Переход от классической науки к неклассической заключался во вхождении субъекта познания в «тело» знания в качестве его необходимого компонента.

Развитие квантовой механики и теории относительности показало, что объект не отделен «каменной стеной» от субъекта. Оказалось, что процесс познания и его результаты определяются не только объектом, но зависят также от используемых субъектом приборов, исследовательских подходов, математических построений и т.п. Тем самым неклассическая наука выявила ограниченность «наивного объективизма» и показала зависимость научного познания от средств и способов деятельности познающего субъекта.

46. Традиции понимания субъекта в философии науки.

Стадии развития науки, критерий - соотношение (противоречие) объекта и субъекта познания:

1) Классическая наука (XVII-XIX вв.) стремилась при описании и теоретическом объяснении объекта устранить все, что относится к субъекту, средствам, приемам и операциям его деятельности. Такое устранение рассматривалось как необходимое условие получения объективно-истинных знаний о мире. Здесь господствует объектный стиль мышления, стремление познать предмет сам по себе, безотносительно к условиям его изучения субъектом. Парадигма - механика, картина мира строится на принципе жесткого (лапласовского) детерминизма, ей соответствует образ мироздания как часового механизма.

2) Неклассическая наука (1ая пол. XX в.) связана с разработкой релятивистской и квантовой теории, отвергает объективизм классики, отбрасывает представление реальности как не зависящего от средств ее познания, субъективного фактора. Осмысливает связи между знаниями объекта и характером средств и операций деятельности субъекта. Экспликация этих связей рассматривается как условие объективноистинного описания и объяснения мира. Парадигма относительности, дискретности, квантования, вероятности, дополнительности.

3) Существенный признак постнеклассической науки (2ая пол. XX - начало XXI в.) - постоянная включенность субъективной деятельности в "тело знания". Она учитывает соотнесенность характера получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций деятельности познающего субъекта, но и с ее ценностно-целевыми структурами. Парадигма становления и самоорганизации. Основные черты нового образа науки выражаются синергетикой, изучающей общие принципы процессов самоорганизации.

 

47. Критерии научного знания. Наука и вненаучные формы знания.

 

Критерии научности - совокупность признаков, специфицирующих научное знание; ряд требований, которым наука должна удовлетворять.

1) Истинность. Ильин выделил в науке три элемента: наука переднего края, предназначенная для проигрывания альтернатив (творческий поиск, гипотезы); твёрдое ядро науки - непроблематизируемый пласт знаний, выступающий фундаментом; история науки - вытесненное за пределы науки (морально устаревшее) знание, возможно, не окончательно. Только ядро образовано из истинного знания, однако и ядро претерпевает изменения (научные революции). Абсолютного истинного знания в науке не существует.

2) Проблемность: наука - попытка решения проблемных ситуаций..

3) Обоснованность. Не каждое высказывание должно быть доказано; наука опирается на ненаучные предпосылки, которые принимаются без доказательства. С течением времени очевидность этих предпосылок может измениться; тогда происходит пересмотр предпосылок (пример - возникновение квантовой механики).

4) Интерсубъективная проверяемость. Научное знание считается обоснованным, если существует принципиальная возможность его проверки всем сообществом.

5) Системность: научное знание должно быть логически организовано.

6) Прогрессизм: научное знание должно самосовершенствоваться.

7) Объективность, или принцип объективности. Научное знание связано с раскрытием природных объектов, взятых «самих по себе», как «вещи в себе».

8) Рациональность, рационалистическая обоснованность, доказательность.

Рассмотренные критерии являются идеальными нормами, они не описывают научное знание, а предписывают. Одновременное наличие всех этих критериев невозможно, это лишь стремление.

ВНЕНАУЧНЫЕ ФОРМЫ ЗНАНИЯ - исторически сформированные и социально закрепленные формы дискурсной информации, не отвечающей в полной мере критериям научности, но имеющей не менее важное, чем научное знание, практическое значение для адаптивного существования как отдельного человека, так и человеческого общества в целом.

Это — обыденное знание, литература (проза, поэзия), мифология, как специфическая форма организации и функционирования ценностного сознания, религия, философия, идеология.

Другие, такие как искусство, философия, религия, столь же партикулярны, как наука, столь же важны как она и в принципе не сводимы друг к другу. Они отличаются от науки прежде всего тем, что репрезентируют в отличие от нее не предметно—атрибутивную, а ценностную сферу сознания.

