться с различными диалектами и языками, а также со всем, что имеет прямое или косвенное отношение к приобретению или продаже. В "Яджнавалкья-санхита" есть пассаж, который указывает, что индийцы имели обыкновение совершать рискованные морские путешествия в поисках выгоды.

Астрономические трактаты также полны пассажей, намекающих на процветающее состояние индийского судоходства и судостроения и развитие морской торговли. Так, "Врихат-санхита" содержит несколько пассажей этого типа, имеющих отношение к судоходству и морской торговле. Один из них указывает на существование корабелов и моряков как класса, чье здоровье, как утверждается, зависит от луны. Другой упоминает звезды, влияющие на судьбу купцов, врачей, корабелов и т.п. Третий также упоминает сочетание звезд, аналогично влияющих на купцов и моряков. Четвёртый пассаж упоминает существование класса "малых корабелов", которые, вероятно, занимались навигацией только по речным системам. Пятый упоминает причины, которые приводят к болезням пассажиров, совершающих плавание на морских судах, и других. Последний пассаж, который я здесь приведу, - тот, который рекомендует в качестве места благоприятных морских ванн морской порт, куда стекается большое количество золота из-за множества торговцев, которые благополучно приезжают в него, распродав за границей все свои товары, и нагруженные богатством.

Пураны (52) также содержат упоминания купцов, участвующих в морской торговле. "Вараха-пурана" упоминает бездетного купца по имени Гокарна, который отправился в плавание по торговым делам, но был застигнут в море штормом и едва не потерпел кораблекрушение. Та же пурана содержит пассаж, в котором рассказывается, как купце отправился в путешествие на морском судне в поисках жемчугов с людьми, которые знали всё о них. В "Маркандея-пуране" также есть известный пассаж, повторяемый подобно мантре тысячами брахманов, который приводится в качестве иллюстрации опасного положения человека, плывущего в океанских просторах на судне, застигнутом смерчем. Но, кроме трудов религиозного характера, таких как веды, эпопеи, сутры и пураны, светские литературные произведения поэтов и писателей, творивших на санскрите, также полны ссылок на использование моря как оживленной трассы, путешествий по нему, и морских сражений. Так, в "Рагхувамсе" Калидасы (песнь 4, шлока 36) мы встречаем эпизод разгрома Рагху сильного военно-морского флота, с которым на него напали цари Бенгалии, и установку им колонны в честь победы на островках посреди реки Ганг (53). "Рагхувамса" также упоминает о том, что Рагху пронес свое победоносное оружие до самой Персии, хотя, конечно, он достиг Персии сухопутным путем. Но это явное упоминание о наземном пути подразумевает, что и водные пути были хорошо известны. В "Шакунтале" Калидасы мы уже отмечали упоминание Китая как земли шелковых тканей. В "Шакунтале" также есть рассказ о купце по имени Дханавриддхи, чье огромное богатство перешло к царю после того, как первый погиб в море, не оставив после себя никаких наследников. Популярная драма "Ратнавали", которая обычно приписывается царю Харше, передает историю цейлонской принцессы (54), дочери царя Викрамаваху, потерпевшей кораблекрушение посреди океана, но спасенной и доставленной на родину некоторыми купцами из города Каушамби. В "Дасакумарачарите" Дандина есть рассказ (55) о купце по имени Ратнодбхава, который отправился на остров под названием Калаявана, женился там на девушке, но, возвращаясь домой, потерпел кораблекрушение; и о другом, по имени Митрагупта (56), который плыл на борту корабля "яванов", но, сбившись с пути, попал на остров, куда вовсе не направлялся. "Сисупалавадха" (57) поэта Магхи содержит интересный пассаж, в котором упоминается, как Шри Кришна, отправившись из Двараки в Хастинапутру, видит торговцев, прибывших из чужих стран на судах, нагруженных товарами, и снова увозящих на границу индийские товары.

