Внешнее благочестие и душевное расположение

 

К теме душевных состояний вплотную примыкает тема о благодатном душевном расположении и его соотнесенности с внешними формами благочестия. По евангельскому слову, одно только внешнее благочестие не имеет никакого смысла без соответствующего внутреннего содержания: "Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты" (Матф. 23, 27) (сравн.: Лук. 11, 39). И по мнению ап. Павла: "не тот Иудей, кто таков по наружности, и не то обрезание, которое наружно, на плоти; но тот Иудей, кто внутренно таков, и то обрезание, которое в сердце, по духу, а не по букве: ему и похвала не от людей, но от Бога" (Рим. 2, 28-29).

Этот же подход можно проследить и в древнехристианской, святоотеческой традиции:

– “Под внутренним человеком апостол /Павел – З.Ю./ предпочитал понимать не столько душу, столько ее "расположение" (mens) и ее "дух" (animus), то есть не саму субстанцию, а ее "настрой" (sapor). Когда он писал Эфесянам: Христос обитает во внутреннем человеке, – этим он указывал, конечно, что Господь должен быть залечатлен в чувствах, ибо тут же прибавил: Через веру в сердцах ваших и в любви ” /христ.: Тертуллиан. 1994, с.223/;

– по преподобному Никите Стифате, подвижнику XI в.: "Бог смотрит не на наружность того, что мы говорим или делаем, но на душевное расположение и цель, с какою или делаем что из видимых дел, или говорим о чем из вещей мысленных" /Никита Стифат. 1900, с.121/;

– Симеон Новый Богослов (XI в.): "Кто воздерживается во внешнем, в том, что всем видно, тот оглашается и похваляется, как подвижник, теми, кои не умеют добре видеть внутреннее. Но если такой тайно творит волю сердца своего, то он нелюб Богу, как нечистый, – и хотя бы тысячи лет провел, так подвизаясь, никогда не найдет пользы от одних внешних подвигов" /христ.: Симеон Новый Богослов. Т. 2. 1993, с.384/. И в другом месте: "Поелику… спасение подается нам верным не ради добрых дел наших, да не похвалится кто о себе, как говорит Апостол, то совсем не следует нам полагаться на дела, разумею, – на посты, бдения, спание на голой земле, алчбу и жажду, ношение вериг, или умучение тела власяницами; потому что все это само по себе – ничто. Многие злонравные люди, большею частью из бедных, переносят это, но все остаются такими же, не оставляя своей худости и не делаясь хорошими. Полезно бывает и это для некоторых тем, что смиряет тело и умаляет его живость и возбудительность; но Господь не этого только требует, а сердца сокрушенного и смиренного, – того, чтоб сердце наше всегда взывало к Нему со смиренным помыслом: кто есмь аз, Господи мой Боже, что Ты благоволил сойти на землю, воплотиться и умереть за меня..." /там же, с.65/;

– по Филофею Синайскому (IX в.): "Мы должны каждодневно держать себя в таком настроении, в каком надлежит являться пред лицом Бога" /христ.: 1900, с.404/;

– по Максиму Исповеднику (VII в.) без внутреннего расположения обесцениваются внешние дела, ибо и демоны "ни целомудрия не ненавидят, ни постом не гнушаются, равно как ни раздаянием имений, ни странноприимством, ни псалмопением, ни прележанием к чтению, ни уединением, ни высокими умозрениями, ни спанием на голой земле, ни бдением, ни всем другим, чем характеризуется жизнь по Богу, – пока целию таких дел поставляется что-нибудь им угодное" /христ.: Максим Исповедник. 1900, с.280/;

 

Душевное устроение

 

С течением времени душа человека приобретает свой особенный, ей только свойственный строй /антр.: Ушинский. Т. 9. 1950, с.110/. Душевный строй есть, главным образом, произведение жизни и вырабатывается жизненным опытом, который для каждого человека различен. Конечно в этой выработке принимает большое участие и врожденный темперамент человека. Он является совокупностью "выработанных жизнью желаний, наклонностей и страстей" /там же, с.111/. В таком определении строй души несколько напоминает то, что в психологии привыкли обозначать как характер, но, на самом деле он шире последнего: "в понятие характера не входят ни умственное, ни нравственное состояние человека, не входит самое содержание чувствований и желаний, а только форма их проявления" /там же, с.435/.