Вненаучные формы знания отличаются от науки и друг от друга прежде всего целями, средствами и способами репрезентации и утверждения информации. Все они находятся друг по отношению к другу и к научному знанию в отношении дополнительности, выполняя свои необходимые функции в целостном ансамбле человеческого сознания.

48. Ретроспективный взгляд на становление критериев научного знания.

Наука - это не просто совокупность знаний, но и деятельность по получению новых знаний, что предполагает существование особой группы людей, специализирующейся на этом, соответствующих организаций, координирующих исследования, а также наличие необходимых материалов, технологий, средств фиксации информации (1); теоретичность - постижение истины ради самой истины (2); рациональность (3); системность (4).

Если мы рассмотрим науку по критерию (1), то увидим, что традиционные цивилизации (египетская, шумерская), обладавшие налаженным механизмом для хранения информации и ее передачи, не имели столь же хорошего механизма по получению новых знаний.

При этом знание квалифицировалось как идущее от Бога, покровителя этой касты, отсюда стихийность этого знания, отсутствие критической позиции по отношению к нему, принятие его практически без доказательства, невозможность подвергнуть его существенным изменениям. Такое знание функционирует как набор готовых рецептов. Процесс обучения сводился к пассивному усвоению этих рецептов и правил, при этом вопрос, как были получены эти рецепты и можно ли заменить их более совершенными, даже не вставал.

Это профессионально-именной способ трансляции знаний, характеризующийся передачей знаний членам единой ассоциации людей, сгруппированных по признаку общности социальных ролей, где на место индивида заступает коллективный хранитель, накопитель и транслятор группового знания. Так передаются знания-проблемы, жестко привязанные к конкретным познавательным задачам. Этот способ трансляции и этот тип знаний занимают промежуточное положение между лично-именным и универсально-понятийным способами трансляции информации.

Лично-именной тип передачи знаний связан с ранними этапами человеческой истории, когда необходимые для жизни сведения передаются каждому человеку через обряды инициации, мифы как описания деяний предков. Так передаются знания-персоналии, являющиеся индивидуальными умениями.

Универсально-понятийный тип трансляции знаний не регламентирует субъекта познания родовыми, профессиональными и прочими рамками, делает знание доступным любому человеку. Этому типу трансляции соответствуют знания-предметы, являющиеся продуктом познавательного освоения субъектом определенного фрагмента реальности, что говорит о появлении науки.

Более динамичной в этом отношении была вавилонская цивилизация. Так, вавилонские жрецы настойчиво исследовали звездное небо и добились в этом больших успехов, но это был не научный, а вполне практический интерес.

То же самое можно утверждать о развитии знаний в Индии и Китае. Эти цивилизации дали миру множество конкретных знаний, но это были знания, необходимые для практической жизни, для религиозных ритуалов, всегда бывших там важнейшей частью повседневной жизни.

Анализ соответствия знаний древневосточных цивилизаций второму критерию научности позволяет говорить о том, что им не были свойственны ни фундаментальность, ни теоретичность.

Все знания имели сугубо прикладной характер. Та же астрология возникла не из чистого интереса к строению мира и движению небесных тел, а потому что нужно было определять время разлива рек, составлять гороскопы. Ведь небесные светила, по представлению вавилонских жрецов, являлись ликами богов, наблюдавшими за всем происходящим на земле и существенно влияющими на все события человеческой жизни. Это же можно сказать о других научных знаниях не только в Вавилоне, но и в Египте, Индии, Китае. Они были нужны для чисто практических целей, среди которых важнейшими считались правильно исполненные религиозные ритуалы, где эти знания прежде всего и использовались.

Даже в математике ни вавилоняне, ни египтяне не проводили различия между точными и приближенными решениями математических задач, при том что они могли решать достаточно сложные задачи. Любое решение, приводившее к практически приемлемому результату, считалось хорошим. Для греков же, подходивших к математике чисто теоретически, имело значение строгое решение, полученное путем логических рассуждений. Это привело к разработке математической дедукции, определившей характер всей последующей математики. Восточная же математика даже в своих высших достижениях, которые для греков были недоступными, так и не дошла до метода дедукции.