В обширной литературе на санскрите, относящейся к жанру сказок и басен, также есть много намеков на торговцев и морскую торговлю. Так, "Катхасарит Сагара" кашмирского поэта Сомадевы изобилует ссылками на морские путешествии и сношения с другими странами. В 9-й книге, или "ламбаке", 1-й главе, или "таранге", есть рассказ о том, как Притхви Радж отправился вместе с художником на корабле на остров Муктипура; 2-я глава описывает путешествие на остров купца и его жены, и их разлуку после того, как корабль, на котором они плыли, потерпел крушение в результате шторма; 4-я глава описывает путешествие Самудрасуры и другого купца на остров Суварна с торговыми целями, и случившееся с ними кораблекрушение; 6-я глава посвящена тому, как Чандрасвами в поисках сына отправляется на Цейлон и другие острова в сопровождении многих купеческих кораблей; и т.д. "Хитопадеша" также упоминает историю некоего Кандарпакету, купца. В "Хитопадеше" судно описывается как средство, необходимое человеку, чтобы пересекать океан, и приводится рассказ об одном купце, который, пробыв 12 лет в путешествии, наконец вернулся домой с грузом драгоценных камней. В "Нитисатаке" Вартихари есть пассаж, который упоминает корабли как средства пересечения безбрежных водных просторов, и сравнивает их с лампами, рассеивающими мрак. "Раджатарангини" содержит пассаж, описывающий злоключения царского посланца в море (58).

Наконец, мы можем в этой связи обратить внимание на частое упоминание в древней санскритской литературе жемчуга и ловли жемчуга как одного из важных видов занятия населения в Индии, особенно в стране тамилов на юге. Едва ли существует необходимость отмечать, что жемчуг нельзя было добыть без помощи отважных моряков и лодок, которые могли выдержать натиск океанских волн и не бояться глубины. Согласно "Варахамихире", "Гаруда-пуране" и Бходже, ловля жемчуга велась по всему Индийскому океану до самого Персидского залива, и главными ее центрами были побережья Цейлона, Паралаукина, Саураштра, Тамрапарни, Парасава, Лаувера, Пандьяватака и Хаимадеша. Согласно Агастье, главные центры ловли жемчуга в Индии находились вблизи Цейлона, Аравии и Персии. Цейлонские мастера также обладали умением изготавливать искусственный жемчуг, но тамилы пользовались наибольшей славой среди индийцев благодаря своей добыче природного жемчуга, и они дали заливу Маннар название "Салабхом", "море добычи".

Таким образом, санскритская литература во всех ее формах - таких, как веды, сутры, пураны, поэтический и драматический эпос, романы и т.д. - изобилует ссылками на древнюю морскую торговлю Индии, которые доказывают, что индийцы с древнейших времен использовали океан как крупнейшую артерию международной торговли.

Далее, выводы, к которым мы приходим на основе этих свидетельств санскритской литературы, дополнительно подтверждаются свидетельствами, которые можно почерпнуть из буддийской литературы - древних исторических трудов и хроник Цейлона, канонических текстов и джатак, или историй о предыдущих воплощениях Будды. Пересказы легенд о Виджае в том виде, в каком они изложены в "Махавамсе" и других трудах, полны упоминаний моря и морской торговли. Согласно "Раджавалийе", принц Виджая и 700 его спутников были отправлены в изгнание царем Бенгалии Синхабой (Синхабаху) за притеснение его подданных, и их посадили на борт корабля и пустили на волю ветра и волн, тогда как их жён и детей посадили на два других судна и подобным же образом отправили в море. Суда отплыли от места около города Синхапура, и по пути совершили заход в порт Супара, который, согласно д-ру Бёрджесу, лежал около современного Бассейна на западном побережье Декана. Виджая высадился на Цейлоне "в тот самый день, когда преемник прежних Будд полулежал под сенью двух прекрасных саловых деревьев, достигнув блаженства нирваны", приблизившись к острову с юга и став основателем "Великой династии". Затем Виджая послал в подарок царю Пандья драгоценные камни и попросил привезти принцессу, которую он взял в жёны, а также 700 женщин из ее свиты, с которыми вступили в брак его спутники. Согласно "Махавамсе", судно, на котором была доставлена на Цейлон невеста Виджаи из страны Пандья, было очень большого размера и способно вместить 18 государственных чиновников, 75 чернокожих слуг и множество рабов, помимо самой принцессы и 700 других девушек, которые ее сопровождали. После смерти Виджаи, не оставившего потомства, наступил период междуцарствия, пока его племянник, "отплывший из города Сагал в сопровождении 32 министров", не прибыл на Цейлон и не взял в свои руки бразды правления.