Но даже на уровне характера можно заметить важную особенность: различие ситуативного и типического. То есть совершить благоразумный поступок и от чего-то воздержаться – не то же самое, что быть благоразумным и воздержанным, а вся суть именно в качестве характера /христ.: Льюис. Т. 1. 1998, с.83-84/. Это крайне важно: "Мы могли бы подумать, что если поступили правильно, то не важно, как и почему мы так поступили – добровольно или по принуждению, сетуя или радуясь, из страха перед людьми или ради самого дела. Истина же в том, что добрые поступки, совершенные не из добрых побуждений, не способствуют тому качеству характера, имя которому добродетель. А именно оно и имеет значение. Если плохой теннисист ударит по мячу изо всех сил не из-за того, что в данный момент нужен такой удар, а из-за того, что он потерял терпение, то по чистой случайности это может помочь ему выиграть партию, но никак не поможет стать надежным игроком" /там же, с.84/.

Сами по себе понятие "душевного устроения" (или "устроения души") имеет долгую предысторию и органично святоотеческой традиции: оно встречается, по крайней мере, уже у Климента Александрийского († 217 г.) /христ.: Климент Александрийский. Строматы. 1996, с.283/.

По святоотеческому учению вечная жизнь есть именно устроение души /Сергий (Страгородский). 1991, с.116/. Оно связано с нисхождением в душу благодати: "благодать ничем внешним не вяжется, а нисходит только на внутренний строй. Внутренний достодолжный строй и без них (внешних, искусственных приемов – З. Ю.) привлечет действо благодати" /христ.: Феофан Затворник. 1995, с.416/. Это же относится и царству Божию: "Царство Божие есть ведение Святой Троицы, сосуществующее и распространяющееся вместе с [внутренним] устроением ума..." /христ.: Евагрий Понтийский. 1994, с.96/. Но не только ум нуждается в новом, благодатном устроении, но и вся душа целиком, со всеми своими силами и способностями.

И земная жизнь христианина также связана со строем души: "Преуспеяние в духовной жизни зависит от всего строя души. Ибо все здесь имеет значение для преобразования нашей внутренней природы" /христ.: Салаври. 1995, с.169/.

Христианин должен постепенно обновиться и преобразится:

– "Душе, истинно во Христа верующей, должно из нынешнего порочного состояния перейти в состояние иное, доброе, и нынешнее уничиженное естество изменить в естество иное, божественное, и соделаться естеством новым, при содействующей силе Святаго Духа" /христ.: Макарий Египетский. 1998, с.284/;

– "Человек может спастись через веру и исполнение всех заповедей. Исполнение их изменяет психику (душу) человека, обновляет его, делает человека "новым"..." /христ.: Никон (Воробьев). 1988, с.9/.

 

Самопознание

 

Апостол Павел призывал: "Вникай в себя и в учение; занимайся сим постоянно: ибо, так поступая, и себя спасешь и слушающих тебя" (1 Тим. 4, 16). Это вникание в себя, самопознание вырабатывается постепенно, его нет в людях в готовом виде:

– "Человек не знает самого себя. Чтобы познать себя, нужна большая привычка отвлекаться от чувств, сосредоточивать душу и удерживать ее саму в себе" /христ.: Августин. О порядке. 1992, с.115/; "Как бы ни был обширен круг, в нем есть одна средняя точка, к которой склоняется все, называемая геометрами центром, и хотя части его окружности могут быть делимыми бесконечно, в круге нет другой такой точки, от которой бы все прочие находились на равном расстоянии и которая господствовала бы над всеми... Выйди отсюда в какую-либо часть круга, и потеряешь все, чем множество держится в единстве. Так и душа, вылившись из самой себя, рассеивается в некоторой беспредельности и истощается до полной нищеты, поскольку ее природа принуждает ее во всем искать одного, а множество находить его мешает" /там же, с.116/;

– "мы далеки от самих себя, да и мало желаем, чтобы приблизиться к себе, а все убегаем, чтобы не встретиться самим с собою и промениваем истину на безделушки да и думаем: рад бы заняться духовным делом или молитвою, да некогда, хлопоты и заботы о жизни не дают времени к сему занятию" /христ.: Откровенные рассказы. 1991, с.93/.