Третьим критерием науки является рациональность. Восточная цивилизация так и не приняла этого положения, отдавая предпочтение интуиции и сверхчувственному восприятию. Например, вавилонская астрономия (точнее, астрология), вполне рационалистическая по своим методам, основывалась на вере в иррациональную связь небесных светил и человеческих судеб. Там знание было эзотерическим, предметом поклонения, таинством. Рациональность и в Греции появилась не ранее VI в. до н.э. Науке там предшествовали магия, мифология, вера в сверхъестественное.

Не соответствовали научные знания Древнего Востока и критерию системности. Они были просто набором алгоритмов и правил для решения отдельных задач. И не имеет значения, что некоторые из этих задач были достаточно сложными (например, вавилоняне решали квадратные и кубические алгебраические уравнения). Решение частных задач не выводило древних ученых на общие законы, отсутствовала система доказательств (а греческая математика с самого начала пошла путем строгого доказательства математической теоремы, формулируемой в максимально общей форме), что делало способы их решения профессиональной тайной, сводившей, в конечном счете, знание к магии и фокусам.

Таким образом, мы можем сделать вывод об отсутствии подлинной науки на Древнем Востоке и будем говорить только о наличии там разрозненных научных представлений, что существенно отличает эти цивилизации от древнегреческой и сложившейся на ее основе современной европейской цивилизации и делает науку феноменом только этой цивилизации.

 

49. Проблема истины в науке: классическая концепция истины.

Классическая концепция истины. Являясь самой старой, она гласит: «Истина – это соответствие знаний действительности». Ее сущность исходит из признания познаваемости объективного мира, его отражении в системе знаний. Такой смысл предполагает, что истина является посредником в сферах материального и духовного миров, который корреспондирует их образ в знание.

Центральным моментом классической концепции истины является момент соответствия знаний действительности. Здесь следует интерпретировать два понятия, вызывающих наибольшие затруднения: соответствие и «действительность». Оба эти понятия неоднозначны. Так, «соответствие» можно понимать, с одной стороны, как отношение между словом-именем и вещью, и, с другой стороны, как действительное существование того, что можно помыслить и отобразить в знании (адекватное воспроизведение). Для классической концепции свойственно второе понимание. Интерпретация термина «действительность» во многом будет зависеть от направленности познавательного процесса. При направленности познания на внешний мир действительность будет отождествляться с объективным миром. Но это определение сужает область действительности. Оно связано с тем, что действительность – это сложная система миров, включающих в себя не только внешнюю реальность, но и внутреннюю.

50. Проблема истины в науке: когерентная концепция истины.

 

Когерентная концепция истины. Когерентность как понятие означает самосогласованность, непротиворечивость знаний. Следовательно, когерентная концепция истины исходит не из идеи соответствия знаний действительности, а из соответствия (согласованности) знаний со своими внутренними элементами.

Истина должна рассматриваться через соответствие знаний действительности. Только установление этого соответствия невозможно чувственным способом. Более того, «путь чувств» (мнения), для элеатов, - это путь противоречий (небытия), поскольку противоречивое знание (идея) не имеет своего вещественного референта в мире. Наоборот же, непротиворечивое знание способствует правильному, точному описанию действительности. Получается, что знание хоть и не перестает характеризоваться через концепт соответствия действительности, но это соответствие рождается не из внешнего мира, а из непротиворечивости самого знания, то есть его самосогласованности.

 

51. Проблема истины в науке: прагматическая концепция истины.

Прагматическая концепция истины. Ее истоки близки истокам когерентной концепции истины. Обе связаны по своему происхождению с вопросами интерпретации роли субъекта в познавательном процессе. Но эта интерпретация субъекта различна. Когерентная концепция предполагает анализ чувственных данных в контексте их зависимости от мышления, от того, что этот опыт уже предустановлен, задан мыслительными конструкциями. Поэтому истина характеризуется рациональными основаниями. В рамках прагматической концепции истины в работах Ч. Пирса, У. Джеймса акцент делается на практическую составляющую познавательного процесса. Отсюда стремление к опытному началу в противовес рациональному. Знание как конструкция науки должно соответствовать не действительности, а специальному критерию. А таким критерием у прагматиков выступает полезность знания, его эффективность. Подобный критерий порождается убеждением, что наши представления не могут быть независимыми от нашей практической деятельности, являясь ее направляющим началом. И поэтому если возникает соответствие между избранной целью и конечным действием, приводящим к ней, то тогда полученное знание полезно для нас, так как способствует удовлетворению наших потребностей.