В этой связи упоминаются еще два морских путешествия (59): первое, предпринятое принцессой, которая впоследствии стала супругой племянника Виджаи, и второе, совершенное шестью ее братьями, которые отплыли из одного и того же порта - города Морапура на Ганге, и имели один пункт назначения, т.е. Цейлон. Последнее плавание, согласно "Махавамсе", заняло 12 дней.

Следующие по степени важности после легенды о Виджае (60), - в той мере, в которой затронута морская торговля, - это легенды о Пунне, купце из Суппараки, который в доле со своим младшим братом Чула Пунна вел большую торговлю с отдалённой областью Северной Косалы. В Шравасти он услышал проповедь Будды и стал его учеником, а впоследствии побудил своих прежних торговых компаньонов из Суппараки воздвигнуть вихару (буддийский храм) из куска сандалового дерева, которое Чула Пунна и 300 других купцов, его сотоварищей, привезли домой из одного из морских путешествий. Судно, на котором они совершили свой торговый вояж, было такого большого размера, что кроме поместившихся на его борту 300 купцов там еще оставалось достаточно места для этого дерева, которое они привезли на родину. Следующие легенды, которые нужно упомянуть в этой связи, - о двух бирманских купцах (61), братьях Тапоосе и Палекате, которые пересекли Бенгальский залив на судне, которое везло полных 500 тюков их собственных товаров, выгруженных ими в Аджеитте, порту в Калинге на северном участке восточного побережья, на пути из Суварны в Магадху. Кроме того, в легенде о доставке Зуба Будды, рассказанной в "Датха Дхату Вамсе", есть упоминание о путешествии Дантакумары, который привез реликвию из Дантапуры на Цейлон. Путешествие было совершено на одном из тех судов, которые поддерживали регулярное и непрерывное сообщение между портом Тамралипти в Бенгалии и островом Цейлон.

Можно упомянуть также тибетскую легенду о сингальской принцессе Ратнавали, - она повествует о путешествии купцов из Шравасти, которых загнали в устье Бенгальского залива встречные ветра, но которые впоследствии все же сумели благополучно добраться до Цейлона и вернуться обратно. Кроме того, в одной из китайских легенд о принце-льве Сингале (62) рассказывается, как лодка, в которой была отправлена в изгнание дочь Льва, была отнесена западными ветрами в Персидский залив, где она высадилась и основала колонию "в стране западных женщин". В традиции, вошедшей в состав той версии легенды, что содержится в "Дипавамсе" (63), эта земля становится островом, который впоследствии получил название "Царство женщин". Как замечает преподобный Т.Фоулкс (64), "под легендарной оболочкой мы можем проследить существование во времени Будды морского пути между Индией и побережьем Персии".

"Виная-питака" упоминает индийского купца по имени Пурна, который совершил шесть морских путешествий, а в седьмом его сопровождало несколько горожан-буддистов из Шравасти, обративших и его в буддизм. "Сутта-питака" также одержит несколько намеков на путешествия в дальних морях, далеко отстоящих от земли. В "Саньютта-никайя" (3, р.115, 5.51) и "Ангуттере" (4.127) есть интересные пассажи, которые упоминают путешествия, продолжавшиеся шесть месяцев и совершавшиеся на судах ("нава", что означает лодку), которые можно было предпринять вдоль побережья зимой. Очень интересное и неопровержимое доказательство предоставляет пассаж в "Дигха Никайя" (1.222), который определенно упоминает морские путешествия вне пределов видимости земли. Здесь описывается, как купцы, занимающиеся морской торговлей, должны взять с собой на морские корабли птиц с сильными крыльями; когда судно оказывается вне видимости земли, птиц надо было отпустить на свободу и смотреть, в какую сторону они полетят, чтобы знать, в каком направлении лежит земля. Если рядом или в пределах легкой досягаемости берега не было, то птицы, покружившись по всем сторонам, вернутся на судно, но если на расстоянии нескольких миль находится земля, то птицы не вернутся.