А между тем актуальность самопознания для каждого человека и всего человечества трудно переоценить: "Это не роскошь... это острая жизненная необходимость. Потому что если человек сегодня не познает самого себя, то, может быть, этот век или век грядущий будут последними в многотысячелетней истории людей" /Гл. 1: Мень. 1993, с.83/.

Такое большое значение самопознания и познания вообще предполагает наличие правильного к ним подхода: с одной стороны, необходимо уделять им должное внимание, с другой стороны, не должно быть зацикливания на них. Последнее, например, произошло в гностицизме, гипертрофировавшем роль познания ("гнозиса"). Кроме того, возможно и неправильное познание. Например, познание без благодарения Бога или познание без любви.

Первое было свойственно язычникам, о которых ап. Павел писал: "Но как они, познав Бога, не прославили Его, как Бога, и не возблагодарили, но осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце; называя себя мудрыми, обезумели, и славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся, – то и предал их Бог в похотях сердец их нечистоте, так что они сквернили сами свои тела. Они заменили истину Божию ложью, и поклонялись, и служили твари вместо Творца..." (Рим. 1, 21-25).

Не менее негативно оценивается с христианской точки зрения и познание без любви: "Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто" (1 Кор. 13, 2).

О самопознании нередко говорят и в нехристианских религиозных традициях: древнегреческой религии, даосизме, буддизме, исламе. "Познай самого себя!" – гласила знаменитая древнегреческая надпись. "Кто познал душу свою, тот познал своего Господа", – считает суфийская традиция /доп.: Жуковский. 1895, с.20/. Но, безусловно, существуют достаточные различия между разными религиозными направлениями в подходе к самопознанию.

 

Трудности самопознания

 

Но сколь важно самопознание, столько же и трудно его достижение. Препятствий этому великое множество /христ.: Солярский. 1892, с.90/.

Во-первых, самолюбие, по которому человек обыкновенно считает себя гораздо лучше, умнее, добродетельнее, чем есть на самом деле, скрывая или уменьшая свои недостатки и своим заслугам и преимуществам придавая более высокую значимость. При этом у человека формируются так называемая психологическая защита, которая и служит поддерживанию подобной неадекватной самооценки.

Во-вторых, привязанность к некоторым своим слабостям и порокам, из-за которой, не желая отказаться от них, боимся заглянуть в самих себя и спросить: таковы ли мы на самом деле, какими должны быть? А если и замечаем иногда какие слабости, стараемся извинять их, оправдывать.

В-третьих, легкомыслие и рассеянность, по которым люди слишком много думают о временных своих занятиях, слишком заботятся о земных благах, слишком преданы жизненным удовольствиям, живут с желанием непрестанных развлечений, не помышляя о самих себе. Этому, к сожалению, способствует и современный образ жизни – особенно в крупных городах. На формирование подобного, потребительского, отношения к жизни направлено и воздействие средств массовой информации: телевидения, прессы, радио и т. д.

В-четвертых, негативную роль могут сыграть удачные внешние обстоятельства, по которым человек, благоденствуя, охотно думает о себе гораздо больше, считая себя умнее и лучше, чем есть на самом деле. Это довольно распространенная ситуация и по отношению к христианству: пока человеку неплохо, он мало задумывается о религиозных вопросах и далек от христианства, и, наоборот, когда у него появляются серьезные проблемы, тогда он вспоминает о существовании Бога.

В-пятых, притворство и лесть наших ближних, которые неправдой хотят сохранить наше к ним благорасположение. Это важнейшая проблема так называемых малых референтных групп, к которым можно отнести семью, класс (для школьников), курс (для студентов), рабочий коллектив (для взрослых). Если в этих группах не будет доверительного, честного отношения друг к другу, то у человека вообще не будет опыта подобного общения (и подобного отношения к нему самому). Человек получается как бы психологически ущербным, однобоким, что не может не сказаться и на его внутреннем мире.

В-шестых, сказываются предрассудки и заблуждения общества, по которым о добродетелях и пороках часто судят несправедливо: иную добродетель лишают всякой цены, а иной порок чуть ли не считают и пороком. Причем со временем эта "терпимость" общества к порокам становится все шире и глубже, так что, фактически, общество и государство уже не просто закрывают глаза на некоторые пороки, а активно их всем навязывают. Это есть проблема больших социальных групп: классов, наций, народов (и связанных с ними политических и государственных структур).