Несколько очень ясных и убедительных намеков на морские путешествии и морскую торговлю содержится также в обширном корпусе буддистской литературы, известном как джатаки, которые обычно повествуют о периоде продолжительностью в 1000 лет, начиная с 500 г. до н.э. "Баверу-джатака" (65), несомненно, указывает на существование коммерческих связей между Индией и Вавилоном еще до времен Ашоки. Проф.Бюлер следующим образом объясняет все важное значение этой джатаки: "Хорошо известная теперь "Баверу-джатака", на которую впервые обратил внимание проф.Минаев, рассказывает о том, что индийские купцы привозили павлинов в Баверу. Идентификация Баверу с Вавилоном не вызывает сомнений; и учитывая эпоху, к которой относится материал джатаки, рассказ говорит о том, что "бания" Западной Индии совершали морские путешествии к берегам Персидского залива и впадающих в него рек в 5-м, возможно, даже в 6-м в. до н.э., как делают это в наши дни. Эта торговля, вполне вероятно, существовала и в более древнюю эпоху, поскольку джатаки, содержащие несколько других рассказов, описывающих путешествия по морю в далекие земли и опасности, выпадавшие на долю мореходов, упоминают среди прочего названия самых древних западных портов Суппарака-Супара и Бхаруккача-Броч". "Самудда-ваниджа-джатака" (66) передает рассказ о целой деревне плотников (67), которые, оказавшись не в состоянии доставить в срок товары (мебель и т.д.) (68), за которые заранее получили плату, тайно построили судно, погрузили на него свои семьи и уплыли вниз по Гангу к островам, лежащим в море (69). "Валахасса-джатака" (2,128, N196) упоминает 500 купцов (70), которые были компаньонами-пассажирами на одном злополучном судне (71). "Суппарака-джатака" (4, 138-142) рассказывает (72) об опасном приключении в море, которое довелось пережить 700 купцам (73), плывшим из морского порта Бхаруккача (74) на корабле под управлением слепого, но в совершенстве знавшего свое дело моряка (75). "Махаджанака-джатака" (6, 32-35, N539) повествует о приключениях принца (76), который, вместе с другими купцами, отплыл (77) из Чампы с товарами, предназначенными для продажи (78) в Суварнабхуми на том же судне, которое потерпело крушение посреди океана - "Суварнабхуми" означает "либо Бирму или "Золотой Херсонес", либо все побережье Дальней Индии" - и эта джатака также показывает, что Ганг был судоходен напрямую до моря от Чампы или современного Бхавалпура. "Санкха-джатака" (6, 15-17, N442) содержит рассказ о брахмане, посвятившем себя благотворительности, который отплыл на судне в "Золотую страну" в поисках богатства, которым он мог бы пополнить запас, исчерпанный его щедростью (79). Он был уроженцем Бенареса и ежедневно раздавал в виде милостыни 600000 золотых монет. Его судно, однако, дало течь посреди океана (80), но его чудесным образом спасла добрая фея на волшебном судне (81), полном семи разных видов сокровищ: золота, серебра, жемчуга, драгоценных камней, кошачьего глаза, алмазов и кораллов. "Суссонди-джатака" (3, 188, N360) упоминает путешествие некоего купца из Бхаруккачи к "Золотой земле" (82), из чего следует, как и из других джатак, например, "Махаджанака-джатаки", что, кроме Цейлона, второй по степени важности коммерческой целью для торговцев, плававших вокруг Индии из западных портов, таких, как Бхаруккача, была Суварнабхуми или Бирма. Наконец, существует несколько других джатак, из которых мы узнаём о существовании успешной, пусть и спорадической, торговли птицами между Вавилоном и Бенаресом, и конями (83), которых сотнями голов ввозили с севера и из Синда (84).

Выводы о состоянии морской торговли, на которую указывают эти различные намеки в джатаках, можно подытожить словами м-ра Риса Дэвида:

"Связь, как внутри страны, так и с чужими землями, конечно, поддерживалась и караванами, и водными путями. Караваны, как описывалось, состояли из 500 повозок, запряженных быками. Из Бенареса и Патны, выступавших в качестве торговых центров, они отправлялись как на восток, так и на запад, - в порты на западном побережье, на морском берегу Собира (Софир (Офир) "Септуагинты") в заливе Кача или Бхаруккачу, откуда поддерживали двусторонние связи по морю с Баверу (Ваилоном) и, вероятно, с Аравией, Финикией и Египтом... Часто упоминается о том, как направляющиеся на запад купцы садятся на судно в Бенаресе или немного ниже (по течению Ганга) в Чампе, спускаются вниз по великой реке, и либо следуют вдоль берега к Цейлону, либо плывут, в течение многих дней ни разу не видя земли, к Суварнабхуми (Золотой Херсонес, или, возможно, все побережье Дальней Индии)" (85).